Конструктор космических кораблей

1957

В год 40-летия Советской власти была испытана новая мощная ракета — межконтинентальная баллистическая. В специальном сообщении ТАСС от 27 августа 1957 года говорилось:

«На днях осуществлен запуск сверхдальней, межконтинентальной, многоступенчатой баллистической ракеты.

Испытания ракеты прошли успешно. Они полностью подтвердили правильность расчетов и выбранной конструкции. Полет ракеты происходил на очень большой, еще до сих пор не достигнутой высоте. Пройдя в короткое время огромное расстояние, ракета попала в заданный район».

Одновременно ТАСС сообщал, что в последние дни прошли успешные испытания ядерного и термоядерного (водородного) оружия.

Таким образом, в августе 1957 года Советский Союз, обладавший грозным оружием, получил непревзойденное средство доставки его к цели — межконтинентальную ракету.

В марте следующего года автор этих строк слушал выступление великого русского ученого-атомника Игоря Васильевича Курчатова на сессии Верховного Совета СССР.

Выступая в тот день перед депутатами, Игорь Васильевич Курчатов отдал дань уважения создателям ракетной техники. Он сказал: «Блестяще сделали свое дело советские конструкторы ракет и других носителей ядерного оружия. Народ может быть спокоен. Оборона Родины теперь надежно обеспечена».

И. В. Курчатова и С. П. Королева долгие годы связывала крепкая творческая дружба. Они провели вместе немало бессонных ночей, обдумывая, как соединить термоядерное оружие с ракетоносителем. С. П. Королев с большим уважением относился к своему коллеге. И не случайно дома у Сергея Павловича висел фотопортрет И. В. Курчатова…

Атом и ракета встали на защиту социалистической Отчизны. Первая цель выполнена. Но оставалась давняя мечта С. П. Королева — сделать ракету помощницей науки. Создатели ракетных систем хорошо понимали их перспективность. Конструкторы чаще и чаще возвращались к словам Циолковского: «Планета — есть колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели»…

«Сейчас есть возможность прорваться в космос, — все настойчивее думал С. П. Королев. — Этим мы положим начало новой эпохе в истории цивилизации».

Еще в те дни, когда баллистическая ракета только рождалась на листах ватмана, ученый мысленно, вчерне набрасывал планы… Спутники, полеты животных, полет человека по орбите вокруг Земли, старты ракеты к Луне, полет аппарата на Луну, Марс, Венеру. Дух захватывает. И приходила трезвая мысль: «Какие огромные средства понадобятся? Под силу ли это будет государству? Не рано ли сегодня?! Может, позднее? Нет, надо все обдумать!»

…Идут дни и ночи, недели, месяцы. Сергей Павлович проверяет свои наметки. Вначале вскользь, а потом все определеннее и настойчивее говорит он о своей идее не только со своими коллегами, но и с астрономами, биологами, медиками, социологами и юристами. Ведь космос даже на первых этапах его изучения потребует внимания многих коллективов, представителей самых различных наук. Постепенно идея о прорыве космоса обрастает все новыми и новыми подробностями, сплачивая сторонников ее осуществления.

Но были и противники. Вспоминая то время, доктор технических наук К. П. Феоктистов писал:

«Находились скептики, которые ставили под сомнение целесообразность проникновения человека в космос. Одни признавали, что освоение космоса — это, конечно, интересно, но тут же спешили добавить: „Но зачем это брать на плечи нашему поколению. Пройдет, может быть, тысяча лет, прежде чем людям понадобится жить в космосе. А раз так, то зачем тратить средства и силы? Давайте устраивать жизнь на своей планете, а космос подождет“. А втихомолку эти люди думали: „А может, и совсем космос не понадобится“…»

Академия наук СССР высказалась в пользу предложения С. П. Королева и других видных советских ученых — сторонников изучения и освоения космоса при помощи ракетных систем. Эта проблема в свое время много обсуждалась. Академик Л. И. Седов в статье «Освоение космоса — закономерность нашей эпохи» писал: «Центральный Комитет КПСС, Советское правительство поддержали передовую идею об изучении и освоении космоса при помощи ракетно-космических систем. Это было правильно с очень многих точек зрения. И для развития науки и техники, и для познания окружающей природы, и для бытовых нужд человечества. Эта поддержка предопределила успех».

