Конвой для ведьмы

ГЛАВА 26. Дары и откровения

— Вы так и будете торчать под дверью? — рыкнул Кайден, но святые братья даже не моргнули.

— На то воля Отца-Настоятеля, — сообщил один.

— Он велел передать вам это и пожелать удачи, — добавил другой и протянул мутно-зелёную склянку. — А также напомнить, что оставляет за собой право нарушить ваше уединение в любой удобный для него момент.

— Искренне надеюсь, что здравомыслие удержит его от этого шага, — ледяным тоном отрезал Кайден и захлопнул дверь прямо перед святыми носами. Хотел запереть, но засова так и не обнаружил. Поэтому попросту просунул через ручку кочергу и раскорячил враспор.

Авось поможет…

— Что это? — нахмурился он, усаживаясь рядом с вынужденной супругой.

Ведьма взяла у него пузырёк, откупорила и осторожно понюхала.

— Масло страстоцвета, — авторитетно сообщила она.

— Масло? — Кай сморщил лоб. — На кой чёрт нам масло?

Вместо ответа Вейлинн посмотрела на него, как на полудурка.

— О-о… — Кай почувствовал, как жар заливает щёки. — Похоже, Святой Отец настроен более чем серьёзно.

Ведьма ничего не ответила. Сцепила пальцы в замок и уставилась на них.

— Не волнуйся, мы сумеем перехитрить этих святош. — Кайден хотел приобнять её, но не рискнул: слишком уж хмуро девчонка пялилась в одну точку. — Некоторые влюбленные ухитряются годами скрывать связь. А раз её можно скрывать, то, стало быть, можно и изобразить.

— Изобразить?

Видимо, идея вызвала неподдельный интерес. Вейлинн посмотрела на него и удивлённо вскинула бровь.

— У меня имеется преотличный план, дорогая супруга, — сообщил Кай. — Но сначала…

Он извлёк из кармана небольшой свёрток и вручил ведьме.

— Вот. Это тебе. Свадебный подарок.

— Что это? — тонкие пальцы аккуратно развернули тряпицу, и девушка ахнула.

Кай хмыкнул.

— Ну, что скажешь?

— Это же… — прошептала она, рассматривая диковинное украшение: бело-лунный мерцающий опал в серебряной оправе на цепочке тройного плетения. — Это…

— Да, тот самый камень из ручья. — Кайден отвернулся. Неуместное смущение накрыло волной. — Тогда ты сказала, чтобы я подарил его своей невесте.

— Я помню, — кивнула она. — Но как ты…

— В монастырской кузне нашёлся один умелец, — Кай улыбнулся. — Тебе нравится?

Вейлинн медлила с ответом. Кайден вздохнул и обвёл взглядом комнату. Убранство гостевой опочивальни в аскетизме не уступало монашеским кельям. Однако здесь имелась широкая кровать, рядом с которой ярко пылал очаг, а окно не напоминало щель в заборе. Стену опочивальни украшал гигантский гобелен, на котором рыцари давно минувших веков сражались с неверными, спасая гроб Господень. На стол святые братья предусмотрительно водрузили бутыль сладкого вина, кувшин терпкого тёмного эля, пирог из осенних яблок, вонючий козий сыр и гору ржаных лепёшек. Длинное плоское блюдо умещало тонко нарезанную солонину, вяленую конину и кровяную колбасу. В маленькую глиняную миску монахи щедро сыпанули орехи и изюм, которые якобы подкрепляли мужскую силу.

Ну и дела…

Кай уже вознамерился плеснуть себе эля, когда девушка, наконец, заговорила.

— Мне нравится, Кайден, — тихо сказала она и коснулась его руки. — Ты отдал единственное, что у тебя было. А это — великий дар.

Вейлинн подалась вперёд и, прежде чем Кай сообразил, что к чему, коснулась его губ.

Поцелуй вышел лёгким и целомудренным. Так могла бы сестра поцеловать брата.

— Спасибо. — Ведьма глянула с хитринкой. — Я могла бы надеть кулон прямо сейчас, но чёртов ошейник испортит весь вид. Может, снимешь его?

