Конторщица 5

Глава 20

— И зачем ты меня сюда притащил? — тихо спросила я у Леонида, незаметно одёргивая длинное, в пол, платье из тёмно-синего бархата с серебряной вышивкой, которое было настолько узким, что при малейшем движении норовило подскочить вверх.

— Ничего страшного. Это всего лишь дипломатический вечерний приём, — нервно оглядываясь на группу каких-то людей декоративно-официального вида сбоку от нас, прошептал Леонид и торопливо увлёк меня дальше.

— И что? — не поняла я.

— А то, что на него нужно приходить с супругой!

— Ну и пришел бы с супругой, — зашипела я, — меня зачем притащил? Врун. Сказал, что ненадолго в гости, а потом в театр пойдём, я вырядилась как для театра.

— Ты прекрасно выглядишь, дорогая, — Леонид, похожий на пингвина в этом антрацитово-чёрном фраке, ловко подставил мне локоть, так, что пришлось уцепиться за него. — Именно так, как требуется.

Я не успела ничего ответить, так как к нам подошел человек в белом фраке, очевидно из сопровождающих. Он галантно с нами раскланялся, наградил меня дежурным комплементом, на который я ответила такой же дежурной улыбкой, и увлёк в аванзал.

Там, под аркой из белых и чайных роз (и это в конце октября!), тихим фоном играло джаз-трио, стояли кресла и столики с пепельницами. Бесшумно сновали официанты, предлагая лёгкий аперитив из шипучих, полусухих и сухих вин, белый вермут, крюшоны и соки, и на закуску — маслины, жаренный миндаль, миниатюрные корзиночки из слоёного теста с красной икрой и салатиками, карликовые канапушки с какими-то затейливыми кремами, которые пахли так одуряюще, что у меня чуть слюнки не потекли (я с утра замоталась по работе, потом пока к Велимиру заскочила за вечерним платьем, которое он взял для меня у какой-то своей коллеги, — ни пообедать, ни поужинать не успела).

Нас усадили за один из таких столиков, вручили напитки и закуски, и на миг мы с Леонидом остались наедине.

— Так зачем ты меня сюда притащил? — решила-таки выяснить всё я, торопливо прожевав маслинку.

— Согласно протоколу… — заюлил Леонид, но дальше фантазия ему отказала, и он иссяк, мучительно раздумывая над отмазкой. А чтобы я не заподозрила — припал к бокалу с чем-то пузырящимся (жаль, что это не кипящая кислота!).

Врун несчастный. Как раз протокол таких вот встреч я прекрасно знала: по роду своей деятельности в моем времени порой приходилось сопровождать гендира на подобные дипприемы, потому что его очередная супруга заимела привычку не вылезать из декретов. Так вот, на дипломатические приемы (обед, ужин или журфикс) принято приходить с супругой. Но не все и не всегда женаты или замужем. Об этом принимающая сторона всегда знает и рассаживает таких «одиноких» гостей попарно или возле хозяев, если они почетные гости. Это не приветствуется, но и не запрещено. Тем более краем глаза я уловила несколько дамочек разного возраста, которые были без мужского сопровождения.

— Не беси меня, — с обворожительной улыбкой угрожающе сказала я и деликатно откусила от канапушки, — говори правду, иначе я прямо сейчас встану и уйду домой.

— Ты не сделаешь этого, — элегантно отсалютовал мне бокалом Леонид и подарил улыбку проходящей мимо нас паре пожилых дипломатов негритянской наружности.

Я изобразила нечто среднее между улыбкой Джоконды и ухмылкой самки богомола после первой брачной ночи.

Леонид понял, что я не шучу и слегка побледнел.

Я терпеливо ожидала, не забывая наяривать корзиночки с красной икрой.

— Через двадцать минут будет ужин, — заметил Леонид.

Я потянулась к блюду и аккуратно подцепила ещё одну маслинку, оставив без комментариев его замечание.

— Ну ладно, — вздохнул Леонид и враз вместо официального чудо-пингвина стал похож на нашкодившего ребенка. — Скажу, но только по секрету. Понимаешь, Лида, меня хотят отправить с посольством в Тирану.

— Это Африка? — с географией у меня всегда было не очень.

— Это Албания, — грустно вздохнул Леонид, — Народная Социалистическая Республика Албания.

