Кошачьи когти

Глава 40

– Хорошо, – сказала Маюри. – Присаживайся.

Хиро услышал мягкие шаги по татами. Потом зашелестело кимоно, когда Окия усаживалась на пол.

– Дочь Хидэёши узнала о процентах отца, – сказала Маюри.

– Ты же говорила, что он все держит в тайне, даже от жены.

– Вероятно, это не так, – ответила Маюри. – И все становится только хуже. Я сожгла учетные книги тем утром, когда он умер, потому что была уверена, из-за закона самурая, запрещающего держать бизнес, он никому не рассказывал, что владеет третью чайного дома.

– Ты сожгла книги? – спросила Окия. – Зачем ты это сделала?

– Я не думала, что кто-то знает о его доле. Нобухидэ ничего об этом не говорил. Ты же понимаешь, что он заявил бы о своих правах, как только узнал. Я подумала, что, уничтожив учетные книги, я защищу нас.

Когда священник со своим псом-ронином начали рыскать вокруг, я забеспокоилась, что они увидят книги и решат, что мы каким-то образом замешаны в убийстве... особенно учитывая эту возню с Хидэтаро и контрактом Саюри.

– Я же сказала тебе, чтобы ты не отдавала ее Хидэёши, – сказала Окия. – Мы решили, что не будем ни продавать, ни обменивать девушек. Они не рабыни.

– Это была ошибка, – призналась Маюри. – Ты права. Я не должна была этого делать, но он обещал взять силой каждую девушку в чайном доме, если я не отдам ему Саюри. Включая тебя.

Окия рассмеялась.

– Хотела бы я на это посмотреть.

– Об этом больше не стоит переживать, у нас появилась проблема гораздо серьезнее. Наследницей является Ёсико, и она знает о чайном доме. Она была здесь прошлой ночью, требовала отчета и хотела знать, какого дохода ей стоит ожидать. Она потребовала учетные книги.

– Она в курсе, какой процент? – спросила Окия.

– Не знаю. Я не спросила. Я была слишком удивлена, что ей что-то известно. Он всегда говорил, что никому ни о чем не рассказывал, даже жене.

– Даже жене, – повторила Окия. – Ты так долго работаешь в плавающем мире и до сих пор не поняла, что мужчины врут?

Между женщинами повисла тишина. Перевернулась страница, потом еще одна. Спустя минуту или около того, Окия сказала:

– Могло быть гораздо хуже. Сейчас у нас новый партнер. По крайней мере, она не сможет лишить девушек девственности, как это делал ее отец.

– Да, с этой частью я рада расстаться, – согласилась Маюри. – И я полагаю, свою долю он получил по праву. Я должна была знать, что та девушка убийца. Ее контракт был слишком дешевым.

– Это случилось много лет назад, – сказала Окия. – Тебе уже пора перестать себя винить.

– Это стоило нам с тобой части дохода, – сказала Маюри. – Вот о чем я жалею.

– Все эти разговоры не помогут тебе закончить работу с учетными книгами, – ответила Окия. – Пойду-ка я выпью чая, прежде чем отправиться спать. Тебе принести?

– Да, спасибо.

Зашелестело кимоно, Окия подошла к шкафу.

– Возьму большой чайник.

Окия стояла по другую сторону от шкафа. Хиро услышал, как ее рука легла на ручку. Дверь заскрипела.

– Я тут подумала, что, пожалуй, закончу с учетными книгами и пойду спать, – сказала Маюри. – Если останусь на чай, завтра буду не в себе.

– Уверена? – спросила Окия.

– Да, спасибо. Никакого чая на ночь.

– Хорошо. – Голос Окии отдалился от двери. Она зевнула. – Тогда воспользуюсь маленьким чайником с кухни.

– Мне бы хотелось, чтобы Саюри признали невиновной в смерти Хидэёши, – добавила Окия у двери. – Я уверена, что это не она.

– Лучше она, чем мы, – сказала Маюри.

– Лучше стать свидетелем того, как свершилась справедливость.

В комнате стало тихо, за исключением шелеста страниц и стука чернильной палочки о чернильницу.

Хиро уселся на одеяла и снова принялся размышлять о фактах. Он восстановил ночь смерти Хидэёши, расставив всех подозреваемых по своим местам. Медленно, но верно кусочки собирались в целое, хотя ответ был несколько иным, чем он ожидал. Даже та версия, которая казалась такой удачной.

К тому времени как Маюри убрала учетные книги, Хиро знал, кто убил самурая.