Командировка в ад

Прологи

1. Морской.

К полночи на море воцарился полный штиль.

Тяжелая водная гладь на всем обозримом протяжении напоминала угольное плато: черное и плоское. В нем отражались холодные звезды. Казалось, что они светят не сверху, а снизу, из мрачных морских глубин, и что глубина живет своей, неизведанной жизнью.

Глубина действительно жила. Едва заметный горб возник на идеально ровной поверхности. Толща воды подалась со знакомым бывалому моряку характерным хрустом.

Черный ком катился по морю, искажая отражения далеких звезд. Под ним на перископной глубине со скоростью 25 узлов двигался тяжелый ракетный подводный крейсер стратегического назначения "Кобра". В огромном корпусе длиной 172 метра располагалось 20 шахт 3-ступенчатых твердотопливных межконтинентальных баллистических ракет, стартовый вес каждой из которых превышал чудовищный вес в 90 тонн.

Межконтинентальные баллистические ракеты подводного старта носили звучное название "Гранат", и по условиям стрельб одна из них была приведена в полную боевую готовность. Экипаж в 160 человек бодрствовал. Командовал "Коброй" капитан 1 ранга Александр Витальевич Кичатов. Он нервничал.

По условиям учений "Кобре" предстояло вывести с помощью МБР на орбиту в четыреста километров сверхсекретный спутник-разведчик "Альтаир", однако учения не задались с самого начала. За полчаса до заданного времени цифровой гидроакустический комплекс засек прямо над лодкой неопознанный предмет.

Радиолокационный комплекс, способный отслеживать до 10-ти надводных и подводных целей одновременно, не показал наличия кораблей в радиусе нескольких километров. Крейсер отстрелил пару всплывающих антенн буйкового типа, но обстановку это не прояснило.

После чего лодка всплыла на перископную глубину. Твердый корпус потряс ощутимый…нет, не удар, трудно было потрясти корабль водоизмещением 48 тысяч тонн. Толчок. Нечто проскользило мимо башни в сторону кормы и, наконец, освободило крейсер окончательно.

Кичатов поднял перископ и осмотрелся, задействовав режим ночного видения. Видимость была абсолютная. Море было пустынно на всем протяжении. Тогда капитан развернул перископ в сторону расположенного в пятнадцати милях берега с хорошо просматриваемыми яркими огнями Алги — крупного портового города на побережье.

Но еще за секунду до того, как увидеть сияющие, словно крохотные бриллианты, портовые огни, Кичатов испытал сильнейший стресс, когда прямо в глазок перископа глянул мертвый зрак, показавшийся из-за близости к окуляру бездонным. Огромный белый кит, не менее восемнадцати метров, плавал во взвешенном состоянии, едва не задевая носом башню.

При дальнейшем движении туша кита переместилась к корме, едва не задев горизонтальные рули, размещенные непосредственно за винтами. Кичатов суеверно сплюнул. Мертвый кит к несчастью.

Среди моряков в ходу поверье, что мертвые киты это души погибших в море. Самая дурная примета, когда киты выбрасываются на берег, тогда жди беды. Как говорится, подводник это не профессия, это судьба. Судьба парадоксальная, непредсказуемая. Особенно в те моменты, когда в шахте стоит под парами 90-ти тонная ракета.

"Стряхнув" с себя кита, Кичатов доложил о задержке в штаб флота контр-адмиралу Недорезову. Ответ пришел незамедлительно:

— Запускать "Гранат" по мере готовности!

Предстартовая подготовка заняла расчетные шесть с половиной минут, после чего Кичатов лично нажал кнопку пуска. Даже для корабля столь колоссальных размеров запуск МБР это событие. Твердый корпус скрежетнул откидываемой шахтной заслонкой, после чего вспыхнувшее в камерах МБР твердое топливо выбросило ракету наружу. От чудовищного давления крейсер просел в море больше, чем на 10 метров.

Корпус деформировался с такой же силой, как если бы лодка погрузилась на предельную глубину в полкилометра. Твердый корпус скрипел, рубка зашлась ходуном, на секунду лица дежурной смены и показания приборов размылись.

Воздушно-паровая взвесь рокочущим водопадом обтекла крейсер и МБР встала на стартовый столб. Через мгновение, разметав и частично испарив воду, она показалась над поверхностью моря.

С этой минуты шум МБР разом стих, и в рубку вернулись звуки: протяжные перекликающиеся писки радиолокационного комплекса и гидроакустической станции. Когда Кичатов их слушал, то в сердце закрадывалась безотчетная тревога. Единожды ему пришлось принимать участие в спасательной экспедиции, и эти тоскливые потусторонние звуки были единственными, что доносились из мертвого корабля, лежащего на океанском дне.

