Они стояли там и смотрели, как спускается корабль.
Рейнор заметил, как Зератул отступил в тени и начал растворяться среди них, даже несмотря на то, что мужчина повернулся к нему за разъяснениями.
— Эй! — окликнул Прелата Джим. — В чем дело?
Тассадар тоже оглянулся на товарища, и Зератул вновь появился из темноты, хотя, казалось, сделал это не очень охотно.
«Время, когда мы сможем вернуться к братьям, еще не пришло», — глухо пояснил он. — «Будет лучше, если нас здесь не окажется, когда звездолет приземлится».
Джим хотел, было возразить, но Тассадар просто кивнул и шагнул к темному тамплиеру.
«Я уважаю твое решение», — сказал верховный тамплиер. Его слова были исполнены силой и невозмутимостью. Ученик опустил руки на плечи старого наставника. — «Но знай, что мне будет не хватать твоих советов… брат мой».
Зератул также положил руки на плечи Тассадара.
«Спасибо тебе, брат. Знай, что ты всегда будешь в моих мыслях, и, таким образом, рядом с моим духом. Если я тебе понадоблюсь, я разыщу тебя».
Затем Прелат повернулся к Рейнору и кивнул головой столь глубоко, что подбородок под маской коснулся груди.
«До встречи, Джеймс Рейнор», — произнес темный тамплиер, и каждое слово словно звенело в голове у Джима. — «Воистину, ты протосс духом, а не телом, и я признаю тебя братом, пусть и не по расе. Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, я приду к тебе».
— Ага, спасибо. — Рейнор протянул руку, и они пожали друг другу руки. — Но куда ты направишься?
Джим махнул рукой в сторону снижающегося корабля.
— Вот наш единственный путь отсюда.
Глаза Зератула прищурились, что, как понимал Рейнор, было протосской версией улыбки.
«Не совсем», — признался темный тамплиер.
— Что? — опешил Джим. — Но ведь церебрал Даггот сказал, что уничтожил оба ваших корабля!
«Так ему казалось», — ответил Прелат. — «Но я веками оттачивал свое мастерство, и давным-давно я освоил искусство иллюзий настолько реальных, что ни одному зергу не дано их раскусить».
Рейнор услышал ментальный смех старого протосса.
«Хотя он думал, что все прошло успешно, уверен, "Ищущий в Пустоте" по-прежнему ждет моего возвращения».
— Погоди секунду. — Рейнор помотал головой, чтобы точно удостовериться, что не ослышался. — Ты сказал, что твой корабль цел?
Зератул кивнул.
— Тогда какого черта мы торчали здесь неделями?! Да чего там — месяцами! И ты в любой момент мог улететь? Почему же ты околачивался здесь? Почему не смотался с этого чертового Чара?!
Прелат пристально посмотрел на Рейнора. Взгляд его бледно-зеленых глаз на этот раз был прост и бесхитростен.
«Это был не мой путь», — ответил он, а потом повернулся, чтобы взглянуть на Тассадара. — «Я должен был присутствовать тут, как и все мы. Таким образом, определяя будущее наших рас».
Без единого шороха Зератул поклонился, отступил в тени, и исчез.
— Хм. — Осмысливая услышанное, Джим несколько мгновений смотрел на возникшую пустоту, после чего повернулся к Тассадару. — Получается, теперь остались только мы с тобой, а?
Высокий протосс кивнул. Он не стал смотреть, как уходит Зератул, сосредоточив все внимание на процессе снижения протосского корабля.
Уже вдвоем они проследили за тем, как звездолет наконец-то приземлился. Корабль выглядел практически так же, как тот, на котором прибыл Тассадар, и Джим подумал о том, как все изменилось с той поры, как он увидел первую высадку протоссов на Чаре во главе со своим Вершителем.
В тот раз он знал наверняка лишь то, что протоссы — чужеродная и непостижимая человеческому пониманию раса. Эти пришельцы могли стать как союзниками, так и врагами (причем последними в большей степени), но, в любом случае, они были очень опасными и непредсказуемыми.
