Королева-молния

ГЛАВА 3

— Добро пожаловать на борт, контрабанда! — похоже, у Ники всегда было отличное настроение. Это немного успокаивало, ведь глядя на зловещее лицо Макса тело сковывал страх. Понять эмоции Рика не представлялось возможным: его лицо было спокойно и сосредоточено. Это напрягало не меньше, чем агрессия Макса, ведь было ясно: шутить с ним опасно, да и вообще стоит держаться от него на расстоянии. Чего ожидать от Рика, я не понимала.

Внутри самолет казался еще меньше: его ширина составляла не больше двух метров, а высоты не хватало, чтобы Ники — самый высокий из парней, прошел не наклонив голову. Но интерьер был роскошным: широкие кожаные кресла, стены, отделанные светлой замшей, глянцевые столешницы с узором натурального дерева, мягкий бежевый ковер, большие иллюминаторы. Внутри было тепло и пахло корицей. Все это создавало ощущение уюта и спокойствия. На несколько секунд я даже расслабилась и окунулась в эту атмосферу роскоши.

— Сядь наконец, и не путайся под ногами! — Макс грубо отодвинул меня с узкого прохода. Небрежно бросив мой рюкзак на кресло, он пошел в хвост самолета.

Ники бережно его поднял и положил в багажный отсек. — Устраивайся поудобней! Лететь долго! — он поднял шторки иллюминаторов и ушел в кабину пилотов

Я уселась на удобное мягкое кресло и стала рассматривать узоры на столешнице. Еще с детства я любила находить лики животных, людей или сказочных существ в рисунках, созданных природой.

— Пристегнись! — Приказал Макс, проходя в кабину пилота.

Я защелкнула позолоченную бляшку ремня безопасности и закрыла глаза. «Господи! Пусть все это окажется сном! Пусть я проснусь и пойму, что все это мне причудилось!» Сил плакать от безысходности не было, хотя душу рвало на части. За прошедшую ночь я так устала, а кресло обволакивало, словно перина, тепло успокаивало и мое тело наконец прекратила бить мелкая дрожь. Страх стал сменяться спокойствием, и я поняла, что начинаю засыпать. Пару секунд тишины и темноты, и вдруг мое тело летит в пропасть. Я чувствую это падение и ледяной пронизывающий ветер. Но тут же чьи-то сильные руки подхватывают меня.

Я вздрогнула и открыла глаза! Все тот же самолет, и мы даже не взлетели. Сердце стучало в голове, и не хватало воздуха. Я тяжело дышала, пытаясь прийти в себя от страшного сна. «Интересно, теперь я буду видеть этот кошмар каждую ночь?»

Боковым зрением я заметила силуэт. Рик сидел в полуметре от меня. Все такой же спокойный и невозмутимый, непринужденная поза только подчеркивала его красоту и мощь.

— Спасибо за куртку. — И только я принялась ее снимать, он остановил меня: «Оставь себе, во время полета будет холодно.» Уголки его губ чуть дрогнули — он еле заметно улыбнулся.

Мы дольше обычного набирали скорость и, наконец, оторвались от земли. И мне стало интересно, возможно ли удвоить чувство страха, или оно постоянно, не зависимо от обстоятельств. Я боюсь летать, но этих людей я боюсь не меньше. И если надежда на человечность во мне никогда не умирала, то страх перед неизвестностью занимал меня все больше.

Самолет долго набирал высоту. Мрачные горы. Могучие и неприступные, красивые, но смертельно опасные, унесшие не одну жизнь, среди которых и жизнь моей матери. С высоты они казались лишь пирамидкой в детской песочнице. На самых высоких из них шапками лежал снег, отражая розовый свет восходящего солнца. Теперь они были лишь декорацией. И часть моей жизни осталась там.

— Прости, ничего лучше пока предложить не могу. — Рик выпутывался из-за шторы, скрывающей какое-то подсобное помещение. В одной руке он держал небольшой поднос с высокими стаканами кофе, в другой — сэндвичи. Я помогла поставить поднос на столик, и взяла один стакан.

— Отравлен? — «Вот дура! Что я несу?»

