Конец операции «Остайнзатц»

«ПОРА НАЧИНАТЬ!»

Жизнь на станции Скрибовцы в последнее время складывалась для оккупантов на редкость спокойно. Габриш не преувеличивал, когда говорил Жимерско-му, что он остался без работы: ни в поселке, ни на станции давно уже не было ни фактов саботажа, ни попыток совершить диверсию. На линии тоже было все спокойно, и служба движения уже разрабатывала новый график прохождения грузов по участку, максимально насыщенный. Правда, транспортные органы гестапо все еще не давали разрешения на пропуск эшелонов в ночное время.

Ремонтные работы на путях были почти закончены. Только в одном месте, на запад от станции Скрибовцы, недалеко от западной границы участка, на котором обходчиком работал Пролыгин, все еще велись работы по подбивке балласта. Охрану там несли полицаи, и только ночью выделялись два патрульных солдата, которые, прошагав по путям километра три туда и обратно, заваливались спать в будке путевого обходчика.

Вначале эти визиты патрульных насторожили разведчика, но уже через неделю отношения с ними наладились. Миша варил для них картошку, они наливали ему несколько глотков шнапса, которым они обычно заправлялись перед тем, как выйти на линию, и допивали его, когда ложились спать, возвратившись после обхода колеи. Утром они снова шли на запад, встречались с патрульными, которые шли к ним навстречу с соседнего участка, возвращались в будку обходчика, откуда звонили на станцию по телефону, и уже уходили совсем, до следующего вечера.

Эти посещения не помешали Пролыгину заминировать путь около будки. Достаточно было снять небольшой слой балласта, вставить запал, и поезд мог взлететь на воздух. В самой будке тоже был изрядный запас взрывчатки, доставленный мелкими партиями с помощью Жимерского в ящиках с инструментами, а один раз прямо в канистре, в которой обычно обходчикам возили керосин для их фонарей. Пролыгин почти на глазах у немцев сумел заминировать и неохраняемый переезд, на котором он сам восстановил шлагбаум. Заряды были размещены на дороге, в том месте, где перед шлагбаумом останавливался транспорт, а контакт замыкался тогда, когда начинал подниматься один из шлагбаумов. Проводка от заряда к выключателю на шлагбауме была тщательно замаскирована. Для того чтобы система сработала, достаточно было включить в сеть батарейку, которую Миша хранил дома. Мастер-немец не мог нахвалиться работой старательного обходчика, который привел в полный порядок все сооружения и знаки на порученном ему участке.

Кашин старательно налаживал систему водоснабжения станции, а вместе с тем подобрал места, куда бы можно было заложить магнитные мины, доставленные ему недавно из леса. Работал он старательно,- и его начальник неоднократно выражал удовлетворение его старанием в разговоре с Жимерским, который рекомендовал ему такого работника.

Баранович обслуживал своего шефа, лейтенанта Шорна, переводя его приказы и распоряжения путейцам и движенцам, не знавшим немецкого языка. Пожилой, призванный из резерва лейтенат очень дорожил своим местом в глубоком тылу, педантично выполнял свои обязанности, но боялся партизанской пули и поэтому предпочитал отсиживаться на станции. В связи с этим документы коменданту станции Лида часто возил Баранович. Поездки эти устраивали разведчика, и он внимательно изучил весь маршрут. Шутя он говорил Жимерскому, что его беспокоит только возможность взлететь на воздух на партизанской мине, так как ездил он всегда в воинских поездах с бригадой кондукторов или охраной эшелонов.

Бывая на станции Лида, Баранович узнавал много интересного о движении поездов в других направлениях, особенно в район Украины, засекал номера воинских частей, проходивших через эту станцию, количество эшелонов и даже характер грузов. Все это передавалось через тайник Киселеву и от него поступало в Центр.

