Королева мафии

Смотрю на свой телефон и морщу лоб.

— Привет, Тайлер, — отвечаю на звонок.

— Привет, приятель, — говорит он, хотя его тон звучит более официально, чем обычно. — Та наводка, которую ты дал несколько ночей назад, была хороша.

— Да? — спрашиваю я, изображая удивление.

— Ты не думали, что это будет так?

— Рад, что все получилось. Слушай, я уже выхожу за дверь.

— Как, ты сказал, что узнал об этом?

Я облизываю губы, качая головой.

— Не мог уснуть и пошел прогуляться.

— А, да, точно. Эй, а где ты живешь? Я слышал, что твой дом сгорел.

Черт.

— Так и есть.

— Где ты сейчас находишься? Я приеду, мы поужинаем, может, сходим поиграть в бильярд.

— У меня мало времени, поэтому я отправлю сообщение со своим адресом.

— Просто дай его мне сейчас.

— Я буду через секунду, Зак, — говорю я, делая вид, что Зак ждет меня. — Извини, Тайлер, мне нужно идти.

Я кладу трубку и небрежно бросаю телефон на стол. Откидываясь на спинку кресла, щипаю себя за переносицу.

— Черт, — ворчу я.

Все это становится слишком сложным. О моих отношениях с Фрэнки, вероятно уже известно ФБР, а значит, за мной будут следить. И если это так, то моей карьере, скорее всего, конец.

Если только я не покончу с Фрэнки до того, как кто-то из нас окажется слишком глубоко повязан.

Проблема в том, что я не уверен, что хочу этого.

Последние два дня в особняке царит напряженная обстановка, и Фрэнки не говорит мне, почему. Она заперлась в своем кабинете, выходя только для еды и сна. Даже секс был отодвинут на второй план.

Я ослабляю галстук, поднимаясь по ступенькам к ее спальне.

— Мистер Миллер, — зовет Майя, когда я уже наполовину поднялся по лестнице.

Перегнувшись через перила, вижу, как она движется к лестнице.

— Да, Майя?

Она останавливается и поднимает взгляд.

— Я приготовила для вас ужин.

— Спасибо. Я скоро спущусь.

Она улыбается мне, а затем исчезает из виду. Я поднимаюсь в спальню и включаю свет. Фрэнки нигде не видно, значит, она либо в своем кабинете, либо где-то гуляет. Я переодеваюсь в джинсы и футболку, а затем возвращаюсь вниз, чтобы попытаться найти Фрэнки.

Открыв дверь ее кабинета, обнаруживаю, что он пуст, и отправляюсь на кухню, чтобы взять тарелку, которую приготовила для меня Майя.

— Я могу принести ее вам, когда еда разогреется, — предлагает Майя.

— Спасибо.

— Хотите выпить?

— Я налью себе виски.

— Конечно, — говорит она, когда я выхожу из кухни.

Сегодня в воздухе витает какая-то тяжесть, навевающая страх и уныние. Что-то темное приближается, но я не совсем понимаю, что именно. Это может быть обвинение из-за моих отношений с Фрэнки, а может быть и что-то более зловещее.

Если выбирать между ними, то предпочту обвинительное заключение.

Я сажусь за стол и потягиваю виски, а в голове постоянно крутятся мрачные и навязчивые мысли.

— Мистер Миллер. — Майя ставит передо мной тарелку с едой.

— Вы можете уйти, Майя. Я сам позабочусь о себе.

— О. — Ее губы сжимаются в тонкую линию. — Дон ДеЛука поручила мне проследить, чтобы за вами присматривали.

Я поднимаю руку, чтобы успокоить ее.

— Вы можете уйти. Я сообщу Фрэнки, что отправил вас домой.

Глаза Майи мечутся между едой и мной. Она нервно кусает нижнюю губу, но потом кивает.

— Спасибо.

Какого черта повариха здесь в такое время? Она должна быть дома со своей семьей.

— Спокойной ночи.

— Езжайте осторожно, — говорю я, глядя, как Майя уходит с сумкой, висящей на локте.

Как только дверь закрывается, возвращаю свое внимание к янтарной жидкости в своем бокале. Опираюсь локтем на стол, закрываю глаза и потираю напряженные брови.

— Извините, — говорит мягкий голос.

Я открываю глаза и вижу, как Елена вбегает на кухню.

— Все в порядке. — Она возвращается со стаканом воды и собирается уходить. — Тебе не нужно уходить. — Я жестом показываю на одно из других свободных мест. — Ты голодна?

Она качает головой и идет к месту, где обычно сидит.