Рик сел напротив, и не сводя с меня глаз сделал глоток. Я поставила свой кофе и уставилась в иллюминатор. Я не смотрела на Рика, но ощущала его взгляд на себе. И он не сводил с меня глаз, я это знала. Я боялась повернуться, чтобы не встретиться с его глазами. А еще боялась признаться сама себе, что мне хотелось смотреть на него, хотелось рассматривать его безупречное благородное лицо, тренированное тело. Я чувствовала его запах на себе, ведь его куртка все так же была на мне. «Прекрати! Смотри на горы, глянь, как извивается река, конца которой не видно!» Я злилась на себя: ничто не могло занять мои мысли, кроме обволакивающего аромата мужчины, находящегося рядом со мной.

— Кажется, ты хотела меня о чем-то спросить?

Я робко перевела взгляд на него. Он смотрел с легкой ухмылкой, будто только что прочел мои мысли. Мои щеки предательски запылали. Все, что я могла сделать — это начать дерзить. Я не имела опыта отношений с парнями, что оправдывало мое глупое поведение. Решительно сняв его куртку, я бросила ее на соседнее с ним кресло.

— Благодарю, согрелась! Кофе я не пью! — и отодвинула стакан от себя.

— Могу предложить сок. — Все так же спокоен и не пробиваем. Похоже, мое поведение его забавляло.

— Предложи мне свободу! — Я почти зарычала.

— Ты свободна. — Его спокойствие бесило!

— Видимо, у нас разные понятия о свободе!

Рик грациозно поднялся, заглянул на бортовую кухню, и вышел оттуда с бутылкой воды и маленьким пакетом сока. Демонстративно отвернувшись, я понимала, что веду себя глупо, но ничего другого в голову не приходило.

— Зря ты так. Ничего плохого ни я, ни кто-то другой тебе не сделает.

— То есть все, что происходит, это по-твоему «ничего плохого»? — Неожиданно для самой себя я перешла на крик и ударила ладонями по столу. Я даже немного испугалась своего поведения. Ведь раньше мне не приходилось бывать в подобных ситуациях.

— О! Кофе! — в пылу ярости я не заметила, как к нам подошел Ники. Он плюхнулся на кресло рядом со мной. — Ты же не хочешь? — с извиняющимся взглядом он сделал глоток из моего стакана.

Я сгребла всю еду, что принес Рик, поближе к Ники. — Угощайся!

Его открытое лицо не скрывало радости от того, что сейчас он сможет как следует перекусить.

— То, что ты отказываешься от еды ничего не изменит. — Невозмутимый тон Рика еще больше выводил из себя. Я цокнула и недовольно подкатила глаза.

— Ты глупо себя ведешь!

Мне захотелось вцепиться ногтями в спокойное лицо Рика. Кажется, даже мои ноздри расширились, и я громко втягивала воздух.

— Воу-воу! Кажется, салон дымится. Пожалуй, схожу за огнетушителем. — Ники подмигнул мне, сгреб остатки еды на поднос и вышел. Только сейчас до меня дошло, что Ники и Макс управляют самолетом.

— Он пилот? — я задала вопрос Рику, и тут же запнулась, ведь я не собиралась больше говорить с ним.

— Похоже, Ники волнует тебя куда больше, чем то, куда мы летим. — Рик придвинулся ближе и облокотился о стол, разделяющий нас. Я сделала то же самое. Расстояние между нами стало минимальным. Я даже почувствовала его дыхание.

— Ники — единственный адекватный человек среди вас.

Еле заметно мышцы его лица напряглись, чуть дернулись уголки губ, и брови стали хмуриться. «Есть! Я смогла задеть его! Не такой уж он и непробиваемый!» Я победно откинулась на спинку кресла.

— Да, он пилот. И Макс тоже. — И опять этот невозмутимый тон.

— И долго нам еще лететь?

— Достаточно долго, чтобы ты могла проголодаться.

На самом деле, мне хотелось есть еще со вчерашнего вечера. Те две чашки травяного чая, что я пила в придорожном кафе прошлой ночью, были последним, что попало в рот. Но я же решила быть дерзкой, не могу же я за еду продать свою гордость.