Внезапно монотонные сигналы радиоакустического комплекса изменились. В них неожиданно вплелась посторонняя нотка.

Капитан 3 ранга технической службы оторвал от приборов разом вспотевшее лицо и доложил:

— Неопознанная цель. Расстояние 10 кабельтовых. Быстро приближается!

Кичатов подумал, не "Вайоминг" ли вернулся. Американцы с самого начала учений, как всегда следили за ними на расстоянии, но потом неожиданно ушли. Нет, тут же опроверг он себя. Атомная подводная лодка "Вайоминг" типа Огайо имела водоизмещение свыше 18-ти тысяч тонн, и незаметно такая махина подкрасться не могла.

— Тревога! Готовить торпедный аппарат к предупреждающему пуску!

— Цель прямо под нами!

Кичатов похолодел. Под ними была морская глубина, и противник все это время таился под ними, создавая смертельную опасность, как для себя, так и для них.

— Цистерны на продувку! Срочное всплытие! Связь со штабом флота! — приказал он.

Радист успел вызвать штаб, и даже получить подтверждающий ответ, что его вызов принят. После этого в эфире наступила тишина, и лодка замолчала. Все последующие вызовы штаба оказались тщетны. Уже через пятнадцать минут район прочесывали вертолеты с вертолетоносца "Метка", оснащенные мощными радиолокационными станциями с подключением спутниковой навигации. Поиски результатов не дали. Не было ни "Кобры", ни следов ее предполагаемой аварии. По инстанции полетела секретная радиограмма, и уже через час сообщение о ЧП с атомным подводным ракетоносцем легло на стол Президента.

2. Столичный.

Москва. Оперативно-поисковое управление ФСБ "Смерч".

— Полковник, вы должны быть в курсе о плановых испытаниях атомной подводной лодки "Кобра", — сказал генерал Серегин.

— Ракетоносец нового поколения. Режим "стеллс". Корабль невидимка.

— Это версия для печати. И мы будем придерживаться ее, пока будет возможно. На самом деле "Кобра" исчезла в морской акватории в 30-милях от Алги. Никаких следов аварии. Ни выброса топлива, локального повышения температуры воды, повышения уровня радиации (на лодке установлен водородный реактор на тепловых нейтронах мощностью 50 тысяч лошадиных сил), обломков и аварийных буев. Спасательная операция негласно продолжается до сих пор. Все безрезультатно.

— Сколько прошло времени?

— 11 суток. Специалисты аналитического отдела утверждают, что такое в принципе возможно лишь в одном случае. Если на борту включен режим невидимости, а сам ракетоносец в форсированном режиме ушел из заданного района.

— Государственная измена?

— Исключено. Капитан 1 ранга Кичатов проверен тысячу раз. К тому же в НАТО никто не обращался. А ведь за прошедшее время до Флориды можно было дойти.

— Тогда, что остается? Захват? Террористы?

— Маловероятно. Чтобы захватить подводный крейсер в подводном положении нужно обладать технологией, которой в мире никто не обладает. Если даже допустить невозможное. Террористы давно бы выдвинули требования или выпустили ракеты. Ситуация неоднозначная.

Судя по паузе, должно было последовать само задание. Полковник Картазаев по прозвищу Вольд превратился в слух. Как всегда при получении инструктажа генерал запасся стопкой ксероксных листов. Он передал Картазаеву верхний. Это оказалась ксерокопия фотографии молодого щеголеватого человека.

— Николай Лауэр. 28 лет. Мичман с "Кобры". 3 дня назад опознан в порту Алги. Живой и здоровый.

— Следовало бы его упаковать и к нам в Москву!

— А лодка? Не надо необдуманных решений!

— Виноват.

Генерал передал еще лист. Снова фотографию.

— Майор Бельцов. Я его хорошо знаю, — сказал Картазаев.

— По моему приказу вылетел в Алгу. Однако на связь не вышел. Зип не прослушивается.

— Понятно.

— Что вам понятно? Только не надо корчить из себя супермена. Ваше задание будет состоять в том, чтобы прощупать Лауэра. Только осторожно. Ну и попытаться установить, что произошло с Бельцовым. Но главное-лодка! Что с ней? Где она? Что с остальным экипажем?

— Разве Лауэр до сих пор в Алге?

— По моему приказу его не трогали. Судя по описаниям свидетелей, ведет себя адекватно. Скрываться не собирается. Во всяком случае, пока. Вам надо поторопиться. В любой момент события могут выйти из-под контроля. Если Лауэра спугнуть, то оборвется единственная ниточка, ведущая к тому, что произошло с "Коброй". В помощь вам будет выделен наш сотрудник. Вы слышали о программе модифицированных бойцов?