И вот, он стоит рядом с одним из их лидеров, плечом к плечу, и знает, что может доверить этому протоссу как свою жизнь, так и жизни своих людей. С одной стороны ему казалось, что их встреча произошла буквально вчера, но с другой — что прошла целая вечность.
Трап коснулся дня ущелья, и диафрагма люка бесшумно раскрылась. Группа протосских воинов сошла вниз и выстроилась у окончания трапа по стойке «смирно». Вслед за воинами появились еще два протосса и начали неспешно спускаться по лестнице.
В высоких фигурах Джим немедленно признал тех двоих, с которыми разговаривал Тассадар во время сеанса связи с Айуром. Именно с ними, (не без помощи Зератула), связался Тассадар, чтобы предупредить свой народ о вторжении Роя.
Первый, Алдарис, все также носил длинные и тяжелые одежды пурпурно-золотой палитры. Лицо знатного протосса все также скрывалось в складках объемного капюшона, который, однако, не мог спрятать серо-голубые глаза, горящие в тени холодным пламенем.
Вторым был тот, кого Алдарис назвал Вершителем, а Тассадар — Артанисом, и на нем были такие же доспехи, как и у Тассадара, за исключением того, что одеяние и броня новичка были без повреждений, и сверкала в слабом солнечном свете. Его небесно-голубые глаза немедленно нашли Тассадара, и смотрели только на него.
В этом взгляде Джим прочитал смесь дружбы, уважения и смущения.
Тассадар неотрывно следил за их приближением. Его глаза горели. В какой-то момент он нетерпеливо шагнул вперед.
Рейнор последовал за ним.
«Алдарис»? — воскликнул Тассадар, приблизившись. — «Артанис? Как вы здесь оказались? Я почти уже утратил всякую надежду на спасение!»
Он и новоприбывшие оказались лицом к лицу. Джим встал рядом с товарищем. Тассадар слегка поклонился «гостям», как равный равным. Артанис ответил на приветствие верховного тамплиера аналогичным образом. Алдарис, однако, остался неподвижен, и его глаза сузились.
«Я прибыл, чтобы арестовать тебя», — сказал Судья, его ментальные слова были столь же холодны и отстраненны, как и глаза, — «и доставить домой, на Айур, дабы предать суду».
Тассадар выпрямился и непроизвольно отшагнул назад. Его глаза распахнулись в явном изумлении.
«Арестовать меня? Айур пылает под натиском зергов, и ты проделал весь этот путь, чтобы арестовать меня?»
— Не позволь им сделать это с тобой, парень, — сказал Рейнор, прекрасно понимая, что сейчас чувствует его друг. — Однажды я так уже попал впросак…
В памяти Джима всплыл собственный арест и тюремное заключение на орбите Мар-Сары. Майк Либерти освободил его тогда, а потом представил Арктуру Менгску. Этот момент и стал первым шагом в долгом пути, который в конечном итоге привел его сюда.
Алдарис слегка повернулся в сторону Рейнора, и окинул мужчину взглядом. Его глаза напоминали два кусочка льда.
«Кто этот человек, Тассадар?» — холодно поинтересовался Судья.
Джим почувствовал презрение в этом вопросе, и тут же ощетинился.
— Меня зовут Джим Рейнор, приятель, — ответил он, делая шаг вперед и смотря протосскому судье прямо в глаза. — И я никому не позволю говорить с собой в таком тоне. Даже протоссу.
«Забавно», — сказал Алдарис, хотя в его глазах и голосе не было и следа веселья. — «Тассадар, твои пристрастия в выборе спутников становятся все более непостижимыми».
Он повернулся к Артанису.
«Вершитель, приготовься взять Тассадара под стражу».
Тассадар бросил быстрый взгляд на второго протосса, и на мгновение его глаза сузились. Затем он кивнул.