— А ты нянькой назначился? — Огрызнулась я. Никакой реакции не последовало. «Ну и черт с ним! В конце концов, я устала и от него, и от дороги. А еще мне хотелось съесть хотя бы гамбургер из первой попавшейся кафешки, смыть в горячей ванне события прошлой ночи и лечь в уютную постель.»

Я попыталась устроиться поуютнее в кресле, но спина затекла, и любое положение казалось неудобным. Еще и без куртки Рика было довольно прохладно. Она лежала на том же месте, небрежно брошенная мной. И я даже пожалела о своем поведении. Как ни странно, мне уже не было страшно. Если я не лежала с мешком на голове где-то в багажном отсеке, это что-то да значило. Я не знала этих людей, не знала, куда они меня везут, и чем все это может для меня закончиться. Но слова Джо о том, что с ними мне будет безопаснее, и его безграничная преданность и любовь к моей матери, давали надежду, что со мной будет все хорошо. И возможно, будет правильнее принять условия игры.

Рик сидел все также напротив меня, откинувшись в кресле. Его крепкие руки были скрещены на груди. Глаза закрыты. Но мне казалось, что он не спит. Трудно было начать разговор после продолжительного молчания. Но я все же решилась.

— Если ты сказал, что я свободна, почему вы увозите меня без моего согласия.

Рик тут же открыл глаза. Да, я была права, этот парень всегда начеку.

— Для твоего блага, — спокойным, ровным тоном ответил он.

— То есть это ты будешь решать, что хорошо для меня? — мое спокойствие продолжалось не долго.

— Нет, не я.

— Но увозишь меня ты! И мне кажется, я имею право знать, куда!

— Конечно! И я расскажу тебе, как только ты перестанешь беситься!

Кровь хлынула мне в голову! «Он просто издевается надо мной!» Вмиг я встала и стремительно зашагала к кабине. — Похоже, Ники, единственный человек на этом борту, с кем можно поговорить!

Непреодолимая сила остановила меня, и показалось, что я стою лицом к лицу с самим богом. Рик крепко держал мои плечи, лишая возможности пошевелиться.

— Немного самообладания сделало бы твою жизнь легче, — как обычно, тон был спокойным и вкрадчивым.

Я попыталась скинуть его руки, но тщетно, он стал держать меня еще крепче.

— Туда нельзя, — кивком он указал на дверь в кабину. И мягко направил меня к креслу.

«Нет, так не пойдет!». Я тут же вспомнила, как Джо учил меня нескольким ударам. Но отрабатывать их на человеке, который заведомо поддается тебе, и реальный бой — совершенно разные вещи. Я стала вырываться, что было мочи, и, к своей гордости, даже смогла заехать ему по лицу. Судя по удивлению в его глазах, он не ожидал этого, но боль не доставила ему неудобства. Он продолжал блокировать мои неуклюжие попытки его ударить. Все это не злило его, скорее забавляло. Мне же было обидно — как бы я не старалась сделать ему больно, только сама теряла силы.

И тут он резко взял меня в охапку, я не могла двинуть даже головой. Видимо, ему надоели мои жалкие попытки сделать ему больно. Он прижимал меня к себе, и казалось, его руки были бесконечно длинными: они обвивали мое тело, не давая возможности пошевелиться.

— Ты еще не поняла? Я не сделаю тебе ничего плохого. Все твои попытки сбежать только усложняют ситуацию. — Его тон был мягким и успокаивающим, а бархатный голос резонировал во всем теле. От его груди шло расслабляющее тепло, и снова этот запах. Обволакивающий, дурманящий аромат, заставляющий думать только о нем. Я невольно подстроилась под его ровное дыхание. Несколько вдохов, и неожиданная вспышка света в глазах, сопровождающаяся мигом боли где-то в районе затылка. Темнота и тишина заполнили все вокруг.

Проснулась я от негромкого женского голоса. Девушка сидела недалеко от меня и без умолку щебетала, иногда заливаясь смехом. Я решила, что не буду открывать глаза: «Пусть все думают, что я сплю. Возможно, я смогу услышать хоть какую-то информацию, не предназначенную для моих ушей.» Но ничего кроме бессмысленного треска.

