Корниловъ. Книга вторая: Диктатор

В Иркутске

Поезд остановился у перрона, и молодой прапорщик с небольшим саквояжем в руках наконец-то покинул опостылевший вагон, полной грудью вдыхая прохладный осенний воздух.

Прежде в Иркутске он не бывал, но в целом город напоминал все прочие провинциальные города бескрайней Империи. Тысячи их.

На вокзале его встречал казачий хорунжий из забайкальских. Они представились, пожали друг другу руки, прошли на улицу, к повозке-двуколке, на облучке которой сидел ещё один казак. Почти не разговаривали, разве что казак спросил, что нового в Петрограде, но за три недели, проведённые в поезде, прапорщик и сам не знал. Ситуация менялась ежедневно, а новости скорее приходили по телеграфу, чем с такими гонцами, как он.

— А у вас тут что? Комитетские власть взяли? — спросил прапорщик, придерживая саквояжик на коленях.

— Ага, по весне ещё, — буркнул хорунжий.

— И что, лютуют? — поинтересовался прапорщик.

— Да каво… Шваль всякую из тюрем повыпускали разве, да старых губернских, наоборот, по тюрьмам рассовали, — обернулся извозчик. — Тут эти все, бывшие ссыльные, нонеча заседания заседают.

— Ясно, — коротко ответил прапорщик.

— Не власть это, а так, — покачал рукой в воздухе хорунжий. — В городе ещё как-никак, а за городом, вон. У кого винтовка — тот и власть.

— Тайга, — согласился казак на облучке.

Прапорщик кивнул. Эти казаки его несколько пугали, но сейчас они были на одной стороне. Прапорщик ехал из столицы с пакетом от самого генерала Врангеля, бывшего командира 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска. В гости к его старым сослуживцам.

Двуколка остановилась у одного из домов на окраине города. На лавочке рядом с воротами сидел ещё один старый казак в чине урядника, покуривая трубку, но он только проводил гостя долгим задумчивым взглядом.

Прапорщика провели внутрь, по коридорам. Он снова замечал пристальные взгляды со стороны, его внимательно изучали, некоторые даже начинали шептаться, стоило только гостям скрыться за очередным поворотом.

— … а того китайца я застрелил! — раздалось в одном из кабинетов, и вслед за этим оттуда же донёсся взрыв хохота.

Хорунжий распахнул дверь, и они вошли внутрь, заставив всех присутствующих мгновенно умолкнуть. Казалось, ещё чуть-чуть, и казаки схватятся за оружие, но пока они только напряжённо смотрели на гостя.

— Кто такой? Почему не предупредили? — рыкнул дородный усатый есаул.

— Ты кто, мальчик? — прищурился молодой войсковой старшина с редкой бородкой и высоким покатым лбом.

— К есаулу Семёнову, с поручением, — доложил прапорщик. — От генерал-майора барона Врангеля.

— Ну-ка, удиви, — хмыкнул есаул.

Прапорщик раскрыл саквояж, порылся немного внутри, извлёк на свет пухлый конверт без надписей и протянул есаулу Семёнову. Казаки, напрягшиеся было при появлении прапорщика в комнате, вновь расслабились.

Есаул приосанился, хмыкнул, подкрутил длинные усы. Аккуратно вскрыл конверт, вчитался в аккуратные рукописные строки. Сперва нахмурился. Потом ухмыльнулся. Затем покрутил усы снова, принимая загадочный и задумчивый вид.

— Что там, Гриша? — спросил старшина.

— Погоди, — раздражённо отмахнулся Семёнов. — Видишь, читаю.

— Да не томи ты, — воскликнул другой казак, с раскосыми бурятскими глазами.

Есаул покосился на прапорщика, сначала не решаясь рассказать содержимое письма в его присутствии, но потом, видимо, понял, что ненадёжного человека барон Врангель с таким посланием отправлять бы не стал.

— Это, так сказать, просьба… Не приказ, а рекомендация, — отчего-то смущаясь, пояснил Семёнов. — Скинуть КООрг. Тут подробная инструкция. И тебе, Роман Фёдорович, тоже дело нашлось.

— Ну, наконец-то, — зло буркнул старшина, сверкнув глазами. — Что там?

Есаул отобрал несколько листов из пачки и протянул ему. Войсковой старшина Унгерн буквально выхватил листы из его руки и принялся жадно вчитываться в новые указания.

