Ковчег изгоев

Часть 4

На мостик я вернулась сытая и в недурном расположении духа. В отсеке пахло жареными сосисками и кофе. Заметив меня, Булатов ловким движением смахнул пустую тарелку в раструб утилизатора, который одобрительно чавкнул, а потом включил систему вентиляции.

— Ну, что у нас нового? — поинтересовалась я.

— Похоже, мы приближаемся к выходу из этой трубы, — сообщил Хок. — Гравитационный поток заметно ослабел, и за бортом появилась взвесь космической пыли. Обычной космической пыли.

— Понятно.

Я села за свой пульт и стала изучать показания приборов. Мне так и не удалось заметить тот миг, когда мы выскользнули из нашей трубы и оказались в чужом мире.

— Приехали… — озадаченно пробормотал Хок.

Я, удивлённая его тоном, обернулась и увидела, что он привстал и во все глаза смотрит на фронтальный экран. Я тоже взглянула туда, но не увидела ничего интересного. Впереди по курсу плыла оранжевая неяркая звезда, а по её орбите катился один большой серо-коричневый шар. Может, были и ещё какие-то планеты, но на экране их было не видно.

Справа раздалась мелкая дробь. Зира щёлкала пальчиками по сенсорам.

— Странно, — проговорила она. — Координаты не определяются. Компьютер не может идентифицировать расположение звёзд.

— Проведите стандартное радиолокационное сканирование, — распорядилась я.

— Провожу, — сообщила она. — Посмотрите, сигналы идут не дальше расстояния в сорок пять астрономических единиц и уходят в сторону, словно скользят по внутренней поверхности какого-то шара.

— А центр шара — это звезда?

— Да, оранжевая звезда, немного больше и холоднее Солнца. И планета только одна, та, что мы видим, что-то около четырёх тысяч километров в диаметре. Наклон плоскости экватора к оси близок к двадцати трем градусам. Судя по скорости вращения, гравитация должна быть сравнима с земной. Визуальное наблюдение позволяет предположить наличие достаточно плотной атмосферы. При учёте этих условий, а также обычной температуры звёзд класса К и расстояния от планеты до звезды, можно предположить, что температура на поверхности колеблется в пределах от –20ºС до + 40ºС.

— Там возможна жизнь… — проговорил Хок, не отрывая взгляд от планеты.

— Да, даже разумная жизнь. И братья по разуму ждут нас там с распростёртыми объятиями, — пробормотала я. — Особенно, если учесть ту настойчивость, с которой они нас к себе приглашали.

Он посмотрел на меня.

— Как ты думаешь, что это за место?

— Скорее всего, искусственно созданная пространственная ниша с единственным входом через воронку.

— Искусственная? Размером в сорок пять астрономических единиц?

— Я видала и больше… В таком пространственном мешке в районе Эридана поместилось семь звёзд с весьма внушительными планетными системами.

— Ты была там?

— Да, довольно давно.

— Я ничего не слышал об этом.

— Информацию о том полёте сразу засекретили, а район закрыли.

— И кто мог создать такое?

— Очень древняя и очень могущественная цивилизация, которая, к сожалению, погибла много тысяч лет назад. Но я слышала, что многие цивилизации Великого Кольца имеют технологии по созданию таких пространственных ниш.

— Значит, скорее всего, гравитационная воронка тоже имеет искусственное происхождение.

— Думаю, да, — я положила руки на штурвал. — Внимание экипажу! Всем занять свои места. Машинное, ходовые двигатели к работе.

— Ходовые двигатели включены, — услышала я голос Лина Эрлинга, видимо, заменившего на реакторном пульте Бомбадила.

Я скомандовала «полный вперёд», и баркентина, сорвавшись с места, понеслась в сторону коричневой планеты. Примерно через два часа мы подлетели к ней и встали на дальней орбите. Отключив ходовые двигатели, мы запустили к поверхности планеты три зонда и начали комплексное сканирование.

Сверху планета выглядела не слишком привлекательно. Потом летящие над поверхностью зонды начали передавать картинки со своих камер. На планете громоздились бурые горные хребты, меж ними текли по извилистым руслам красноватые реки, иногда низвергавшиеся водопадами. Но выглядело это не так красиво, как на Земле или Тиртане, потому что больше напоминало грязевой поток. Кое-где виднелись широкие, абсолютно плоские плато, покрытые жухлой растительностью, похожей на саксаул. Полосами тянулись серые мрачноватые на вид леса с деревьями, внешне напоминавшими старые, поросшие мхом ели.

— Планетка тоже, похоже, искусственно оборудованная, — пробормотала я, глядя на показания приборов с зондов. — Строение и состав атмосферы, уровень гравитации, температура, влажность очень схожи с Землей. Причём биологическое однообразие позволяет судить о том, что на планете сперва были созданы условия, а потом она была кое-как заселена. В основном бактериями. Хотя очевидно наличие и более крупных форм жизни, судя по фоновому биоизлучению млекопитающих или рептилий.

— Заметь, очень мало насекомых. Бактерии наверняка занесены с растительностью и попали в воду. Крупные животные завезены, возможно, и птицы. Вон, видишь, что-то летит. А характерного биофона, который создают насекомые, почти нет. Как думаешь, когда создан этот мир?

— Не могу сказать, но недавно. Возможно, в пределах десяти-двадцати лет. Через тридцать лет насекомых бывает уже куда больше.

— Там можно жить, — задумчиво произнёс Булатов тоном, от которого у меня по спине побежали мурашки.

Возможно, он подумал, что здесь ему и придётся прожить всю жизнь. Мне эта идея не нравилась.

— Не слишком тут уютно, — заметил Хок, с недовольным видом покосившись на него, потом снова взглянул на меня. — Первые сведения о пропаже в этом районе звездолётов появились шестнадцать лет назад.

— С другой стороны, мы не знаем, летали ли здесь раньше.

— Ну, это не сложно выяснить, — он застучал по сенсорам своего пульта. — В этом районе галактики мы летаем больше ста лет, но конкретно о появлении звездолётов в месте гравитационной аномалии в информатории сведения отсутствуют. Ясно одно, космических трасс и населённых планет здесь нет. Станция «Бертрам-38», находящаяся на расстоянии почти трети светового года, открыта двенадцать лет назад. Здесь можно творить что угодно. Если б сюда шестнадцать лет назад не залетел «Гринвич», возможно, никто бы до сих пор ничего не знал.

— Но «Гринвич»-то залетел не случайно. Он получил сигналы.

— Тоже верно… — вздохнул Хок. — Ну что, будем спускаться на поверхность?

— Куда и зачем? Нет, продолжим визуальное наблюдение, комплексное сканирование и исследование планеты с помощью зондов. И давай-ка поставим экран-поле. Если внизу кто-то есть, то лучше будет, если ему не будет известно, где мы находимся.

— Логично, — согласился Хок и включил экран-поле.

Информация поступала от зондов непрерывно и тут же попадала на обработку кибер-пилота. Следить за процессом было ни к чему, достаточно было лишь время от времени знакомиться с аналитическим отчётом, выдаваемым компьютером. Пока не было никаких неожиданностей. Анализ подтверждал мою догадку о недавнем и искусственном появлении жизни на этой планете, что служило ещё одним подтверждением его связи с Землей.

Когда на смену в командном отсеке заступили Дэн Кроу, Тутта Йохансен и Жаклин Дюбо, мы с Хоком решили взять небольшой тайм-аут. Сбор информации мог занять несколько суток, и незачем было изматывать себя бесконечным бдением за пультами.

— Что ты думаешь обо всём этом? — спросил он, когда мы вышли из отсека. Чувствовалось, что ему уже давно хотелось задать этот вопрос, и он ждал возможности остаться наедине.

— Не знаю, Рауль, — ответила я. — Пока слишком мало информации.

— А вообще об этой странной ситуации? Кто здесь может быть? Что это за бог и белый жрец? И куда подевались пропавшие корабли и люди с них?

— Нам придётся это выяснить. Но мне не хотелось бы раньше времени делать прогнозы и строить планы. Плохо, что мы узнали обо всём уже здесь, и у нас нет связи. Можно было бы направить запросы на разные планеты и получить хоть какие-то ответы. Не говоря уж о том, что такая экспедиция в любом случае требовала специальной подготовки. Нужно было внимательно посмотреть все записи, связанные с безумием тех, кто сумел уцелеть. Иногда одно непонятное слово может дать если не ключ, то хотя бы зацепку. А теперь мы имеем то, что имеем.

— Не исключено, что Дакоста знает больше.

— Я уже думала об этом. Нам придётся вытрясти из него всё, что он помнит, и даже то, что он позабыл.

Мы поднялись на жилой уровень. Перед нами заблестел роскошью марокканский салон. Честное слово, мне в этот момент всё это казалось таким неуместным… Как пир во время чумы. Но диваны в этот раз не пустовали. На них присели Вербицкий, Булатов, Мангуст и Лин Эрлинг. Заметив Мангуста, Хок прямой наводкой направился в свою каюту, а я задержалась, услышав голос Вербицкого:

— И что теперь, командир? Что мы будем делать?

Вид у него был усталый и при этом слегка вызывающий.

— Мы будем собирать информацию и ждать, — ответила я.

— Чего?

— Того, что укажет нам правильный путь.

— Конечно, — он усмехнулся. — Если достаточно долго сидеть на берегу реки, то однажды непременно увидишь, как по ней проплывает труп твоего врага.

Я невольно рассмеялась.

— Вот уж не ожидала услышать от вас китайскую пословицу, — проговорила я, присев в крайнее кресло.

— По-вашему, я не способен понять глубины чаньских изречений?

— Способны. Потому послушайте ещё одно: поспешность — это тот ветер, который разрушает строящееся здание.

— Может, вы и правы, но мне не слишком импонирует тактика выжидания в нашей ситуации.

— А какая тактика вам импонирует?

— Может, имеет смысл бить палкой по траве, чтоб вспугнуть змею?

— Мы в ловушке, капитан, — напомнила я. — Наша задача сильно осложнена тем, что мы ничего не знаем об этом мире, а именно здесь может быть не только экипаж патрульного катера «Истра», но и экипажи всех пропавших в этом районе звездолётов. Наша задача — найти всех и выбраться отсюда живыми. И если вам так нравятся чаньские изречения, я хочу напомнить вам ещё одно: тот, кто хочет переплыть реку, не должен дразнить крокодила.

— Я как-то не подумал о том, что здесь могут находиться люди с других звездолётов, — пробормотал Булатов.

— Со временем вы научитесь обращать внимание на такие детали. Настоящий поисковик всегда думает о других, о тех, кто может нуждаться в его помощи.

— Тогда почему бы не спустить на планету несколько групп для непосредственного исследования? — спросил Мангуст.

— Исследования чего? — уточнила я. — Гор, равнин или леса? У нас под днищем планета больше Луны с чрезвычайно сложным рельефом. Её не только исследовать, по ней просто передвигаться затруднительно. И что мы знаем о местной флоре и фауне? Может, там полно тварей, для которых мы являемся прекрасной добычей.

— Но риск — благородное дело.

— Напоминаю, что наша задача найти и спасти находящихся в этой системе людей и выжить самим. Именно в такой последовательности. Таким образом, рискуя собственной жизнью, вы, прежде всего, рискуете чужими. Это не профессионально. Вам придётся умерить свой пыл, или ваше место не здесь, а где-то совсем в другом месте.

Мангуст задумчиво кивнул.

— Другой вопрос, как мы выберемся отсюда, даже если кого-то найдём, — произнёс Лин.

— Хороший вопрос, — согласилась я. — Только он не ко мне, а к вам. Почему система «Херон» оказалась совершенно бесполезной? Модуляция икс-поля — это порочная идея или модулятор недоработан? Может, есть другие варианты? Посмотрите на проблему технически, без лишних эмоций. Сформулируйте задачу и попытайтесь её решить.

— Наверно, дело в модуляторах, — предположил он. — Я не представляю, зачем ещё было их ставить и нагружать звездолёт таким количеством гелиотила. Если об этом феномене было известно заранее, звездолёт должны были оснастить каким-то устройством для преодоления гравитационного поля воронки. И, скорее всего, это был «Херон».

— Его можно довести до ума?

— Нет ничего невозможного, — меланхолично отозвался Лин. — Весь вопрос во времени и средствах. И того, и другого может оказаться недостаточно.

— Но подумать стоит… — заметил Булатов.

— Думать всегда стоит, — согласился механик.

Вербицкий усмехнулся и взглянул на меня:

— Вы никогда не сдаётесь, верно, командир? Говорят, что вы считаете, будто безвыходных ситуаций не бывает.

— Наверно, бывают, — задумчиво проговорила я. — Но мне не приходилось в них попадать.

— Возможно, нам повезло, — пробормотал Мангуст.

— До отбоя ещё далеко, но советую отдохнуть, — произнесла я, вставая. — Пока тихо, но всё может измениться в любой момент.

Сперва мне хотелось вернуться к себе, принять душ, забраться с ногами на диван и спокойно всё обдумать, но неожиданно для себя я прошла дальше по коридору и остановилась возле каюты Джулиана. Я нажала кнопку звонка и тут же дверь отъехала в сторону, и я увидела, что он у себя, но не один. Рядом с ним стояла Тия Абрахам. Увидев меня, она улыбнулась и произнесла:

— Уже ухожу.

От меня не укрылось, как, проходя мимо Джулиана, она провела длинными пальцами с блестящими хищными ногтями по его щеке.

— Капитан Абрахам, как ваши исследования? — спросила я, сделав шаг в каюту и преградив ей при этом путь.

— Я их закончила, — ответила она. — Причина взрыва на катере — самоуничтожение, что подтверждается частицами топлива с соответствующими присадками на осколках топливного резервуара. Чёрный ящик, к сожалению, не обнаружен. Отчёт я отправила на ваш терминал, где он вас и дожидается, командир. Что касается обработки записи с кристалла, то программа запущена и результаты будут готовы не ранее чем, через три часа. Или я должна была сама перечитывать всю библиотеку, ища случайные совпадения?

— Пока в этом нет необходимости, — улыбнулась я и отступила в сторону. Она вышла, покачивая бедрами, и её рыжая грива колыхалась при каждом шаге.

Я захлопнула за ней дверь и обернулась к Джулиану.

— Что ей здесь было надо?

Только тут я заметила, что он бледен и взволнован. В каюте было сумрачно и готическая резная мебель, дубовые балки потолка и тёмный наборный паркет не добавляли света и веселья. Он взглянул на меня и его глаза странно заблестели в полумраке.

— Она приходила, чтоб меня соблазнить, — ответил он хрипловатым голосом.

— Зачем ей это надо?

— Может, собирает коллекцию мужчин, и я заинтересовал её, как интересный экспонат.

— Но ведь ты устоял?

Он молча кивнул. Я подошла к нему и обняла за талию, заглянув в его глаза.

— Что с тобой? На тебе лица нет.

— Не думал, что со мной можно проделать такое, — полушёпотом признался он. — Она подошла и словно запустила щупальца в самую душу, потом эти щупальца затвердели и превратились в корни. Она ушла, и у меня такое чувство, что она вырвала у меня часть души вместе с этими корнями. Теперь там пусто и темно…

— Гипноз?

