Кошка и Токио

Детектив Исикава Примечания к делу. Часть 1

Когда они впервые пришли ко мне в контору, я играл на ноутбуке в шахматы сёги онлайн со своим старым приятелем по колледжу. День шел к концу, работы было мало.

Единственным направлением сыска, снабжавшим меня делами в последнее время, – помимо неиссякающего потока супружеских измен, – были пропавшие кошки. Не знаю, может, где-то что-то в воду подмешали? Но в эти месяцы число кошек и котов, исчезающих с наших улиц, как-то резко возросло. Однажды ко мне даже заявился мальчонка с картинками типа комиксов, которые он сам нарисовал: там изображалась его кошка, ушедшая невесть куда. Я спросил, нет ли у него фотографий, но единственное, что у него имелось, – его комиксы. Странный, если честно, мальчик!

Конечно, пропавшие кошки и собаки для токийских частных сыщиков – всегда верный кусок хлеба. И все же огромное число исчезновений питомцев в последнее время озадачивает. Ходят слухи, что это следствие своего рода зачистки улиц в преддверии Олимпиады. Но, как и с большинством слухов, тут невозможно сказать точно, какова в них доля правды и есть ли она там вообще.

Как бы то ни было, я мало что способен тут сделать. Разве только самолично поболтаться по паркам и диким зарослям да расклеить по городу объявления о пропаже. Черт, большинство людей на эти листочки даже не смотрят! Случись мне самому найти чьего-то пропавшего питомца, я бы отдал его Таеко, чтобы она забрала животное домой и подержала у себя несколько дней. Так я мог бы добавить в счет клиента еще и время передержки. Хотя чего там? Хозяева всегда щедро расплачиваются, ведь их бесценный малыш вернулся наконец домой!

Я обдумывал свой очередной шахматный ход, когда в коммутаторе послышался голос Таеко:

– Исикава-сан?

– Да?

– У нас клиенты. Мужчина и женщина. Направить к вам?

– Разумеется.

И, пока они не успели зайти в кабинет, я продолжал изучающе глядеть на доску с сёги на экране. Затем опустил крышку ноутбука.

Говорят, дела открывают и закрывают. Но, сказать по правде, закрытых дел не так уж и много. Большинство из них так и остаются лежать без движения. Вот прямо сейчас у меня огромное количество открытых дел – причем таких, которые я вряд ли когда-то сумею завершить. Каждому делу нужны время и удача. Причем удача – в особенности. И есть люди, которые начисто лишены и того и другого. Так вот, эти двое, только что вошедшие в мой кабинет, выглядели настолько невезучими, что несчастнее пары я в жизни не видал! Казалось, если сейчас я поселю их в огромном старом имении, набитом деньгами, они уже через неделю окажутся на улице, цепляясь друг за друга как за последнюю надежду.

Она была крайне нервной дамочкой: все время ерзала, крутила кисти рук и теребила пальцы. Когда же переставала выкручивать перед собою руки, то принималась заправлять свои беспорядочные (и порядком уже засаленные) волосы за уши. Видно было, что для похода в мою контору она надела лучший свой наряд, но все равно он выглядел поношенным и ветхим. Было понятно, что выбирать ей особо не из чего.

Примерно то же относилось и к ее супругу. Там ей тоже не из чего было выбирать.

Рубашка его была усеяна пятнами. Подозреваю, от рамэна на обед. Зубы кривые, волосы непричесанные. Черт-те что! При всем при том мужчиной он был довольно заметным. Телосложение его, пожалуй, можно было назвать даже громоздким, но с возрастом это качество постепенно сходило на нет. К тому же он сильно сутулился, как будто стеснялся своего роста.

– Прошу вас! – указал я на кресла, стоявшие перед столом. – Присаживайтесь.

Они сконфуженно сели, с трудом втиснув свои массивные зады в узкие сиденья.

Я подождал, пока кто-либо из них заговорит.

– Детектив… – Первой все же подала голос она и подняла на меня взгляд, оторвав его от своих беспокойных рук. – Нам необходима ваша помощь.

– Вот ведь какая неожиданность… – Я закурил сигарету.

– Да… – попыталась продолжить она. – Мы… в общем… Как бы мне лучше это изложить…

Она с таким отчаянием заломила руки, что аж кисти побелели. Я даже подумал, не отломаются ли они сейчас.