Я приоткрыла глаза: пушистый теплый плед укутывал меня и длинные ворсинки щекотали нос, белоснежная подушка поддерживала голову, кресло было разложено, и я почти лежала, столик убран, и ноги покоились на сидении напротив, где до этого сидел Рик. Обувь бережно была сложена под сиденьем.

Щебет прекратился и четыре пары глаз уставились на меня: Макс с показным равнодушием, Ники с неисчезающей улыбкой на милом лице, как обычно невозмутимый Рик и девушка. Она была молода, лет двадцати и красива, как кукла Барби: широко распахнутые глаза, длинные пепельные волосы, бесконечные худенькие ноги, модная одежда, которую в последние пару лет я видела только на фотографиях звезд в соцсетях. Ее хотелось рассматривать, ею хотелось любоваться.

— Наконец, ты проснулась! Янина! Надеюсь, мы подружимся! Держи кофе с молоком, и кое-что поесть, все, что ты любишь! — она тараторила с такой скоростью, что я с трудом воспринимала ее речь.

Я выпутала руки из пледа, и взяла термокружку. На ней была изображена милая мышь в очках на кончике носа, со спицами в лапках, и вместо нити — длинная спираль, похожая на ДНК. — Это местная достопримечательность, — пояснила Яна. — Мы в Новосибирске.

Ники и Макс снова ушли в кабину. Я просунула руку в бумажный пакет с едой. Теплый бейгл с семгой и мягким сыром! — Я мечтала о нем последние полгода! Как же он пахнет! — забыв о правилах приличия и откусила огромный кусок, еле умещающийся у меня во рту! Мне было так вкусно, и так неважно, что обо мне подумают! Съев почти половину, я вспомнила, что говорила эта девушка: «Кофе с молоком, и кое-что поесть, все, что ты любишь!»

— Как ты узнала, что я люблю именно это?

— А-а-а… Ну-у-у… — Наконец, она не трещала. — Вы что, не рассказали ей?

Она вытаращила и без того большие глаза на Рика.

— Да как-то не до того было.

— Похоже, здесь одна я не в курсе того, что происходит, — заметила я, дожевывая последний кусочек. Еда, которую приходилось есть в Тибете была не то чтобы не вкусной, но наслаждения не дарила. Теперь же, запивая вкуснейший бейгл кофе с молоком я была почти в раю.

— Как я скучала по этому вкусу! — кофе был действительно таким как я люблю: не слишком крепким и в меру сладким, с добавлением молока. Круассан с ванильным кремом дополнили картину моего счастья. — Вы собирали досье на мои вкусовые предпочтения?

— По правде сказать, не только на них.

Ее слова меня ничуть не удивили.

Пока я доедала, Рик и Янина, сидевшие через проход от меня о чем-то негромко болтали, иногда смеялись. С ней он не был таким серьезным и сосредоточенным. Все-таки женская красота имеет власть над мужчинами. Я не была уродиной, но моя внешность отличалась от внешности модных нынче высоких и худых. Конечно же, я, как и любая женщина была недовольна: не слишком выразительное лицо, слишком крутые бедра, и откусывая очередной раз круассан, я подумала, что, возможно, не стоит его доедать. Вот только свои волосы я обожала: густые, длинные, сияющие золотом. Хотя, в век всего искусственного, натуральная красота слишком обесценилась: любая могла себе нарастить роскошную копну волос.

Спустя минут пять, Рик и Янина встали, шепотом перекинулись парой фраз и разошлись: она — в кабину пилотов, он же сел напротив меня, где ранее лежали мои ноги.

— Не стоило, — я кинула небрежный взгляд на свои кроссовки.

— Тебе нужно было отдохнуть.

Мне стало жаль, что я не видела того момента, когда он укладывал меня, снимал обувь, заботливо укрывал пледом.

— Ты выключил меня! — вдруг пришло озарение, и я поняла, что снова уснула не по своей воле. — Второй раз за сутки!

— Первый раз был не я, — он будто извинялся.

— Так все же ты признаешь это!

— По-другому ты бы не успокоилась.

Мне нравилось, что мы разговариваем, что наш разговор содержал больше пары фраз. И мне нравилось слушать его голос, безмятежный, успокаивающий, низкий.