Формально командующий Петроградским округом генерал-майор Врангель никакой власти над забайкальскими казаками не имел и приказывать никому из них не мог. Но на правах старого командира, которого казаки безмерно уважали, мог выслать несколько рекомендаций и просьб. Что у него и попросил сделать Верховный Главнокомандующий.

Скинуть власть бывших ссыльных в Иркутске и прочих сибирских городах нужно было как можно скорее. Желательно не проливая лишней крови, но это гарантировать уж точно не получится.

Есаул Семёнов находился в Иркутске вместе со своим другом бароном фон Унгерном в качестве комиссара Временного правительства. По бумагам он приехал сюда формировать Монголо-бурятский конный полк из инородцев, но по факту он набирал туда всех, кто выступал против Временного правительства, большевиков и вообще левых партий. Ну и просто собирал вокруг себя недовольных революционными переменами.

— Когда выступаем⁈ — встрепенулся неугомонный барон Унгерн, отрываясь от чтения инструкций.

— Да не спеши ты, Роман Фёдорович, — оборвал его Семёнов. — Так. Хорунжий, гостя нашего накорми с дороги. А мы тут думать будем.

— Есть! — отозвался хорунжий.

— Нет, постой-ка, — остановил его Унгерн. — Может, генерал на словах что-нибудь велел передать?

Прапорщик переводил взгляд то на одного, то на другого, не в силах понять, кто из этих двоих здесь командует. Старшим по званию был Унгерн, но по поведению обоих казалось, что главнее всё-таки Семёнов. Пусть даже барон позволял себе некоторые вольности.

— Никак нет, генерал Врангель больше ничего не передавал, — честно доложил прапорщик.

Казаки кивнули, мол, понятно. Можете идти.

— А вот генерал Корнилов велел передать, — добавил прапорщик. — «Не связывайтесь с японцами».

Семёнов и Унгерн переглянулись, удивлённо посмотрели друг на друга, на остальных казаков, на визитёра. Ни у кого и в мыслях пока не было искать помощи у желтолицых обезьян, как их величали в прошлую войну. Слишком остры были прежние обиды и конфликты, и даже вынужденное союзничество с Японией забайкальские казаки воспринимали весьма прохладно.

— Ладно, ступайте, — махнул Семёнов.

Хорунжий вывел прапорщика в коридор, закрыл двери, и из комнаты тут же послышался приглушённый спор.

— Нельзя тянуть! Управу захватим, вокзал, телеграф, как тут написано! — шипел Унгерн. — КООрг под нож надо, весь, целиком!

— Как только, так сразу, Роман Фёдорович, — снова отказал Семёнов. — Никуда этот КООрг не денется. Казаков собрать надо сперва.

— Да хватит казаков и так, горожан позовём! Буряты пойдут! — жарко убеждал Унгерн.

Хорунжий и столичный гость переглянулись, понимающе усмехнулись.

— И часто лаются? — спросил прапорщик.

— Ну так, бывает… Так-то они дружки меж собой, — пожал плечами хорунжий.

Казачьи порядки казались прапорщику чем-то непонятным и странным. Ему бы и в голову не пришло вот таким образом разговаривать со старшим по званию, но здесь, похоже, такое было в порядке вещей.

— Вы надолго к нам сюда? — спросил хорунжий. — Или обратно теперь на поезд?

Прапорщик пожал плечами. По-хорошему, нужно было возвращаться в столицу, но от мысли, что ему предстоит ещё столько же времени трястись в поезде, почти физически начинало мутить, и прапорщик принял решение. Времени у него всё равно имелось в достатке, генерал предоставил ему бессрочный отпуск для выполнения этого задания.

— Пожалуй, пока останусь здесь, — произнёс он. — Не возвращаться же к начальству с пустыми руками. Поучаствую, дело-то доброе. Запамятовал, как там, Коморг? Комсорг? Думаю, вам сейчас любой человек пригодится.

— КООрг, комитет общественных организаций, — скривившись, ответил хорунжий. — Шваль всякая, бандиты, воры. Уже и на улицу ночью спокойно не выйдешь. Порядка никакого нет, комитетские своих покрывают.

— А в Петрограде, слава Богу, навели, — вздохнул прапорщик. — И здесь наведём порядок.

— Дай-то Бог, — вздохнул хорунжий и перевёл тему. — Вы омуля пробовали, господин прапорщик?