— И что здесь такого ужасного? — не поняла я.

— Я надеялся, что меня включат в посольство в Афины.

— А в чем разница? — от изумления я даже о корзиночке с салатиком забыла, — и то, и то заграница. Или ты на Олимп хочешь посмотреть? Так Зевса там давно вроде как уже нету…

— Не смешно, — покачал головой Леонид и опять обменялся улыбкой с какими-то делегантами, которые как раз продефилировали мимо нас, окинув меня внимательными взглядами.

— Так что не так с Албанией?

— Тише ты! — укорил меня Леонид.

Я сделала виноватое лицо — народу в аванзале всё прибывало, шум нарастал.

— Это же практически ссылка, — глаза Леонида стали как у Шрека, — это, по сути, конец дипломатической карьеры. Понимаешь?

Я понимала. Теоретически. Но это не помешало мне задать главный вопрос:

— А какое отношение к Албании имею я?

— Самое прямое, — глядя мне в глаза, заявил Леонид, — на Тирану у нас три кандидатуры: я, Иванов и Родионов. Главным критерием является семейное положение. Иванов женат, у него двое детей, его не пошлют. Остаемся я и Родионов. Оба холосты.

— Ну и с чего ты взял, что пошлют тебя, а не Родионова?

— Он младше меня почти на десять лет и у него нет такого опыта, — со вздохом пояснил Леонид.

— И поэтому ты решил притащить меня сюда и показать всем, что у тебя есть невеста?

— Да, — сказал Леонид.

— А меня поставить в известность ты не планировал?

— Я планировал! — горячо зашептал Леонид, — только чуть позже, опасался, что ты не пойдёшь.

— Позже — это когда? — с невинной улыбкой уточнила я, — после свадьбы?

— Кто здесь говорит о свадьбе? — к нам подошел какой-то представительный толстячок, тоже во фраке. Под руку он буксировал немолодую даму, которая в вечернем платье явно чувствовала себя не очень комфортно.

— Познакомьтесь, Андрей Венедиктович, — моментально подскочил Леонид, — это Лидия. Моя невеста.

— Вот как? — чуть нахмурился Андрей Венедиктович, но моментально изобразил великую радость, — а мы и не знали о невесте. Вот это новость!

— Да вот всё так быстро получилось, — преувеличенно-радостно сообщил ему Леонид и повернулся ко мне. — А это Андрей Венедиктович, глава нашего ведомства. И его очаровательная супруга Алевтина Юрьевна.

Мы обменялись улыбками и банальными приветствиями.

— Ну, Леонид, ну удивил, — не мог прийти в себя Андрей Венедиктович, — а как же наши планы?

Леонид деланно-печально вздохнул и развёл руками.

— Ну ничего, ничего, — по-отечески похлопал его по плечу Андрей Венедиктович, — свадьба же только планируется, детей у вас всё равно еще нету, и непонятно, когда они там будут, так что просто подкорректируем слегка планы и ничего менять не будем.

Леонид сник.

— Почему это детей нету? — включилась в игру я, — у меня есть дочь, Светочка. Ходит уже в первый класс. Сразу после свадьбы Леонид удочерит её. Девочке ведь нужен отец.

И, не давая Андрею Венедиктовичу опомнится, мстительно добавила:

— Кроме того, мы планируем взять ещё двоих детей из детдома и усыновить сироток.

Теперь на меня ошеломлённо уставились все, включая Леонида.

— Так, значит, вы, Лидия, были замужем? — непонятно чему обрадовался Андрей Венедиктович.

— Была, — начала я, но Леонид меня вдруг перебил:

— Муж умер у нее, — сказал он каким-то чужим жестким голосом, — да вы знаете его. Васька Валеев.

— Валеев? — помрачнел Андрей Венедиктович, — помню его. Толковый парень был. Жаль, что ни одной красивой бабы не пропускал. А так да, далеко бы мог пойти…

От дальнейших всесторонних обсуждений нашей будущей семейной жизни нас спас протокол — гостей начали провожать и рассаживать за обильно сервированным хрусталем, фарфором и серебром столом в главном зале. Меня усадили напротив Леонида, между каким-то чопорным дедком и молодым парнем с усами. Леонид сидел между двух тёток совдеповской наружности, которых не спасало ни обилие драгоценностей, ни дорогие наряды.