– Н-н-не могли бы вы п-п-помочь, – подался вперед в кресле ее муж, промакивая потный лоб носовым платком, – н-н-найти н-н-нашего сына?

«Да уж, лучше не придумаешь! Похоже, наша встреча обещает быть долгой…»

– Прежде чем мы с вами перейдем к подробностям дела, я хотел бы озвучить стоимость своих услуг.

Я уже давно убедился по опыту, что денежный вопрос нужно всегда решать прямолинейно и заранее. Нет ничего хуже, чем выслушивать чью-то долгую слезливую болтовню лишь для того, чтобы посетители в итоге выяснили, во сколько им это обойдется. Иные такой вой при этом поднимают!

– Да-да, очень разумная идея, – кивнула она и вонзила ногти себе в запястье.

– Вот, взгляните. – Я протянул им прайс.

Первым листок взял муж, и я увидел, как глаза у него расширились, а челюсть слегка отвисла. Жена торопливо забрала бумагу у него из рук. Проглядела, затем положила на стол, вытащила белый носовой платок и промокнула себе запястье. Когда она стала запихивать платок обратно в сумочку, я заметил на нем красные пятна.

– Д-д-детектив Исикава! – снова заговорил он. – А есть к-к-какой-то вариант…

– …чтобы расплатиться в рассрочку? – закончила за него жена.

– Попробуем что-нибудь придумать, – вздохнул я.

Дальнейшее наше общение прошло вполне гладко, но я заметил, что глаза у них обоих будто слегка остекленевшие. Они отдали мне фотографии сына (почему так выходит, что на снимках разыскиваемые люди всегда выглядят так, будто вот-вот пропадут?). Наконец мы попрощались, и я обещал сделать все, что в моих силах.

И все же по их лицам было видно, что они по-прежнему только и думают, что о цене моих услуг.

Нет ничего хуже, чем браться вести дело людей, которые не могут себе это позволить. Не так уж часто ко мне приходят клиенты, для которых моя такса за услуги превышает их возможности, а потому, когда такое случается, я чувствую себя крайне неловко.

Обыкновенно моя первая встреча с клиентом происходит примерно следующим образом:

– Детектив Исикава. Приятно с вами познакомиться!

– И я очень рад нашей встрече! Прошу садиться.

Тут я киваю Таеко, хотя она и так прекрасно знает, что следует принести кофе.

Мы церемонно кланяемся друг другу, обмениваемся визитными карточками – мэйси, – после чего усаживаемся за стол. Располагаемся поудобнее, каждый кладет перед собой на стол мэйси другого. И у меня есть минутка, чтобы повнимательнее разглядеть эту карточку.

Визитка посетительницы напечатана на дорогой бумаге. Полностью белая, лишь простым черным шрифтом идет надпись на английском – и много пустого места. Информации на карточке минимум: ни электронной почты, ни почтового адреса. Только имя: Сугихара Хироко – и номер телефона. Ни названия компании, ни должности.

На мою мэйси она даже не глядит.

Посетительница вынимает из внутреннего кармана пиджака серебряный портсигар.

– Вы не возражаете, если я закурю?

– Пожалуйста.

Из нижнего ящика стола достаю пепельницу и ставлю перед ней.

Входит Таеко, неся поднос с кофе, аккуратно расставляет перед каждым чашки. Затем кланяется и уходит, плотно затворяя за собой дверь.

– Не желаете? – протягивает она мне раскрытый портсигар. Не вижу, какой марки сигареты, – могу лишь сказать, что с самоконтролем у дамочки все в порядке. В портсигаре семь сигарет.

– Нет, благодарю вас, – отвечаю я. – Бросил. Но вы, пожалуйста, курите.

Она закуривает, и я тут же испытываю сожаление, что отказался. Губы у нее мягко обхватывают фильтр, она затягивается – и мгновенно в глазах у нее словно вспыхивает электрическая искра наслаждения.

Затем она вперивается взглядом мне в глаза.

– Детектив Исикава, я буду говорить по существу. Я не из тех, кто долго ходит вокруг да около. И я знаю, что время – деньги. И для вас, и для меня.

– Как вам будет угодно.

– Мой муж завел роман, и я бы хотела поймать его на измене. Так, чтобы получить определенные преимущества при разводе.

На мгновение ее слова словно повисают в воздухе.

– А вы уверены, что у него роман? – спрашиваю я, выждав паузу.

– Да.