«Прежде я не в полной мере оценил смену звания», — заметил он. — «Тебя повысили, чтобы ты занял мой прежний пост, Артанис. Я так понимаю, потому, что я больше не в праве занимать его?»
Артанис слегка заерзал, из чего Рейнор сделал вывод, что он был весьма молод. В какой-то плане этот протосс с глазами цвета неба напомнил ему Кейвза.
«Конклав решил, что так будет целесообразней», — ответил новоиспеченный Вершитель. — «Я сожалею, Тассадар».
Джим чувствовал искренность в словах воина, и не сомневался, что Тассадар также ощутил ее.
«Выбрать тебя было мудрым решением», — заверил юного протосса Тассадар. — «Я уверен, что ты будешь хорошо защищать наш народ».
Артанис склонил голову.
Рейнор подумал, что будь Артанис человеком, то он сейчас бы покраснел. Однако кожа протоссов была неспособна на такую реакцию.
«Довольно!», — скомандовал Алдарис, и жестом подал сигнал стоящим в неподвижности у корабля зилотам. — «Ты будешь заключен под стражу, Тассадар! Ты, и твой спутник. Пока мы не вернемся на Айур для вынесения приговора и наказания».
Исходящая от Судьи чуть ли не осязаемая аура презрения, совершенно однозначно подчеркивала то, каким именно будет приговор.
«Вершитель, подожди», — подняв руки вверх, обратился к Артанису Тассадар. — «Я не знаю, что тебе наговорили обо мне Судьи, но все, что я делал, я делал во имя Айура! Помоги мне найти Зератула и его темных тамплиеров!»
Когда Тассадар произнес эти слова, подошедшие взять его под стражу воины и даже Алдарис, невольно отшатнулись от него. Не обращая внимания на столь предсказуемую реакцию, верховный тамплиер продолжил говорить.
«Дело в том, что лишь они могут уничтожить мыслящих Сверхразума. Как только мы одержим победу, я с радостью отдамся в руки правосудия Конклава».
Глаза Алдариса вспыхнули гневом.
«Немыслимо!» — объявил он, и голос его звенел сталью. — «Ты смеешь предполагать, что мы будем якшаться с темными, как сделал это ты? Очевидно ты сошел с ума, Тассадар!»
В этот момент глаза Тассадара вспыхнули, и даже Алдарис отступил назад, явно опасаясь той силы, который теперь владел экс-Вершитель.
«Тебе стоит отзываться о них с уважением, Алдарис!»
Усилием воли Тассадар заставил себя успокоиться, и вновь обратился к Артанису.
«Вершитель, я многое смогу объяснить тебе, если только ты поможешь мне найти Зератула».
— Я думал, он сказал, что еще не готов вернуться к вам, — тихо заметил Джим.
«Он сказал, что время еще не пришло», — поправил Рейнора Тассадар. — «Однако ему придется пересмотреть это решение. Я уверен, что мы должны вновь встать плечом к плечу, если хотим защитить наш родной мир».
— Как думаешь, он уже добрался до своего корабля? — спросил Джим.
Тассадар покачал головой.
«Наши разумы все еще связаны», — пояснил верховный тамплиер. — «Если он покинет этот мир, я об этом узнаю».
Он вновь обернулся к новоприбывшим протоссам. Снова игнорируя кипящего в бессильной ярости Алдариса, Тассадар обратился к Артанису и к остальным воинам.
«Послушайте меня, братья», — воззвал он к ним, и его слова проникли в разумы присутствующих, согревая их души словно мягким одеялом. — «Вы знаете меня, как Тассадара, верховного тамплиера, некогда бывшего Вершителем нашей воли. Но сейчас я обращаюсь к вам не как ваш предводитель, а как ваш брат. Наш мир, наш народ в опасности. Лишь путем освоения нашего древнего наследия мы сможем спасти их. И только темные тамплиеры, насчет которых мы ошибались все эти долгие столетия, могут помочь нам в этом деле».
