Кошка и Токио

Детектив Исикава Примечания к делу. Часть 2

Тянется неделя за неделей. Работаю я не торопясь. Работаю упорно. Работа – это как раз то, что я люблю.

Большой город держится на работе. Токио – это то место, где стоит хоть на секунду перестать работать, и тебя тут же проглотят и забудут. Это, видно, и случилось с теми бедолагами, что сидят по паркам на своем дешевом синтетическом брезенте и бухают до одури. Большинство из них наверняка просто не смогли все время идти в ногу с городом.

Большой город не отдыхает. Ни за что и никогда!

В особенности по ночам. Сон – это всего лишь то, что Токио совмещает с работой. Самое сонное время в Токио – примерно в половину пятого утра. В этот час только-только начинает светать, еще работают ночные такси: одни мчат людей с утра пораньше на работу, другие развозят поздних гуляк по домам. Поезда еще не пошли, но каких-то тридцать минут – и они бодренько почухают по рельсам, будто и не отдыхали. Единственное, что может ненадолго притормозить их ход, – это какой-нибудь «прыгун». Очередной жалкий неудачник, не сумевший угнаться за большим городом… Они спрыгивают на рельсы, надеясь таким образом очутиться в лучшем мире. А железнодорожная компания затем предъявляет иск к семье погибшего. Предполагается, что это как-то удержит потенциальных «прыгунов» от срыва расписания движения поездов, ведь Токио терпеть не может, когда что-то выбивается из графика. Но, похоже, для некоторых это не такой уж сдерживающий фактор. К тому же у некоторых, быть может, даже нет семьи, которой можно было бы предъявить подобный иск. Что терять им в таком случае, не так ли?

Наш город – одна из самых крупных в мире тюрем. Тридцать миллионов населения!

Совсем иное – город, где я вырос!

Не поймите меня неправильно: Осака – тоже довольно большой город. Однако живущие там люди как-то умеют расслабляться. И нормально общаться друг с другом умеют. И во всем находить позитив. Токио слишком уж серьезно относится к себе! И на это есть веская причина: это и впрямь весьма нешуточное место.

Я знаю, почему приехал в этот город. Привела меня сюда любовь.

Но частенько, тащась на работу в поезде с тяжелого бодуна, я задаюсь вопросом: «Что, собственно, держит меня здесь с тех пор, как мы с ней развелись?»

Приехав в свою контору, я сразу понял: что-то не так. Дверь в офис оказалась открыта. Таеко должна была прийти попозже, так что это определенно была не она. Я медленно прокрался к двери, толкнул ее, и петли издали жалобный скрип. Замок болтался на двери. Значит, взломали…

Затаив дыхание, я на цыпочках, как можно тише пробрался через приемную и вошел в кабинет. В стекле окна отразился некто невысокий и коренастый. Он держал в руках целую пачку фотографий, относящихся к разным моим делам, и тщательно их просматривал.

История стара как мир: кто-то пытается выкрасть улики.

Тихонько просочившись мимо двери, я уставился на стоящего в моем кабинете незнакомца в балаклаве и кожаных перчатках. На нем были голубые джинсы и футболка с надписью «Криминальное чтиво». Несмотря на мое появление, он продолжал внимательно проглядывать снимки, как будто меня не замечал.

– Могу я вам чем-то помочь? – спросил я.

Незнакомец вскинул голову, однако увидеть я смог лишь глаза и рот. Губы были сосредоточенно сжаты в трубочку, в глазах как будто читалось удивление, хотя ощущалось и нечто еще. Несколько мгновений мы просто стояли посреди кабинета, глядя друг на друга и тяжело дыша. Оба выжидали. Со станции послышался мелодичный звонок, возвещавший об отправлении очередного поезда. С улицы раздавался крикливый мужской голос, громко зазывавший публику в новое интернет-кафе. Кроме того, ровным приглушенным фоном доносились звуки дорожного движения. В какой-то момент взгляд человека в маске метнулся к двери, и мои глаза непроизвольно последовали за ним. Когда я вновь посмотрел на незнакомца, в меня уже летел какой-то предмет. И, приближаясь ко мне, он резко расширялся в воздухе. Я инстинктивно поднял руку, почувствовал глухой удар, и тут же что-то с шелестом разлетелось вокруг: увесистая стопка фотографий врезалась мне в руку и лицо. Одна из них порезала мне щеку. Тут же мощный толчок сбил меня на пол. В открытой двери кабинета я увидел лишь быстро исчезающий темный силуэт.

– Да, вот тебе и с добрым утром! – пробормотал я. Проведя ладонью по щеке, обнаружил кровь.

