Королева мафии

Ее карие глаза смотрят на меня, и сердце пропускает удар. Черт возьми, она прекрасна на коленях.

— Посмотри, какая ты идеальная. На коленях, принимая мой член, как хорошая девочка.

Она пытается улыбнуться, но мой член и так растягивает ее губы.

Я запускаю пальцы в непослушные кудри и впиваюсь в ее рот.

— Вот так, возьми меня всего.

Ее губы касаются моих яиц, когда я погружаю член в ее горло. Ее глаза слезятся, и она давится.

— Прикасайся к себе, пока я трахаю твой рот.

Она отрывается от моего члена и поднимает пальцы, чтобы облизать.

— Вот так? — спрашивает она, еще больше раздвигая ноги и трогая себя пальцами. — Мм-м. Так приятно.

Она закатывает глаза и покусывает нижнюю губу, в то время как ее рука доставляет ей удовольствие. Я накланяюсь вперед, хватаю ее за подбородок и заставляю открыть рот.

— Трахни меня своим ртом. — Я засовываю свой член между ее губ и обхватываю ее голову руками. — Трахай меня, пока не задохнешься, похотливая шлюха.

Ее стоны удовольствия сводят меня с ума. Я хочу, чтобы она стонала для меня, кричала с полным ртом для меня. Я хочу этого; Я хочу ее.

— Мм-м, — бормочет она, пока продолжаю трахать ее идеальный рот. Боже, я хочу задушить ее своей спермой.

— Давись.

Трахаю ее лицо, бедра ускоряются, кровь бешено пульсирует по венам.

— Моя сперма должна пролиться из твоего рта.

Ее пальцы ускоряются, а глаза закатываются. По моей спине струится пот, заставляя рубашку прилипать к телу.

Она совершенно голая, я все еще в костюме. Хочу, чтобы это длилось вечно. Черт, часть меня хочет, чтобы Зак вошел и застал Фрэнки ДеЛука — королеву мафии — голой и стоящей на коленях в моем кабинете. Я хочу, чтобы весь мир знал, что у смертельно опасного босса мафии полон рот моим членом.

— Гребаная шлюха, — выплевываю я, когда мои яйца поднимаются. — К черту пальцы, я хочу, чтобы твоя сперма капала на мой пол.

Сердцебиение учащается, а горло сжимается.

— Вот и все.

Мои глаза резко открываются, и я смотрю в потолок в своей комнате. Я весь в поту, а моя рука сжимает член.

— Что за хрень?

Постельное белье сброшено, и моя рука держит вялый член, покрытый спермой.

— Черт, — ворчу я.

Я на секунду закрываю глаза, надеясь поймать выражение ее лица, прежде чем этот сон полностью исчезнет.

Когда сон или, может быть, фантазия, полностью исчезает, я встаю с кровати и направляюсь в душ.

Горячая струя воды — желанное отвлечение от яркого и реалистичного сна, который мне приснился.

Позволит ли Фрэнки мне трахнуть ее в рот энергично и с силой? Позволит ли она мне связать ее тело и пометить прекрасную кожу, пока не останутся следы от моей руки? Может ли она быть той, кто любит принимать боль, которую я хочу ей причинить?

Она не из тех женщин, которые подчиняются приказам. Черт возьми, она врывается в мой дом и отказывается уходить, пока она не захочет.

Я опираюсь рукой о стену и закрываю глаза, позволяя горячей воде стекать по мне. Ненавижу то, как Фрэнки ДеЛука влияет на меня. Ненавижу это страстно.

Она не та, о ком я должен думать в таком смысле. Вместо этого я должен сосредоточиться на способах избавиться от нее и всей ее организации.

Как, черт возьми, мне избавиться от кого-то, у кого такие хорошие связи?

Я хочу, чтобы она убралась из моего штата и была как можно дальше от меня. От нее одни неприятности, и я не хочу, чтобы такие, как она, были рядом со мной или моими людьми.

Мой мозг лихорадочно соображает, как собираюсь избавиться от нее, если только не попытаюсь привлечь к делу ФБР. Может быть, я смогу поработать с ними, чтобы ей предъявили обвинение. Возможно, у них продолжается расследование, в котором могу помочь.

