Королева нефритов

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Лонг-Бич

В книжном магазине «Красный лев» (он до сих пор принадлежит мне) по меньшей мере шесть полок отведено под историческую литературу, которая на самом деле является чистейшей выдумкой. Проходя мимо них, наркоманы, игроки и библиофилы берут в руки какой-нибудь том, листают и начинают сосредоточенно поглощать россказни автора о чудовищах, рыцарях или амазонках. Я сижу за прилавком, упаковывая книги или вытирая пыль, и смотрю, как фанаты спорят или играют в ролевые игры. Либо, что бывает значительно реже, просто сидят, скрестив ноги, и читают мои книги целиком, очевидно, находя в этой литературе много поучительного — хотя покупают ее не особенно часто.

Иногда сюда приходит ворчливая женщина с серебристыми волосами. Колокольчики у двери звякают, привлекая внимание посетителей. Моя мама, которой после неудачного падения в джунглях пришлось долго лечиться, снова вернулась к своей обычной работе. Недавно она вместе с Эриком вступила в безжалостную борьбу за право преимущественного проведения раскопок с профессорами Гарвардского университета, которые осмелились совершить несколько поездок в Петен, на место захоронения «Королевы нефритов». Там оказалась не только эта гробница — ученые постепенно раскапывают целый город, погребенный под вековыми напластованиями. Некоторые из его величественных дворцов были украшены скульптурными фризами из голубого жадеита. Поиски древностей, в особенности сделанных из нефрита, значительно активизировались после того, как в 2002 году мы прочитали в местной газете, что после урагана было открыто нефритовое месторождение. «Одна американская группа заявила, — говорилось в статье, — что нашла это легендарное месторождение. Оно находится в центральной Гватемале, на участке размером со штат Род-Айленд, прилегающем к реке Мотагуа». Я тогда еще подумала, что один из моих отцов, бедный Томас де ла Роса, наверняка перевернулся в гробу. Говорят, что вскрытые ураганом залежи в Лас-Сьеррас-де-лас-Минас просто фантастические, небывалые по своим запасам, так что теперь Гватемала наводнена иностранными геологами и археологами, которые периодически вступают в жестокие схватки за право обладания этой территорией. Кстати, подобные стычки обычно приводят мою мать в прекрасное настроение.

Тем не менее в «Красном льве» она обычно навещает меня лишь в свои самые веселые либо самые грустные дни — берет книги и дуется до тех пор, пока я ее не поцелую. Мне нравится смотреть, как она хмуро озирает мои богатства и шикает на одетых в странные костюмы фанатов «Дракулы» и «Властелинов рун». Я люблю, когда мама, прислонившись к прилавку, играет моими волосами, а мы с ней обсуждаем в это время книги, фильмы, археологию, восстановительные работы в Центральной Америке, все еще не оправившейся от последствий урагана «Митч», а иногда, достаточно редко, и обстоятельства моего появления на свет. А также причины, по которым она убедила меня в свое время не писать Иоланде.

Некоторых тем не стоит касаться слишком часто.

Мое сердце все еще поет, словно колокол, когда мама переступает порог «Льва», хотя после того, как я узнала правду о нашей семье, моя жизнь несколько изменилась. Иногда я с нетерпением жду, когда звякнет дверной колокольчик, а иногда слышу его не сразу. Но этот момент все равно наступает. Почти всегда.

Бывают дни, когда я радуюсь тому, что знаю действительную причину, по которой не слишком похожа на Мануэля Альвареса. Бывают и такие дни, когда меня, напротив, воодушевляет, что я чрезвычайно на него похожа: ведь получается, что мною движет присущий ему дух книжного червя, а не что-то такое ординарное и предсказуемое, как гены.

Но бывают и дни, когда я не слишком этому радуюсь.

Часто я сожалею о том, что прочитала мамин дневник.

Некоторые тайны лучше не раскрывать вовсе.

И тем не менее я продолжаю заполнять полки «Льва» книгами о загадках и приключениях — со скарабеями и головоломками. А иногда ко мне заглядывает молодая женщина в черной шляпе и с упрямым выражением лица, у которой глаза и скулы, как я теперь понимаю, очень похожи на мои собственные. Это моя единственная сестра и, вероятно, самая странная и удивительная личность из всех, с кем я знакома. После нашего путешествия по джунглям на руках Иоланды остались шрамы, а обнимает она меня так, что трещат кости. На шее у нее неизменно большое голубое ожерелье с выгравированными иероглифами. По моим предположениям, оно должно быть очень дорогим.

Мануэль постоянно требует вернуть украшение в музей, но Иоланда отвечает, что оставит у себя кулон до тех пор, пока не убедится, что там ему смогут обеспечить надлежащую сохранность.

Ну прямо как ее отец, сокрушается Мануэль.

Когда он произносит это имя, мне кажется, что Мануэлю хотелось бы вовсе его не упоминать. За ним стоит целая куча проблем — таких как странные обстоятельства смерти Томаса де ла Росы и ее загадочная причина. Неизвестно место его захоронения. «Через что пришлось пройти бедняге?» — гадаем мы. А иногда мы задаем себе еще более сложный и неприятный вопрос: что же случилось с его телом? Кажется неестественным, чтобы такой гигант исчез без следа.