Воины стояли в безмолвии, не соглашаясь, но и не отрицая его слов.
Тассадар кивнул.
«Если вы пока не можете принять их, да будет так. Но я прошу вас, в таком случае, поверить мне, поскольку для нас это единственный путь к спасению».
«Ты развратился! Ты…» — взорвался эмоциями Алдарис, но Артанис шагнул к Тассадару и поднял руку ладонью вперед.
Тассадар повторил движение.
Ладони двух протоссов соприкоснулись, и между ними возникло слабое свечение. Два соратника простояли так всего мгновение, прежде чем юный Вершитель опустил руку и отступил.
«Твои мысли текут иначе, — признал Артанис, — но я чувствую, что в тебе нет зла. И твоя преданность нашему миру и нашему народу столь же сильна, как и прежде».
Он поклонился.
«Я доверюсь твоей мудрости, благородный Тассадар. Да будет так, как ты хочешь».
«Ты игнорируешь мои приказы»?!
Ментальное требование Алдариса было острым, как хорошо заточенный нож, и Рейнор чуть ли не физически почувствовал сопровождающий его гнев.
«А этот парень, опасен», — подумал Джим. — «Причем очень».
Но Артанис, несмотря на всю свою молодость, не утратил самообладания перед лицом разгневанного Судьи.
«Ты хотел, чтобы Тассадар вернулся на Айур», — сказал он. — «Так и будет. Как бы то ни было, его впечатляющие достижения во имя нашей расы заслуживают уважения, поэтому мы не будем относиться к нему, как к преступнику. Позволь ему предстать перед лицом Конклава с высоко поднятой головой, дабы все могли услышать его и судить, поступает ли он единственно правильно. Нам нужно найти этих темных тамплиеров, как и предлагает Тассадар, чтобы доставить к Конклаву и их тоже. Тогда, вне сомнений, наш народ сможет выяснить истину, ибо никто в Кхале не посмеет лукавить».
На мгновение глаза юного Вершителя вспыхнули ярко-лазурным светом, словно некий маяк скрытой силы и бесспорной отваги протосского воина.
Джим все понял. Как понял и Алдарис, что невольно попятился и не пытался больше спорить. Сохраняя боевую готовность, воины со звездолета продвинулись вперед, и выстроились по обе стороны ведущей диалог четверки. Рейнор с подозрением покосился на них, но успокоился, когда зилоты поклонились Тассадару. Он понял, что воины по-прежнему уважают своего командира и относятся к нему как к почетной персоне, а не как к заключенному.
«Благодарю тебя, Вершитель», — сказал Тассадар Артанису, кивая соратникам в ответ. — «Теперь же давай найдем Зератула и поспешим домой».
Верховный тамплиер посмотрел на Рейнора.
«А что насчет тебя, Джеймс Рейнор?»
Джим, было, собрался ответить что-то в позитивном ключе, как вдруг замерцал крошечный огонек нашлемной индикации. У него ушла целая минута, чтобы осознать то, что этот сигнал означает.
Внешний вызов.
Еще мгновение Рейнор недоверчиво смотрел на сигнал.
Вызов?
Рейдеры Рейнора связывались между собой через челнок, и когда зерги уничтожили его, то они утратили возможность дальней связи. А для короткой связи сигнал был чересчур силен.
С некоторым опасением Джим активировал канал.
— Здесь Рейнор, — сказал он.
— Капитан?
Голос был молодой, мужской и жутко знакомый. Именно его Джим и мечтал, наконец, услышать все эти недели.
Рейнор почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.
— Мэтт? Мэтт! Черт, как же я рад тебя слышать, сынок! — крикнул он в комлинк, и завертел головой, сканируя всеми доступными средствами небо Чара. Через несколько секунд мужчина обнаружил крохотный силуэт космического корабля.
Гиперион!