…Колонный зал Дома Союзов. Над сценой огромный портрет К. Э. Циолковского. И даты: «1857–1957». За столом президиума виднейшие ученые, среди них — последователи и ученики «отца космонавтики».

Празднование 100-летия со дня рождения К. Э. Циолковского отмечалось за семнадцать дней… всего за семнадцать дней до начала космической эры. Миллионы людей воспринимали торжественное заседание и речи на нем как дань дате, как обычное юбилейное…

Председательствует тогдашний президент Академии наук А. Н. Несмеянов.

— Слово для доклада «О практическом значении научных и технических предложений Циолковского в области ракетной техники», — говорит президент, — предоставляется члену-корреспонденту Академии наук СССР Сергею Павловичу Королеву[22].

На трибуну уверенно выходит коренастый человек в темно-сером костюме. Чуть склонив набок голову, он секунду внимательно смотрит в зал. Ему несколько месяцев назад исполнилось пятьдесят лет. Он весь — сгусток энергии. Зал тепло встречает ученого. Среди сидящих немало и тех, кто знает его в течение тридцати лет.

— В наши дни, — говорит С. П. Королев, — ракетная техника является одной из ведущих областей современной науки и техники… Советские ракеты совершают полеты на очень больших, еще никем не достигнутых высотах над поверхностью земного шара…

В те дни лишь очень немногие знали, что эти сверхдальние, межконтинентальные, многоступенчатые баллистические ракеты конструировались и испытывались под руководством ученого, стоявшего на трибуне. Его слушали внимательно, Сергей Павлович без особых эмоций, даже по-академически суховато продолжал свой доклад:

— В 1903 году К. Э. Циолковский опубликовал «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Эта классическая работа по праву считается первым в мире научным трудом, посвященным вопросам теории движения и целому ряду важнейших принципиальных технических предложений в области ракетной техники…

Перед глазами С. П. Королева лежат отпечатанные листки доклада, но он не читал их. Он говорил, говорил легко и свободно:

— Замечательными и грандиозными являются разработанные Циолковским проекты составных ракет и ракетных поездов. Под ракетным поездом им подразумевалось соединение нескольких ракет, двигающихся сначала совместно. Затем, по мере использования запасов топлива, соответствующие ракеты, по его расчетам, должны были отделиться от поезда и, не обладая достаточной скоростью, возвращаться на Землю. Конечное звено поезда в виде одной либо нескольких ракет приобретает при этом огромную конечную скорость полета. Одиночной же ракете для достижения, например, космической скорости было бы необходимо иметь слишком большой запас топлива, что практически делает решение этой задачи малореальным.

Трудно переоценить все значение предложения Константина Эдуардовича, касающегося составных ракет и ракетных поездов. По существу, оно открыло дорогу для вылета в космическое пространство.

Сергей Павлович интонацией подчеркнул последние слова фразы. Зал ответил аплодисментами.

Не имея возможности в коротком докладе подробно проанализировать все научное наследие своего учителя, Сергей Павлович говорил, что в настоящее время, видимо, еще невозможно в полной мере оценить все значение научных идей и технических предложений Циолковского, особенно в области проникновения в межпланетное пространство.

— Величие его таланта, — продолжал С. П. Королев, — исключительная самобытность и оригинальность сказываются в том, что он предложил использовать жидкостную ракету как новое и единственное техническое средство для достижения невиданных скоростей и высот полета, для выхода в космос. Он расширил границы человеческого познания, и его идеи о проникновении на ракете в мировое пространство только в наши дни начинают познаваться во всей их грандиозности…

Переждав аплодисменты, С. П. Королев вернулся к сегодняшним дням.