Время от времени до нас доходят некие слухи об убийствах в Белизе, похищениях в Италии и покушениях в Лиме. Но мы стараемся не мучить себя подобными предположениями, а вспоминаем о Томасе только самое лучшее. Верные его памяти, Санчес, Альварес и клан де ла Роса пытаются воплотить в жизнь некоторые из его археологических проектов. Сюда, например, относится вопрос о местонахождении золота Монтесумы, а также скрытого в горах Перу Экскалибура — старый археолог считал, что он способен разрешить эти загадки истории…

Но сейчас не стоит углубляться в эту тему, ведь я рассказываю вам историю о «Королеве нефритов», которая уже почти подошла к концу.

Так что лучше я расскажу о том, что во время своих визитов в Лос-Анджелес в «Красный лев» приходит Мануэль. Проскользнув в дверь, мой отец подходит к прилавку и целует мне руку. Наши отношения почти не изменились; мы смотрим друг на друга большими горящими глазами, а иногда он выписывает мне чек.

Денег у меня как не было, так и нет.

Вечером, после трудового дня, я закрываю магазин, кормлю своих кошек и некоторое время сижу и что-нибудь пишу (теперь я вообще подолгу сижу из-за болей и ограниченной подвижности левого бедра). Дожидаясь прихода Эрика, я от руки набрасываю черновик книги, которую готовлю для своего издательства «Красный лев пресс». Я очень довольна, когда мое семейство не заставляет меня таскаться по всему земному шару, и можно переживать приключения, не отрываясь от письменного стола. Нельзя, правда, сказать, что книжная торговля намного безопаснее, чем походы по джунглям с их пумами и писающими обезьянами. В магазине, торгующем приключенческой литературой, никогда нельзя заранее знать, что произойдет. Или кому верить. Например, у меня есть одно издание — очень редкое, в превосходном состоянии и соответственно довольно дорогое, в котором излагается старая лживая история о неком талисмане, владелец которого приобретал такую силу, что мог выиграть любую войну.

Увы, люди склонны верить подобным фантазиям.

Я написала свой собственный перевод книги «Легенда о „Королеве нефритов“, или Лживые и лицемерные россказни двуличных индейцев». Здесь есть все — хитрость Баладжа К’уаилла, коварство де ла Куэвы, предательство и любовь. По правде говоря, я и сама этим очарована.

Именно ее вы только что и прочитали.

Свои заметки я пишу в тишине ночи, при свете лампы и в обществе моих книг. Здесь я оттачиваю фразу, там шлифую определение. Иногда работа ставит меня в тупик, но потом я прихожу к выводу, что это вполне нормальное состояние — особенно в том случае, если пытаешься дешифровать такое произведение, как «Королева нефритов».

Тем не менее теперь я точно знаю, что в том месте, где де ла Куэва пишет: «Когда маска спала с ее глаз и Колдунья увидела свою клетку, она поняла, что никогда не сможет разгадать опасности этого лабиринта, а значит, и не сможет оттуда бежать», — употребленное Беатрис слово нужно переводить буквально: в значении «прочитать».

Кроме того, если бы я когда-нибудь занялась переводом писем де ла Куэвы, то в отрывке, где она пишет своей сестре Агате: «Полагаю, что этот любопытный лабиринт будет очень трудно одолеть», — использованное в тексте слово «scan», которое приблизительно и переводится как «одолеть», нужно понимать не в его латинском значении, то есть «лезть», «подниматься», а именно в том смысле, который придавал ему старый добрый Сэмюэл Джонсон: «изучать» или «тщательно исследовать».

И вот я сижу в магазине, размышляя над всеми этими проблемами и выписывая на бумагу свои соображения, когда ко мне наконец приходит Эрик.

Он входит, я улыбаюсь и гашу свет. А когда он ко мне приближается, я толком не знаю, что теперь делать — заниматься любовью или читать? Целоваться или разговаривать?

Обычно получается все вместе.

Иногда Эрику страшно везет, и я показываю ему то, что пишу. Один из нас читает это вслух. На самом деле это вовсе не перевод, а вполне оригинальная работа — правдивый пересказ истории о «Королеве нефритов», основанное на фактах повествование о том, что случилось, в чем подлинный смысл происшедшего. В общем, я пытаюсь рассказать правду.

— Невероятно! — усмехаясь, говорит он. — И все же продолжай — мне это нравится.

Тогда я дарю ему еще один поцелуй и беру в руки свои записи. Заполненные моим крупным небрежным почерком, отрывные листы блокнота испещрены чернильными кляксами, восклицательными знаками и синими карандашными пометками; кроме того, бумага слегка помята — так, чтобы походить на старую карту кладоискателей или рукопись, найденную в бутылке.

Что же касается самой повести, то я думаю, что она вполне может быть правдой — лишь с самой небольшой примесью фантазии.

Возможно, ту истину, которую мы находим, мы отчасти сами же и создаем.

Вот подлинная история «Королевы нефритов».