Очевидно, у нее есть какая-то односторонняя одержимость мной. В любом случае, мне нужно, чтобы она ушла, из моего штата.

И из моей жизни. Раз и навсегда.

— Я скоро буду в офисе, — говорю Заку, подъезжая к особняку Фрэнки.

— Перенести две встречи, которые у тебя назначены на это утро?

Вооруженный охранник подходит к моей машине и стучит в окно своим автоматом.

— Нет, я не задержусь. Максимум на час. — Я смотрю на оружие, опуская стекло, отключаю звук на телефоне и говорю: — Скажи своему боссу, что Джереми Миллер здесь.

Он прищуривает глаза, его челюсть сжимается. Он подносит руку к уху и кивает.

— Проезжай к дому и припаркуйся перед дверью.

Она должна знать, что я здесь.

Наблюдает ли?

Ворота открываются, и я включаю телефон, проезжая через них.

— Я скоро буду в офисе, — перебиваю Зака.

Паркуюсь сбоку от дома, проверяю, записывает ли мой телефон, и подхожу к входной двери. Пожилой мужчина открывает дверь.

— Тебе сказали припарковаться перед домом.

— Пристрели меня, — говорю я, врываясь в огромный дом. Слишком шикарно: мраморные полы, широкая лестница, золотые бра на стенах. Типично для Фрэнки — безвкусно и громко.

— В какой-то момент, я уверен, что так и сделаю.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на мужчину, который смеется.

— У тебя проблемы?

— Ты только что сказал, что собираешься застрелить меня?

Надеюсь, мой телефон записал это.

— Ты, должно быть, ослышался. — Он делает шаг в фойе. — Фрэнки в своем кабинете. Сюда.

Он ведет меня направо, по коридору, затем останавливается и стучит в дверь. Это тот же старик, что приходил прошлым вечером, но теперь ясно, что он важный член ее команды.

— Фрэнк.

— Да, — слышен ее приятный приглушенный голос. Он открывает дверь и входит. Она сидит за столом, работая за ноутбуком. Ее непослушные вьющиеся волосы в беспорядке, но, черт возьми, от нее захватывает дух. — Спасибо, Джи.

— Я могу остаться, — предлагает он и смотрит на меня с отвращением.

— У нас проблемы? — спрашиваю я, расправляя плечи и делая шаг вперед.

С выпяченной грудью он приближается ко мне, готовый к драке, но Фрэнки едва слышно шепчет: — Достаточно.

Джи смотрит на нее, затем обращает свое внимание на меня.

— Оставь нас.

Он рычит, проходя мимо, но в конце концов оставляет нас с Фрэнки наедине.

Если это сработает, мне нужно заставить ее кое в чем признаться, чтобы я мог передать это в ФБР. Или, по крайней мере, чтобы мог обвинить ее в шантаже и выгнать из моего штата.

— Чем могу помочь? — Она встает со своего места и подходит к бару с напитками. Наливает себе виски и залпом выпивает. Она поднимает бокал, предлагая мне выпить.

— Сейчас девять утра.

— Ты знаешь, как говорят — где-то сейчас пять вечера.

Она наливает вторую порцию и выпивает.

— Нет, спасибо. — Я машу рукой. — Насчет того списка.

— Какого списка? — осторожно спрашивает она.

— Списка людей, которые угрожали мне.

Она указывает на кресло напротив себя, и когда я сажусь, она подходит, протискивается между моих ног и садится на край стола.

Мой член подпрыгивает, и я борюсь с собой, чтобы не протянуть руки и не положить их ей на бедра. На ней нет ничего особенно соблазнительного. Легинсы и футболка — это то, что я мог бы легко снять с нее, опуститься на колени и поглотить ее киску, прежде чем развернуть, швырнуть на стол и трахнуть в пизду, а потом повернуть и засадить в задницу. Боже, держу пари, она дико трахается с членом в заднице и вибратором в киске.

— Тебе нравится то, что ты видишь, Миллер? — дразнит она, раздвигая ноги.