Сдержать улыбку оказалось непросто. Ну и лиса!

— Конечно, сниму, — серьёзно заявил Кай. — Сразу, как получу разрешение церковного суда и ни секундой раньше.

— Значит, всё-таки Харивма… — обречённо изрекла Вейлинн и тяжело вздохнула.

Кайден обнял её за плечи. Притянул к себе. Девица дёрнулась, но Кай не позволил ей вырваться.

— Послушай, девушка, — шепнул он, почти касаясь губами уха. — Я отвезу тебя в Харивму и буду официально ходатайствовать о снятии всех обвинений. Теперь я — твой муж, и одно моё слово значит больше сотни наговоров. Таков закон. И ни один суд не сможет им пренебречь. Даже Церковный. Я добьюсь твоей свободы. Обещаю.

Вот теперь они целовались, как и положено молодожёнам. Долго, горячо и жадно. Кайден прижал жену крепче, а она запустила пальцы в его волнистые волосы.

— Постой… — он отстранился. Перехватил её руки. — Погоди.

— Что не так? — Губы ведьмы чуть припухли. Щёки порозовели.

Кайден нервно сглотнул. Отвёл взгляд.

— Ещё немного, и я не смогу остановиться. Слишком уж ты сладкая, Вейлинн.

— И чего же такого ужасного ты собираешься сотворить со мной, солдат? — тёмная бровь по обыкновению выгнулась дугой, а пальцы принялись расшнуровывать корсаж. — Или вкусы твои так диковинны, что мне следует трепетать?

Взгляду открылись соблазнительные белые груди. Тяжёлые, полные и такие манящие, что захотелось немедленно припасть губами.

Сердце забилось чаще, в паху заныло. Кровь прилила к щекам.

— Что ты творишь, женщина? — хрипло спросил он.

Вейлинн высвободилась из туники, стянув её до самой талии, и Кай увидел, как сжались до размеров ореха крупные тёмно-розовые соски.

Он шумно выдохнул, зачарованный зрелищем, а ведьма взяла его ладонь и накрыла упругую белую округлость. Кайден ахнул. Мужское естество стояло колом. Похоть путала мысли, и хотелось одного…

— Ты сошла с ума, — выцедил он. — Остановись, пока ещё не поздно.

— Если ты намерен обмануть святош за дверью, капелька достоверности не помешает. — Ведьма потянулась к его паху и накрыла ладошкой твердокаменный ствол. Кай застонал и смежил веки. — Да и тебе пойдёт на пользу немного расслабиться и снять напряжение. Разве нет?

Это не женщина, а одно сплошное наваждение!

— Прекрати! — рявкнул он, собрав остаток сил. — Прекрати сейчас же!

Девчонка убрала руку и хмыкнула.

— Решил сберечь себя для Айли?

— Что? — Кайден искренне удивился. Нахмурился. — С чего ты взяла?

— С того, что твоё тело и разум в серьёзном противоречии, — она выразительно глянула на туго натянувшуюся ткань бриджей.

Кай покраснел. Отодвинулся.

— А какой, интересно, ты ждала реакции? — буркнул он. — Я же мужчина!

— Да. — Вейлинн натянула тунику, пряча всю красоту. Показалось даже, будто в комнате стало темнее. — Мужчина. Но сдерживаешь себя. Зачем?

Кайден отвернулся. Сжал и разжал кулаки. Да уж! Нелегко будет объясниться. Очень нелегко…

— Ради тебя.

— Ради меня?

— Да. — Он хмуро уставился на огонь в очаге. — Не хочу, чтобы ты делала это из чувства признательности. Ты будешь лежать, терпеть и молить Господа, чтобы всё побыстрее закончилось. А потом плакать. Это… Это неправильно. Я не хочу так.

Ведьма придвинулась к нему.

— Кайден… — прошептала она безо всякой томности и склонила голову. Глянула пристально. Прищурилась. — Кайден, ты что… до сих пор девственник?

Кай не ответил. Стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки, шумно втянул в себя воздух и так же шумно выдохнул.

— Святая Богоматерь помилуй нас грешных! — выдала жёнушка громким шёпотом и схватилась за штоф с вином.