Он покачал головой.

— Что-то другое, страшное… Может, было бы не так страшно, если б я не стал сопротивляться. Её глаза, голос, руки… Я человек, я мужчина… Но, знаешь, это было совсем не сложно, сказать «нет». У меня с самого начала было какое-то отталкивающее ощущение. В ней есть что-то тёмное, жестокое. Словно у неё на губах яд…

— И когти… — пробормотала я.

— Когти? — он вздрогнул и посмотрел на свою руку.

— Господи, это же кровь! — ужаснулась я.

— Даже не заметил, когда она это сделала, — он отошёл и, открыв дверцу шкафа, похожего на готический собор, достал оттуда пару склянок и перевязочный пакет. — Когти у неё металлические. Выдвигаются из-под ногтей.

— Я видела такие на Киоте, — кивнула я, подходя. — Помочь?

— Я сам. Ничего страшного. Завари, пожалуйста, чай.

— Конечно, — я подошла к боковому столику и включила чайник. — Но зачем она это сделала?

— Кто знает, может, со зла, что я не упал к её ногам. Может, хотела оставить на память? Хотя, глупо. Такие раны не могут оставить шрамов.

— А, может, она хотела получить твою кровь?

— Зачем? Энвольтировать и наслать на меня порчу?

— Или получить расшифровку твоего генома.

— И то, и другое ничего им не даст. Если на меня будет направлена магическая атака, я сразу же почувствую и смогу защититься. А геном… Что они могут там увидеть? Участки, отвечающие за телепортацию, отращивание крыльев или концентрацию энергии на пальцах? У меня геном человека, такой же, какой был девятьсот лет назад…

— У тебя ведь нет регенерационного механизма?

— Мне не делали операцию, если ты это имеешь в виду. И что с того? Я не землянин, и никогда не был на вашей процветающей планете.

Я налила кипяток в заварочный чайник, закрыла его крышечкой и сверху закинула льняной салфеткой, потом обернулась.

— Ты злишься?

— На себя, — признался он. — Я впервые почувствовал себя уязвимым и испугался. Мне нужно было сосредоточиться и справиться с этим.

— Не нужно, — возразила я. — Пусть она думает, что ты обычный человек, мужчина, который слишком сильно любит другую, чтоб сказать ей «да». Не нужно раскрывать карты. Как думаешь, она действует сама, или за ней кто-то стоит?

— Если и стоит, то Дакоста. Она его любовница, это я знаю точно. К тому же только он может как энвольтировать на кровь, так и квалифицированно провести расшифровку генома.

— А Бетти?

Он вздохнул и улыбнулся.

— Мне не нравится эта идея. Она слишком хорошо готовит.

Я рассмеялась.

— В этом я с тобой солидарна.

В этот вечер я так и не пошла в свою каюту, решив, что если буду так уж сильно нужна кому-то, меня найдут по радиобраслету. Но меня никто не искал.

К утру рука Джулиана полностью зажила. Не осталось и следа от когтей Тии, но мне почему-то совсем не хотелось оставлять её в экипаже. Можно было решить, что это вызвано ревностью и личной неприязнью, но всё же мне казалось, что оставлять её — не самое разумное решение. Может быть, эта повышенная и агрессивная сексуальность и была тем даром, что матушка-природа навязала ей без спроса, но в моём понимании это не тот дар, который полезен на космическом корабле. Хотя, возможно, ей не повезло, что командиром «Пилигрима» оказалась женщина, а не мужчина. В любом случае, ей не стоило прикасаться к Джулиану.

Об этом я размышляла, в ожидании завтрака, который развозил по ресторану Микки. Посмотрев за стол оппозиции, я увидела, что Тии там нет. Дакоста сидел бледный и мрачный, но спокойный. Потом Тия появилась, и не одна, а в сопровождении Хока. Он приветственно махнул нам рукой, но прошёл вслед за ней к столику на двоих. Я заметила ледяной взгляд, который бросил в их сторону Дакоста.

— Похоже, у Рауля тоже была горячая ночь… — пробормотал Джулиан, посмотрев на друга.

— Может, поговорить с ним? — предложила я, но он покачал головой.

— Он не ребёнок. К тому же в такой ситуации друг внезапно может показаться врагом.

Я невольно перевела взгляд на стол стрелков, и увидела, как смотрит в сторону влюблённой парочки Мангуст. Его глаза пылали яростью. Казалось, ещё мгновение, и стол отлетит в сторону, а Хоку придётся защищать свою жизнь. Но тут Белый Волк что-то резко сказал ему, и пылающий взгляд упёрся в стол, а потом он просто встал и ушёл.

— Она у меня тут всех перессорит, — пробормотала я, посмотрев на захлопнувшуюся за ним дверь.

Джулиан бросил на меня быстрый взгляд.

— А, может, ей это и надо?

— Зачем?

— Спортивный интерес. Скажешь, не бывает?

— Бывает, но не на моём звездолёте.

— И что ты сделаешь? Выкинешь её за борт?

— Повешу на воротах. Королева я или нет?

Он какое-то время вопросительно смотрел на меня, а потом рассмеялся.

— Отличная мысль.

После завтрака я, направляясь в командный отсек, увидела в салоне Мангуста. Он явно кого-то ждал. Впрочем, можно догадаться, кого. С Тией он мог побеседовать и на четвёртом уровне, где они вместе работали. Удержавшись от искушения задержаться и поговорить с ним, я прошла дальше, а потом думала, правильно ли я поступила. Не хватало только боёв без правил на моём звездолёте, особенно между такими бойцами, как Хок и Мангуст. И было бы ради чего… Возможно, я была не права, и Тия стоила таких баталий. Однако время для них было явно не подходящее.

Я села за свой компьютер в командном отсеке и попыталась читать систематизированную информацию с зондов, но вместо этого без конца поглядывала на хронометр. Старпома всё не было. Уже пришёл Булатов и сел за свой пульт.

— Вы не видели старпома? — спросила я, обернувшись.

— Нет, — покачал головой он. — Вызвать его?

— Не нужно.

В отсек вошли Зира Кхан и Вербицкий. Они все заняли свои места и принялись за изучение поступившей за ночь информации. Я вместо этого включила систему сканирования внутри звездолёта и по браслету нашла Хока. Он вместе с Мангустом был на четвёртом уровне в салоне. Обе точки находились рядом, не двигаясь. Такое чувство, будто они спокойно стояли или сидели рядом, беседуя о жизни.

Потом точка, обозначающая Хока, двинулась к лифту и переместилась на второй уровень. Вторая какое-то время оставалась на месте и лишь спустя пару минут медленно и задумчиво двинулась в сторону сектора стрелковой команды.

Вскоре Хок вошёл на мостик и сел на своё место.

— У тебя всё в порядке? — обернувшись, спросила я.

— Да, — спокойно, хотя и не слишком жизнерадостно ответил он.

Никаких видимых признаков боевого столкновения я не заметила и, наконец, успокоившись, смогла заняться информацией с зондов.

Теперь мы имели достаточно подробную карту всей планеты. Часть объектов была исследована зондами особо. Так один из зондов обнаружил в лесу волчью стаю. Волки были крупные и страшные, как на картинке в детской книжке. Такие горбатые загривки, мощные лапы и длинные морды с крокодильими зубами. Этот же зонд сумел заснять на рассвете в горах крупную кошку похожую на леопарда, но раз в пять больше и с мордой как у саблезубого тигра. Второй зонд какое-то время следовал по равнине за стадом больших грязно-серых быков с очень острыми рогами и свирепыми мордами, а потом полетел над рекой, и в какой-то момент на поверхности реки показалось что-то длинное и тёмное, похожее на спину морского чудовища.

Но самое интересное заснял третий зонд. Пролетая над густым лесом, он спустился к самым кронам деревьев, и в просвете мелькнула металлическая обшивка с двумя буквами RN.

Быстро сверившись с координатами, я послала зонду сигнал ещё раз обследовать этот район.

— Да, ну и зверюшки у них… — пробормотал Вербицкий. — В этом вы правы, командир. Мы им на задний зуб.

— Обратите внимание на этот кадр, — я перекинула на их терминалы снимок, где среди сплетённых ветвей просматривались буквы RN.

— Звездолёт, — проговорил Булатов. — Это «Орфей». Его бортовой номер RN256М17.

— Это уже что-то, — подал голос Хок. — Направим туда зонд…

— Уже, — кивнула я.

— Ладно, тогда ещё раз просканируем район биолокатором.

— Нам придётся переместиться на другую сторону планеты или выпустить спутник, — произнесла Зира.

— Пойдём сами, — решила я и включила маневровые двигатели.

Тёмный шар на экране начал поворачиваться и за его границей появилось слабое свечение, которое становилось всё ярче и, наконец, из-за горизонта вынырнул оранжевый диск звезды, а на шаре обозначилась расплывчатая полоса светло-оранжевого цвета, которая постепенно расширялась. Мы выходили на освещённую сторону планеты.

Поднявшись над районом, где был замечен звездолёт, я остановила баркентину и включила биолокатор.

Фон был ровный, только неподалеку от «Орфея» были заметны три сгустка энергии, то ли люди, то ли крупные животные. Точнее сказать было нельзя, слишком большое расстояние до объекта.

Я переключилась на камеру зонда, который стремительно летел над густым лесом в сторону заданного района. Бледно-жёлтое небо с белёсыми облаками занимало половину экрана. Вторая половина была заполнена голубовато-серым, похожим на мох ковром, из которого кое-где торчали кривые голые ветви.

До точки с указанными координатами было совсем немного, когда неожиданно изображение исчезло.

— Связь с зондом потеряна, — сообщил Вербицкий.

— Над поверхностью планеты в месте, где должен быть зонд, зафиксирована вспышка, похожая на небольшой взрыв, — добавила Зира Кхан.

— Зонды сами не взрываются, — заметил Хок.

— Значит, его сбили, — я снова посмотрела на биолокатор.

Три пятнышка направились туда, где должны были упасть осколки зонда. Вряд ли это заинтересовало бы волков или оленей. Это были люди.

— А зачем сбивать зонд? — спросил Вербицкий.

— Чтоб он не обнаружил то, что не нужно, — ответил Булатов.

Я развернулась к Хоку.

— Нужно выпускать десантную группу, — высказал своё мнение он.

— Нужно, — согласилась я. — Но не здесь, а хотя бы в нескольких километрах отсюда и убедившись, что поблизости никого нет.

— Разумно.

Я снова повернулась к своему пульту.

— Белый Волк, готовьте десантную группу из трёх человек. Высадка в районе, где нет присутствия биоединиц по данным локации. Предварительно ознакомьтесь с информацией зонда по этому району.

— Мы уже посмотрели записи и следили за работой зонда вплоть до его уничтожения, — прозвучал рычащий баритон. — Пойдут Мангуст и сержант Тайс, старший десантной группы капитан Абрахам. Спуск на скоростной капсуле «Стриж», комплект вооружения и оснащения стандартный. Связь постоянная.

— Выполняйте, — подтвердила я.

Хок поднялся из-за своего пульта и, спустившись вниз, остановился у экрана, заполненного бледно-жёлтым небом, которое казалось золотым из-за ярко-оранжевого шара звезды.

— Что-то не так? — спросила я.

— Нет, всё нормально… — обернулся он. — Просто подумал, что мне самому хотелось бы спуститься туда. Я ведь был когда-то старшим стрелком.

— К тому же идти самому всегда легче, чем отправлять других, — добавила я.

Он молча кивнул и снова обернулся к экрану.

Десантная группа ушла через полчаса. Скоростная капсула «Стриж» под защитой экран-поля спустилась на планету и села в пяти километрах от того места, где был замечен звездолёт «Орфей». Связь с десантной группой поддерживали стрелки.

Я рассеянно прислушивалась к переговорам, глядя то на экран, то на Хока, который всё так же стоял внизу.

— Старпом, пройдите в мой кабинет, — произнесла я, вставая.

Он нехотя поднялся по ступеням и прошёл за мной.

— Что с тобой? — спросила я, закрыв за ним дверь.

— Всё нормально, — пожал плечами он.

— Ты говорил с Мангустом?

Он какое-то время молча смотрел на меня.

— Наши личные разговоры относятся к компетенции командира звездолёта?

— Только в той части, в какой они могут иметь отношение к возникновению конфликтной ситуации.

Он сел на диван и потёр ладонями лицо.

— Я думал, он откажется идти с ней на планету, но он профессионал до мозга костей. Я не знал, что у них что-то было. Вчера она зашла ко мне вечером… И осталась. Если б я знал, что она с ним, я бы попросил её уйти. Я так ему и сказал. А он сказал, чтоб я с ней не связывался, а потом добавил очень странную фразу: «Она не для таких, как мы». Вот и всё… — он устало посмотрел на меня. — Знаешь, то, что вчера произошло, не имеет значения. Просто я устал от одиночества. Мне в любом случае не хочется начинать всё сначала с Мангустом, да ещё из-за такой…

— А чем она тебе не угодила?

Он усмехнулся.

— Давай не будем касаться интимных подробностей. Просто после того, как я пообещал Мангусту, что больше у меня с ней ничего не будет, у меня словно камень с души свалился. И в то же время стало как-то тоскливо. Словно, ушла часть души…

— Очень интересно.

— Что именно?

— Ничего. Она тебя не царапала?

— Прости? — усмехнулся он.

— Вчера вечером она вцепилась когтями в руку Джулиану. Твоя кровь её не интересовала?

Он встревожено посмотрел на меня и поднялся.

— Мне нужно с ним поговорить. Я скоро.

Он ушёл, а я вернулась в командный отсек.

Группа десанта со всеми предосторожностями двигалась в сторону «Орфея». По их сообщениям, местность была болотистая, но вполне проходимая. Через час они были уже неподалеку. Те трое были примерно в нескольких метрах от звездолёта в небольшой низине. Тия приняла решение сначала задержать тех троих, что сбили зонд, а потом, оставив их под охраной Тайса, вдвоём с Мангустом обследовать звездолёт.

Они с разных сторон приблизились к низине и обнаружили в засаде трёх человек. На экране, на который передавался видеосигнал со шлема Тии, были видны лежащие в бурой траве люди в каком-то непонятном отрепье. Потом сигнал пропал и динамики замолчали. Вербицкий начал лихорадочно колотить по сенсорам своего компьютера, но по командному отсеку разносился только странный шум.

— Глушат, — старший радист откинулся на спинку кресла и стряхнул наушники на плечи. — Эти помехи от специального глушащего устройства. Я их знаю.

— Белый Волк, — проговорила я, — что происходит?

— У них возникли проблемы. Судя по всему, те трое их обнаружили… Тайс убит.

— Что? — переспросила я.

— Тайс убит, — повторил он. — Был затухающий сигнал датчика жизнедеятельности. Теперь его нет.

— Помехи пропали, — сообщил Вербицкий и снова надел наушники, потом покачал головой. — Нет связи.

— Синий сигнал с датчика Тайса, — доложил Белый Волк. — Он мёртв.