— Спасибо, сэр, — ответил Мэтт Хорнер. — Взаимно. Простите, что так долго, но аварийный прыжок утащил нас порядком, к тому же, некоторые системы вышли из строя. Нам пришлось сначала подлатать корабль, и только после этого мы смогли вернуться.
Слыша смущенный голос, Джим практически воочию представил сидящего в капитанском кресле молодого заместителя, с виноватым выражением на лице. В такие моменты Мэтт напоминал Рейнору провинившегося щенка, которого застукали у только что напруженной на ковре лужи.
— Не переживай об этом, — сказал Джим. — Я чертовски рад, что у вас все получилось! Есть возможность послать кого-нибудь вниз и забрать нас?
— Уже сделано, сэр, — доложил Хорнер. — Беллок на пути к вам, в челноке, ориентируется на ваш сигнал.
Рейнор смутно припомнил Беллока, полного коротышку, который много смеялся но, как правило, в самый неподходящий момент. Но теперь Джим был готов расцеловать его прямо у всех на виду.
— Отлично, мы будем здесь, — сказал он, и закрыл связь.
«Я рад, что твой корабль вернулся».
Рейнор повернулся к Тассадару. Верховный тамплиер смотрел на него, и голубые глаза протосса излучали симпатию.
«Теперь ты тоже можешь покинуть этот мир».
— Да уж.
Джим задумался.
Он прилетел на Чар, чтобы спасти Керриган и потерпел неудачу. В довесок к этому погибло много людей. Но он встретил Тассадара и Зератула, и завоевал их дружбу, дружбу между двумя столь непохожими расами. Возможно, это хоть как-то могло окупить жизни павших товарищей.
Определенно, это стоило того.
«Что ты теперь будешь делать»? — вновь спросил Тассадар Джима, не обращая внимания на все больше нервничающего Алдариса и даже на недоумевающего Артаниса.
Лидер рейдеров хорошенько все взвесил в уме.
Он заполучил обратно ставший уже родным линейный крейсер, пусть и недоукомплектованный. Кейвзу и Абернати посчастливилось выжить, как и МакМарти, но он потерял Нона, Линг, Деслана и многих других ребят. Сейчас рейдеры насчитывали в своих рядах не более сорока человек, включая его самого. Думать о войне с Менгском, с таким количеством бойцов — просто смешно. Однако быть может, протоссам совсем не помешает посильная помощь со стороны терран, дабы в войне с зергами склонить чашу весов в пользу Айура.
Кроме того, ему хотелось присутствовать при историческом моменте, когда гнусный Сверхразум получит по заслугам. Он также подумал о том, что Керриган в любом случае отправится воевать с протоссами на их родной земле. Значит, был шанс встретиться с ней вновь.
«К тому же, Зератул, Тассадар и я сколотили отличную команду, и грех разрушать ее сейчас, на пике войны», — подвел черту над размышлениями Джим, и вслух сказал:
— Думаю, я останусь с вами, если не возражаете.
Алдарис вздрогнул, оскорбленный до глубины души. Не обращая внимания на эмоции Судьи, Джим кивнул Тассадару.
— Я бы хотел посмотреть, чем это все закончится.
Артанис повернулся к Тассадару, явно не зная, что ответить.
«Джеймс Рейнор — достойный друг и союзник», — заверил верховный тамплиер товарища. — «Лично я приветствую его решение от всей души, и для меня будет большой честью, если он объединится с нами».
Взяв пример с Тассадара, Артанис повернулся и поклонился Рейнору.
«Ты — желанный гость среди нас, Джеймс Рейнор», — его мысли звучали тихо, неуверенно и слегка формально, но все-таки честно. — «Ты и твои люди».
«Тогда давайте найдем Прелата и остальных темных тамплиеров», — сказал Тассадар, и Джим почувствовал исходящее от друга тепло привязанности и благодарности. — «А потом, разумеется, мы вместе закончим дело».
Рейнор усмехнулся.
— Ну тогда все в порядке. Чего же мы ждем?