Я откинулся на спину и еще некоторое время лежал в окружении сотен глянцевых бумажных прямоугольничков, каждый из которых являл зримое свидетельство чьего-то предательства.

Когда в офис пришла Таеко, я почти все прибрал. За годы работы у меня бывало много подобных вторжений, но ей вовсе незачем знать о каждом из них. Это был вполне стандартный и предсказуемый шаг со стороны супруги или супруга, которому стало известно, что его половинка имеет на него компромат. Они нанимают кого-то со стороны, чтобы завладеть доказательствами собственной измены, собранными частным детективом. Вот только эти взломщики не в курсе, что я всегда делаю по несколько копий материала. Моя бывшая убедилась в этом на собственном горьком опыте, когда заплатила какому-то кретину, чтобы тот выкрал у меня собранные против нее фотографии.

– Доброе утро! – улыбнулась Таеко. Ее взгляд тут же упал на свисавший с двери замок. – О господи! Опять?!

– У нас был посетитель.

– Сами-то в порядке? – Она прикусила губу, затем перевела взгляд от замка к моей щеке. – Что у вас с лицом?

– Порезал, когда брился.

– Мне казалось, вы уже набили в этом руку, – улыбнулась она. – В ваши-то годы!

– Так и не сумел как следует освоить это дело.

– Ну, сидите! – вздохнула она. – Сделаю вам кофе.

– Покрепче, пожалуйста!

– И заодно принесу аптечку. – Она покачала головой и потрусила к кухне.

Сквозь звяканье кружек и ложек оттуда донеслось:

– Силы небесные! – А потом нечто вроде: – Я больше такого не вынесу!

– Я тоже, – буркнул я себе под нос.

Вечером, когда я шел после работы к станции, какой-то сумасшедший всучил мне листок бумаги. У него таких была огромная стопка, и он раздавал их всякому, кто не отказывался взять, – в точности как делали разные сектанты. Он яростно замахал передо мной своей бумажкой, и я чуть сбавил шаг – скорее для того, чтобы этого типа обойти.

Он был крепким верзилой, и я не смог не взять листок.

Незнакомец уставился мне в глаза.

– Не стань одним из них, брат! – проговорил он.

– Одним из кого? – непроизвольно спросил я (оглядываясь назад, я понимаю, что должен был сказать «Никакой я тебе не брат, парень» или ввернуть что-нибудь саркастическое).

В ответ он воззрился куда-то вдаль:

– Из муравьев.

– А-а, ясно. Конечно, чел! – кивнул я и поспешил на станцию.

Уже в поезде я вынул из кармана листок и прочитал. Там оказался ну просто конченый бред сумасшедшего!

В общем, как я уже сказал: полнейшая белиберда.

Я отправился в клуб, принадлежащий моему приятелю по колледжу, якудза. У нас с ним издавна тянулась незаконченная партия игры в сёги, причем он побеждал. Однако на этот раз я пришел к нему не за этим.

В течение последних нескольких недель – то бродя по улицам и расклеивая повсюду объявления с крупным заголовком «Сыр и Пикуль» (так звали двух пушистых котиков, пропавших из дома одной богатой жительницы района Адзабу), то прячась за высоким цветочным вазоном, чтобы поудачнее заснять пьяненькую парочку, направляющуюся в итальянский отель для свиданий, – я попутно занимался безвозмездным поиском исчезнувшего отпрыска несчастных матери с отцом.

Поначалу насчет него у меня ничего не вырисовывалось. Он нигде и никак не фигурировал. Ни в соцстрахе, ни в базе занятости, ни в реестре имущественной собственности. Ни машины, ни дома, ни квартиры. Создавалось впечатление, будто я разыскиваю призрака. Несколько дней я озадаченно чесал в затылке, гадая, не дали ли мне изначально ложную информацию. Существовал ли этот парень вообще?

Но такое я уже проходил. Когда ищешь человека, которого словно бы не существует в нашем мире, значит, правильнее всего предположить, что он живет в каком-то другом. Так что наш пропавший парень, вероятно, был совсем не таким уж милым ангелочком, каким видели его отец и мать.

И раз он не был какой-нибудь законопослушной овцой, работавшей в одной из бесчисленных токийских фирм, значит, у него должна быть какая-то совсем иная история. Причем не лучшего порядка. Представлялось все более вероятным, что наш исчезнувший маменькин сынок повязан с единственной организацией, прикрывающей всех тех, кто существует вне почтенного общества. То есть он якудза. И, к счастью для меня, мой давний приятель по колледжу сейчас являлся важной птицей в одной из крупнейших криминальных семей в Синдзюку. Я не любил обращаться к нему за услугами, однако в этом деле мне позарез требовалась его помощь.