Я обернулась к экрану биолокатора. На нём ясно виднелись пять расплывчатых пятен. Одно было несколько бледнее. Это, скорее всего, Тайс. Четыре других какое-то время стояли неподвижно, потом начали метаться и, наконец, двинулись прочь от звездолёта. Можно было предположить, что ещё один из десантников попал в плен.

— Белый Волк, — проговорила я, — где третий?

— Ушёл, — глухо откликнулся он. — Скоро объявится и выйдет на связь. Если сможет.

— Это Мангуст?

— Да. Капитана Абрахам они увели с собой.

— Проследите за ними и представьте ваши предложения относительно дальнейших действий. Вербицкий, вы сказали, что уже слышали такие помехи. Что это за устройство?

— Обычное глушащее устройство, ВК-83 «Туман». Оно уже несколько лет на вооружении в космофлоте и космическом десанте.

— У нас на баркентине такие есть?

— Они входят в стандартный набор оснащения десантной группы, — доложил Белый Волк.

— Значит, этот «Туман» был у нашей группы?

— Да. Но кто мог его включить?

— Надеюсь, я ошибаюсь… — пробормотала я. — Хорошо, ждём, не объявится ли Мангуст.

Положив руки на штурвал, я с помощью маневровых двигателей перевела звездолёт на несколько десятков километров в сторону. Булатов молча наблюдал за моими действиями.

— Заблокировать систему управления «Стрижа»? — спросил он.

— Да, — кивнула я. — Хотя, лучше выведите его на орбиту и оставьте там над районом под прикрытием экран-поля. Включите камеры внешнего наблюдения.

Он кивнул. Я молча наблюдала за тем, как на развертке азимутной сетки голубоватый эллипс капсулы поднялся над поверхностью планеты и занял место на орбите. Минуту спустя на экранах появилось изображение с его внешних камер.

Я начала раз за разом просматривать записи биолокатора и переговоров с десантной группой, размышляя, что же произошло там внизу. Белый Волк доложил, что четверо на планете направляются в сторону горной гряды. Связи с Мангустом по-прежнему не было. А спустя час «Стриж» передал кадры, на которых над зарослями деревьев промчались пять скоростных катеров, с обшарпанных бортов которых ещё не совсем отшелушилась их яркая раскраска. Они какое-то время барражировали над районом, а потом унеслись прочь, к той же горной гряде.

— Ну вот, мы получили доказательства наличия разумной жизни на этой планете, — произнесла я, проходя по дорожке вдоль резервных пультов в командном отсеке.

— Вы правы, те, кто пропал в этой воронке, живы и, судя по всему, неплохо себя чувствуют, — кивнул Булатов. — Послушайте, а почему мы решили, что Тию взяли в плен? Может, она встретилась с ними и ушла, чтоб встретиться с остальными. Она не может с нами связаться, потому что её передатчик неисправен.

— Да, — кивнул Вербицкий. — Бедняга Тайс застрелился, а Мангуст просто аннигилировался. Юра, хотим мы этого или нет, всё указывает на то, что те, кто там внизу, могут быть враждебны нам. Сперва они сбили зонд, потом убили Тайса. Мангуст тоже исчез неспроста. А Тия, скорее всего, в плену.

— Кстати, о зондах, — я повернулась к Зире, — направьте оставшиеся два зонда в район этой горной гряды. Пусть обследуют всё, что можно.

— Выполняю, — произнесла она.

— Их, скорее всего, тоже собьют, — заметил Хок. — Они не защищены экран-полем.

— Логично… Но пусть думают, что у нас нет ничего, кроме зондов… Белый Волк, — я взглянула на старшего стрелка, который стоял возле пульта пилота. — Сколько у нас на борту «Стрижей»?

— Ещё два.

— Они все могут работать в режиме стационарных орбитальных спутников?

— Да, командир.

— Старпом, если разместить все три капсулы на экваториальной орбите, какая часть поверхности будет под контролем?

— Если рассчитать оптимальную орбиту, то практически вся, за исключением разве что какой-то небольшой территории на полюсах.

— Рассчитайте. Белый Волк, подготовьте капсулы и разместите их на экваториальной орбите.

— Мы останемся без защищенных экран-полем десантных капсул, — напомнил он. — У нас останется только несколько одноместных глиссеров и «грумы».

— Чем вас не устраивают «грумы»?

— На них не все умеют летать. Впрочем, у нас осталось три стрелка, и два из них умеют, — он поднёс к губам радиобраслет. — Митико-сан, готовьте капсулы к работе в режиме стационарных орбитальных спутников… И ещё, Мангуст выходил на связь?

Я вопросительно взглянула на него. Он покачал головой.

— Ладно, — вздохнула я. — Что мы имеем? В воронку шестнадцать лет назад попал научно-исследовательский корабль «Гринвич», девять человек экипажа на борту. Тогда же пропал поисковик «Орфей», который мы, кажется, обнаружили внизу, ещё 15 человек. Четырнадцать лет назад исчезает «Парус» — двенадцать человек экипажа. И тогда же — поисковик «Фудзивара», десять человек. Четыре года назад в воронку засосало десять гоночных катеров, это ещё шестнадцать человек. Также в районе пропали два патрульных катера: «Альфа» в 2310 году и «Истра» совсем недавно, ещё шесть человек. Всего здесь может находиться шестьдесят пять человек. Те, кто нас сюда послал, полагают, что здесь обитает Зло, которое с помощью воронки захватывает корабли и каким-то образом влияет на тех, кто оказывается в зоне её действия, лишая их разума. Можно предположить, что оказавшиеся здесь люди были подвергнуты какому-то воздействию и встали на сторону этого самого Зла.

— Судя по этим обшарпанным катерам, они служат вместе со своими кораблями, — добавил Хок.

— Скорее всего.

— Я заметила, что катера, действительно, обшарпанные, — проговорила Зира. — Значит, на них часто вылетают. Но у них не может быть такого большого запаса горючего, чтоб хватило на столько полётов. Где они берут горючее?

— К тому же четыре крупных звездолёта находятся здесь без обслуживания и ремонта уже, по меньшей мере, четырнадцать лет, — напомнил Булатов. — Не думаю, что они на ходу.

— Судя по тому, как зарос «Орфей», он не взлетал лет десять, если не больше, — согласился Хок. — Если они используют топливо с больших звездолётов, то у них в арсенале только маломерки. Ну, и, кроме того, стандартное оружие, которое находилось на звездолётах.

— Не забывайте, что поисково-спасательные звездолёты всегда были совсем неплохо вооружены на случай столкновения с пиратами, — проговорила я. — Это значит, излучатели всех типов и радоновая защита.

— Вот это мне уже не нравится, — расстроился Булатов. — Будем надеяться, что она не работает.

— Нельзя недооценивать противника, капитан-командор, — покачал головой Хок. — Будем исходить из того, что она у них есть.

— Это то оружие, которому мы можем противостоять, — кивнула я. — Но есть и другое, то, которое воздействует на разум даже за пределами этого мира. Что вы думаете об этом оружии, доктор?

Я взглянула туда, где уже минут пятнадцать стоял Дакоста. Он внимательно слушал, о чём мы говорили, но не вмешивался в разговор. Теперь все обернулись к нему.

— Мы не знаем точно, — ответил он. — Я видел некоторых из тех, кто уцелел, но они после проведенной терапии ничего не помнили. Только тот курсант, который удалился в монастырь. Он отказался от завершения лечения и потому кое-что помнил. Он говорил, что слышал голос у себя в голове. Этот голос звал его, говорил, что Бог Света простирает к нему свои объятия и хочет освободить его от боли. Помимо своей воли он вспоминал о том, что в жизни причиняло ему боль, что продолжало мучить его, несмотря на прошедшие годы. Он сказал, что если б он распахнул свой разум, то Зверь вошёл бы в него. Он считает, что остальные безумцы сдались на уговоры, но у него в сердце звучал другой голос, голос его погибшего отца, и с этой болью он не желал расстаться. Потому он сопротивлялся. Так он сказал.

— А если без лирики? — произнёс Вербицкий, не скрывая своей неприязни к мальтийцу.

— А если без лирики, то я полагаю, это было что-то похожее на радиоизлучение, которое адаптировано к приёму нашим мозгом.

— И почему на нас это ещё не подействовало?

— Может, потому, что нас, благодаря прозорливости командира, с самого начала защищает радоновая защита.

— Радоновая защита непроницаема для такого рода излучений, — кивнул Хок. — Что ещё, доктор?

— Учитывая, что лучшим лечением от этого безумия было обычное выборочное стирание памяти, можно предположить, что таким образом в мозг закладывается программа, которая впоследствии влияет на поведение человека, но, если её убрать, он может вернуться к нормальной жизни.

— Скажите, а почему только часть экипажа уцелевшего поисковика нуждалась в лечении? — спросила я.

— Нуждались все, поскольку отклонения были выявлены у всех, но часть впала в так называемое безумие, а часть просто пережила очень сильный стресс, следствием которого стали тяжёлые депрессии, истерия, плаксивость. Им тоже пришлось оказывать психологическую помощь.

— Но они не сошли с ума. Почему? Может, в этом и кроется секрет защиты от этого воздействия?

— Думаю в этом, — кивнул он. — Не поддались воздействию в основном старшие офицеры звездолёта, прошедшие подготовку по защите от внешнего воздействия, в том числе гипнотического. Кроме того, это были люди опытные, разумные, много повидавшие и с довольно высокоразвитым интеллектом.

— Те, кто не пожелали прощаться со своей болью и смогли защитить ворота своего разума?

— Полагаю, да.

Я некоторое время обдумывала его слова, а потом спросила:

— А теперь скажите мне, доктор, когда готовили эту экспедицию, какие методы защиты от этого были найдены. Не собирались же вы кинуть сюда людей без всякой защиты?

— Мы пришли к выводу, что индивидуальная защита Вермера, которая применяется на стандартных десантных костюмах, может защитить от этого.

— Защита Вермера… — пробормотала я и резко повернулась к Белому Волку. — Капитан-командор, десантная группа снабжена защитой?

— Конечно, — проговорил он озадачено.

— Но тогда Тайса не могли убить. Защита создаёт электромагнитное поле, отклоняющее лазерные лучи.

Он встревожено смотрел на меня, потом на остальных.

— Командир, позвольте мне проверить камеру Вермера в трюме.

— Бегом, — произнесла я, и он быстро вышел с мостика.

Неприятная догадка, которая уже давно вертелась в голове, всё чаще всплывала на поверхность. Её трудно было увязать с обстоятельствами, но она получала одно подтверждение за другим.

— Командир, что вы собираетесь предпринять для спасения капитана Абрахам? — неожиданно спросил Дакоста. Я обернулась и взглянула на него. Может, он и пришёл сюда только для того, чтоб задать этот вопрос. — Вы ведь спасатель! Не бросите же вы так просто члена своего экипажа.

— Я полагаю, что ей ничего не угрожает, — ответила я.

Он молча смотрел на меня. В его глазах была настоящая боль.

— Она — мой единственный и самый близкий друг. Вы теряли друзей, командир?

— Слишком часто… — призналась я.

— И привыкли?

— К этому нельзя привыкнуть. И нельзя привыкать. Это и есть та боль, с которой я никогда не пожелаю расстаться.

Он опустил голову.

— Командир, — раздался из динамика рычащий голос Белого Волка. — Камера Вермера неисправна. Из генерирующего блока извлечён микрочип с программными кодами. Компьютер просто не смог расшифровать поданную с приборного щита команду и выполнил её как обычный проверочный тест. Они ушли без защиты.

— По какой причине он там отсутствует? — спросила я, хотя он уже ответил на этот вопрос.

— Он мог быть только извлечён оттуда, — повторил Белый Волк. — Он не сгорел, не неисправен. Его нет, хотя он должен там быть. Его достали оттуда.

— Можете предположить, кто?

— Нет.

— Возвращайтесь на мостик.

Я снова взглянула на Дакосту. Тот исподлобья смотрел на меня, лихорадочно соображая.

— Это Мангуст, — произнёс он, наконец. — Он приревновал Тию к старпому и решил отомстить.

— И угробить всех? — раздражённо переспросил Хок. — Чушь. Я говорил с ним утром. Он не строил насчёт неё никаких иллюзий. К тому же он не так глуп, чтоб подставляться самому и подставлять ни в чём не повинного Тайса из-за какой-то дурацкой ревности. Если б это было так важно, он бы скорее перегрыз глотку мне.

— Возможно, он хотел погубить её и себя, на Тайса ему было наплевать. Вы не знаете, что она делает с мужчинами.

— Вы полагаете? — разозлился Хок. — На звездолёте с десяток тех, кто знает это не хуже вас, доктор.

— Рауль, — я попыталась его остановить, но он гневно взглянул на меня.

— Подождите, командир, дело серьёзное. Доктор Дакоста желает защитить свою подружку и наводит тень на честного офицера, который сейчас там внизу рискует жизнью. Не спорю, капитан Абрахам обладает исключительным обаянием, — последнее слово в его устах прозвучало довольно язвительно. — И она довольно часто проверяла его на присутствующих на звездолёте мужчинах. Кто-то поддавался, кто-то нет. Но если б всё было так, как вы говорите, то все уже давно перерезали бы друг друга. Но мы — взрослые люди, мы — офицеры Звёздного флота. А, значит, всё личное — за бортом. Мангуст, если он так любит её, а ненавидит меня, то почему он направил свою месть на неё, ведь естественнее было мстить мне, тем более что у нас уже давно сложились отношения соперничества. Нет, доктор, я слишком давно знаю Мангуста и, что бы я о нём не думал, как бы лично я к нему не относился, я не дам вам порочить его имя.

— Значит, это сделал кто-то из тех, кто остался на звездолёте, — проговорил Дакоста.

— И кто же? — спросила я. — Вы же набирали экипаж и так хорошо изучили его.

Дакоста метнул на меня затравленный взгляд и замолчал.

— Предатель на корабле? — встревожился Булатов. — Неужели такое возможно?

— Что мы знаем друг о друге? — спросил Вербицкий. — За кого лично ты можешь поручиться головой?

— За тебя, — пожал плечами тот.

— Спасибо, но мы знакомы месяц, и ты знаешь обо мне только то, что я тебе рассказал. И все мы так. Я не понимаю другого. Предатель — это тот, кто перешёл на сторону врага, но это значит, кто-то в экипаже знает, что это за враг. Он знал, что мы летим сюда и, более того, он имел с этим врагом какой-то контакт.

Вербицкий обернулся к Дакосте.

— Не смотрите на меня так, — огрызнулся тот. — Я не предатель, хоть у вас и нет причин мне доверять. Кстати, воздействие, которое было оказано на жертвы, очень схоже с вашими способностями.

— Куда более, чем вы можете себе представить, — побелев, прошипел Вербицкий.

— Хватит! — прервала я. — Доктор, кто мог попасть в экипаж, зная об этом задании?

— О задании с самого начала знали я, Бетти Фелтон, второй помощник Лю, капитан Абрахам.

— А почему капитан Абрахам?

— Мы давно знакомы. Я пригласил её в экипаж, когда ещё работал над этой темой в Центре психической реабилитации. Она помогала мне систематизировать информацию.