Подали горячие блюда, начались тосты и здравицы, и остаток времени я пыталась успеть перекусить, между банальными ответами на банальные вопросы, которыми засыпали меня соседи по столу, изображая великосветский этикет.

Наконец, подали десерты и, через минут двадцать я оказалась на свободе.

Обед был закончен. Гости переместились в «музыкальную комнату», как объявил распорядитель. На самом деле это был огромный зал, где уже сидели взволнованные артисты филармонии, зажав между взопревших коленок арфы и прочие инструменты.

Леонид оказался рядом и осторожно увлёк меня на балкончик:

— Ты была очаровательна! — сообщил он мне благодушно, — и прекрасно справилась. Спасибо тебе, Лида.

— Да, я молодец, — не стала скромничать я. — Вот только что мне за это будет?

— Ты просто прелесть, какая меркантильная, — хмыкнул Леонид и добавил, — неужели ты считаешь, что я думаю только о себе?

Я именно так и считала. Поэтому промолчала.

— Ох и Лида, — весело попенял меня Леонид и сказал, — идём, теперь я тебя кое с кем познакомлю.

— Мне опять надо будет изображать твою невесту? — задала невинный вопрос я сердитым голосом.

— Сейчас все сама увидишь, — с таинственным видом сообщил мне Леонид и увлёк в музыкальную комнату, где уже вовсю наяривали что-то торжественно-средневековое. Судя по восторженным лицам присутствующих это было нечто шедевральное. Так как с музыкой меня связывало всего лишь два обстоятельства — бывший супруг Валера Горшков, учитель пения, и знакомый пианист международного уровня Велимир, — поэтому я поверила эмоциям знатоков, что исполнение явно великолепное.

Тем временем Леонид, ловко лавируя в толпе, вытащил меня в курительную комнату, где небольшими группками курили и тихо переговаривались несколько мужчин и одна пожилая дама. От одной из группок отделился невысокий сухонький человек и направился в наш угол:

— Леонид! — радостно пожал руку он и улыбнулся мне, — а это, я так понимаю, твоя невеста, из-за которой наш Сыч сегодня весь вечер рвёт и мечет?

— Знакомься, Лидия, это — Игорь, мой хороший приятель. Игорь, а это — Лидия, как ты уже понял, моя невеста.

Игорь галантно поцеловал мне руку.

Я позволила себе чуть зардеться.

Когда с церемонией знакомства было покончено, Леонид сказал:

— Игорь, Лиде нужно помочь. В общем, если в двух словах, у неё есть приемная дочь. Сейчас биологическая мать ребенка возвращается в город и собирается отобрать Свету.

— И? — прищурился Игорь.

— Всё усложняется тем, что мамашка — актрисулька с низкой социальной ответственностью и у неё серьёзные покровители.

— Я понимаю и сочувствую, — поморщился Игорь, — но чем в этой ситуации могу помочь я?

— Мамашка сейчас была замужем в Чехословакии, — хитро прищурился Леонид, — так ты нам поможешь?

— Ну если так… — хмыкнул Игорь, — конечно, помогу. Тем более, я тебе должен за то дело в Бенине.

— Спасибо! — от души пожал руку ему Леонид. Я тоже искренне присоединилась к благодарностям.

Когда мы возвращались обратно в такси, Леонид крепко сжал мою руку и горячо зашептал на ухо, так, чтобы водитель не слышал:

— Лида, а может, ну его всё, давай и вправду поженимся?

Я про себя застонала, вот блин, а ведь так всё хорошо шло…

Этот месяц у меня был в режиме «два — на два»: я две недели делала дела в Москве, затем возвращалась домой и две недели пахала там. Такой график меня настолько вымотал, что я похудела на восемь килограмм и моя одежда болталась на мне, как на вешалке.

Римма Марковна очень этим обстоятельством была недовольна, переживала и старалась в эти дни закормить меня до потери пульса. Светка же, как ни в чём не бывало, продолжала учиться и радовать нас своими успехами.

И всё шло в принципе усреднённо неплохо, когда однажды бледная Римма Марковна встревоженно сообщила новость:

— Ты представляешь, Лида, — трясущимися руками капала она валерьянку в стакан с водой, — восемь… девять… сейчас на рынке я встретила Клавдию Брониславовну… одиннадцать… двенадцать… и она мне сказала, что вернулась Ольга!