Центр был доволен работой группы Киселева, ведущей разведку участка Мосты - Лида. Парадоксально, но факт, что в это же время удовольствие ходом событий выражал и главный противник Киселева, штандартенфюрер Эрлингер.

Прибыв в Лиду по вызову Жимерского и получив от него отчет о встрече с Никитенко, Эрлингер не мог скрыть своей радости. Еще бы, рассказ Никитенко о характере полученного им задания свидетельствовал о том, что партизаны проглотили «приманку» и сейчас собираются начать «рельсовую войну» именно на том участке, который выбрал для них он, Эрлингер. Не зря он выжидал и не стремился форсировать события.

- Видите, Вернер, - говорил он Херсману, которого пригласил разделить с ним обед, - к чему приводит тщательная разработка всех деталей операции? Мы вынуждаем противника поступать так, как нам это нужно. Я уверен, что в ближайшие дни партизаны появятся в районе станции и нанесут удар именно в том месте, где мы его ожидаем!

- Не кажется ли вам, штандартенфюрер, что в сложившейся ситуации вызов второго агента из отряда уже не является необходимым?

- Возможно, это и так. Даже скорее всего так. И я бы, конечно, отменил его, если бы знал, с какими данными придет к нам этот Никитенко. «Айзенбаннер» был не вправе сам принимать какое-либо решение, да он и не мог его принять, так как не посвящен в эту разработку. Но ничего, Стешина можно будет использовать в качестве живого, захваченного нами партизана, если у нас не будет других.

- Зная упрямство этих бандитов, я позволю себе смелость высказать сомнение в том, что нам удастся захватить кого-либо живьем. А если таковые и окажутся, то они вряд ли будут нужными для нас свидетелями.

- Разгром отряда и захват партизан будут зависеть от того, насколько четко мы подготовимся к встрече с ними. И в этом деле нам может оказать помощь тот же Стешин. Ведь ему уже будет известно, куда направляется отряд и вероятные пути отхода. Все это мы с вами, Вернер, проработаем еще раз вместе с Фрайвальдом, которого я пригласил вечерком зайти сюда ко мне. Без него не обойтись, так как нам придется привлекать к операции все силы местного гестапо. - Говоря это, Эрлингер невольно поморщился, так как ему пришлось кривить душой. На участии в операции Фрайвальда настаивал группенфюрер Хайлер, считавший, что его родственник тоже должен получить от того пирога, который он надеялся иметь в результате успешного проведения операции.

Закончив обед, Эрлингер отпустил штурмбанфюрера, а сам прошел в кабинет, чтобы набросать план заключительной части операции. Никитенко передал, что отряд, который, по всей вероятности, будет проводить диверсионную операцию на железной дороге в районе станции Скрибовцы, находится сейчас за Неманом. Эрлингер собирался дать ему возможность свободно переправиться через реку и приблизиться к железной дороге. Потом, не спугивая партизан, по реке подбросить в район части, которые отрежут отряду путь отхода через Неман. После крушения поезда, когда партизаны начнут отход, эти части завяжут с ними встречный бой. В то же время от Лиды и от Желудков в район нахождения партизан будут брошены другие подразделения СС и полиции. Окруженным с трех сторон партизанам останется только один путь к отступлению - через линию железной дороги на север, где они будут встречены огнем и уничтожены или пленены.

Главное, считал Эрлингер, - это не спугнуть отряд в то время, когда он будет подходить к линии железной дороги для подготовки диверсии. Для этого следовало вывести полицаев из некоторых населенных пунктов, расположенных на вероятном пути движения отряда. Армейских частей, насколько было известно штандартенфюреру, в этом районе не было. Но, оставляя для партизан своеобразный проход к железной дороге, Эрлингер наметил размещение в некоторых деревнях агентуры гестапо, которая бы могла информировать его о появлении партизан. Он допускал, что партизаны, чтобы не выдать направления своего движения, постараются совершить бросок в возможно короткий срок и минуя населенные пункты. Поэтому агентуру следовало проинструктировать соответствующим образом, и он решил поручить это дело Херсману, хотя большинство агентов было на связи у местного гестапо, то есть у Фрайвальда и его работников. Хорошо зная оперативные способности родственника группенфюрера и опасаясь, что тот может завалить дело, Эрлингер пригласил штурмбанфюрера и поручил ему эту работу.