— Я думаю, что это Тия, — проговорил Белый Волк, который уже вернулся и некоторое время стоял, слушая разговор.

— Вы просто её ненавидите! — резко обернулся к нему Дакоста.

— Интересно за что? — каверзно уточнил Хок, — Опять ревность?

— Мне нравятся женщины моей расы, — спокойно сообщил Белый Волк. — Это на уровне подсознания.

— Внимание на экран, — произнесла я, чтоб разрядить обстановку. — Вот запись биолокатора во время, когда десантная группа приблизилась к «Орфею» или то, что мы приняли за «Орфей». Вот они примерно в десяти метрах от звездолёта, в низине — те трое. Капитан Абрахам докладывает о своем плане операции. Десантники расходятся, чтоб зайти с разных сторон. Теперь смотрите внимательно на того, кто идёт мимо звездолёта.

— Он исчез! — воскликнул Булатов. — Он исчез ещё до того, как всё произошло.

— Почему?

— Он увидел звездолёт, — проговорил Хок. — Или то, что там нет никакого звездолёта. Чёрт, какого размера этот «Орфей»? Как его можно спрятать под кронами? Деревья что, сквозь него растут?

Булатов подключился к информаторию, и сбоку появилось изображение дисколета диаметром около тридцати метров. Он был похож на громовский «Знак Огня», но «Знак Огня» весьма проблематично спрятать в лесу. Другое дело полуразобранный пустой корпус, на котором видны бортовые номера. По умолчанию всеми признано, что исчезнуть мог только Мангуст. Он шёл мимо звездолёта и увидел то, что заставило его насторожиться.

— Никто и не думал, что там стоит целый и невредимый звездолёт, — произнесла я. — Другое дело, если его останки туда переместили намеренно, в качестве приманки, и поставили рядом засаду.

Скорее всего, это и понял Мангуст.

— Что происходит дальше?

— Отключилась связь и пошли помехи, — напомнил Вербицкий. — Кто-то включил «Туман».

— Зачем?

— Что помешать связи, — пожал плечами он.

— Верно. Включил один из троих, чтоб помешать остальным двоим. Смотрим дальше. Трое в центре — это не наши. Двое наших берут их в клещи. Видеосигнал со шлема капитана Абрахам уже пропал. Все замерли на своих местах…

— В этот момент пробился сигнал с датчика Тайса, — вспомнил Белый Волк. — В него стреляли.

— И убили, — кивнула я. — А теперь очень внимательно смотрим дальше.

Четыре точки стали кружить вокруг одной неподвижной, они то удалялись, то сближались снова. Через минуту уже неясно было, кто есть кто из них.

— Чёрт, — простонал Булатов. — Они же ищут Мангуста. Все четверо и Тия тоже. Они не гоняются за ней, как я тогда подумал, она свободна, она ищет его вместе с ними.

И словно в подтверждение этого, все четыре точки сошлись вместе и двинулись прочь.

— А через какое-то время прилетели эти гонщики на катерах, возможно, оснащённых биолокаторами с поисковых звездолётов, — закончила я. — Судя по тому, что они улетели, Мангуста они не засекли, но и на связь он не вышел. Выводы?

— Может, она подверглась этому воздействию? — тихо спросил Дакоста.

— А Мангуст нет? И зачем бы его искать, если он с ними заодно?

— А если иначе? Мангуст решил отомстить Тие, сломал камеру Вермера, подходя к засаде, просто смылся, бросив товарищей. Тайса убили, а Тия оказалась под воздействием и подчинилась. Мы же не знаем, сколько времени нужно, чтоб подействовало внушение?

— Тоже вариант, — согласилась я. — Это объяснило бы, почему Мангуст не вышел на связь. Но эта версия лишь подтверждает моё мнение, что Тия вне опасности. Она нужна им живой.

— Она всё о нас знает, — напомнил Хок.

— До момента, когда покинула корабль, — уточнила я. — А значит, она не знает наше точное местоположение и не знает про спутники.

— Командир, — проговорила Зира Кхан. — На подлёте к горной гряде сбит второй зонд.

— Как-то не солидно третий раз наступать на одни и те же грабли, — поморщился Хок. — Они нас совсем за дураков считать будут.

— Уговорил, — согласилась я. — Перенаправьте третий зонд куда-нибудь в другое место.

— Куда?

— Да хоть на полюс, — махнула рукой я.

Время шло и ничего не менялось. Наши спутники благополучно вышли на орбиту и передавали нам сведения о сканировании. Пока это давало лишь одно: наши карты поверхности планеты становились всё более точными и подробными. На них появились даже места обитания некоторых животных.

Горная гряда, привлекавшая наше внимание, не подавала признаков жизни. Наверно, там было много глубоких пещер. Именно туда ушли четверо, пропав с экранов биолокатора. Там же скрылись и пять скоростных катеров.

Биолокатор обнаружил в лесу на некотором отдалении от «Орфея», каким решено было его считать, несколько биообъектов, но был ли среди них Мангуст, мы не знали. Я никак не могла понять, как ему удается прятаться даже от биолокатора. Невероятно полезный навык для десантника, но лучше, если это наш десантник, а не вражеский. На связь он так и не вышел.

Планета сделала поворот и внизу наступила ночь. Последним открытием дня было то, что мы обнаружили над планетой несколько самодельных спутников со старинными тарелками локаторов, штырём передающей антенны и набором грубо, но крепко свинченных датчиков. По оценке механиков, ни один из этих датчиков не мог засечь нас, и я слегка успокоилась.

— Что думаешь? — спросил Хок, когда мы втроём собрались возле камина в каюте Джулиана за чаем.

— Думаю, что Лейду чертовски повезло, что он остался на своей «Спарте», — проворчала я.

— Нельзя не согласиться, — усмехнулся Джулиан. — А если ближе к делу?

— А если ближе к делу, то всё ещё хуже, чем кажется на первый взгляд. На звездолёте оказался предатель. Обидно, но можно пережить. Хуже то, что он может быть не один, и доверять я могу только вам. Остальных я не знаю.

— То, что кто-то подготовился к этой экспедиции гораздо лучше нас, является печальным, но неоспоримым фактом, — кивнул он.

— И что будем делать? — спросил Хок.

— Работать, — пожала плечами я.

— А если конкретнее?

— Завтра… — простонала я, потянувшись и расправив затекшие за день сидения за компьютером мышцы. — Утро вечера мудренее.

— Как выдумаете, есть здесь этот Бог Света, или только какой-нибудь плут, который изобрёл хитрый излучатель?

— Трудно сказать, — пожал плечами Джулиан. — Пока мы не столкнулись ни с чем, что невозможно было бы объяснить или попытаться объяснить на языке разума. Может, эти люди и подверглись какому-то излучению, а, может, и правда услышали Голос с той стороны.

— И это Бог Света? — саркастически усмехнулся Хок.

— Может и Бог, но не Света. Боги, знаешь ли, бывают тёмными.

— Я в курсе. Но пока ведь никакой магии?

— Пока нет, но на Земле, я думаю, не идиоты. Они предположили, что она здесь есть. Ведь они отправили сюда мага.

— Значит, Дакоста опять что-то не договаривает.

— Может быть, а, может, мы сами что-то не увидели и не услышали. И чтоб увидеть и услышать нам, видимо, нужно отрешиться от тех ипостасей, в которых нам так уютно и хорошо, и вернуться к тому, что у нас внутри. Дакоста считает, что это задание не для образцовых офицеров флота, а для Воинов Света. Вот что теперь имеет значение. Может, в этом и есть ключ к познанию спрятанных тут истин и к победе.

— Господи, — вздохнул Хок, — ты не представляешь, как это трудно. Я старпом, у меня есть звездолёт, на мне — форма, на груди — нашивки. Я счастлив и я на своём месте. А ты предлагаешь снова схватиться за заржавевший меч и мчаться сквозь сумерки на битву со своими призраками. Ты ведь почти излечил меня от этой напасти.

— Но я зову тебя Раулем. Я спасал Рауля де Мариньи, и мне это удалось потому, что твой меч вовсе не заржавел и он ещё нужен этому миру.

— Уговорил, я попытаюсь. Хотя, ничего не обещаю.

— И на том спасибо, — улыбнулся Джулиан. — Если в этом мире есть Зло, оно должно быть побеждено. Иного объяснения того, почему мы попали сюда, я не нахожу.

— У нас в космошколе это называлось психологический настрой на победу, — поделился со мной Хок.

— Правильно называлось, — кивнула я. — Ты понял, куда он гнёт?

— Нет, а куда?

— Я всё это к тому, — объяснил Джулиан, — что если это наша работа, то она наша, и мы равноправные партнёры, невзирая на все ваши Уставы и правила. Мы действуем вместе и при этом не мешаем друг другу там, где должен действовать кто-то один. Охотник получает свою добычу, воин получает своего врага, алхимик получает свой артефакт. Мы всё делаем вместе, и каждый идёт к своей собственной цели.

— Ты думаешь, здесь есть какие-то артефакты Тьмы? — уточнила я.

— Тьма любит игрушки.

— Мы вступаем на скользкий лёд, — заметил Хок, — Если мы сейчас согласимся с ним…

— Приоритеты, Рауль, — покачала головой я. — Нам нужно понять, кто мы, прежде всего.

— Наши сущности не должны противоречить друг другу, — возразил он. — Это путь страданий. Поверь мне.

— Я знаю. Я уже много лет пытаюсь найти гармонию между своими сущностями, но постоянно натыкаюсь на проблемы. Просто нужно понять вот что: увидев добычу, ты вспомнишь об Уставе? Ради чего ты живёшь? Чтоб бороться со Злом или чтоб соблюдать Устав?

— Я уже сделал однажды выбор и поплатился работой, но я никогда не жалел об этом. Мне что… Решения принимать тебе…

— Последние годы судьба слишком часто забрасывала меня туда, где нужен воин, а не капитан звездолёта. Капитанов на свете полно, а настоящие воины — товар штучный, — я перевела взгляд на Джулиана. — Будь по-твоему, но постарайся не нарушать Устав без необходимости. Я всё-таки командир.

— Постараюсь тебя не подводить, — улыбнулся он. — Есть только две вещи, на пути к которым я готов снести все препятствия: это пациент, которому я должен помочь, и игрушка Тьмы, которую я должен уничтожить.

— Снести всё? Даже меня?

— Тебя я просто обойду.

— В конечном итоге ему всё равно, что мы решим, — пожал плечами Хок. — Он уже всё решил для себя.

— Я просто хочу, чтоб тоже сделали и вы.

Рано утром, войдя в командный отсек, я увидела, что мои офицеры уже на местах.

— Вы должны это увидеть, командир, — возбуждённо произнёс Булатов, нажимая что-то на своём пульте. — На экране появилась водная гладь цвета кофе с молоком, покрытая мелкой рябью. Сперва я ничего не поняла, но потом увидела размытый силуэт более светлого цвета, проступающий на общем фоне.

— Что это такое? — спросила — Мы не знаем. Это снимок со «Стрижа», расположенного в нашем районе. За горным хребтом есть большое озеро. С одной стороны его окружают горы, вот здесь, а тут гор нет, и из озера вниз низвергается водопад высотой около пятидесяти метров. Звезда восходит как раз со стороны водопада. И на рассвете буквально несколько минут лучи звезды падают так, что эту штуку на дне можно разглядеть с орбиты.

— Это звездолёт, — раздался голос Хока. Он стоял рядом и поражённо смотрел на снимок. — Но он же огромный, больше всех звездолётов, попавших в воронку!

— Триста пятьдесят метров в длину и почти семьдесят в ширину, — сообщил Вербицкий. — Мы проверили. Ни один из пропавших звездолётов не имел ни таких размеров, ни такой формы.

— Можно провести более подробное сканирование?

— Нет. Мы пытались, но он затоплен, и отражающая поверхность воды мешает. К тому же в воде слишком много примесей металла, поэтому при обычном сканировании с орбиты невозможно определить, что это.

— Нужно выяснить. Он затоплен тут не случайно.

— Но как он попал сюда?

— Может, в ловушку попадали звездолёты, о которых мы не знаем? — предположила Зира.

— А, может, их привели сюда специально, — пробормотала я.

Булатов обернулся ко мне. В его глазах был ужас. Он совершенно правильно понял, что это может значить.

— Белый Волк, — проговорила я, нажав на кнопку на пульте. — Готовьте «грум». Я должна увидеть это сама.

Белый Волк тут же спустился из своего отсека и подошёл, глядя на снимок.

— Лететь в одиночку опасно, — заметил он. — Нужен, по меньшей мере, один «грум» для прикрытия.

Я бросила на него хмурый взгляд. Он его выдержал.

— Я понимаю, что после того, что вчера случилось, вам трудно нам доверять, командир, но это необходимо. Придётся решиться.

— Хорошо, летите со мной, — сдалась я.

— Я тоже, — проговорил Хок.

— Ты умеешь водить «грум»?

— Нет, но насколько я помню, в кабине «грума» два места.

— Но ты знаешь, что по правилам один из нас должен остаться на звездолёте.

— О каких правилах ты говоришь? — уточнил он, приподняв бровь.

— Ладно, полетишь с Белым Волком. За командира остается… — я обернулась и увидела Джонни Лю, который с готовностью вышел вперёд. — Булатов, принимайте командование. Мы идём переодеваться. Белый Волк, через пятнадцать минут в ангаре.

Я поднялась в свою каюту. Пусть это обычный разведывательный полёт, нужно быть готовой ко всему. Как говорится, идёшь в лес на сутки, припасов бери на неделю. Я сунула в сумку ноутбук, Налорант, футляр с МАРНами и ещё несколько полезных вещей. Уже направившись к двери, я замерла. Возле неё стоял Джулиан, с улыбкой глядя на меня.

— Ты ничего не забыла?

— Нет, — вздохнула я. — Ты полетишь со мной. Хок — с Белым Волком. Ты готов?

— Да.

Мы вышли и поднялись в ангар. Возле лифта я столкнулась с Дакостой. Он тут же ринулся ко мне.

— Я должен это всё увидеть. Вы обещали!

— Кто поведёт третий «грум»? — спросила я. — Вы?

Он ткнул пальцем себе за спину. Из экипировочного отсека вышла Митико в десантном костюме и улыбнулась.

— Ладно, — подняла руки я. — Надеюсь, это всё? Больше мест всё равно нет.

Через пять минут я облачилась в десантный костюм.

— Думаешь, это разумно, брать с собой мальтийца? — поинтересовался Хок, проверяя контакты у меня на плечах. — Всё нормально. Надевай шлем.

— Почему ты сомневаешься? — спросила я.

— Потому что он может быть заодно с этой стервой.

— Нет, не может, — возразил Джулиан. — Он сам по себе и уже начинает понимать, что оказался в дураках. Нужно позволить ему сохранить лицо. К тому же он всё равно знает больше нас.

— Может быть, — кивнул Хок. — Не жмёт?

Он поджал контакты на его плечах.

— Колется, — поморщился Джулиан.

— Так и должно быть. Надевай шлем. Вы как хотите, но я ему не доверяю. Я полечу с девочкой, а за ним пусть присмотрит Волк. Если что, перегрызёт ему глотку.