Иной раз, связываясь с «яками», хочешь не столько попросить их о помощи, сколько загодя дать им понять, что желаешь порыться в их грязном белье. Они не любят, когда это делают без их позволения, – это знак неуважения, и, скорее всего, тебя вскоре найдут задушенным среди кучи этого самого белья, причем еще и в трусиках с лифчиком. Эти ребята не строят из себя добреньких!

Когда я постучался в двери клуба, день был в самом разгаре. И странное дело: когда вышибала впустил меня, внутри царило ощущение, будто уже ночь.

– Ваше имя? – тут же без лишних церемоний спросил охранник.

– Исикава.

Он тихонько заговорил с кем-то через надетую на голову радиогарнитуру. Я же с притворно независимым видом стал разглядывать экран, на который были выведены камеры видеонаблюдения, размещенные по всему клубу. Экран разделялся на множество отдельных сцен – примерно тринадцать, – и трудно было следить за всеми одновременно. Столько разных мест и столько разных ракурсов! Я не представлял, как все это можно держать в голове одновременно. Одна записывала то, что снаружи, вторая сейчас глядела прямо на нас. Я видел самого себя, стоящего столбом и таращащегося куда-то в одну точку, в то время как вышибала общался с кем-то через гарнитуру и при этом легонько кивал. Я не слышал, что охранник говорил в микрофон, однако потом он окликнул:

– Эй ты!

Я перевел взгляд на его реальную версию. Оказалось, он кивает уже мне и жестом велит следовать за ним через другую дверь, и взгляд у него при этом был колючий.

«Даже не пытайся что-нибудь учудить, сопляк!» – сказал я про себя.

Длинный коридор привел меня к другой двери, которую вновь открыла невидимая рука, и наконец я оказался в самом клубе.

Его обстановка напоминала затасканные декорации какого-то третьеразрядного кинишки. На шестах старательно извивались и кружились девушки топлес, а бандюганы в костюмах похотливо на них глазели. С самой середины потолка свисал старомодный диско-шар со светящими вполсилы цветными огоньками, отбрасывающими на стены вялые блики. В воздухе стоял какой-то странный запах: нечто среднее между марихуаной, дешевыми благовониями и хлоркой.

Я подошел к барной стойке и заказал черный кофе – просто чтобы хоть как-то обратить на себя внимание. Бармен поглядел на меня как на кусок дерьма, однако все же пошел к кофемашине, чтобы сделать эспрессо. Его футболка с «Бешеными псами» мне понравилась. А то, как он меня встретил, – скажем, не очень. Я развернулся лицом к залу, опершись спиной на стойку.

И тут мой взгляд привлекла она – одна из танцовщиц на пилоне, выступавшая чуть поодаль от прочих.

Трудно сказать, что зацепило мое внимание: то ли ее необычайные зеленые глаза, то ли татуировка, покрывавшая, считай, всю спину. И, пока она крутилась, извиваясь, на шесте, я пытался разглядеть, что там изображено. На первый взгляд девушка казалась щупленькой, однако в танце было видно, как напрягаются и перекатываются под татуировкой ее мускулы, когда она медленно вертится на пилоне, удерживаясь на весу лишь за счет сильных рук и ног.

Что же там изображено? Гигантская бурлящая волна? Какой-то зверь? Это что-то определенно выглядело живым, в нем кипела энергия – и все же его трудно было рассмотреть из-за всех этих мелькающих огней и постоянного движения тела.

– Эй! – раздался голос позади.

Я развернулся к стойке. Бармен указал мне на чашку свежесваренного кофе.

– Спасибо, дружище! – кивнул я.

– Я тебе не дружище, – пробормотал тот, уже направившись вдоль стойки обслуживать кого-то еще.

Кивнув, я взял в руки чашку с блюдцем и, делая первый глоток, снова обернулся к залу. Меня заинтриговала эта девчонка с диковинной татуировкой! Однако, когда я повернулся к сцене, ее на пилоне уже не было. Музыка сменилась, и там танцевала уже другая. У этой кожа была побледнее, груди – покрупнее, и не виднелось никакого тату.

Мой интерес к танцовщицам сразу пропал.

– Исикава?

Повернувшись, я увидел крупного мужчину в пиджачной паре, с коротко подстриженными волосами и гарнитурой в ухе.

– Да.

– За мной, пожалуйста.