– Изменилось ли как-то его поведение в последнее время?

– Нет.

– Можете ли вы указать нечто такое, что вызывает подозрения?

– Не так чтобы… Скорее нет.

– Видите ли, по моему опыту, когда партнеры заводят внебрачные связи, это обычно вызывает некоторые перемены в их поведении. Как правило, в лучшую сторону. Может, ваш муж стал как-то иначе одеваться?

– Нет.

– Ясно. Может, у него более счастливый вид? Стал ли он с вами галантнее? Чаще покупает вам подарки?

– Я бы так не сказала.

– Понимаю… – Я делаю ощутимую паузу. – Что же, с огромным к вам уважением, Сугихара-сан… Почему вы так уверены, что муж вам изменяет?

Она делает глубокую затяжку, затем стряхивает пепел и выпускает в воздух целого дымного дракона. Он плывет над столом ко мне, проникает в ноздри…

– Детектив Исикава, мой муж – обманщик.

– Простите, я…

Она вскидывает ладонь, обрывая меня на полуслове.

– Мой муж – профессиональный лжец. У него такая работа – обманывать. И мне он врет с момента нашей первой встречи. На этом, собственно, и основаны наши отношения: на успешном вранье друг другу. Но женщина всегда чувствует, когда муж ей неверен. Я никак не могу это доказать. Он достаточно умен, чтобы оставлять какие-либо свидетельства. Но я знаю как факт, что муж мне изменяет. Мне лишь требуется собрать доказательства. Только и всего.

Я храню молчание. Пусть немного потомится.

– Детектив Исикава, вы, конечно, вольны отказаться от этого дела. Разумеется, вы не первый частный сыщик, с кем я пообщалась сегодня в Синдзюку. И тем не менее, как я уже ясно дала понять и прочим вашим коллегам… вы могли бы получить щедрую компенсацию за ваши старания. Готова предложить вам вот такую сумму плюс попутные издержки…

И она протягивает мне сложенный вдвое листок. Я разворачиваю его, гляжу на число со множеством нулей. Потом складываю как было и возвращаю ей.

– Хорошо. Я возьмусь за это дело.

Вот так я зарабатываю себе на жизнь. Подлавливаю людей, заводящих интрижку на стороне, и собираю доказательства. Иногда даже трудно сказать, кто из участников всего этого действа человек более скверный. Но мне, по крайней мере, за это платят.

Когда супружеская чета наконец удалилась, я сообщил Таеко, что сегодня она может освободиться пораньше: сделать необходимую бумажную работу и закрыть контору на весь оставшийся день.

Нынче затянул дождь, поэтому я сразу раскрыл зонтик и примкнул к целому потоку одетых в черные костюмы офисных служащих, спешащих по улицам к станции Синдзюку. Выглядел я в точности как эти белые воротнички. В этом моя сила – вписываться, а не выделяться. Ибо «Deru kui wa utareru»[63]. Иначе говоря, торчащий гвоздь покрепче забивают.

Синдзюку… Настоящая отстойная яма! Не то, прямо скажем, местечко, где я хотел бы держать свою контору. Сам-то я выходец из Осаки – там и родился, и вырос. А вот Синдзюку – самая грязная, самая развратная часть города, где больше всего и бурлят всевозможные пороки. Идеально для tantei[64] вроде меня! Здесь как раз и находятся самые что ни на есть злачные места: и гей-квартал, и бары транссексуалов-ньюхафу, и тайные бордели, и так называемые мыльные бани[65], и отели на ночь. Именно здесь царит грех и супружеская неверность.

Это та часть Токио, где город скрывает от всеобщих глаз свою гнильцу. Но мне-то она очень хорошо видна! Я слежу за ней, имея целый арсенал из двусторонних курток, двусторонних шляп, фальшивых очков, потайной мини-видеокамеры, встроенной в авторучку. Большинство расслабляющихся там мужчин дома ждут жены и дети. Люди никогда до конца не осознают, насколько крепко они влипли, пока вдруг не окажутся по другую сторону бракоразводного процесса и не заплатят за свой грех по-крупному.

Еще одним примером мерзости в тот вечер для меня явился поезд. На линии Тюо успел отметиться «прыгун», так что электричка изрядно задержалась и была уже набита до отказу. Из-за дождя в вагоне было жарко и царило ощущение липкости. Протиснувшись поглубже, я постарался разве что придержать дыхание. Поезд повез нас на запад, в пригород. Стоя в плотной толпе, я задремал, так что чуть не пропустил свою остановку.