— Почему нет? — пожала плечами я. — Они точно не могут быть заодно. Вот пусть и присматривают друг за другом. Проверить контакты?

— Осторожно! — вздрогнул Хок.

— Я ж говорил, что колется, — усмехнулся Джулиан.

Мы вышли из экипировочного отсека. Дакоста стоял рядом с Митико возле одного из «грумов». Большая угловатая махина ормийского истребителя с плоскими крыльями и хищно торчащим носом, вся покрытая какими-то углами, зазубринами, стволами и шипами, выглядела устрашающе. Дакоста смотрел на неё со священным трепетом.

— Красавец, верно? — усмехнулась я.

— У вас странное представление о красоте, — пробормотал он. — Это жутко. На таких машинах участвовали в настоящих войнах?

— Видите вон там металлические бляшки? Каждая бляшка — это сбитый летательный аппарат противника. На истребителях ормийских повстанцев никогда не было ни систем катапультирования, ни парашютов.

— Почему их не убрали? — хрипло спросил он, глядя на бляшки.

— Что бы их видели те, кто до этого имел намерение вступить в бой с пилотом этого монстра. Схватка предотвращенная — есть схватка выигранная. Иногда достаточно очень хорошо напугать противника. В дикой природе такая тактика часто служит целям сохранения вида.

— Да, иногда природа бывает умнее нас…

— Доктор, вы летите с Белым Волком. С Митико-сан летит старпом.

— Я совсем не против, — рассмеялась она и подмигнула Хоку.

Дакоста посмотрел на Джулиана.

— А вам это зачем?

— Люблю летать, — ответил он.

Я тем временем обошла «грум» и увидела второй. Третьего в ангаре не наблюдалось.

— Вот ваша машина, — Белый Волк нажал на кнопку на небольшом пульте, и в углу ангара развернулся серый короб. Боковые стенки сложились, и я увидела ещё один «грум», почти новый, даже бляшек на борту было не больше полусотни. Он подошёл и стал срывать с бортов блестящую упаковочную ленту. — Не волнуйтесь, я проверял его на Земле. Он в полном порядке. Мы не стали его распаковывать после транспортировки, потому что в команде только двое летают на «грумах»: я и Митико.

— Хорошо, — кивнула я. — Подойдите сюда с планшетами.

Пилоты подошли, достав из подсумков планшеты. Я извлекла свой и вынула из гнезда карандаш.

— Вот наш район. Наша цель — это обследование озера и горной гряды. Летите следом за мной справа и слева на дистанции десять метров. Связь на синей волне. При включении радоновой защиты могут быть помехи, но так меньше опасности, что нас засекут. Защиту и экран-поле включить сразу после выхода из ангара. Постоянно ведите съёмку, над озером задействуйте сканеры и локаторы. К воде ближе, чем на пять метров не спускаться, могут возникнуть волны на поверхности, а нам нельзя себя обнаружить. Теперь, места для вынужденных посадок…

— Предлагаю вот здесь, — Белый Волк указал на узкий каньон, где слегка нависали скалы.

— Хорошо. Это «Альфа». Вот тут, площадка у леса по другую сторону. Здесь не замечено никакой биологической активности, «Бетта». И вот тут, ниже по течению реки, есть площадка, над которой нависает берег, а внизу базальтовый пласт шириной метров шесть, «Гамма». При заходе на Альфу и Гамму будьте осторожны, придётся аккуратно маневрировать.

— Надеюсь, это не понадобится, — пробормотала Митико.

— Я тоже надеюсь, — кивнула я. — По машинам.

Мы разошлись к своим истребителям. Джулиан распахнул дверцу, и я вошла в низкую тесную кабину, где перед лобовым окном и жутким нагромождением пультов стояли два кресла грязно-зелёного цвета. Сев в правое кресло, я указала ему на левое. Он устроился, хотя было видно, что ему не слишком удобно. Он не привык находиться в полулежачем положении.

— Как здесь можно ещё и управлять этой штукой? — проворчал он.

— Так легче переносятся перегрузки, — пояснила я. — Пристегнись.

Я нажала на зелёный рычаг и меня обхватили тугие ленты ремней, вжав в кресло. Положив руки на рычаги, я скомандовала в шлемофон:

— Открыть ангар!

И тут же увидела, как наверху раскрылся сегмент круглого люка. Подняв машину над поверхностью пола, я включила защиту и экран-поле, после чего повела «грум» к чёрно-звёздному сегменту в потолке. Выйдя за пределы звездолёта, сразу же развернулась и направилась к поверхности планеты. Чем скорее мы всё сделаем, тем больше шансов, что нас не обнаружат.

Пролетев над серой степью, я вышла на траекторию полёта. Посмотрев на локатор, я увидела, что мои спутники летят за мной красивым клином, соблюдая дистанцию в десять метров. За такой пролёт на учениях нам бы поставили «отлично». Внизу понеслась серая гуща деревьев, и впереди уже громоздились сглаженные, словно облизанные ветром коричневые горы. Они высились странными башнями, создавая невообразимые конструкции, нависая друг над другом и образуя кое-где кривые арки. Подключив аппаратуру, я подняла машину выше и полетела над грядой. Внизу были всё те же скалы, но, учитывая их особенности, можно было предположить, что там можно спрятать, если не космический флот, то армию головорезов точно.

Поглядывая на сканеры, я начала снижаться, потому что где-то совсем рядом было озеро. Пролетев между двумя оплывшими столбами, я неожиданно вылетела на простор, где внизу расплавленным шоколадом колыхалась тяжёлая, насыщенная металлом вода. Глядя на сканер, я увидела, как на нём четко обрисовывается корпус звёздного корабля. Уже спустя минуту мне стало ясно, что это, и меня пронзил тот же ужас, что я видела в глазах Булатова.

На пульте замигало красное табло. Лучевая атака. Я стала лихорадочно переключать экраны внешнего наблюдения и неожиданно увидела позади себя два хищных силуэта. «Грумы», — простонала я, — у них есть «грумы!» И в следующий момент один из истребителей дрогнул и закачался.

— Я подбит! — услышала я в наушниках рычащий голос.

— Защита! — крикнула я. — Где твоя защита? И экран-поля нет!

— Что-то с машиной, — спокойно произнёс Белый Волк.

— Уходи на «гамму», — приказала я, поднимая свой «грум» и выходя на вираж. — Митико, иди за ним!

Оба «грума» сопровождения были прекрасно видны, а следом за ними уже мчалась эскадрилья маломерок, похожих на рассерженных пчёл. Только это были не катера, это были «махарты», лёгкие ормийские истребители, тоже неплохие. Я знала, что на них случалось сбивать «грумы». Один из них подобрался совсем близко и выпустил очередь по левому «груму». Его корма вздрогнула от взрыва и задымилась. Он провалился вниз, но тут же выправился. «Грумы» очень живучие машины. Одного попадания мало, чтоб их сбить.

«Махарты» наседали сзади, а я, развернувшись, направила свою машину в их гущу и нажала на гашетку. Мощная очередь белёсых лучей пробила передовую машину противника, и она, кувыркаясь, полетела в воду. Проходя по глубокой дуге, я выпустила несколько очередей и сбила строй «махартов». Белый Волк и Митико ушли в отрыв, а я снова зашла на противника.

— Нас могут вычислить по лучам? — поинтересовался Джулиан.

— Могут, но не вычислят, — ответила я, повернув рычаг, и на вираже резко ушла вниз, пропуская над собой очередь неприятеля. Какой-то настырный «махарт» попытался преследовать моих товарищей, и мне пришлось сделать стремительный рейд. Выпустив лёгкую самонаводящуюся ракету, я повернула назад и снова врубилась в гущу врагов.

— А по плазменному следу? — спросил он.

— Нет, на соплах стоят охладители, и температурный след не возникает. Из-за этого их очень долго не могли засечь наши локаторы, — я бросила взгляд на экран. Оба «грума» пронеслись над озером и буквально рухнули вниз, вместе с водопадом. А над ними сверкнули скрещённые лучи наземных лазерных орудий, возможно снятых с поисковых кораблей. — Ладно, — кивнула я, — я всё поняла, — и, резко вывернув руль, вертикальным штопором ушла вверх.

— Боже, — простонал Джулиан. — Нельзя ли полегче?

— Извини. Понимаешь, так никто никогда не уходит, поэтому они будут отслеживать нас по периметру. А мы уйдем через небеса. Я выравниваю…

Выйдя на дугу, я прошла высоко над поверхностью планеты, почти вынырнув за пределы атмосферы, а потом снова начала постепенно снижаться. Спустившись к руслу реки, я настороженно поглядывала на экран биолокатора и энергетические сканеры. Но здесь всё было спокойно. Снизив скорость, я спустилась ниже и полетела между берегами, высматривая нужную мне площадку. Наконец под нависшим козырьком скалы, я разглядела этот небольшой пятачок, на котором уже пристроились два слегка дымящихся «грума». Максимально снизив скорость, я подвела машину к площадке и аккуратно опустила её рядом с другими.

Отстегнув ремни, я выбралась из кресла и отодвинула дверь. Соскочив на камень, я сразу направилась к ближайшему истребителю, вокруг которого бродил Белый Волк.

— Ну что? — спросила я.

— Крыло покорёжено, — отмахнулся он. — Попали в ракетницу, и рванул боезаряд. Хорошо оболочка выдержала.

— Вы их сбили! — раздалось сзади. Ко мне бежала, сняв шлем, растрёпанная Митико. — Я видела, вы сбили двоих.

— Да, — кивнула я, не понимая в чём дело, — сбила двоих.

— Мы не имеем права убивать! — истерично взвизгнула она.

— Неужели? — уточнила я. — А они имеют? Это война. Если б я не сбила их, они бы сбили вас. Я предпочла пожертвовать врагами, но спасти четырёх своих. Я не права?

Белый Волк снял шлем и тревожно взглянул на меня.

— Вас не кодировали против убийства?

— Нас всех кодируют, но этой кодировки хватает до первой войны. Когда рядом падает друг с простреленной головой, начинаешь понимать, что тот, кто милосерден к злодеям, становится злодеем к милосердным.

— Но убивать…

— К сожалению, иногда это необходимо, — проговорил Хок, подошедший вслед за Митико, и повернулся ко мне. — У нас пробит кормовой двигатель.

— Восстановить можно?

— Только если в ангаре. Там есть всё необходимое. Мы бы дотянули на боковых двигателях, но без экран-поля нас собьют в два счёта.

— А что с экран-полем? — я взглянула на Белого Волка.

Он мрачно смотрел на меня, а потом поманил пальцем за собой. Следом за ним я влезла в кабину его «грума» и увидела распахнутую внизу панель, а в гуще проводов — разрезанную пополам ленту световода. Взяв её, я убедилась, что она рассечена инструментом.

— Тот же принцип, что и с камерой Вермера, — проговорил Белый Волк. — Наверняка, у Митико то же самое. Индикаторы выдали включение защиты и экран-поля, а на самом деле команда не дошла до генераторов. Ваш «грум» не пострадал, потому что был запечатан, и она не знала, что на баркентине есть третий пилот, который водит такие машины.

— Она?

— Тия не слишком скрывала, что я ей не нравлюсь. У Мангуста не было причин ломать машины.

— Логично…

Я выбралась наружу и осмотрелась.

— Сколько времени уйдёт на ремонт световода?

— Работа не сложная, но кропотливая, — ответил Белый Волк. — Будем вручную сваривать волокна. В лучшем случае управимся за день, но, возможно, придётся заночевать.

Я кивнула и осмотрелась вокруг, соображая, как нам наиболее комфортно и незаметно устроиться здесь на ночёвку.

Место было неплохое. Достаточно просторная площадка, чтоб поставить несколько палаток и развести костёр. Сверху нас прикрывал щит из базальта толщиной метров шесть, что гарантировало от того, что нас могут обнаружить сверху даже с помощью очень хорошего биолокатора. Но бережёного Бог бережёт.

— Рауль, — я обернулась к Хоку, — нужно установить по краю площадки силовое поле и поставить отражатели и детекторы.

— Понял, — кивнул он и отошёл.

Я видела, как он залез в один из катеров и достал оттуда объёмистый контейнер с оборудованием, потом подозвал к себе Джулиана и Митико и начал объяснять задачу, показывая на край площадки и свод над ней.

Пока они не установили защитное поле, нужно было связаться с «Пилигримом» и сообщить о том, что нам пришлось задержаться на поверхности. Из-за нависшей над головой многометровой толщи камня, передатчик никак не мог установить связь. Я попыталась выйти из-под каменной крыши на край площадки, но тут же в нескольких метрах от меня по тёмной поверхности воды скользнуло что-то похожее на длинный и острый спинной плавник. Попятившись, я похвалила себя за идею с силовым полем и пошла в конец площадки, где она уходила в толщу берега, а по обрыву вверх тянулась трещина. Тропинкой это нельзя было назвать, но всё же за несколько минут мне удалось вскарабкаться на высокий берег.

Выбравшись из расщелины, я замерла, увидев вокруг панораму гор, округлых, сглаженных, похожих на морщинистую кожу носорога. Они были светло-коричневого, почти медового цвета. Над ними простиралось от края до края нежно-персиковое небо, в центре которого сиял оранжевый диск звезды. Он был неяркий, на него вполне можно было смотреть в упор. В небе висели перистые жёлтые облака. Издалека налетал сухой ветер и в нём чувствовался какой-то странно знакомый аромат, то ли амбры, то ли аравийской пустыни в знойный день. Я впервые подумала, как красив этот чужой и неуютный мир. Однако слишком долго торчать на камнях было ни к чему. Где-то наверху, на орбите, плыли в холодной тишине примитивные спутники, на которых вполне возможно были установлены биосканеры.

Конечно, десантный костюм «хамелеон» обеспечивал маскировку и сглаживал тепловое излучение, исходившее от тела, но всё равно рисковать было ни к чему. Достав передатчик, я быстро вышла на связь с баркентиной.

— Искра, Искра, я Звезда, — услышала я голос Вербицкого.

Этот голос снова показался мне прекрасным и манящим, как голоса муэдзинов вечерней порой, когда бредешь из последних сил, и всё ждешь, когда из-за очередной горы появится, наконец, в ладонях долины маленький город, утопающий в зелёных садах.

— Звезда, я Искра, — ответила я, — Рада вас слышать. Как дела дома?

— Без перемен, — ответил он и тут же добавил: — Я тоже очень рад вас слышать. У вас проблемы?

— Технического плана, — подтвердила я. — Они решаемы, но это займёт какое-то время.

— Нужна помощь?

— Если только моральная поддержка.

— Душой мы с вами.

— Верю. На связь выйдем сами. Пока конец связи.

— Удачи, Искра…

— Подожди! — вздрогнула я, услышав что-то знакомое в его интонации. — У кого стажировался в Центре?

— Не стажировался, — тихо рассмеялся он. — Я два года работал в смене Радчука, если вас это интересует.

— Наверно, мне повезло, — усмехнулась я и отключила рацию.

Спустившись вниз, я увидела, что на щите и на своде уже закреплены маленькие полусферы генераторов поля. Закончив последние приготовления, Хок красивым жестом щёлкнул тумблером в контейнере и попробовал просунуть руку за пределы поля, но его пальцы наткнулись на плотную мягкую преграду.