— Конечно, это был самый легкий способ утихомирить девушку.

Я взглянула на его покрасневшую щеку. Словно бальзам на душу: я смогла-таки его зацепить!

— Может поговорим?

— Как я могу говорить с человеком… — он не слушал меня.

Открыв кожаный портфель, он достал папку с бумагами. Обложка была прозрачной, и сквозь нее были видны фотографии.

Подперев щеку рукой, я глубоко вздохнула.

— Тебе не интересно, что внутри?

— Вырезки из журнала «Плейбой»? — я понимала, что лучше было бы заткнуться, но язык меня не слушался.

Рик открыл папку и развернул ее ко мне. На первой странице были мои фотографии: от самого рождения и до… последняя была сделана примерно неделю назад.

— Ты следил за мной? — к горлу подкатила тошнота.

— М-м-м. Да. Не буду врать, последние годы твоей жизни я часто был рядом. Не настолько близко, чтобы ты меня заметила, но всегда готовый защитить тебя.

Так вот почему его запах казался таким знакомым.

— От кого? — я рассмеялась! — Бред какой-то!

— Например, от таких же людей, которых мы встретили сегодня в аэропорту.

Прокрутив картинки произошедшего утром, какой-то частью мозга понимая, что мне должно быть страшно, я оставалась совершенно уверенной в том, что это было не со мной.

Я потянулась к фотографиям, задержав на несколько мгновений папку в своих руках, он все же отдал ее мне.

Внутри была вся история моей жизни. Сотни фотографий, адресов, описание моих увлечений, и даже мои любимые фильмы. Сейчас мне совсем не хотелось ностальгировать, поэтому, быстро пролистывая страницы, я искала ответ на вопрос, который мучил меня с детства: «Кто мой отец?» Я нашла лишь единственное упоминание о нем, и выглядело оно так: «Отец-SECRET FILES 27497». «Неужели, они тоже не знали кто он? Или знали, но скрывали?»

Я захлопнула папку и пренебрежительно бросила ее на соседнее кресло.

— Ну и что дальше? Почему я должна ехать с вами? Кто дал вам право устраивать эту слежку? — Я была в бешенстве. Сердце отбивало удары с такой силой, что казалось, кровь прорвет своим напором вены. Мои мышцы сковало льдом, по телу бегала дрожь. Эти люди следили за мной. Они знали все обо мне, о моей матери. И как только препятствие было удалено, они взялись за меня. А может мама скрывала меня от них?

— Теперь только мы сможем защитить тебя!

Кажется, у меня начинался приступ истерики! Я, совершенно не контролируя себя, уже смеялась во весь голос. — От кого? Сейчас мне нужна защита от тебя! — я чувствовала, как моя кожа горит, и мне хотелось разодрать ее ногтями.

— От того же, от кого тебя оберегала твоя мать. — Рик был напряжен. Я поняла, что он заметил мое истерическое состояние. Оно пугало и меня саму, но я ничего не могла с собой поделать. Я схватила себя за волосы, и адская боль пронзила мое тело. Пелена слез закрывала все перед моими глазами. Я с трудом вдыхала воздух, и он миллионом иголок впивался в мои легкие. Я почувствовала на своих ладонях его руки. Он пытался отцепить их от моих волос. Но я только рычала, чтобы он не прикасался ко мне.

Что-то ледяное и мокрое прикоснулось ко мне. Я не чувствовала своего тела, оно словно онемело. Все, что я могла сделать — открыть глаза. Рик склонился надо мной, и холодным полотенцем вытирал мое лицо. Как только оно нагревалось, он снова окунал его в миску с водой, выжимал, и опять осторожно, еле прикасаясь, прикладывал к щекам.

«От того же, от кого тебя оберегала твоя мать». Я вспомнила наш последний разговор с Джо. Возможно, если бы я слушала внимательней и не пыталась его перебивать, то узнала больше. Что же такого особенного было во мне? Как кто-то смог бы воспользоваться моим даром? И что он из себя представляет, этот самый дар? Внезапно, перед внутренним взором встал образ моей мамы. Она так же как я сейчас рвала волосы на голове, истошно кричала и билась в истерике. Джо пытался удержать ее, чтобы она не навредила себе. Я, еще совсем дитя, смотрела на это, прячась за дверью, и плача от того, что моей маме плохо. Почему-то это воспоминание всплыло только сейчас, словно до этого момента оно было стерто из памяти.

