В полдень мы находились к северо-западу от Флореса, на дороге, проходившей через прибрежное селение Сакпуй и далее через тот участок леса Петен, который является биосферным заповедником майя. Эта дорога представляет собой начальный отрезок «Хвоста алого попугая» — пути, идущего от Сакпуя, мимо большого и красивого Затерянного озера и достигающего буферной зоны, участка шириной десять — пятнадцать километров, где правительство до сих пор разрешает местному населению заниматься подсечно-огневым земледелием. Мы собирались остановиться на берегу Затерянного озера, оставить машину на обочине и пешком через буферную зону добраться до устья реки Саклук — той самой, через которую некогда переправлялись де ла Куэва и Гумбольдт, той самой, где Оскар Тапиа открыл или украл стелу, и куда перед самым ураганом направлялась моя мать. Мы надеялись, что к тому времени Эрик с помощью оставленных мамой «ключей» сумеет расшифровать лабиринт Обмана, и мы сможем наметить предстоящий путь по джунглям. Если обнаружим что-то похожее на развалины города, то попытаемся отыскать драконово дерево, которое и де ла Куэва, и фон Гумбольдт указывали в качестве главного ориентира. А после этого нам необходимо будет разгадать второй лабиринт, лабиринт Добродетели: Тяжелейший путь пройти / Труднейшую дорогу одолеть / Вот что нам сделать надлежит / Хоть наши сердца наполнены страхом… — я надеялась, что мать следовала тем же самым указаниям.
Но все это только предстояло, поскольку до тех пор нам предстояло пройти еще много миль.
На дороге были явные следы недавнего наводнения, хотя вода в основном уже схлынула в окружающие реки. Вдоль дороги тянулись потрепанные оливы и зеленовато-желтые пальмы, остатки банановых плантаций и участки мокрой земли, на которой крестьяне еще недавно выращивали зерно, фасоль и перец. По этому неровному, местами топкому шоссе Мануэль вез нас чрезвычайно осторожно, иногда чуть не прижимаясь подбородком к самому рулю «форда», который Иоланда днем раньше ухитрилась взять напрокат. Сейчас она тряслась на переднем сиденье рядом с Мануэлем, мы с Эриком сидели сзади. Он все еще трудился над расшифровкой лабиринта, что-то вычеркивая и испещряя страницы стрелками, словами и числами.
— Ну что, получается? — спросила я.
Он кивнул:
— Думаю, да. Просто сначала я был в некотором замешательстве.
— И что же там говорится? — спросила Иоланда.
— Он очень сложный, — рассеянно ответил Эрик. — Я имею в виду текст. Я все еще проверяю свою работу — хочу убедиться, что все сделал правильно.
Иоланда повернула зеркало заднего вида так, чтобы лучше его видеть.
— А давайте послушаем.
— Я же сказал, что все нужно проверить…
— А в чем проблема? — спросил Мануэль.
— Ну… видите ли, — сказал Эрик, потрясая в воздухе листками бумаги, — лабиринт… стела… там изложены своего рода истории…
— Истории? — повторил Мануэль.
— О чем это говорит? — Иоланда обращалась к моему отцу.
— Ну, я-то однозначно не в курсе дела, — заметил Мануэль.
— Историй — я расшифровал несколько историй, — повторил Эрик. — И все связаны с «Легендой», одни и те же персонажи. Эти истории можно, видимо, использовать для ориентировки, когда мы окажемся в устье реки Саклук — там, где Тапиа нашел лабиринт, то есть стелу. Лола, помнишь, я вчера показывал тебе фрагмент текста, прежде чем начать работу над числовым шифром?
— Где надо пропустить каждую вторую строчку?
— Да, а после того, как я это проделал, применил шифр, получилось вот что. Думаю, это написано от лица Старшего из братьев.
Некогда был я настоящим Королем, жестоким и величественным. Рожденный под знаком Пернатого змея, обладал я всею властью над землей, морем и человеком. Благодаря моему великому Дару судьба предназначила мне тысячу лет править этой землей в мире и спокойствии. Любая нежная дева, которую я желал, должна была назвать себя моей женой и никого больше не обнимать. Любой сильный мужчина должен был склоняться передо мною как раб…
Он прочитал текст вслух, после чего наступила длинная, напряженная пауза.
Такой оказалась наша карта. Только вот «место, где лежит клад», не было отмечено на ней крестиком. Не было там ни указывающего в определенную сторону скелета, как в «Острове сокровищ», ни описания нужной пещеры, как в «Графе Монте-Кристо».
Думаю, что я выражу общее мнение, если скажу, что жалоба давно умершего короля — не совсем то, что мы надеялись получить, расшифровав лабиринт Обмана.