В тот же миг он развернулся и пошел, и я, не мешкая, последовал за ним через другую дверь – в углу, а там поднялся по лестнице к некоему кабинету. Провожатый открыл передо мной дверь, пропустил меня внутрь, но следом заходить не стал. Он плотно закрыл дверь, и, как только язычок в замке щелкнул, Сива поднял на меня глаза. На столе у него стояла шахматная доска с настоящими сёги! Я сразу узнал нашу неоконченную партию. Значит, Сива завел у себя в кабинете настоящую доску… Любопытно!

– Иси, ты? Старый ты бродяга!

– Приветствую, Сива-сан! Давненько не виделись.

– Садись, – улыбнулся он.

– Спасибо!

– Желаешь сигарету? – предложил Сива.

Я покачал головой:

– Бросил.

– С каких пор?

– С прошлой недели.

– Интересно, на сколько тебя хватит в этот раз, а, Иси?

– Кому-то достаточно трех дней, чтобы стать святым отцом.

– Ты не возражаешь, если я закурю?

– Пожалуйста.

Он закурил сигарету, и за дряблыми складками кожи и тоненькими усиками я увидел юное лицо того парня, с которым учился в колледже. Интересно, как я сам теперь выгляжу в его глазах? Состарился, небось, точно так же? Видит ли он в моей внешности какие-то перемены? Когда я глядел на себя в зеркало, то вроде ничего такого не находил. Как будто время накладывает отпечаток только на других людей…

– Ну что, как поживаешь, Иси?

– Не так уж и плохо. Держусь потихоньку.

– И много дел расследуешь?

– Работенки хватает!

– Славно, славно…

Он глубоко затянулся и выдохнул перед собой облако дыма.

– Ну, а как поживает наше преступное подполье? – Я положил ногу на ногу.

– Да все так же, все так же… «Работенки хватает», – хохотнул он. – Ты не поверишь, с какими идиотами мне порой приходится иметь дело!

– Ну, не знаю… Среди моих клиентов тоже попадаются довольно любопытные персонажи.

– Ох, Иси, как жаль, что я не могу рассказать тебе хотя бы несколько историй из своей практики!

– Мне тоже жаль.

– Что я там должен бы сказать тебе дальше? – Он устремил взгляд в угол комнаты, на его лбу заблестели капельки пота. – Ах да: «Но тогда мне пришлось бы тебя убить».

– А я уже чуть не проникся этим гангстерским клише, Сива-сан!

Он рассмеялся.

– Ну так что же привело тебя в мою темную глухомань? – Он чуть подался вперед в кресле и легонько постучал кончиком пальца по сигарете над пепельницей.

– Извини, что заявился к тебе вот так… Но я кое-кого ищу.

– Да что ты? – Он опустил взгляд на свою руку, задержавшуюся над пепельницей, и чуть склонил голову.

– Да.

– И кто бы это мог быть?

– Парень по имени Курокава. – Я притаил дыхание.

– Курокава… Как-то не припоминаю, – покачал он головой.

– Это мелкая рыбешка.

– А почему тогда для тебя эта мелкая рыбешка так важна?

– Веду дело о пропавшем без вести.

Он поглядел мне в глаза и сделал рукой режущее движение у своего горла:

– То есть абсолютно без вести?

– Нет, не совсем. – Я помолчал. – Родители этого парня наняли меня, чтобы его найти.

– Хм-м… – Сива опять откинулся на спинку кресла и возвел глаза к потолку. – Исикава, ты понимаешь, что сейчас хочешь от меня слишком многого?

– Понимаю, Сива-сан, – ответил я и подвинулся на сиденье чуть вперед. – Но я ни за что бы не пришел к тебе, если бы смог найти его каким-то иным способом.

– Когда люди решают войти в нашу семью, они навсегда прощаются с прежней жизнью и прежним семейством. – Он вздохнул. – Или его родители этого не знают?

– Думаю, что знают. – Я снова подвинулся на сиденье. – Но теперь-то он уже не часть вашей семьи.

– Значит, для нас он мертв.

– Я знаю.

– А люди ведь не способны воскресать из мертвых. Или ты не знаешь?

– Знаю.

Сива сделал глубокую затяжку, и кончик его сигареты затлел красным огоньком. Затем он выдохнул и пристально посмотрел на меня.

– Хорошо, – кивнул он наконец. – Но только ради нашей давней дружбы. Не протопчи с этим дорожку, Исикава.

– Спасибо тебе, Сива-сан! – низко поклонился я.

– Будешь выходить – переговори с Сейдзи, он тебе поможет.

– А кто из них Сейдзи?

– Бармен.

– Спасибо, Сива-сан! – Поднявшись, я отошел к двери. – Я твой должник.

– Разумеется, должник. И мы непременно воспользуемся твоими услугами, когда в том случится необходимость. Возможно, у меня к тебе тоже вскоре появится одно дельце. В общем, будем на связи.