Онемевшими руками я прижала ледяное полотенце к лицу. Постепенно жар спадал. Сил говорить не было, и вместо своего голоса я услышала какой-то тихий скрежет. — Что со мной?

— Это проявление магии. Ты научишься жить с этим…

Рик напоил меня водой, не выпуская стакана из своих рук. Мне становилось легче. Я уже чувствовала свое тело, в голове не пульсировало, и я могла спокойно вдохнуть.

— Я прекрасно жила без этой магии. Я не хочу так жить. Отпусти меня. — Мой взгляд молил его об этом.

— Ты не сможешь жить как раньше. Ты не чувствовала магию, пока на тебе была защита Ирины. Сейчас она ослабевает с каждым днем, и вскоре, ее не будет совсем. Тебе придется учиться этому самой, если ты не хочешь сойти с ума.

— Прошу, не втягивай меня в ваш клуб «тронувшиеся умом».

Я попыталась встать, чтобы выйти из этого летающего филиала ада, но самолет уже был высоко в небе. Отчаяние. Безысходность. «Если бы наш самолет упал, это был бы лучший конец всей этой истории.»

— Ты уже в нем. — Как бы извиняясь Рик поднял брови, и развел руками. — Есть еще кое-что, о чем тебе нужно знать.

— Ну давай, добей меня! Пусть этот день станет худшим в моей жизни!

— Твой отец — вампир.

Почему меня это не удивило? Слишком много фэнтези за сутки.

— А вампиры сейчас опасны для тебя. — Из-за кресла он вытащил небольшой чемодан с кучей досье. — Это все, что нужно знать тебе… пока.

Рик пересел на другой ряд, надел большие круглые наушники и закрыл глаза. Я поняла, что разговора не будет. И он предоставляет мне возможность порыться в этом ворохе бумаг.

Имена всех моих родственников по линии мамы, короткое описание их жизни, и… магические способности. Прабабушка лечила травами, создавая целебные настои, бабушка предсказывала будущее, дедушка исцелял раны, а его отец разговаривал с духами. Кроме тех, о ком я хоть иногда слышала от мамы, были ну совсем далекие предки, каждый со своими умениями, один из них даже мог телепортировать предметы. Еще я узнала, что моя мама умела практически все: исцеляла, видела прошлое и будущее, создавала магнитные поля, управляла стихиями, создавала амулеты. Это не выглядело шуткой. По крупицам собранная информация, видимо, представляла ценность. Странно, что, имея таких родственников, я скептически относилась ко всему сверхъестественному. И снова ни слова ни об отце, ни об одном из его предков.

Я уселась поудобнее, подтянув колени к груди, и обняв папку с фотографией мамы уснула.

Проснулась я от возни, происходящей вокруг меня. Пока я спала, мы сели, и парни уносили багаж к выходу. К моему удивлению, Янина была сосредоточена и молчалива. Макс медленно втягивал воздух, словно принюхиваясь. Ники, приподняв шторку окна, вглядывался вдаль, и на его лице не было даже намека на улыбку. Парни были заметно напряжены и собраны.

Рик подошел ко мне и протянул четки. — Надень, пожалуйста. Только не спрашивай, зачем!

Мама научила меня разбираться в камнях, и одного взгляда на разноцветные бусины мне хватило, чтобы определить, что четки были собраны из малахита, гематита и аметиста, каждый из которых обладал уникальными физическими свойствами. По всей видимости, о магических мама умолчала.

— Ваши магические штучки? — я хихикнула, но судя по выражениям их лиц, ситуация веселой не была.

— Все объяснения потом! Чем меньше ты знаешь, тем легче нам будет добраться до лагеря. — Рик мягко дотронулся до моих рук и легонько сжал их. — Просто доверяй мне!

Трудно было противиться взгляду бога. Я кивнула, надела четки и пошла следом за ним.