— Работает, — сообщил он.

После этого он достал четыре синих пакета и один жёлтый диск, разбросал их в художественном беспорядке по площадке между катерами и начал переключать что-то на своём браслете. Я с детским любопытством наблюдала, как начали разворачиваться и надуваться пакеты, превращаясь в двухместные палатки, формой напоминавшие эскимосские иглу, а потом диск поднялся над землей и начал раздуваться в яркий оранжевый шар, похожий на звезду наверху. От него потянуло теплом, как от настоящего костра. Внизу, как лепестки, раскрылись изогнутые ножки подставки, и наш бездымный походный костёр запылал весёлым пламенем. Это была какая-то новая модель, потому что раньше костры горели ровным светом, а у этого внутри словно трепетали языки настоящего огня.

Осмотревшись с удовлетворённым видом, Хок довершил картину, раскатав по сторонам костра тонкие коврики, которые по сигналу с его браслета тоже раздулись, превратившись в нечто среднее между матрасами и спальными мешками.

— Вуаля, — улыбнулся он, обернувшись ко мне.

— Молодец, — похвалила я. — Что б я без тебя делала?

— То же самое, что только что делал я, — усмехнулся он.

— У вас, я вижу, хорошее настроение? — проговорил Дакоста, подходя к нам.

— Положение итак не блеск, зачем ещё больше осложнять ситуацию, впадая в депрессию? — пожала плечами я и села возле костра. Оранжевые ленточки пламени весело извивались внутри шара, и я вдруг вспомнила, как пылало одеяние Мангуста, когда он танцевал. Где он сейчас? Мне всё равно не хотелось верить, что он нас предал. Есть люди, которые сразу вызывают симпатию. Он был из таких. — Садитесь, доктор, — проговорила я. — Можете снять верхний комбинезон, если он мешает.

Дакоста опустился на колени по ту сторону костра и, глядя в шар, протянул ладони к пылающим бликам. Огонь отразился в его глазах. В этот миг он был похож на мага, добывшего эликсир молодости, но помолодевшего только телом.

Присев на пятки, он выпрямился и опустил плечи, потом посмотрел на меня.

— Вы успели понять, что это там, в озере? — спросил он.

— Да, — кивнула я. — И меня это потрясло настолько, что вынырнувшие неизвестно откуда «махарты» уже не могли меня поразить.

— Оставим моральные аспекты ваших поступков в стороне, — проговорил он. — Что вы видели?

Я покосилась на Хока, снимавшего верхнюю оболочку костюма. Он на мгновение замер, скептически глянув на Дакосту, потом закатил глаза и продолжил своё занятие.

— Я видела танкер, — ответила я.

— Что? — прорычал у меня за спиной Белый Волк и рухнул рядом со мной на сидение.

— Танкер. Большой межзвёздный корабль, специально предназначенный для перевозки топлива. Судя по форме, это система «Энерго». Такие ещё используются в Дальнем Космосе в качестве заправщиков. Они развозят топливо по базам и станциям. У них заправляются звездолёты в рейдах и при патрулировании районов, удалённых от иных источников топлива.

— А я думал, что это мне напоминает, — пробормотал он. — Его что, засосало?

— Нет, его сюда привели. Если б здесь пропал топливозаправщик, мы бы знали. Скорее всего, его угнали или купили и привели сюда. Им нужно топливо и оно у них теперь есть в достатке. Здесь может быть сколько угодно людей и какая угодно техника.

— Истребители «махарты», например.

— Да, вы ж не думаете, что в этом медвежьем углу случайно оказалась эскадрилья новеньких ормийских «пчёлок»? Их, конечно, сложно угнать, но можно купить. В Объединении действует разветвленная сеть торговцев оружием.

— Откуда вы знаете? — нахмурился Дакоста.

— Не задавайте глупых вопросов, доктор, — отмахнулась я.

— Это что ж получается, тут целая армия? — задумчиво проговорил Белый Волк. — И мы ничего не знали об этом. И что нам теперь делать?

— Пока не знаю, — призналась я и взглянула на мальтийца. — А вы, доктор?

Он мрачно посмотрел на меня, и, поднявшись, начал стаскивать с плеч комбинезон.

Пока Белый Волк и Митико сидели возле костра со специальными очками на глазах и тончайшими электродами сваривали разрезанные волокна двух световодов, мы с Хоком залезли под кожух «грума», у которого было повреждено крыло.

— Тяжёлый случай, — пробормотал он. — Боковой двигатель накрылся. Его не восстановить, если только полностью менять.

— Ну, без боковых двигателей он мог бы лететь на основном, но маневренность сильно пострадает, — проговорила я.

— Слушай, у нас у одного выбило боковой двигатель, а у другого — основной. Если переставить с одного на другой, у нас будет один нормальный «грум».

— Во-первых, при таком раскладе нам придётся одну машину вообще бросить, а их слишком мало, чтоб так разбрасываться. Во-вторых, сейчас у нас три «грума», которые мы можем привести в ангар и подлатать. Возможно, даже полностью восстановить. В-третьих, даже если б мы могли демонтировать боковые двигатели, то без спецтехники нам их не переместить. Они ж из усиленной стали, а не из полимеров.

— Нечего было так много говорить, — проворчал он с досадой. — Хватило бы и «в-третьих».

Он захлопнул кожух и присел рядом с Митико.

— Почему у вас нет в комплекте запасных световодов? — спросил он.

— Они не ломаются, — ответила она.

— Если б запасные были в комплекте, — не отрываясь от работы, проговорил Белый Волк, — Она бы вырубила что-то, что нельзя заменить.

— Опять «она»? — раздражённо воскликнул Дакоста.

— У вас своё мнение, у меня своё, — ответил тот. — Мы свободные люди и имеем право на собственное мнение. Даже если это кому-то не нравится.

День прошёл быстро, и вскоре на нас обрушилась ночь. Темнота наступила сразу, небо мгновенно потемнело, и его золотистый цвет залила чернильная темнота. Потом глаза привыкли, и стало видно, что это не темнота, а просто отсутствие света, в котором яркими точками горят звёзды.

Спать не хотелось. Я стояла у края площадки и смотрела на узкую полоску неба между сводом и противоположным берегом. Оттуда тянуло прохладой, свободой и чистотой. Именно с этими ощущениями у меня всегда было связано ночное небо, а ещё с романтикой.

— Хорошо, — проговорил Хок, подойдя ко мне. — Знаешь, я хотел тебя поблагодарить.

— За что? — спросила я, не отрывая глаз от неба.

— За то, что ты вытащила меня из каменного лабиринта и вернула в космос. Я думаю, что я живу ради того, чтоб видеть звёзды вот так близко.

— Если вам довелось летать, — услышала я рядом голос Джулиана, — то впредь вы будете ходить по земле, обратив глаза к небу, ибо там вы были, и туда вы будете стремиться всегда.

— Точно, — улыбнулся Хок. — Эти слова Леонардо да Винчи были выбиты на фасаде нашей космошколы. Я перечитывал их раз за разом и всё думал, каким же гением нужно быть, чтоб сказать такие слова, когда все ходили по земле. Или он, и правда, был там?

— Есть многое такое, друг Горацио… — пробормотала я. — Пойдём наверх? Там красиво, даже ночью, я уверена. Заодно свяжемся с «Пилигримом».

— Пойдём, — кивнул Хок. — Мы идём наверх. Кто с нами?

Белый Волк и Митико поднялись, потом из палатки выбрался Дакоста.

— Тропинки нет, доктор, — предупредила я.

Он как-то странно улыбнулся и пошёл к расщелине. На мгновение остановившись, он осмотрел её, а потом ловко вскарабкался наверх.

— Космодесант, — усмехнулся Хок и проворно начал подниматься следом.

Белый Волк и Митико тоже взобрались без труда. Я достала из кармана футляр с преобразовательными линзами и налепила их на зрачки.

— Никому не рассказывай, — шепнула я Джулиану.

— Не могу обещать, — выдохнул он мне в ухо, обняв сзади за плечи. — Только за поцелуй.

— Шантажист, — обернулась я и увидела мерцающие глаза, такие же прекрасные, как небо где-то там высоко.

Когда мы поднялись наверх, Дакоста стоял на небольшом валуне, обозревая раскинувшиеся вокруг горы, слегка посеребрённые светом звёзд и потому казавшиеся призрачными, как во сне.

— Мы уже решили, что вы передумали, — заметил Белый Волк, покосившись на меня.

Я рассмеялась. Мне не хотелось ничего скрывать, и Джулиану тоже. Он снова обнял меня сзади за плечи и прижался щекой к моему виску. Ветер, налетавший издалека, был теперь прохладным, и в нём угадывались ароматы каких-то трав, незнакомых и странных. Огромное небо раскинулось наверху перевёрнутой чашей, и в ней мерцали яркие точки звёзд, подёрнутых легкой дымкой туманностей. Вокруг было тихо, и эта тишина, как звуки, неслась к нам со всех сторон, чтоб заполнить покоем и восторгом душу.

— Ну, что, друг мой, теперь ты понимаешь меня? — спросил Хок, подойдя к нам.

— Я всегда понимал тебя, Рауль, — ответил Джулиан. — И потому я так хотел, чтоб ты вернулся к этому. Но я благодарен, что вы привели меня сюда. Пожалуй, я уже готов согласиться на то, чтоб потратить на это жизнь.

— А где сейчас «Пилигрим»? — спросила Митико, которая осматривала окрестности с помощью бинокля.

— Вон там, — Белый Волк поднял руку и указал наверх.

— Давайте свяжемся с ними и пожелаем им спокойной ночи, — предложила Митико.

— Хорошая мысль, — согласилась я, доставая из подсумка передатчик.

Я включила его и настроилась на нужную волну, но передатчик молчал. Я стала подстраивать его, но всё было тщетно. Ответа не было.

— Не отвечают, — проговорила я. Сердце странно защемило. Джулиан тут же снял руки с моих плеч, и все посмотрели на меня, а потом в небо. Митико подняла бинокль и начала крутить ручки настройки.

— Что это? — крикнула она. — Он без экран-поля!

— Дайте, — я отобрала у неё бинокль и посмотрела вверх. Какое-то время я шарила взглядом среди звёзд и вдруг наткнулась на баркентину. Она действительно была прекрасно видна, но более того, вокруг неё не было того голубого сияния, которое всегда было связано для меня с ощущением полной защищённости. — Зачем они отключили радоновую защиту?

Хок забрал у меня передатчик и начал вызывать баркентину.

— Звезда, Звезда, я Искра, ответьте…

— Смотрите! — проговорил придушенным голосом Белый Волк.

Оторвав глаза от окуляров, я проследила за его вытянутой рукой, но ничего не увидела. Снова взглянув в бинокль, я нашла «Пилигрим», и тут же к нему подлетел изящный серебристый звездолёт. Подойдя вплотную, он стремительно выдвинул из борта и вонзил в борт баркентины острый клык абордажного моста. Кольцо искр сверкнуло вокруг места соединения, и я поняла, что мост приварен к корпусу звездолёта.

— Звезда! — услышала я голос Хока и, обернувшись, положила ладонь ему на плечо.

— Хватит, их взяли на абордаж.

Он замолчал, отчаянно глядя на меня. Я отвернулась, чтоб не видеть этого взгляда, и снова посмотрела в бинокль наверх. С кораблями что-то происходило. По ним пробегали расплывчатые тёмные полосы, они то исчезали, то возникали и, наконец, пропали совсем. Я шарила в пустоте взглядом, пытаясь отыскать их. Потом вдруг увидела, как тот, серебристый, вынырнул из темноты и стремительно помчался к поверхности планеты. И тут же сверкнула яркая вспышка. Переведя бинокль обратно, я увидела только ослепительный, стремительно распускающийся цветок мощного взрыва. Из него вылетали какие-то обломки и куски, которые разлетались вокруг.

Я опустила бинокль, почувствовав, что не могу дышать. Какое-то время я смотрела себе под ноги, а потом посмотрела на своих товарищей. Их взгляды были обращены вверх, и в глазах отражалось пламя погребального костра, вспыхнувшего в небесах.

Переведя дыхание, я нашла в себе силы снова взглянуть туда и увидела уже меркнущее кривое облачко горящих газов. Пылающие обломки осыпались на поверхность планеты где-то далеко. И, наконец, откуда-то с небес до нас докатился отзвук далёкого взрыва, не как звук, а лишь как ощущение звука.

— Они? — тихо спросила Митико.

— Да, — ответил Белый Волк и тут же резко обнял уткнувшуюся ему в грудь девушку.

Дакоста опустил голову и молча пошёл к расщелине. Остальные спустились следом. Остались опять только мы с Джулианом.

— Я не знаю, что такое потерять звездолёт с экипажем, — тихо произнесла я. — Я видела, как гибнут другие. Словно чьи-то пальцы выскальзывают из твоей ладони, и он летит вниз, а ты смотришь вслед и знаешь, что никогда себе этого не простишь. Но свои… Никогда…

— Тише, — прошептал он, обняв меня, — тише…

Я замолчала, прижавшись к нему, и слышала, как вокруг молчала Вселенная, скорбно и печально.

В эту ночь никто не спал, и никто не проронил ни слова. Мы молча разошлись по палатками и остались наедине с тишиной. Только Хок сидел у костра, опустив голову, и о чём-то думал. Впрочем, он думал о том же, о чём думали все мы, и о чём не было сил говорить.

Под утро мне всё-таки удалось уснуть, потому что затем я проснулась. Моя голова лежала на груди Джулиана, а его рука — на моём плече. Приподняв голову, я сразу встретила его взгляд.

— С добрым утром, — тихо произнёс он.

— А оно доброе? — с сомнением спросила я.

— Это от тебя зависит.

Я приподнялась, села и потянулась, насколько позволял невысокий потолок палатки.

— Жизнь продолжается, — пробормотала я каким-то неопределённым тоном.

Выбравшись из палатки, я сразу увидела возле костра Хока. Он поставил на камень складное ведро с водой.

— Ты спал? — спросила я.

— Немного, потом следил за тем, как несколько симпатичных монстров пытались прорваться к нам на поздний ужин. А теперь вот сходил за водой.

— А монстры?

— Я заехал одному ведром по морде. Он очень удивился и вроде как обиделся, но было поздно.

— Вечно ты обижаешь бедных зверюшек, — невольно улыбнулась я.

— Такой уж я негодяй, — согласился он.

Услышав голоса, из своих палаток выбрались Белый Волк и Митико. Мы умылись водой, которую принёс Хок, и присели возле костра. Теперь всё казалось странным сном, но все понимали, что один сон не мог присниться сразу всем. Говорить об этом всё ещё не хотелось. Мы молча проглотили по горошине пищевого концентрата, и пилоты снова занялись починкой световодов.

Я решила проверить, что с Дакостой. Он лежал в своей палатке с открытыми глазами и молча смотрел в потолок.

— Как вы, доктор? — спросила я, опустившись на колени возле входа.