- Фрайвальд не встретит вас с распростертыми объятиями, Вернер, когда вы придете к нему и объясните, какое задание вы от меня получили. Но даже если он вздумает жаловаться самому Хайлеру, делайте свое дело и не обращайте на это внимания. Начинайте с Поречан, потом загляните в Скрибовцы. Можете предупредить Габриша, чтобы он был начеку и задержал там представителей прессы. Можете даже шепнуть им, что мы ожидаем больших событий в этом районе.

- Фрайвальд, конечно, сочтет себя обойденным и обиженным. Он считает, что относительное спокойствие в этом районе - его прямая заслуга, так как он уничтожил группу диверсантов, которые были выброшены в эту зону. И было бы лучше, если бы он получил ваш приказ лично от вас, штандартенфюрер. У него было бы меньше возможностей тормозить его выполнение.

- Хорошо, Вернер, я сделаю это сегодня вечером, когда он придет, и в вашем присутствии. Но вам все равно понадобится кто-нибудь из его аппарата, возьмите тогда переводчика, ведь его агентура из местных. Поезжайте сейчас к нему, подберите себе человека, не ставя пока в известность Фрайвальда, и вместе с ним возвращайтесь сюда.

Вечером, когда Фрайвальд и Херсман вошли в кабинет Эрлингера, тот объявил, что «унтерштурмфю-рер СС Фрайвальд решением руководства СС в Белоруссии привлекается к осуществлению операции «Ост-айнзатц».

- Агентурное обеспечение операции возложено на штурмбанфюрера Херсмана, - сказал Эрлингер, - поэтому вам, унтерштурмфюрер, надо ознакомить его с условиями связи с вашей агентурой.

На Фрайвальда штандартенфюрер решил возложить особую задачу.

- Ваши люди готовили по всему району списки местного населения, пригодного для вывоза в рейх для работы на предприятиях и в сельском хозяйстве. Не так ли, Фрайвальд?

- Да, господин штандартенфюрер, эта работа в основном закончена.

- Сколько вам надо времени, чтобы собрать этих людей и погрузить их в вагоны? Было бы желательно сделать это как можно скорее.

- Если мне будут даны солдаты СС, а не полицаи, то я сделаю это и за один день.

- Хорошо! Завтра утром вы примете команду над ротой солдат 1-го полицейского полка СС, которая прибудет из Минска. Необходимое количество транспорта получите тоже. Послезавтра к вечеру собранные вами люди должны будут находиться в вагонах на станции Скрибовцы. Сколько вам понадобится вагонов?

- Я думаю, семь-восемь вагонов будет достаточно.

- Херсман! Вы примете этих людей в Скрибовцах и держите вагоны наготове. Туда же прибудет вагон или два с литовцами. Держите всех под охраной. А солдат, которые будут у вас, Фрайвальд, под командой, мы можем использовать, когда нам понадобится преследовать партизан. Разместите их в Скрибовцах, но не давайте им возможности шляться по окрестностям. Я буду находиться здесь, и вы можете информировать меня о ходе всей операции!

Когда Херсман и Фрайвальд покинули кабинет Эрлингера, -раздался резкий телефонный звонок. Звонил Густке из Гродно. Он доложил, что два агента, только что прибывшие из партизанской зоны, сообщили, что активность партизан спадает не из-за весенней распутицы и немецкой блокады, а потому, что имеются какие-то указания из Москвы. Это сообщение сильно встревожило Эрлингера, и он приказал Густке вместе с этими агентами немедленно прибыть в Лиду, на Замковую.