— В ближайшее время с научными целями в СССР и в США будут произведены первые пробные пуски искусственных спутников Земли.

Эта фраза не вызвала никакой реакции зала.

Как дело далекого будущего зал воспринял слова С. П. Королева о том, что советские ученые работают над проблемами посылки ракеты на Луну, полетами человека на космическом аппарате, над вопросами глубокого проникновения и исследования космического пространства.

Со времени этого доклада С. П. Королева прошло более тринадцати лет. И только сейчас, перечитывая доклад, оценивая все сказанное тогда ученым с позиций сегодняшних достижений в космосе, понимаешь, как много смысла скрывалось за каждой фразой Сергея Павловича.

4 октября 1957 года. Ночь. Стартовая площадка космодрома — бетонный островок, затерявшийся в безбрежном степном море. Освещенная лучами мощных прожекторов, площадка кажется из темноты фантастическим сооружением, в центре которого, словно стрела, — космическая ракета.

Оттого что на площадке много света, ночное небо с первого взгляда кажется иссиня-черным, а присмотришься — оно многоцветно от мерцающих в нем звезд. Чем пристальнее вглядываешься в его глубину, тем больше оно кажется гигантским живым организмом, таинственным и манящим. Смотришь и думаешь: а что там? Что сулит тебе, человек, познание далеких и неведомых миров?

Мощный луч прожектора высветил недалеко от ракеты фигуру юноши. Он ловко вскинул к губам искрящийся горн:

— Та-а, та-а, та-та-та, та-а… — разнеслось по степи.

— Слушайте все! Слушайте все!

А потом? Потом раздался над Землей голос космического первенца:

— Бип-бип-бип-бип…

Изумленное человечество услышало о том, что на орбиту вокруг Земли выведен первый искусственный спутник Земли, что он стартовал с советского космодрома и что цель научного эксперимента — интересы прогресса. «Искусственные спутники Земли, — говорилось в Сообщении ТАСС, — проложат дорогу к межпланетным путешествиям…»

Через некоторое время на стартовой площадке собрались участники эксперимента: ученые, конструкторы, инженеры, рабочие, ракетчики… Митинг возник стихийно. На импровизированную трибуну поднялся Сергей Павлович Королев. Воцарилась тишина. Он не скрывал своей радости: глаза его блестели, лицо, обычно строгое, светилось.

— Сегодня свершилось то, о чем мечтали лучшие сыны человечества и среди них наш замечательный ученый Константин Эдуардович Циолковский. Он гениально предсказал, что человечество не останется вечно на Земле. Спутник — первое подтверждение его пророчества. Штурм космоса начался. Мы можем гордиться, что его начала наша Родина.

Небольшое выступление конструктор закончил тем, что поблагодарил участников пуска за огромный труд, вложенный в создание ракеты-носителя, самого спутника, в запуск всей ракетно-космической системы.

— Большое русское спасибо всем!

На эти слова собравшиеся ответили возгласами одобрения, аплодисментами. Потом выступали другие ученые, инженеры.

Через несколько минут после митинга репродукторы, вывешенные на космодроме, снова передавали Москву:

«Успешным запуском первого созданного человеком спутника Земли вносится крупнейший вклад в сокровищницу мировой науки и культуры».

В эти дни пришла и мировая оценка подвига советской науки.

Великий французский ученый-физик Жолио-Кюри радостно воскликнул: «Это — великая победа человека, которая является поворотным путем в истории цивилизации. Человек больше не прикован к своей планете». Этим Фредерик Жолио-Кюри сказал все и за всех.

Штурм космоса советской страной оказался для большинства зарубежных ученых и тем более для людей, одураченных буржуазной пропагандой о якобы научной и технической отсталости СССР, просто ошеломляющим. Римский ученый, член академии «Дей Линчеи» Бениамино Сегре, узнав о спутнике, сказал: «Как человек и как ученый, я горжусь триумфом человеческого разума, подчеркивающим высокий уровень социалистической науки». «Запуск спутника является замечательным достижением и свидетельствует о высокой степени технического прогресса, достигнутого в СССР» — такое признание сделал профессор Бернал Ловелл, директор одной из крупнейших на планете английской радиоастрономической станции «Джодрелл Бенк».