Я поправляю галстук и откашливаюсь, пытаясь оторвать от нее взгляд.

— Ты можешь помочь мне с моей проблемой или нет? — Я держусь из-за всех сил, отказываясь позволять такой женщине, как она, отвлекать меня.

Она облизывает нижнюю губу и выгибает бровь.

— И что это за проблема? — Уголок ее губ приподнимается в дерзкой ухмылке.

— Ты сказала мне подготовить список потенциальных угроз.

— Хм-м, неужели? Когда это было?

— Когда ты ворвалась в мой дом.

Она протягивает мне руку, и я не понимаю, чего она хочет.

— Что?

— Твой телефон.

— Зачем тебе мой телефон?

— Чтобы вбить в него свой номер.

Если дам ей телефон, она увидит, что я записываю разговор. Мне нужно заставить ее говорить, чтобы у меня было что-нибудь на нее. Я не создан для этого дерьма. Фрэнки шевелит пальцами, показывая, чтобы я поторопился.

Я резко вздыхаю, лезу в карман и отдаю ей свой телефон. Она даже не смотрит на него. Поворачивается и кидает его в высокий стакан с водой, стоящий на столе.

— Что за хрень?

— Не хочу, чтобы происходило какое-то мутное дерьмо, Миллер.

У меня отвисает челюсть, когда смотрю на Фрэнки. Она дерзкая и расчетливая. И солгал бы, если бы не сказал, что она возбуждает меня. Что в ней такого, что сводит меня с ума?

— Ты должна мне телефон, — говорю, отодвигая кресло, встаю и направляюсь к двери.

— Насчет того списка угроз.

Я останавливаюсь, не доходя до двери, и оборачиваюсь, чтобы встретить самодовольный взгляд Фрэнки.

— Ты утопила мой телефон.

— Ты догадливый, не так ли? — Она окидывает меня взглядом, пока ее язык проводит по нижней губе.

С досадой подхожу к ней и хватаю за непослушные локоны.

— В чем, черт возьми, твоя проблема?

Ее резкий вдох говорит мне, что ей это нравится. Я никогда так грубо не обращался с женщиной, за пределами спальни, как с Фрэнки. Меня сводит с ума то, что я хочу причинить ей боль, пока трахаю ее.

Ее глаза темнеют, она продолжает смотреть на меня. Я сжимаю и тяну ее волосы.

— Зачем ты уничтожила мой телефон? — мой голос хриплый и низкий.

Ее карие глаза пристально смотрят на меня. Между нами нарастает напряжение, и я чувствую, как тает моя решимость, когда наклоняюсь все ближе и ближе к ее губам.

— Девушка никогда не может быть слишком осторожной, — шепчет она, ее глаза устремляются к моим губам, затем снова поднимается к глазам. Она, блядь, дразнит меня, провоцируя на поцелуй, который, я знаю, наполнит меня похотью.

— Все, к чему ты прикасаешься… — Я кладу другую руку ей на затылок, удерживая ее на месте.

— …чертовски сгорает, — говорит она с огнем в глазах.

Она обхватывает ногами мои бедра и откидывает голову назад.

Эта реакция, которую я испытываю, беспокоит меня до глубины души. Я хочу ее, но… она из мафии, а я губернатор. Она не должна быть моей, но, возможно, если один раз попробую, то смогу двигаться дальше и забуду ее. Но, думаю, что такая женщина, как Фрэнки ДеЛука, больше похожа на наркотик, вызывающий привыкание, чем на образец.

Я отпускаю ее волосы и отступаю, поднимая руку, чтобы указать на нее.

— Мы закончили, — говорю я и отворачиваюсь от нее.

— Т-ц. — Щелчок ее языка останавливает меня. Этот тихий звук заставляет повернуться к ней. — Мы закончим, когда я скажу, что мы закончили.

Моя челюсть сжимается, я смотрю на опасную женщину, все еще сидящую на своем столе.

— Пошла ты, — говорю, прежде чем покинуть кабинет.

Ее циничный смех говорит мне, что это еще не конец.

Мой член напрягается в штанах.

Я облажался.

Блять.