Вырвавшись из поезда на нужной станции, я внезапно понял, что ничего не ел с самого завтрака, а потому решил сперва зайти в привокзальную забегаловку, где подают рамэн, и заказал суп мисо с лапшой и дополнительной порцией чашу[66], а также пиво. Обед принесли очень быстро, и я оказался настолько голоден, что, покончив с супом, заказал еще пива и порцию гёдза. Уже проглатывая остатки бульона от рамэна, я обратил внимание на причудливые узоры на стенках белой миски, образованные стекающим ко дну красноватым жиром. Они напоминали кишащих в пруду карпов кои, что, расталкивая друг друга, бросаются к поверхности и пытаются схватить еду своими глупыми хлопающими ртами. В точности как Токио, где каждый бьется с другими за жалкие несколько крошек. Быть может, пиво сделало меня более сентиментальным. Мне определенно требовалось выпить еще.

Следующей моей остановкой по пути домой стало заведение, где делают окономияки. Там я хорошо приложился к бутылке сётю, что в прошлый раз приберег, недопитую, для себя за стойкой бара. Хозяин заведения Тэнтё – исключительно славный парень из Хиросимы, с которым всегда приятно поболтать. Мы с ним всякий раз прикалываемся друг над другом насчет того, где окономияки лучше – в Хиросиме или в Осаке (ну, в Осаке, разумеется!). К нашему веселому спору любят присоединиться и другие посетители, посмеяться с нами, пошутить. Вот почему мне особенно нравится там бывать: прямо как вдруг очутиться в родных краях!

На этот раз там оказалась еще пара типчиков, которых я прежде не встречал. Таксисты. Весьма колоритная парочка! Сидели мы, болтали о том о сем, и они вдруг рассказали мне совершенно дурацкую байку про то, как на днях одна девушка в этом самом заведении внезапно обернулась кошкой. Довольно неправдоподобная побасенка из области фантастики, если кому интересно мое мнение, однако даже старина Тэнтё был белым как мел и слушал эту историю, сосредоточенно кивая. Кончилось все тем, что я изрядно перепил и ушел домой довольно поздно.

Возможно, мне в голову ударил алкоголь, однако у Тэнтё я купил пачку сигарет Calico и отсмолил сразу несколько подряд.

Наутро я проснулся с больной от похмелья головой и хриплым саднящим горлом, раскаиваясь, что накануне покупал – и даже курил! – сигареты. Оставшуюся пачку я смял и кинул в мусорное ведро. Затем распахнул занавески на окне своей крохотной квартирки, выглянул на улицу – и увидел довольно мелкую гладкошерстную кошечку окраса калико, что тихонько пробиралась вдоль улицы. Кошка была достаточно далеко, и все же меня сразу осенило: это же кошка того мальчонки – того, что нарисовал ее в своих комиксах! Я сразу понял, что это она. Талантливый какой мальчишка! В этой маленькой кошке он уловил нечто такое, что я безошибочно ее узнал. Я уж хотел выбежать из дома и попытаться ее отловить, однако кошка вдруг метнулась прочь и в мгновение ока скрылась под живой изгородью. Никаких шансов разыскать это мелкое создание в таком большом и старом городе. Бедный пацан!

И в этот момент у меня возникло какое-то странное ощущение в животе. Как будто что-то вцепилось в меня изнутри с такой силой, что я обхватил голову ладонями и все мое тело затрясло. Быть может, это как-то было связано с давешней пьянкой… Хотя никак не походило на вполне знакомое состояние похмелья. Сегодня это ощущалось совсем иначе, пробирая намного глубже.

Потом вроде бы отпустило. Я пошел на кухню, налил стакан воды и сделал большой глоток. Со стаканом отправился к любимому старому креслу и поставил воду на специальную подставку на книжном стеллаже. В животе еще чувствовалось некое опустение – отсутствие того, что только что крепко вцеплялось в меня изнутри. Я сел в кресло, достал телефон и бумажник. Набрал номер, указанный на визитке, что вчера оставила мне та несчастная пара.

Он тут же снял трубку:

– М-м-м-моси-моси?[67]

– Это Исикава.

– О, д-д-доброе утро, д-д-детектив!

– Слушайте… Я выполню ваш заказ бесплатно. Но пусть это останется между нами, хорошо?