Пожалуй, полной неожиданностью советский эксперимент стал и для ученых США, не раз заявлявших, что они первыми осуществят полет искусственного тела вокруг нашей планеты. Показательно заявление председателя американского Национального комитета по проведению Международного геофизического года Джозефа Каплана: «Я поражен тем, что им (русским. — А. Р.) удалось сделать за такой короткий срок, какой они имели в своем распоряжении, который нисколько не больше срока, имевшегося в нашем распоряжении… Это нечто фантастическое. И если они могли запустить такой спутник (83,6 килограмма. — А. Р.), они могут запустить и более тяжелые спутники».

В одном из кабинетов конструкторского бюро, которым руководил С. П. Королев, встретились ученые, осуществившие невиданный эксперимент. С живым интересом они анализируют оценки зарубежных специалистов.

— Неплохо, совсем неплохо, — улыбнулся Сергей Павлович и, повернувшись к своему заместителю, показал ему телетайпные ленты с сообщением иностранных агентств печати, — взгляните, Василий Михайлович.

— Да, неплохо, — согласился тот.

— Что же скажут ученые, когда мы поднимем в космос сразу полтонны? — пробежав глазами ленту, заметил стоявший тут конструктор ракетных двигателей.

— Да еще с первым космическим путешественником, — с нескрываемым удовольствием добавил С. П. Королев.

Второй искусственный спутник между тем уже заканчивал свои земные «странствия». Он был, по существу, первой космической лабораторией. В контейнере его ученые расположили аппараты для исследования излучений солнца в коротковолновой ультрафиолетовой и рентгеновской областях спектра; приборы, цель которых — изучение космических лучей; аппараты, способные дать сведения о температуре и давлении. В спутнике имелись также средства связи для передачи данных научных измерений из космоса на Землю. Кроме того, и это самое важное, — на борту спутника был установлен герметичный контейнер с подопытным животным — собакой Лайкой. Одним словом, «брат» первого спутника превосходил первооткрывателя во всех отношениях.

— Сейчас узнаем, как идут дела «путешественника». — Королев снял трубку, набрал номер. — Добрый день, Владимир Иванович. Да. Королев. Как идут тренировки Лайки? Перегрузки переносит удовлетворительно? А вибрации? Как ей нравится система жизнеобеспечения? Хотите улучшить рацион питания? Пожалуйста, только в пределах предусмотренного веса. Помните, каждый грамм сейчас на учете. Спасибо. До свидания.

Закончив разговор, ученый подошел к карте полушарий, на которой вычерчены трассы полета первого и второго спутников Земли. Возле карты стояли его соратники, что-то прикидывая в уме.

— Вот что я думаю, Сергей Павлович, — начал мягко, несколько протяжно один из них. — Настанет день, когда мы сможем сравнить результаты наблюдения Солнца наземными службами с теми сведениями, что передадут нам спутники. Это станет поистине значительным успехом. Сопоставление всех этих данных позволит впервые сделать серьезные выводы о связи ультрафиолетового и рентгеновского излучений Солнца с процессами, происходящими в хромосфере и короне Солнца, и состоянием ионосферы Земли.

— Согласен. Согласен, — поддержал Сергей Павлович. — Когда мы познаем сущность и закономерность процессов, происходящих на Солнце, мы будем знать многое: предсказывать погоду, и даже научимся лечить больных. Ведь несомненно, что состояние Солнца оказывает влияние на все земное, а значит, и на человека. Мне говорили, что вспышки на Солнце — бич для людей, страдающих заболеванием сердечно-сосудистой системы.

— Я математик.

— Я конструктор. И тем не менее академик Сисакян[23]прав, когда говорит, что на страже здоровья человека стоят математика и биология, кибернетика и физика.