— Нет, но я хочу пить. — Елена постукивает ногтем по боку стакана. Молчание между нами неловкое и тревожное. — Я не знаю точно, куда они уехали, но, вероятно, это как-то связано с моим отцом.

Фрэнки рассказал мне о том, что отец Елены убил ее отца.

— Возможно, так и есть.

Елена опускает плечи.

— Он был ужасен.

Я подозреваю, что она говорит о своем отце, но могу ошибаться.

— Кто?

— Мой отец. Мой брат пытался защитить меня, но отец ненавидел меня с самого рождения.

У нее есть брат? Почему она не связалась с ним? Почему она здесь с Фрэнки, врагом своего отца?

— Почему?

— Потому что я женщина, а не еще один наследник мужского пола. Ему нужны были только мальчики. Именно поэтому он убил мою мать.

Что за хрень?

— Твой отец убил твою мать? — спрашиваю недоверчиво.

Она кивает, глядя на свой стакан с водой.

— Он убил ее после моего рождения. — Она поднимает глаза. — Он не скрывал, что она заслуживает смерти из-за моего пола. Он сказал, что хотел убить и меня, но потом решил, что я могу быть полезной, когда достигну определенного возраста.

— Полезной?

Об этой жизни я знаю очень мало. Весь мафиозный образ жизни мне чужд.

— Он решил оставить меня, чтобы выдать замуж и создать сильный союз. — Она поджимает губы. — Но никто не хотел меня брать. — Подбородок Елены дрожит, когда она поднимает голову и смотрит на меня. — Наверное, потому что я уродливая.

Она совсем не уродлива. Хотя мне даже думать об этом жутко, особенно если учесть, что она младше меня на пятнадцать лет.

— Это не так, — говорю я, пытаясь придать ей уверенности.

— Он не очень приятный человек.

— Я не думаю, что при таком образе жизни можно быть милым.

— Дон ДеЛука… добрая. — Я не могу удержаться от усмешки, когда Елена использует альтернативное прилагательное. — Ее отец всегда был добрым. Я встречала много глав семейств, и большинство из них проявляли ко мне доброту. Некоторые… — Елена делает дрожащий вдох. — Не очень.

— Ты всегда можешь обратиться в полицию, — говорю я.

Настала ее очередь усмехаться.

— Если бы я хотела умереть, конечно, так бы и поступила. Но коррупция живет в жилах тех, кто должен нас защищать. Хоть я ненавидела свою жизнь, все равно хочу получить шанс увидеть, что она станет лучше.

Как душераздирающе грустно.

— С тех пор как я покинула дом отца, моя жизнь пошла в гору. Я благодарна Дону ДеЛука за то, что она дала мне кров и еду. Она не должна была этого делать, но она добрый человек.

Добрая — это не то слово, которым я бы описал Фрэнки.

— У нее бывают хорошие дни.

Елена встает, широко улыбаясь.

— В этом мире верность означает все и в то же время ничего. Все, чего я хотела, — это чтобы мой отец сказал, что любит меня, поэтому я делала все, что он хотел. Если бы он хотел выдать меня замуж, я бы ему позволила. — У нее вырвался невеселый смешок. — Но он ни разу не сказал, что любит меня, и не проявил никакой доброты. — Она поднимает голову, и я вижу, как дрожит ее подбородок. — Поступки Дона ДеЛука говорят громче, чем все те неприятные слова, которые отец кричал мне. — Она берет свой стакан и слегка кивает мне. — Мои извинения за то, что помешали вашему ужину. Спокойной ночи, мистер Миллер.

Елена скрывается в ночной тени, удаляясь в свою комнату. Я смотрю на тарелку с едой, стоящую передо мной, и поднимаю вилку, чтобы поковыряться в ней. Елена, безусловно, интересная молодая женщина.

Сейчас почти час ночи, и я работаю за ноутбуком в постели. Фрэнки еще не приехала, и хотя я знаю, что она справится сама, все же волнуюсь за нее.

Я продолжаю смотреть в сторону двери, надеясь на благополучное прибытие Фрэнки.

Вскоре после часа ночи дверь открывается, и в комнату вальсирует Фрэнки.

— Ты еще не спишь? — спрашивает она.

Я быстро осматриваю ее тело и с облегчением выдыхаю, когда вижу, что она цела и невредима.

— Все в порядке?

Фрэнки раздевается, и в тот момент, когда мой взгляд падает на ее покрытое синяками тело, мой член подрагивает. Она смотрит вниз на свое тело, потом снова на меня.

— Любуешься своей работой, да? — Фрэнки поворачивается, чтобы показать мне яркие цвета на своей заднице и вокруг нее. — Мне особенно нравятся эти. — Она проводит рукой по ягодицам.