— "Парус"? Ведь программу закрыли.

— Программу закрыли, а специально модифицированные бойцы остались. Настало время вам познакомиться со своим напарником, товарищ полковник.

Серегин нажал клавиш селектора. Вольд обернулся на шум отворяемой двери.

Первое: модифицированный боец оказался женщиной. Второе: женщиной шикарной. Она как две капли напоминала блондинку из старинного фильма "Укол зонтиком". Белокожая, высокая грудь, настоящий оладий. Интересно, на нее Пьер Ришар залазил или нет? Профессионально озаботился Картазаев. Вполне возможно девушку и лепили под французскую кинодиву. Качественная модификация.

Вольд, как правило, работал один.

Но не в этот раз.

— Знакомьтесь, Раиса Томлева! Полковник Вольд!

Картазаев не поленился, встал и пожал горячую ладонь. Обычная женская ладонь. Он счел за лучшее так и думать. Обычная женская ладонь.

В 13 лет Раиса Томлева впала в наркотическую кому и должна была умереть. Ее спасла запускаемая программа медицинских исследований, проводимая ФСБ.

Реаниматоры пришли в ужас. Цирроз печени, хронический панкреатит, сифилис и еще целый букет в 13 лет.

Ее не вылечили. Ее вылепили заново. Отреставрировали память и фигуру. Здесь Вольд оказался как всегда прав. В боевой работе могли пригодиться не только умение модифицированного бойца махать кулаками.

Образование Рая Томлева получила в институте, вместо названия имеющего лишь номерной знак, подведомственного ФСБ, и охраняемого частями специального назначения. Было непонятно, от чего они больше охраняет: от угрозы извне или оттого, что разбегутся проходящие обучение курсанты. Вернее, курсантки.

Говорят, вначале были и мужчины, но Парус отсеял всех. Женщины тоже выдерживали нагрузки далеко не все. Некоторых забирали в психушку прямо с лекций. Скучно не было.

Пока программу окончательно не закрыли, полный курс успели пройти 7 человек. Выпускников приветствовал сам Президент.

— Вы должны проблемы не решать, а уничтожать, — сказал он.

При этом он улыбался, но улыбаться президент не умел. У него было странное лицо: лицо ангела и лицо убийцы одновременно. Ангел и убийца мирно уживались в лице Рубина до тех пор, пока не случалось очередное ЧП. Тогда мгновенно и страшно на первый план выходил убийца проблем. Лицо президента обжигало, словно студеный январский снег, и он начинал действовать яростно, бескомпромиссно и без малейших колебаний. Приказы в таких случаях отдавались только устно, и можно было только догадываться, КАКИЕ это приказы.

Про Вольда Раиса Томлева услышала от своей подруги Риты, она тоже попала в "Смерч", и их готовили как связисток и телохранителей одновременно.

— Для связи, — игриво смеялась Ритка, бедовая девчонка.

Рита Власкина была погодкой Томлевой. Парус прижился в ней особенно эффективно, имея перекос в сторону сексуальных качеств. Так что Рая сильно рисковала, пуская подружку в свою койку в гостинице, чтобы поболтать на ночь.

Ритка как бы невзначай клала ей под одеялом руку на грудь, легко вела по соскам, которые напрягались безо всякого со стороны Томлевой усилия. Та мягко отстраняла руку.

— Эх, Рая, знала бы, сколько в тебе наслаждения я могу разбудить, — вздыхала Рита, опуская ей руку между ног.

— Я натуралка, Ритка! — вспыхивала Томлева, перехватывая ее быструю жаркую ладошку.

В конце концов, под угрозой скандала девушки договаривались, что Ритка просто полежит с ней рядом, не давая волю рукам.

— Но не воображению! — подчеркивала Рита, и нашептывала горячим шепотом подружке ужасные вещи на ушко. И то ли от горячего дыхания или от навеваемых рассказами жарких образов ушко воспалялось, становилось пунцовым, и чувствовала Рая разливающееся в низу живота трепещущее тепло.

Власкиной уже довелось работать с резидентами "Смерча". Как она призналась, из них было мало чего вытянуть.

— Но мой язык кого хочешь до греха доведет! — Ритка смеялась, и длинный язычок ее трепетал как флаг на флагштоке.

Про Вольда Рите тоже довелось наслышаться.

— Козел это! — безапелляционно заявила Ритка. — И чурбан! Выполнить задание любой ценой! А сам баб трахает как резиновых кукол.