Он сел и устало взглянул на меня. Его чёрные кудри были растрёпаны, лицо стало ещё бледнее, а под огромными запавшими глазами залегли тени. Вот кто точно не спал этой ночью.

— Это я во всём виноват, — тихо проговорил он. — Это я погубил звездолёт и людей. Ясно, что ещё один предатель остался на баркентине. Может, и не один. Кто-то должен был отключить защиту и экран-поле. Это я набирал экипаж, и я отвечаю за всё. Я оказался слишком глуп и самонадеян, и за это поплатились жизнями двадцать человек, — он усмехнулся. — И я ещё осуждал вас вчера. Несчастный идиот…

— Ещё что-то хотите сказать? — спросила я.

— О чём?

— Ну, из этой оперы посыпания головы пеплом…

— Да нет, пожалуй, хватит. Я этим занимался всю ночь.

— Выносливый вы человек, доктор. И что теперь делать собираетесь?

— То, что и обещал. Выполнять свой долг. Только… Знаете, командир, я начинаю понимать, что вы во многом правы. Наверно, если б я не мешал вам, то всё было бы иначе.

— Может, да, может, нет. Мы все действуем вслепую и не знаем, к чему приведут наши поступки.

— Но вы пока не совершали откровенных глупостей.

— Серьёзно? Приятно слышать такую оценку из ваших уст. Так какой вывод?

— Поступаю в полное ваше распоряжение. Можете располагать мной. Я вам верю.

Он посмотрел мне в глаза. Пожалуй, он был искренен в этот момент.

— Ладно, — кивнула я, приподнимаясь. — Вылезайте, умывайтесь и перекусите. Нам придётся начинать новую жизнь.

Я вернулась к костру. Он пришёл следом и, подняв ведро, вылил на себя остатки воды. Тряхнув головой, как пудель, он присел рядом с Митико и достал футляр с пищевым концентратом.

— Как вы себе представляете нашу новую жизнь? — поинтересовался он, сунув горошину в рот.

— Нужно подумать.

— Что думать, мы всё потеряли… — пробормотала Митико.

— Тем не менее, вы чините этот треклятый световод, верно? Благодаря этой разрезанной ленточке мы остались живы, и это — плюс. Жизнь тем и хороша, что любую точку позволяет превратить в запятую. И мы потеряли не всё. Нас шесть человек, мы земляне, мы офицеры Звёздного флота или рыцари. Мы все целы, здоровы и достаточно умны. У нас есть идеалы и цели.

— Какие цели? — спросил Хок.

— Во-первых, мы по-прежнему поисковики и, возможно, тут есть те, кому нужна наша помощь.

— Нам самим нужна помощь, — проворчал Белый Волк.

— Как вам не стыдно, — усмехнулась я. — Здоровый молодой мужчина и нуждается в помощи. Нет, помощь может понадобиться другим. Если такие есть, то мы постараемся её оказать.

— А если нет?

— Есть, — возразила я. — Если б здесь все были заодно, не нужны бы им были все эти «махарты» и системы обороны. Кого-то они тут боятся. Нужно выяснить, кого. Теперь другой аспект проблемы. Мы здесь, как вы справедливо заметили, обнаружили армию, формирующуюся армию, которая предназначена, скорее всего, не только для оборонительных целей. Значит, когда-нибудь она может вырваться отсюда и создать проблемы для человечества. Как говорили древние, предупреждён, значит, вооружён. Следовательно, мы должны предупредить наших. А для этого нам в любом случае нужно выбраться отсюда.

— На чём? — Белый Волк поднял голову и снял свои электронные очки. — Я не умею летать на метле.

— Я тоже давно не пробовала, — озабочено пробормотала я. — Вообще-то в космосе летают на звездолётах.

— У нас нет звездолёта.

— Да тут до черта звездолётов! — разозлилась я. — Хотя бы этот! — я взглядом указала наверх. — Здесь полно топлива, сколько угодно оружия. И при этом мы будем сидеть и вздыхать?

— Согласен, — кивнул он. — И с чего начнём?

— С того, что закончим. Чинить световоды. «Грумы» прекрасно летают в космосе, и эти три как раз могут взять на борт шесть человек. А потом нам, видимо, придётся покинуть наше убежище и сходить на разведку.

— Я схожу на разведку, — с готовностью предложил он. — Меня не засекут.

— Вы выглядите не так, как местные виды, — заметил Дакоста.

— Зато я выгляжу не так, как выглядят те, кого они могут искать.

— Хорошо, — согласилась я, — но сперва закончите ремонт. А мы пока достанем планшеты и обсудим, какие именно районы нам нужно обследовать.

Через пару часов световоды были установлены на места и пилоты приступили к проверке систем экран-поля и радоновой защиты. Истребители исправно окружались голубоватой оболочкой и исчезали.

— Нормально, — кивнула я. — По крайней мере, мы теперь сможем спокойно перемещаться по всей планете.

Белый Волк выбрался из кабины своего «грума» и подошёл ко мне.

— Теперь я могу сходить осмотреться?

— Да, — кивнула я и достала свой планшет. — Посмотрите, наиболее перспективным мне кажется вот этот район. Он не слишком далеко от озера, однако, и не настолько близко, чтоб быть под носом у противника, учитывая, что озеро — это один из стратегических объектов, и при этом находится под постоянной и плотной защитой. Я думаю, что те, кто нам сейчас нужны, держат врага в постоянном напряжении, значит, вряд ли прячутся где-то далеко.

— Понятно, а прятаться лучше всего в горах, — кивнул он.

— Совершенно верно. Только камень является непреодолимой преградой для биосканеров, причём камень толщиной не менее трёх-четырёх метров в зависимости от плотности. Если они прячутся, то в каких-нибудь ущельях или пещерах. Вот этот район мне кажется наиболее вероятным. Хотя, и кто-то другой может решить так же, и спрятаться там, где мы даже не подозреваем. Не исключено, что поиски займут не один день.

— Но начинать с чего-то надо, — согласился Белый Волк. — До этой гряды около сотни километров, район большой. Думаю, что к ночи я вернусь. Связи по понятным причинам не будет. Если не вернусь к утру, значит, меня что-то задержало.

— Идите. И будьте осторожны.

— Я всегда осторожен, — серьёзно заверил он и пошёл в сторону расщелины, чтоб подняться наверх.

Белый Волк ушёл, и нам ничего не оставалось кроме, как терпеливо ждать. Утром мы были заняты делом, и это отвлекало от мыслей о гибели баркентины и тех, кто на ней находился. Теперь эти мысли опять подступили, и глухое отчаяние накатило волной. Невольно вспоминались имена, лица, голоса, разговоры. Не хотелось думать о том, кто из них оказался предателем и остался жив. Все они были потеряны, так или иначе.

Я вдруг подумала о том, как сообщу Вадиму Булатову о гибели его внука. Для этого ещё нужно было выбраться из этой передряги, но моё сердце уже сейчас сжималась от одной только мысли об этом разговоре. Я была уверена, что Юрий Булатов предателем не был.

И, пожалуй, Вербицкий тоже. Почему он раньше не сказал, что работал с Андреем Радчуком? Для многих звездолётчиков голос Радчука был голосом Земли. Он был тем далеким другом, который всегда рад слышать тебя и сделать для тебя всё. О нём ходили легенды. Говорили даже, что Радчук может вызвать на связь любую радиофицированную точку Галактики, и даже не радиофицированную. Радист, проработавший в его смене два года, должен быть прекрасным специалистом и надёжным помощником. От ненадёжных Андрей избавлялся деликатно, но решительно. Вербицкий удержался, значит, Андрей ему доверял. У меня в экипаже, оказывается, был отличный радист, и я узнала об этом буквально за несколько часов до того, как потеряла его.

Мне было жаль всех, но почему-то об этих двоих я сожалела более всего. И о баркентине, прекрасной как сон скитальца. Она была не просто творением множества умных и талантливых людей, она была почти живым существом, носившим в себе частички душ своих создателей, впитавшей их мечты, их надежды. Она была прекрасной и сильной космической птицей, рождённой для долгой и интересной жизни, но погибла, едва вылетев из гнезда. И труд множества людей в течение нескольких лет мгновенно разлетелся в космическую пыль, не оставив после себя ничего, кроме обгоревших обломков, разбросанных на тысячу километров на поверхности чужой, далёкой планеты.

И кто, как не командир, должен отвечать за всё это? Можно сколько угодно говорить о неподготовленном экипаже, о том, что у меня не было достаточной информации, что в экипаже оказались чужаки, всё равно ответственность за всё лежала на мне. И именно я что-то сделала не так.

— Не нужно об этом думать, — услышала я голос Джулиана. Он подошёл и присел рядом, глядя в рыжий шар костра.

— Откуда ты знаешь, о чём я думаю?

— По лицу вижу.

— Я считала себя хорошим командиром, — призналась я. — И потеряла звездолёт вместе с экипажем во время первого же задания. И какой из меня после этого командир?

— Иногда обстоятельства могут быть сильнее самого хорошего командира. От того, что ты травишь себе душу, ничего не изменится. Ты по-прежнему командир, и тебе нужна холодная голова, чтоб развернуть ситуацию в свою сторону.

— Кто спорит… — вяло согласилась я.

Волки быстро бегают и могут без отдыха проходить сотни километров. К тому же у них отличное чутьё и хорошо развитая интуиция. А наш разведчик был не простым волком, он был наполовину человеком. Может быть, поэтому уже первый его рейд увенчался определёнными успехами.

Он вернулся в сумерках и, подойдя, сразу же протянул мне этот маленький предмет. Я какое-то время задумчиво вертела его в руках, а потом вопросительно взглянула на Хока. Он молча взял его у меня и нажал на кнопку на потемневшем от грязи исцарапанном корпусе. На конце продолговатой трубки загорелся крохотный язычок пламени.

— Зажигалка, — кивнул Белый Волк. — Я нашёл в небольшом подлеске их стоянку. Подлесок находится в глубокой седловине между двумя горами и хорошо защищён со всех сторон. Видимо, они останавливались там на привал. Я нашёл засыпанные землей угли костра и в стороне — зарытые в землю кости двух небольших животных. Трава примята. Ясно чувствуется запах людей. Там у кострища я и отыскал эту зажигалку.

— Сколько их было? — спросил Хок.

— Думаю не меньше шести человек. Следы не совсем свежие. Прошло дней пять-шесть, но я смог бы взять след.

— Всё сходится, — Хок посмотрел на меня. — У них давно кончились топливные резервы и нормальная еда, поэтому они вынуждены разводить костры и убивать животных, чтоб питаться.

— Зажигалка тоже говорит о многом, — согласилась я. — Ею пользовались очень часто и, хотя она давно утратила всякий вид, её берегли много лет, потому что с её помощью легче зажечь огонь. Вряд ли там были те, кто базируется на озере. Тем незачем прятаться в седловине и гоняться за животными, чтоб поесть. Наверняка, они получают припасы и пищу из-за пределов этого мира. Где это место?

Белый Волк с готовностью указал его на планшете, подставленном Хоком. Это было немного в стороне от того района, который я ему указала.

— А почему вы пошли туда?

— Я не смог перейти через каньон, — пояснил он. — Решил сперва обследовать то, что находится по эту сторону. И вот тут мне показалось, что я чувствую запах человека. Очень слабый, почти развеявшийся, и я пошёл дальше и нашёл эту стоянку.

— Собираемся, — проговорила я, взглянув на Хока. — Нам нужно найти этих людей. Идти лучше ночью.

— Вы уверены, что это разумно? — спросил Дакоста, тревожно глядя на меня. — Почему вы так уверены, что эти люди не окажутся нашими врагами? Потому что они враги наших врагов?

— Потому что здесь на этой планете может быть до шестидесяти человек землян, — ответила я. — И двадцать пять из них — профессиональные поисковики. Поверьте мне, нас готовят достаточно хорошо, чтоб у нас был шанс выжить в любых условиях и не сдаться на милость врагу. Эти люди умеют выживать и наверняка много знают о том, что здесь происходит.

— Но мы всё равно будем осторожны? — не унимался он.

— Естественно, — успокоил его Хок. — Мы всегда осторожны.

Мы быстро собрали палатки, костёр и упаковали вещевые мешки. Снимать силовое поле вокруг площадки мы не стали, а «грумы» с помощью дистанционного управления прикрыли радоновой защитой и замаскировали экран-полем.

Поднявшись на берег, мы направились вслед за Белым Волком вдоль течения реки. Наверно, не имеет смысла описывать этот марш-бросок по горам. Совершенно неожиданно этот бесконечный бег по пересечённой местности с грузом за плечами оказался для меня серьёзным испытанием. Я уже отвыкла от длительных нагрузок и вскоре думала только о том, чтоб не запнуться и не угодить ногой в какую-нибудь трещину, а также, чтоб не отстать от лидера, который бежал быстро и ровно, словно не пробежал до этого больше двухсот километров. Впрочем, волка ноги кормят и ему, в отличие от меня, не привыкать.

Через несколько часов он всё-таки сообразил сделать небольшую остановку. Мы уже отклонились от реки далеко в сторону и теперь двигались по какой-то малоприметной звериной тропке на десяток метров ниже гребня небольшой горной гряды. Я остановилась и нагнулась, упершись руками в колени, и пытаясь успокоить дыхание и немного прийти в себя.

Отдышавшись, я подняла голову. Мои спутники присели на жухлую траву под нависшим склоном горы. Выглядели все неплохо. Хуже всех, пожалуй, пришлось Дакосте. Он стащил с плеч лямки рюкзака и обессиленно распластался на тропинке.

— Далеко ещё? — спросил Джулиан, озабоченно посмотрев на своего коллегу.

— Ещё столько же, — ответил Белый Волк. — Днём я бежал быстрее. А вы устали, доктор?

— Я устаю только после двенадцати часов операции в нейрохирургическом отделении, — усмехнулся Джулиан и взглянул на меня. — Ты как?

— По натуре я, скорее, спринтер, чем стайер, но, думаю, выдержу.

Хока он спрашивать не стал. Тот сидел, мечтательно поглядывая на звёзды. Думаю, что он мог сутки напролёт нестись по горам, особенно если впереди маячит спина оборотня.

Митико тоже не проявляла особой усталости. Больше всего меня беспокоил мальтийский рыцарь. Подойдя к нему, я нагнулась и посмотрела в его бледное измученное лицо.

— Вы сможете двигаться дальше в таком же темпе, доктор? — спросила я. Он открыл глаза и прошептал:

— Через десять минут…

— Десять минут, — кивнул Белый Волк.

Через десять минут он решительно поднялся на ноги, и нам пришлось последовать за ним. Я убедилась, что Дакоста использовал время для отдыха правильно и вполне бодро поднялся на ноги и надел рюкзак.

Следующая часть пути прошла в таком же угаре, но когда небо стало стремительно светлеть, мы уже спускались вслед за Белым Волком в седловину между двумя горами, где серыми метёлками стояли худые, измученные деревца. Осмотревшись вокруг, я должна была признать, что те, кто здесь останавливался, приложили все усилия, чтоб скрыть своё пребывание. Единственное, что мне удалось заметить, это чуть примятая трава и вырытые мощными лапами обугленные ветки.