— Шлюха для боли, — говорю я.

— Лучше поверить в это. — Она забирается на кровать, отодвигает мой ноутбук в сторону и прижимается к моим бедрам. — Я бы трахнула тебя сегодня, но… — Она раскачивается вперед-назад, вызывая восхитительное трение. Я хватаюсь за ее пышные бедра и впиваюсь в них пальцами. Фрэнки наклоняется вперед и шепчет: — Мне не хочется.

Она слезает с меня и идет в ванную.

— Ты сведешь меня в могилу раньше времени!

Она высовывает голову и подмигивает: — Можешь на это рассчитывать.

Фрэнки снова исчезает, а я остаюсь с твердым членом и яйцами, которые вот-вот взорвутся.

— Дразнилка.

Слышу ее смех, а затем включается душ.

Я решаю попытаться справиться со стояком, вернув свое внимание к ноутбуку. Но когда Фрэнки выходит в полотенце, с волосами, убранными в пучок, мой член снова дергается.

Она откидывает одеяло, бросает полотенце на пол и забирается в постель.

— Все в порядке? — спрашиваю я, надеясь получить честный ответ.

— Просто выстраиваю своих уток перед тем, как свернуть им шеи.

Я закрываю ноутбук и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

— Я хочу поговорить с тобой кое о чем.

Она закатывает глаза, садится и натягивает одеяло, чтобы прикрыть сиськи.

— Что? — Фрэнки складывает руки на груди.

Волосы на моей шее поднимаются.

— Я собираюсь бросить работу.

— Что? Почему?

— Я ставлю под угрозу свою лояльность, и мне от этого не по себе.

Фрэнки фыркает и пожимает плечами.

— Делай что хочешь.

Она забирается под одеяло и поворачивается ко мне спиной.

— И это все? Это все, что ты можешь сказать?

— Я не твой сторож, Миллер. Делай, что хочешь.

Злость бурлит во мне, когда я сижу и смотрю на нее.

— Ты что, блядь, издеваешься?

— Что? — Фрэнки поворачивается и сужает глаза. — В чем проблема?

— В тебе.

— Что я наделала?

— Из-за тебя я собираюсь оставить свою карьеру.

— Я не говорила тебе ничего делать. Хочешь работать — работай. Хочешь уйти с работы — уходи. У меня достаточно денег, чтобы прокормить нас обоих в течение нескольких жизней.

Я щелкаю языком, глядя на Фрэнки, и качаю головой.

— ФБР дышит мне в затылок, а тебе наплевать.

Я скидываю с себя одеяло и вскакиваю на ноги.

— Понятно.

Глаза Фрэнки напряжены, а губы сжаты в тонкую линию.

Я перестаю искать свои джинсы и футболку и поворачиваюсь к ней лицом.

— Что понятно?

— Ты ищешь драки, так что…

Она тоже вскакивает с кровати и быстро одевается в легинсы и свободную футболку.

— Давай. — Фрэнки вскидывает руки вверх.

— Я не хочу с тобой драться, но я хочу…

— Что? Ты хочешь, чтобы я сказала что-нибудь душещипательное? Я не из таких женщин, Миллер.

Мои плечи опускаются вперед, а рот открывается.

— Я хочу, чтобы ты дала мне понять, что у нас происходит.

Она кривит губы, фыркая.

— Сколько раз я тебе угрожала?

— Слишком много, чтобы сосчитать.

— Я сожгла твой дом, прострелила шины, уничтожила телефоны, и вот ты здесь. — Она указывает на пол. — Что еще тебе от меня нужно?

Я моргаю, пытаясь осмыслить ее слова.

— Если я уйду с работы, то только из-за тебя. Ты запачкала мою душу, Фрэнки. Из-за тебя я могу оказаться в тюрьме.

Фрэнки откидывает голову назад и смеется.

— Ты занимаешь влиятельное положение, Миллер. Я уверена, что у тебя есть знакомые во всех правоохранительных органах. Черт возьми, ты обратился к своему приятелю из ФБР, чтобы закрыть бордель. Но ты никогда не рассказывал никому из них обо мне. Думаешь, я одна виновата в этом? — Она качает головой, приближаясь ко мне. — Ты так же ответственен за то, что мы имеем, как и я.

— Это…

— Не смейте выставлять меня плохой, — предупреждает она. — Потому что это… — Она жестом показывает между нами. — Это улица с двусторонним движением. Ты хочешь меня так же, как и я тебя. Разница лишь в том, что ты мягкий, а я жесткая. Ты не привык к моей тьме, но не волнуйся, я тебя закалю.