Я взялся за ручку двери.

– Ой, Иси!..

Я повернулся и снова посмотрел на Сиву:

– Да?

– Или ты забыл? Сейчас твой ход, – и взглядом он указал на шахматную доску.

Когда я вернулся в зал клуба, Сейдзи уже ждал меня с гостевой стороны барной стойки. Он сидел на высоком табурете, покуривая сигарету. У него были длинные вьющиеся волосы и аккуратная бородка, чем он сильно напоминал одного из тех бездельников, что вечно ошиваются на пляже Сёнан, прикидываясь, будто что-то шарят в серфинге, и пытаясь таким образом кадрить девиц.

Я подошел к Сейдзи, но он сделал вид, будто меня не замечает. Продолжал неспешно курить, сунув руку в карман джинсов и глядя куда-то вдаль. Я немного понаблюдал за тем, как он курит. Было что-то знакомое в том, как он складывал трубочкой губы, выдыхая дымные колечки. Между тем музыка стихла достаточно, чтобы можно было разговаривать.

– Сейдзи? Я Исикава. Сива сказал…

– Я знаю, кто ты. Садись, мля.

Я остался стоять.

– Как это мило! Хочешь угостить меня обедом?

Он слез со стула и, расправив плечи, развернулся ко мне. Ростом он был невелик, однако в его глазах таилось нечто такое, отчего у меня знакомо заныло под ложечкой. В них ясно читалось, что я ему не нравлюсь. И у него была на то весомая причина.

– Слушай сюда, мудила! – процедил он сквозь сжатые зубы. – Не пытайся со мной заигрывать, не то я выкину тебя к чертям собачьим. Усек?

– Да, все четко и ясно, милый.

– Я знаю, мля, кто ты такой, Исикава. Видел, чем ты занимаешься. Ходишь повсюду и роешься в чужом мусоре, а после развешиваешь самое пакостное на веревке – всем соседям на обозрение, – чуть ли не прорычал Сейдзи.

– А ты всегда так обращаешься с парнями на первом свидании? – ухмыльнулся я.

Он с силой ткнул меня указательным пальцем в грудь:

– Ты – подлая мразь.

– А я обычно сперва целую, а уж потом начинаю приставать, – упрямо гнул я свое.

Он направил палец мне в лицо:

– Да, я все про тебя знаю, Исикава!

– Что же ты такое знаешь, сладкий ты зайка? – поглядел я на него мимо пальца.

– Слухами земля полнится. Я знаю, что ты продал свою бывшую.

Откуда он узнал, что случилось с моей бывшей?

– Ну давай, продолжай, милашка! Я ведь тебя урою.

– Что ты можешь мне сделать, частная ищейка? Ты сейчас на нашей территории. И живым ты сегодня отсюда выйдешь только потому, что якшаешься с Сивой.

– Да, ты совершенно прав. С Сивой-сан мы друзья.

Я дал этой фразе на долгое мгновение повиснуть в воздухе.

– А теперь я отправлюсь на поиски этого ушлепка, которого ты разыскиваешь, потому что таков мой долг. – Он самодовольно фыркнул. – Видишь, Исикава? Даже мы, самая шушера среди якудза, больше знакомы с верностью и честью, нежели такой подлец, как ты. Продать фотографии своей жены другой бабе, а потом использовать их как доказательство для себя самого, чтобы еще и бабла урвать при разводе!.. Неудивительно, что она от тебя гуляла! – Он смерил меня взглядом с головы до пят. – Ты самый мерзкий отброс общества!

Откуда он мог все это узнать?

– Ты сам не знаешь, о чем говоришь, стручок ты хренов.

– Ну да, ну да. Прибереги все это для загробной жизни, подонок, – презрительно отмахнулся он. – Я свяжусь с тобой по поводу твоего пропавшего приятеля.

– Благодарю, милашка! – Я уже хотел было уйти, но тут меня осенила одна мысль. – Еще кое-что напоследок… Когда в следующий раз решишь вломиться в мою контору, знай: ключ я обычно оставляю под ковриком, так что нет надобности вышибать замок. Понял?

Он подступил ко мне вплотную, двигаясь быстрее, чем я ожидал. Его кулак врезался мне прямо под дых, и у меня перехватило дыхание. Инстинктивно тянуло скрючиться пополам, но я удержался, продолжая улыбаться.

– Убирайся на хрен из моего клуба! – злобно оскалился Сейдзи.

Я, как мог, держал себя в руках, пока не отошел на пару сотен метров от клуба, и только там позволил себе согнуться вдвое и продышаться.