— Все ты, Ритка мужчин оцениваешь с одной точки зрения! Как они трахаются!

— А как же их еще оценивать?

После всех этих разговоров Томлева даже видела Вольда во сне. Огромный мужик лапал ее густо поросшими волосами руками. В конце концов он так ее возбудил, что она испытала во сне непонятное ей волнение, которое наяву не испытала ни с одним мужчиной. Можно было сказать, что Вольд стал первым, который взволновал ее как женщину.

Встреча с настоящим Вольдом стала не разочарованием. Потрясением. Появилась практически религиозная вера, что это какой-то другой Вольд. А сейчас откроется дверь и влетит настоящий. Плечи вразлет и брови вразлет. Глаза голубые. Улыбка широкая, губы алые. В общем, интеллигентный принц с плечами тракториста из девичьих мечтаний.

Когда они сели напротив друг друга, Томлева подумала, что она может коснуться его голой коленкой, и сама мысль об этом была ей неприятна. Наверное, генералу было бы интересно узнать, о чем думают подчиненные ему женщины, получая задание.

Дело обстояло в следующем.

В день, когда случилась знаменательная встреча, погода установилась на загляденье. Август месяц, а солнце припекало как в июне, подтверждая гипотезу о смещении климатических зон к северу. Что означало, что к Алге медленно, со скоростью пять метров за сто лет, но как говорится верно, подступает Африка. Погода не радовала гражданина Улесова, лоцмана порта.

Он шел по территории, погруженный в невеселые думы. Зять Улесова некто Лауэр служил мичманом на злополучной "Кобре". Об аварии в порту, конечно, все уже знали. И что теперь? Осталась дочка вдовушкой, ибо надежды после 3 суток поисков уже не было никакой. Как бывалый моряк Улесов знал это.

И вдруг наш лоцман видит, как из-за контейнерных рядов временных складов выходит зятек. Живой — здоровый. На нем вместо привычной формы, которая, казалось бы, стала его второй кожей, и которую дура-дочка призналась, мичман иногда не снимал даже во время секса, так вот, вместо привычной формы на нем зеленое кашемировое пальто и пенно-белый атласный шарф.

Лоцман, потеряв дар речи, застыл на месте, а наш вроде бы мичман спокойно поворачивается в сторону морвокзала и удаляется неспешным шагом. Тут на лоцмана возвращается способность соображать, и он с истошными радостными криками, захлебываясь от переживаний, кидается за зятем, но нет. Гражданин спокойно оборачивается и спрашивает, что вы тут плетете, дядя. Никакой я вам не зять, и фамилия моя хоть и Лауэр, но должно быть я другой Лауэр, раз вас в упор не знаю. И никакой я не мичман, и совсем даже не военный, а сугубо мирный человек. Старый лоцман кричит:

— Что ж ты делаешь, супостат? Или другую нашел? У тебя жена на 7-м месяце, скоро родит, ты это понимаешь?

Лауэр продолжает гнуть свое, и чтобы дед отстал, показывает ему документы, в которых черным по белому написано, что он не мичман, а совсем даже наоборот, официальный представитель некоей фирмы. И спокойно себе так дальше удаляется.

— Улесов божится и клянется, что это его пропавший зять. Названия фирмы он не запомнил, но утверждает, что знает арендованные ею причалы, — закончил генерал. — Вот с этого и начнете.

Когда они выходили, то в приемной столкнулись с еще одним посетителем. Мужчина в форме подполковника военно-космических сил сидел, плотно задвинув козырек на самые глаза. На коленях у него стоял серебристый чемоданчик, прикованный цепочкой к руке.

При виде выходивших офицер даже не шелохнулся, словно цепной пес, дожидавшийся и слушающийся только хозяина. Вольд прошел было мимо, но в самых дверях встал как вкопанный так неожиданно, что Томлева наехала на него всколыхнувшейся грудью. Вольд, как ни в чем не бывало, достал из кармана сигарету и стал мять. После чего, нарочито медленно повернув голову, демонстративно оглядел сидящего. В ответ чемоданоноситель так же демонстративно посмотрел на него. Во взглядах мужчин сквозила взаимная неприязнь.

— Владимир Петрович, здесь не курят, — сказала Томлева, чтобы разрядить остановку.

Тогда Вольд продолжая мять сигарету, размял ее в пыль. Девушке показалось, что сидевший едва заметно усмехнулся, искривив по-змеиному узкие губы в подобии оскала. Оказавшись в коридоре, Вольд повернулся к девушке и довольно грубо предостерег:

— Никогда не делай мне замечаний!

Это оказались первые слова, обращенные к новой напарнице, и симпатии они ему не прибавили.