Она подмигивает, прежде чем выйти из спальни.

— Я не хочу, чтобы меня закаляли, — кричу ей вслед.

Она возвращается в спальню и кладет руку на бедро.

— Тогда это твой ответ. Тебе не нужен этот мир. — Она указывает на дверь. — Так что отвали. — Фрэнки неумолима, ее лицо ожесточается. — Уходи.

— Я не хочу, — говорю низким голосом.

— Тогда чего ты хочешь, Миллер?

Начинаю вышагивать по ее комнате, проводя рукой по волосам. Она права, я виноват не меньше, чем она. Хотел обвинить Фрэнки, но не могу. Я поворачиваюсь к ней лицом, но она уже исчезла.

Конечно. Фрэнки высказалась и закончила.

Я сижу на краю кровати несколько минут, пока не нахожу свою футболку и джинсы, а затем спускаюсь вниз, чтобы найти Фрэнки. Она сидит в библиотеке и потягивает виски. Это ее обычная привычка, когда она испытывает стресс. Я наливаю себе напиток и сажусь напротив нее.

— Ты уходишь?

— Нет. — Делаю глоток. — Но нам нужно поговорить о том, что произошло.

— Чего ты хочешь на самом деле? Думаешь, я женщина, которая будет жить в доме с белым забором, двумя-пятью детьми и счастливой семьей? — Она качает головой. — Я не из тех, кто будет готовить тебе еду и ждать тебя с работы.

— Это не то, о чем я прошу.

— Тогда ты, должно быть, ищешь выход, и если это так, то он у тебя есть. Но не смей говорить, что ты уходишь из-за того, кто я. Потому что мы оба знаем, что я никогда не скрывала этого ни от тебя, ни от кого-либо еще.

В библиотеке царит напряженная тишина, пока мы оба потягиваем свои напитки. Мой разум затуманен чувствами, которые я испытываю к ней, и мне это чертовски не нравится.

— Всю свою жизнь я был хорошим парнем, — начинаю я. — Я никогда не делал ничего такого, что могло бы посадить меня в лодку злодеев.

— До меня. Потому что я чертова злодейка.

— Да, и я ненавижу то, как легко влюбился в тебя.

Брови Фрэнки поднимаются, но она медленно подносит бокал к губам и делает глоток.

— Ты влюбился в меня? — произносит она с трещиной в голосе.

— Когда-то я сказал тебе, что никогда не поступлюсь тем, кто я есть, но… — Я вздыхаю, качая головой. — Я готов отдать за тебя все, включая свою работу.

Черт, в чем я только что признался?

Фрэнки опрокидывает в себя остатки напитка и опускает бокал на подлокотник кресла.

— Тогда не уходи.

— Почему бы и нет?

— Потому что недавно ты дал своему приятелю из ФБР информацию, которая помогла тем женщинам, которых заставляли заниматься проституцией. Посмотри, сколько добра ты сделал. — Она издает грустный смешок. — Мы оба можем не быть злыми ублюдками. Ты будешь продолжать быть хорошим парнем, а я буду продолжать быть бездушной блядью. — Я даже не знаю, как на это реагировать. — Вот почему это работает. Ты сохраняешь меня человеком, а я показываю тебе, насколько веселой может быть тьма.

— Ну вот и все. Пока меня не посадят в тюрьму, я буду продолжать делать то, что делаю.

Она качает головой и быстро встает. Подходит ко мне, наклоняется и прижимается губами к моим. Я запускаю руку в ее волосы, притягивая к себе.

— Знаешь, что мне нравится в нашей договоренности? — шепчет она мне в губы, насаживаясь на мой растущий член.

— Что?

— Мне нравится, как я владею тобой вне спальни. — Она опускает руку и обхватывает мой член. — И как ты владеешь мной внутри нее.

Фрэнки ласкает мой член, и я откидываю голову назад. Мне требуется секунда, чтобы поднять голову и оттолкнуть ее от себя.

— Тогда будь хорошей девочкой и отсоси мне.

— Но я хочу тебя трахнуть, — уверенно заявляет она, стоя передо мной с отведенными назад плечами.

Я позволяю своему взгляду путешествовать по ее телу, пока он не останавливается на ее киске. Хватаю ее за бедра и впиваюсь в нее. Она пахнет грехом, готовым разорвать мою душу на части. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее.

— Нет, не хочешь, ты хочешь мой член у себя во рту. Теперь на колени.