У меня настроение рухнуло вниз.

Да, я подготовилась, как смогла, подстраховалась по полной. Леонид подключил свои связи, но как подумаю, что опять предстоит позиционная война — сразу на луну выть хочется.

— И она живет сейчас у Горшкова на Механизаторов, — Римма Марковна нервно хлопнула стакан с валерьянки и брезгливо поморщилась, — так вот вчера она говорила Зинке, что скоро заберет Светочку и будет жить с ней в отдельной квартире!

— Не будет, — мрачно сказала я.

— Лида, а что, если она Свету из школы украдет? — запричитала Римма Марковна.

— За это уголовная статья есть, — попыталась успокоить старушку я.

— Лида! Но ведь она может прийти в школу и наговорить ей чего угодно. Это же ребенок! Её красивыми словами или импортной куклой помани — и она побежит!

— Света — не такая. Она умная девочка, — придав своему голосу максимальной убедительности сказала я, но червячок сомнения в душе шевельнулся.

В то, что Ольга будет играть по правилам, я не верила.

— Ты знаешь, Лида, — решительно сказала Римма Марковна и отставила сковородку с недожаренными котлетами, — пойду-ка я в школу схожу. Надо встретить Свету. А то, кто его там знает, как оно…

Римма Марковна отправилась встречать Светку в школу, а я пошла на Механизаторов. С Ольгой надо было говорить серьёзно.

Коммунальная квартира, как обычно, встретила какофонией всевозможных запахов и звуков: где-то что-то жарилось, кто-то с кем-то ругался, весело орало радио и требовательно — Зинкины дети.

Я только порадовалась, что не живу здесь. Комфорт я всегда ценила и ценю. Особенно сейчас, работая в таком вот бешеном ритме на два города.

Повинуясь какому-то наитию, я сперва заглянула на кухню.

Как раз там все были в сборе — Горшков и Ольга ели за столом какое-то невнятное варево, Зинка хлопотала у плиты, что-то помешивая, а Петров сидел на табуретке у мусорного ведра и чистил картошку.

— Нет, Валерка, — разглагольствовал Петров, ловко очищая кожуру длинной витой полосочкой, — какой бы я ни был алкаш, но я же не идиот и понимаю, что нормальный человек, в здравом уме, вот так вот запросто из заграницы обратно возвращаться не станет…

— Валера, скажи ему! — зашипела Ольга. — А то я за себя не отвечаю!

— А я бы тоже не вернулась, — авторитетно заявила Зинка и заработала ещё одно рассерженное шипение от Ольги.

— Тебя за границей и не ждут! — сердито выпалила «демоническая женщина», — твоё дело — детей побольше рожать. От работяг на заводе!

— Зато меня мой работяга холит и лелеет, а не под зад ногой, как твой заграничный прынц! — уязвлённо захохотала Зинка.

— И поэтому вы всю жизнь в одной комнатушке живете! — театральным голосом захохотала Ольга. — Мечта жизни!

— Так и ты нынче не во дворцах живешь! — не осталась в долгу Зинка.

— Я здесь не живу, — оскорблённо зашипела Ольга, — я по брату соскучилась, вот в гости и приехала.

— Ага! А то мы не в курсе, что Элеонора Рудольфовна тебя выперла, вот ты сразу и соскучилась! — хихикнула Зинка, — не на улице же тебе теперь ночевать!

— У меня есть своя отдельная трёхкомнатная квартира! — заверещала Ольга.

— Это у Светки есть своя трёхкомнатная квартира, — флегматично заметил Петров и пульнул очищенную картошку в стоящую на полу поодаль кастрюльку с водой, разбрызгав воду вокруг.

— Светка — моя дочь! — заявила «демоническая женщина», — и будет жить со мной! В этой квартире!

— Ой, не трынди! — достал из мешка новую картошку Петров, — ты просрала Светку, просрала её квартиру, а сейчас просрала и заграничного мужа! Как была бестолочью, так и осталась!

— А я тебе говорю, что уже завтра Светка будет жить со мной!

— Так тебе Лидка и отдаст! — хохотнул Петров.

— Да что она мне сможет сделать, твоя Лидка! — заверещала Ольга.

Я поняла, что пора вмешаться:

— Здравствуйте, товарищи! — официальным голосом громко сказала я.

Все обернулись и уставились на меня.