Янина первой вышла из двери, но спустившись на вторую ступеньку замерла. Ее тело напряглось, сквозь тонкую кожу стали проступать надувающиеся вены, дыхание стало глубоким и тяжелым. — Я не могу! Сил не хватает. От нее так фонит, что я не в состоянии перекрыть ее!

— От меня фонит? Да вы охренели тут все! — И только я дернулась, чтобы выйти из самолета, две пары рук схватили мои запястья. Ники и Макс удержали меня.

— Так лучше! Возьмитесь за руки! — она смотрела поверх меня.

Макс и Ники крепко сжали мои ладони.

— Они гасят ее! Теперь можем идти. — Янина кивнула Рику, и мы тронулись.

— Вы мне надоели все! Водить хороводы с неадекватами я не записывалась! — но мои возмущения никого не волновали.

Влажный горячий воздух окатил меня. В сумеречном небе, которое еще было голубым, были видны первые звезды. Мы шли по взлетной полосе. Яна шла первой, потом Макс и Ники, держащие мои руки, позади ступал Рик. Я огляделась по сторонам. Вдалеке сияла четко различима надпись: «Сочи».

Мы шли очень быстро, на один длинный шаг парней мне приходилось делать два, и я почти бежала. Но Янина, словно парила на высоченных каблуках, именно она задавала скорость нашему движению. Я восхищалась ее королевской осанкой, летящей походкой, волосами. Мне казалось, что парни не должны были сводить с нее глаз. Но каждый был сосредоточен на чем-то своем, и женские прелести их не волновали, по крайней мере сейчас.

Остановились у огромного вертолета. Военная техника всегда наводила ужас, но одно — видеть ее на картинках, и совсем другое — стоять рядом с бездушными машинами смерти. Люди с автоматами, стоящие вокруг них усиливали чувство страха. Во рту пересохло, а сердце стучало где-то в висках. Ники помог подняться на борт мне, потом Янине, сам сел за штурвал. Макс и Рик сели в вертолет, стоявший рядом.

Янина глубоко вздохнула, и напряжение исчезло с ее лица.

— Пристегнись и надень это! — снова веселая и беззаботная девушка протянула мне наушники.

И не успела я оглядеться, как мы взлетели.

— Держись, контрабанда! Немного потрясет!

Мы летели над морем вдоль берега. Солнце уже село, но пока не стемнело. Пустые пляжи, огни прибрежных ресторанов, бассейны отелей — чья-то чужая жизнь, не моя. Моя — под вооруженной охраной, где не имеют значения мои желания, где не станут спрашивать, какой я представляла свою жизнь. Почему мне не страшно? Я понимала, что изменить ничего не в силах. У этих людей какие-то планы на меня, и, если я все еще жива, значит убивать меня не будут, по крайней мере в ближайшем будущем. Вот только бы узнать, что я натворила в прошлой жизни, за что в этой несу наказание.

Янина взяла мою ладонь и слегка потрясла, чтобы привлечь внимание.

— Приготовься! Сейчас ты увидишь нечто потрясающее! — ее лицо сияло от предвкушения чего-то особенного! Она не сводила глаз с окна, и пальцем указывала, куда нужно смотреть. Горы, покрытые густым лесом, устья рек, голые кусочки скал — ничего особенного, картина практически не менялась на протяжении всего нашего полета.

Вертолет резко накренился и повернул на 90 градусов. Нас кинуло вперед и потом вбок, я буквально почувствовала выброс адреналина в кровь, и лоб покрылся холодным потом. Через мгновенье, придя в себя от испуга, я смотрела на то, о чем предупреждала Янина.

Над горами, сияя ультрафиолетом, кружилась полусфера, накрывая как колпак часть горы. Ее узор был похож на пчелиные соты. Цвет плавно менялся на зеленый, узор растворялся и стали появляться волны. Все это выглядело как волшебство. Это была голограмма, иллюзия, это не было физическим явлением. Мистическое, божественное, невероятное зрелище.

— Обычные люди не видят этого! — подмигнула мне Яна. И я поняла, что сидела с открытым от восхищения ртом.

Мы немного покружили над куполом и стали снижать высоту, прошли сквозь этот волшебный свет и приземлились.