Я бросаю подушку рядом с собой на пол. На ее губах играет легкая улыбка. Я вижу, что она хочет вести себя вызывающе, но что-то останавливает ее, и она опускается на колени. Расстегивает молнию на моих джинсах, и мой член вырывается на свободу. Фрэнки опускает голову, облизывая кончик. Мои глаза закрываются, когда я перебираю пальцами ее волосы. Мне нравятся ее вьющиеся волосы, они такие непокорные, как и она сама. Но когда она уступчива, ею овладевает что-то другое. Она просто идеальна.

— Я сказал, соси. — Опускаю ее голову вниз, пока не слышу, как она задыхается, когда мой член упирается в горло.

Пристально глядя на нее, я мотаю головой вверх-вниз, сжимая ее волосы в кулак. Фрэнки захлебывается, пока я яростно трахаю ее рот. Она запускает руку в легинсы и играет с собой.

— Я не говорил тебе трогать себя.

Мгновенно она убирает руку. Я вижу ее блестящие пальцы, и одно осознание того, что она трахает себя, делает меня еще более возбужденным. Я продолжаю опускать ее голову вниз, одновременно приподнимая бедра, чтобы полностью выебать ее рот. Я хочу, чтобы ее губы болели, из глаз текли слезы, потому что она больше не может этого выносить. Хочу, чтобы она молила о пощаде, но я не дам ее Фрэнки.

— Ты выглядишь потрясающе. — Она откидывает голову назад, и мои желания исполняются. По ее лицу текут слезы, а она беззвучно умоляет о передышке. — Подержи мою сперму у себя во рту.

Я снова поднимаю бедра, и моя сперма извергается ей в рот. Она задыхается и захлебывается, из ее рта вытекают ленты спермы.

— Какая трата. — Я вытираю пальцем сперму с ее подбородка, а затем вытаскиваю член из ее рта. У нее полный рот и я провожу пальцем по ее шее. Помечая ее.

— Поднимись наверх, разденься и возьми любой вибратор с моей прикроватной тумбочки. Я хочу, чтобы он был у тебя в пизде, но не включай его. И не вздумай глотать.

Фрэнки двигается так, будто ее задница в огне.

Я застегиваю молнию, на секунду задерживая дыхание. Встаю и подхожу к шкафу с напитками, чтобы налить себе еще выпить, прежде чем отправиться наверх и смотреть, как моя женщина трахает игрушку. Боже, она сводит меня с ума.

Когда я добираюсь до спальни, она лежит на кровати, раздвинув ноги, ее рот слегка приоткрыт, в нем все еще моя сперма. Вибратор находится внутри нее, и она судорожно пытается добиться от него нужного трения.

— Разве ты не выглядишь прекрасно? — Ее глаза темнеют, когда она наблюдает, как я подхожу к краю кровати и окидываю взглядом ее обнаженное тело. — Ты можешь глотать.

Она делает это и издает стон.

— Мне нужно кончить.

Я прижимаю палец к ее киске.

— Может, мне разрешить тебе включить его?

— Да! — кричит она.

— На колени.

Она перемещает свое тело так, что оказывается на коленях.

— Хорошо. Теперь позволь мне. — Я беру в руки вибратор и включаю его. Фрэнки хватается за мои плечи и поворачивается, чтобы найти свою разрядку. Она наклоняет голову, а из ее только что оттраханных губ вырываются слабые благодарные стоны. — Смотри на меня, пока трахаешь вибратор. — Она поднимает голову и смотрит мне в глаза. — Вот так.

Глаза Фрэнки темнеют, брови сходятся вместе, а рот открывается.

— Я больше не могу.

— Отпусти.

Она издает крик, ее тело содрогается от удовольствия. Мне нравится наблюдать за тем, как сильно она кончает. Я не выключаю вибратор, и уже через минуту она кончает снова.

— Больше не надо. — умоляет она.

— Ты можешь дать мне еще один.

Я включаю вибратор и провожу большим пальцем по ее клитору. Она обхватывает меня за шею, притягивая к себе, чтобы быть ближе, пока набирает волну для третьего оргазма.

— Я не могу, — умоляет она.

— Можешь.

Я щелкаю клитор, отправляя ее в спираль третьего оргазма.

— Ты такая красивая, — шепчу ей на ухо, прижимая ее дрожащее тело к своему. Я вынимаю вибратор и отбрасываю его в сторону, а затем укладываю Фрэнки на кровать. Накрываю нас одеялом, прижимая ее к себе.

Фрэнки легко погружается в глубокий сон, а мой разум переполняют мысли о том, чего я никогда не думал, что хочу.

Мне нужна Фрэнки ДеЛука.

Отныне и навсегда.