В эту минуту в кабинет вошел плотный человек: смуглолицый, с венцом седых волос, очертивших круглую лысину.

— Легок на помине, — протянул руку Королев, — только говорили о вас, Норайр Мартиросович.

— Обо мне? Почему обо мне? — с легким акцентом спросил биолог.

— Да вот Сергей Павлович считает, что изучение космоса поможет даже медикам, — сказал конструктор ракетных двигателей.

— Сергей Павлович, пожалуй, прав. Но это далекое будущее. Меня пока волнует другое. Полет Лайки. Он дает ответ на многие вопросы, на очень многие, — многозначительно заметил биолог. — Полет животного ответит на такой кардинальный вопрос, как влияние невесомости на живой организм. Мне лично кажется, что мы можем встретиться с некоторыми явлениями расстройства координации движения и кровообращения.

— Это только ваше мнение? — спросил Королев.

— Нет. Это мнение и других биологов, и в частности Олега Григорьевича Газенко. Но это не все. Мы хотим проверить влияние на организм животного воздействий первичного космического излучения. В лабораторных условиях это нам не удается.

— Не скрою, и я возлагаю большие надежды на полет Лайки, — задумчиво проговорил Королев. — Исключительно большие. Она первый живой разведчик космоса. И если все будет нормально, то следующий шаг может сделать и человек…

…И человек! А человек этот — Юрий Алексеевич Гагарин, не подозревавший, что судьбой ему уготовлено быть первым космонавтом, услышал сообщение ТАСС о первом спутнике на летном поле Оренбургского училища. Он готовился к полету, но не космическому, а обычному, на обычном современном самолете.

— Нам казалось тогда, — вспоминал впоследствии Юрий Алексеевич, — что пройдет по меньшей мере еще лет десять — пятнадцать, прежде чем человек сможет подняться в космос и совершать полеты по орбите вокруг Земли. Оказалось, что наша наука и техника шагают так быстро, что это стало возможным уже теперь, спустя всего три с половиной года после того памятного дня.

…9 декабря первый советский искусственный спутник совершил свой тысячный оборот вокруг Земли, пройдя путь в 43,2 миллиона километров, а второй спутник совершил 511 оборотов, пролетев свыше 20 миллионов километров. В эти дни С. П. Королев подвел первые итоги эксперимента в научной статье. Она открывалась словами, полными гордости за свой народ, за свою Родину:

«Две светлые звезды мира, запущенные могучей рукой советского народа, совершают свой стремительный полет вокруг земного шара, непреложно свидетельствуя о величайших достижениях социалистического строя, советской науки, техники и культуры».

Получив из космоса благоприятные сведения о путешествии Лайки, которые давали убедительное подтверждение многим догадкам, ученый уверенной рукой набрасывал планы на ближайшее и далекое будущее.

«Особое место в исследованиях, несомненно, занимают вопросы о возможности осуществления полета человека в космическом пространстве, — пишет ученый в той же статье. — Здесь важным является, безусловно, надежное и всестороннее изучение жизненных условий и необходимых для этого мероприятий, подтвержденных большим, серьезным экспериментальным материалом, полученным на подопытных животных».

Но проникновение человека в космос на короткое время, по мнению С. П. Королева, недостаточно для проведения глубоких исследований. Наилучшим техническим решением, которое позволило бы неограниченно широко развернуть научные работы в космическом пространстве, ученый считает создание постоянной, обитаемой, то есть приспособленной для жизни людей, станции в виде искусственного спутника Земли. Идея такой станции была предложена К. Э. Циолковским.

В те дни многое из сказанного ученым казалось лишь увлекательной фантазией. Но С. П. Королев был убежден твердо, что запуск советских искусственных спутников со временем проложит дорогу к межпланетным полетам. По-видимому, нашим современникам, писал он, суждено быть свидетелями того, как освобожденный и сознательный труд людей нового, социалистического общества сделает реальностью самые дерзновенные мечты человечества.