Хок ходил по площадке под деревьями, осматривая стволы, часто нагибаясь к земле и к чему-то принюхиваясь. Потом одобрительно кивнул:

— Профессионалы. Если б не чутьё нашего разведчика, нелегко было бы понять, что здесь кто-то останавливался.

— Ветки совсем сухие, — подтвердил Белый Волк, указывая на кострище. — Даже когда костер горел, дым был практически незаметен. К тому же видно, что ветки были сложены шалашом, именно так, как учат.

— Но зажигалку он всё-таки выронил, — заметил Джулиан, задумчиво осматриваясь по сторонам. — Может, их что-то спугнуло, и они вынуждены были уходить поспешно? Вопрос только что?

— Куда они пошли? — спросила я, обернувшись к Белому Волку.

— Туда, — он махнул рукой в глубину подлеска. — Седловина переходит в узкое ущелье, по которому течёт небольшая речушка. Потом поднялись выше, но я туда не пошёл, вернулся к вам, чтоб доложить.

— Ну, что ж, теперь пойдём по следу вместе.

Он немного смутился и осмотрелся по сторонам.

— Кому-то придётся взять мой вещмешок и одежду…

— Я возьму, — кивнул Хок.

Белый Волк снял рюкзак и поставил на землю рядом со старпомом.

— Я оставлю одежду там, за камнем. Подберёте.

Он ушёл за камень, мы какое-то время стояли молча и прислушивались. Думаю, что теперь не только старший стрелок чувствовал себя неловко. Из-за камня послышалась какая-то возня, послышалось звериное рычание, а потом выбежал большой волк, лохматый и белый как снег. Посмотрев на нас жёлтыми глазами, он присел рядом и оглянулся на камень.

— Ах, да… — вспомнил Хок и пошёл туда.

Вернувшись с аккуратно уложенной стопкой одежды, парой сапог и ремнем с кобурой, он сунул всё это в рюкзак, стоявший рядом, и легко вскинул его за спину вместе со своим.

Волк поднялся и, уткнув нос в серую жухлую траву, затрусил в глубину подлеска. Мы двинулись за ним.

Миновав подлесок, мы действительно оказались в узком ущелье, зажатом между двумя отвесными скалами, по которому текла даже не река, а что-то вроде ручья. Но размытый рельеф дна ущелья свидетельствовал о том, что мы идём по руслу реки, которая в другие дни бывает достаточно бурной и полноводной. Пройдя по ущелью, мы увидели в его конце водопад, падающий в каменную чашу, из которой и брала начало эта речка. Волк тем временем уже карабкался по камням к водопаду. Самое интересное, что вскоре он завернул и скрылся за серебристой стеной падающей воды. Последовав за ним, мы обнаружили, что водопад прикрывает узкую сквозную пещеру, которая вывела нас на перевал через горный хребет. Волк неустанно бежал впереди, принюхиваясь к камням, а мы старались не отстать от него. Свои четыре ноги он переставлял куда быстрее, чем мы свои две. К тому же, он был увлечён поиском следов и не слишком задумывался о том, насколько способны люди поспеть за бегущим волком, поэтому довольно скоро нам снова пришлось собрать все силы, чтоб не отстать от нашего проводника.

Через пару часов, когда мне начало казаться, что эти горы никогда не кончатся, волк вдруг замер и остановился, оглядываясь по сторонам.

Мы находились на дне неглубокой котловины, похожей на кратер. Всё вокруг было засыпано большими и малыми камнями, и не было никаких признаков живых существ. Волк настороженно принюхивался и водил ушами. Он явно что-то слышал, что-то, что его встревожило.

Осмотревшись, я внезапно уловила за одним из камней какое-то движение, а потом что-то коричнево-серое, почти сливающееся с камнями, ящерицей скользнуло наверх и скрылось за верхней кромкой котловины.

— Я догоню, — крикнул Хок, скидывая на землю оба рюкзака. Его глаза хищно блеснули, и он стремительно взлетел по склону наверх и тоже исчез из виду.

— Не догонит, — устало пробормотал Дакоста.

— Догонит, — возразила я и посмотрела на волка. — Берите след, капитан-командор. Мы не должны слишком сильно отстать. Этот человек может быть не один.

Волк взглянул на меня умными золотистыми глазами и побежал по склону наверх. Джулиан закинул на плечо рюкзак Хока, а второй вручил Дакосте. Тот с тяжким вздохом взвалил его на спину, и мы снова отправились в путь.

На сей раз, след был совсем свежим и волк нёсся вприпрыжку. Мы бежали следом, и хоть я чувствовала, что скоро просто свалюсь где-нибудь от усталости, замедлить бег не решалась. Хок вёл преследование в одиночку, а это могло быть опасно. К тому же я понятия не имела, кого видела на склоне котловины. Был ли это человек? Был ли это один из тех, кого мы искали?

Волк тем временем сбежал по каменной осыпи склона очередной горы и нырнул в чёрную трещину за нависшим валуном. Я сбежала вслед за ним и тоже проскользнула в пещеру. Волк стоял, глядя вперёд, потом предостерегающе обернулся и посмотрел мне в глаза.

— Тихо, — прошептала я, жестом остановив своих спутников, вошедших в пещеру следом. — Ждите нас здесь…

И двинулась за волком в тёмный извилистый коридор, от которого в стороны то и дело отходили ответвления. Каждый раз волк немного замедлялся, но потом уверенно продолжал идти дальше. Я надеялась, что он идёт по следу Хока, а не того серого существа, за которым тот гнался.

Мы шли довольно долго, а потом я увидела впереди слабый желтоватый свет. Пройдя ещё немного, я поняла, что это прикреплённый к стене факел. Он был сделан из тонкого древесного ствола и обмотан жёсткой травой, пропитанной чем-то похожим на нефть.

Дальше коридор обрывался, и впереди виднелось свободное пространство, тоже подсвеченное тусклым светом огня. Волк уже стоял там, глядя куда-то вниз. Я подошла к нему и осторожно выглянула. Вниз уходила небольшая пещера, где возле дальней стены среди камней были сложены какие-то ящики, контейнеры и обломки железных конструкций. Всё это было обшарпанным и запылённым, но очень аккуратно уложено.

Хока я увидела сразу. Он стоял возле этих ящиков и рассматривал надписи на пластиковых стенках. Я хотела негромко окликнуть его, но вдруг заметила, как дернулся чёрный блестящий нос волка, и наморщилась в беззвучном рычании его морда. И тут среди камней вокруг Хока произошло какое-то движение, и прямо из стен выступили пять фигур, которые направили на него стрелы, натянув большие чёрные луки. Хок заметил их, но было слишком поздно. Он резко обернулся и замер. Наверно, он был поражён, что на этот раз чутьё подвело его, и он не заметил противников, которые оказались так близко.

— Руки за голову и на колени! — скомандовал негромкий голос и из сумрака за штабелем ящиков появился ещё один человек.

Света в пещере было немного, но я всё-таки могла рассмотреть незнакомцев. Все они были одеты в потрёпанные десантные «хамелеоны» с капюшонами. В данный момент капюшоны были надеты на головы, и лица, за исключением глаз, закрыты кусками материи. Мало того, что их костюмы делали их незаметными на фоне камней, так и двигались они совершенно неслышно, так что самым громким звуком в пещере мне казался стук собственного сердца. За спиной у незнакомцев виднелись скрещённые ножны с длинными лёгкими мечами. И вообще они больше напоминали не десантников, а ниндзя из старых фильмов.

Медленно поднимая руки и заводя их за голову, Хок опустился на колени. Тот, что появился последним, подошёл ближе, и я увидела, что он невысокого роста и такого изящного телосложения, что его даже можно принять за женщину. Но голос был мужской, к тому же его плечи были широкими, а талия и бёдра узкими, как у мальчика. Остановившись перед Хоком, он спросил:

— Кто вы такой?

— Командор третьего класса Фалько, — ответил Хок. — Старший помощник командира баркентины Объединённого космофлота Земли «Пилигрим».

— Правда? — спросил тот. — Назовите командира корабля.

— Может, представитесь сами? — предложил Хок, но тот быстрым движением вытащил из-за спины меч и приставил его острие к горлу старпома.

— Отвечайте, — не повысив голос и на полтона, приказал он.

— Командор высшего класса Северова.

— Северова? — незнакомец неожиданно нагнулся к лицу Хока. — Мне надоело слушать этот бред. Северова, скорее всего, уже адмирал и командует космофлотом. Что богине делать в этом медвежьем углу?

В его голосе звучала странная досада, и даже обида. И он наверняка знал обо мне не так уж мало. Я невольно потрепала волка по голове и шагнула вперёд. Только спустя мгновение я сообразила, что сделала, но оборачиваться и извиняться за бестактность было поздно. Меня заметили снизу.

Один из лучников тут же направил своё оружие на меня, а ещё трое начали озираться по сторонам, выискивая другие мишени. Судя по тому, что ни один из них не смотрел мне за спину, волк скрылся в темноте.

Подняв руки, я спускалась вниз. Тот, что говорил с Хоком, обернулся и стоял в обманчиво расслабленной позе. Его длинный поблескивающий в свете факелов меч был опущен.

— Судя по всему, вы меня знаете, — произнесла я спокойным тоном, остановившись в паре метров от него и подняв пустые ладони на уровень плеч. — А я вас знаю?

— Я знаю Северову ровно настолько, чтоб понять, что вы — не она, — ответил он, прищурив чёрные миндалевидные глаза в прорези своей бесцветной маски.

Судя по цвету и разрезу глаз, он был азиатом. Поскольку ничего, кроме этих глаз было не видно, я вглядывалась в них, пытаясь вспомнить, видела ли я их когда-нибудь. Глаза были красивые, блестящие и холодные, как лёд. Именно этот холодный взгляд вдруг показался мне знакомым, а потом в памяти всплыла и изящная невысокая фигура в матово-чёрной форме, стилизованной под самурайские доспехи. И следом — негромкий мелодичный голос, который даже в минуты бешеной ярости не повышался и на полтона.

Вглядываясь в его глаза, я произнесла:

— Ты обрезала косу? — спросил он.

Я опустила руки, а он, дав своим товарищам сигнал убрать оружие, снял с лица маску и стащил со стриженной под ежик чёрной головы капюшон.

— Вы что, знакомы? — на всякий случай уточнил Хок.

— Мы более чем знакомы. Мы с детства терпеть друг друга не можем, — ответила я. — Да так, что когда меня назначили командиром подразделения, он предпочёл убраться в самый конец Галактики, лишь бы не служить под моим началом. Мой старпом может встать и опустить руки?

— Конечно, — он обернулся и слегка поклонился. — Приношу извинения за причинённые неудобства, но это было вынужденной мерой. У нас здесь нет друзей.

И он снова взглянул на меня.

— Как же я не сообразила, — проговорила я, — «Фудзивара»… Ведь так назывался клипер капитана Изаму Кацухиро. Ну что ж, коль скоро мой старпом уже представился тебе сам, позволь представить ему тебя. Рауль, это командир поисково-спасательного звездолёта «Фудзивара» командор третьего класса Таро Кацухиро.

— Командор второго класса, — поправил он.

— Правда? Поздравляю с повышением, хотя это поздравление весьма запоздало. Должно быть, это было уже без меня.

— Без тебя? — уточнил он.

— Ты зря сбежал. Четырнадцать лет назад я ушла из космофлота и улетела с Земли.

— Четырнадцать? — тихо переспросил он. — И кто ж теперь командует подразделением?

— Громов.

— Это ещё хуже, — проговорил он надменно.

Я рассмеялась, поняв, что ещё никогда в жизни я не была так рада его видеть. Его люди сняли свои маски. Среди них была одна смуглая женщина, двое рыжих близнецов, чернокожий мужчина с узким лицом и монгольскими раскосыми глазами и ещё один — почти седой мужчина с тяжёлой боксёрской челюстью.

— Это и есть твоя армия? — спросила я.

Таро посмотрел на своих товарищей.

— Это те, кто уцелели и не сдались. Долорес была старпомом на «Орфее», Мик и Ник вместе с отцом вели исследования на «Парусе», Окато Джексон — мой старпом с «Фудзивары», а Томаш был штурманом на «Гринвиче». Он тут дольше всех. В самом начале нас было почти тридцать, и нами командовал командор Джеймс Окленд, командир «Орфея», но потом он погиб. Другие или погибли, или сдались. Остались самые стойкие. А вы что здесь делаете?

— У нас задание, — проговорила я, посмотрев на Хока. — Мы должны были отыскать маленький патрульный катер, и попали в большую передрягу. Катер ещё не нашли.

— И не найдёте. Его, скорее всего, перехватили у входа. Те, кто на нём были, или уже мертвы, или будут убиты вскоре, если конечно не перейдут на их сторону.

— На чью сторону? — спросил Хок.

Таро посмотрел на него и, немного помолчав, проговорил:

— Это долгая история, командор. И если вы не торопитесь, мы расскажем вам всё, что знаем, в другом месте. Там уютнее.

Я обернулась и взглянула наверх.

— Белый Волк, приведите остальных.

Из-за камня на мгновение показалась большая белая голова со стоячими ушами и тут же скрылась.

— Это ваша собака? — поинтересовался Таро.

— Это наш… — начал Хок, но тут же поймал мой предостерегающий взгляд. — Ручной волк.

— Сколько вас? — спросил Окато Джексон, подозрительно глядя на меня.

— Шестеро, — ответила я. — Двое стрелков, два врача и мы со старпомом.

— У тебя два врача? — заинтересовался Таро.

— Да, — пробормотала я, присаживаясь на какой-то ящик. — Один основной, один — запасной.

— А остальные наверху, на звездолёте?

Я какое-то время молчала, потом снова посмотрела на Хока.

— У нас больше никого нет. И звездолёта тоже, — ответила я. — Он взорвался этой ночью на орбите, — я взглянула на Таро. — Можешь смеяться. Я потеряла звездолёт и две трети экипажа в первом же полёте. Наверно, ты был прав: плохой из меня командир.

— Я не буду смеяться, — покачал головой он. — Мы видели, что произошло ночью. Твою баркентину подорвал мой «Фудзивара». Так что я не лучше тебя…

— Сочувствую, — кивнула я.

Наверху послышались шаги, и в пещеру вошли наши спутники. Белый Волк опять был в человеческом обличье и успел одеться и привести себя в порядок. Я заметила, как напряглись люди Таро, увидев чужаков.

— И всё равно я не понимаю, — изнывая от подозрительности, проговорил Окато, нервно сжимая пальцами стрелу, наложенную на лук. — Как вы оказались здесь? С каким заданием вас сюда послали и…

— Хватит, — остановил его Таро. — У нас здесь потихоньку начинает развиваться паранойя. Мы иногда не доверяем даже себе, — пояснил он. — А тут ещё появляешься ты, командир земного подразделения, великая и прекрасная, в нашей проклятой глуши…

— Да, ты говорил, что тебе надоел этот… — я вздрогнула и поднялась, глядя на Таро. — Тебе ещё кто-то говорил обо мне, верно? Вы нашли нашего парня?

— Мы нашли его, — кивнул он. — И, наверно, очень хорошо, что с вами есть врачи.