Козырной стрелок

Глава 63

Старший следователь городского полицейского управления Карл Бреви сидел, удобно развалившись в антикварном кресле в номере «люкс» отеля «Президент», и наблюдал, как десяток криминалистов ползают на коленях по ковру с лупами, собирая осколки оконного стекла, кусочки грязи, волоски и прочий мусор, который, по их мнению, может пригодиться следствию. Еще несколько снимали отпечатки пальцев с мебели и стен.

— Вы скоро?

— Уже почти все.

В соседней комнате всхлипывали, вздыхали и тихо переговаривались свидетели — парень и девушка, утверждавшие, что видели преступника.

— Мы закончили, — сообщили криминалисты, выходя из спальни и утаскивая с собой ворохи пластиковых мешков с материалами исследований.

— Эй вы, — позвал следователь свидетелей. — Ну-ка идите сюда.

Парень и девушка вошли.

— Где вы были?

— Вон там, на кровати.

— Где на кровати?

— С краю.

— И что вы делали? С краю?

— Мы?

— Вы!

— Ну... Разговаривали...

— В каком положении? Разговаривали. Горизонтальном или вертикальном?

— Лежа.

— Так. Ясно. Как долго вы разговаривали? Лежа.

— Может быть, час.

— И что случилось через час?

— Вон из того шкафа вышел человек. С чемоданом.

— С каким чемоданом?

— В котором была винтовка. Он ее собрал и пошел К окну.

— Где пошел?

— Через кровать пошел. Вот так.

— Но здесь вы лежали.

— Он через нас пошел. В смысле, перешагнул через нас.

— Дальше!

— Дальше он разбил прикладом стекло и сразу выстрелил.

— Как так сразу? Он что, не целился?

— Нет, почти не целился. Вскинул винтовку и выстрелил.

— Что значит почти? Значит, все-таки целился?

— Ну, может быть, одну секунду.

— Точно секунду?

— Точно! А после того, как убил, он сделал вот так, — сложила девушка в кольцо большой и указательный пальцы и махнула ими в воздухе.

— Зачем?

— Не знаю. Наверное, показал, что все хорошо.

— Он что-нибудь говорил?

— Нет. То есть почти нет. Только когда мы просили его не убивать нас.

— Вы просили?

— Да.

— А с чего вы взяли, что он хочет вас убить?

— Он направил на нас винтовку. И так посмотрел... Мы сразу поняли, что сейчас...

— Что он сказал?

— Мы не поняли. Он говорил на иностранном языке.

— На каком языке? Английском, испанском?..

— Мы не знаем, на каком.

— Тогда поехали в участок.

В своем кабинете следователь поставил на магнитофон специальную кассету.

— Сейчас я буду воспроизводить фрагменты речи различных языков. Если вы узнаете какой-нибудь из них, вы мне скажете.

Следователь включил магнитофон. — Этот! Этот похож!

— Уверены?

— Можно еще раз?

Следователь прокрутил запись еще раз.

— Мне кажется, этот. По крайней мере, очень похож.

— Вам тоже кажется?

— Да. Похож.

— Это русский язык.

— Русский?!

— Да. Мы постараемся найти переводчика, и с его помощью вы попробуете установить, о чем говорил подозреваемый с винтовкой. А пока я бы хотел составить словесный портрет преступника.

Следователь включил компьютер.

— Какая у него была голова? Круглая, овальная, сплюснутая, грушевидная?..

— Нормальная голова.

— Тогда взгляните на монитор. Такая?

— Нет.

— Такая?

— Тоже нет.

— Может, такая?

— Да. Похоже.

— Теперь волосы...

В дверь сунулся посыльный.

— Можно вас?

— Я занят!

— Но дело срочное.

Следователь поднялся и вышел в коридор.

— Вам необходимо выехать на происшествие.

— Я не могу. У меня допрос!

— Это распоряжение комиссара.

— Что там?

— Убийство.

— Неужели нельзя послать туда кого-нибудь, кроме меня...

— Четырех человек.

— Скольких?!

— Четырех.

— Хорошо. Выезжаю. А вы распорядитесь, чтобы кто-нибудь продолжил составление портрета...

На проселочной дороге стоял автомобиль. Недалеко от него лицом в землю лежал человек.

— Там еще трое в машине, — подсказал полицейский. Карл Бреви заглянул в машину. На передних и задних сиденьях сидели, безвольно уронив головы, три трупа.

— Давно такого не было, — сказал полицейский. — Чтобы разом четырех человек!

— Из чего их?

— В каком смысле...

— Застрелили из чего?

— Их не стреляли.

— Что, неужели ножом?

— Нет. Не ножом.

— А чем тогда?

— Врач сказал, что руками. Кажется, руками.

— Руками?! Четыре человека руками?! Не говорите ерунды!

— Так сказал врач.

Следователь тронул рукой голову ближнего покойника, повернул ее набок, увидел смятый, вдавленный, в крови кадык и хмыкнул.

— Криминалисты были?

— Были. Сняли отпечатки пальцев. Ну и вообще...

— Преступников кто-нибудь видел?

— Преступника видели.

— Почему преступника?

— Потому что он был один.

— Один?

— Один.

— И один убил четырех человек? Руками? Вы что тут, все с ума посходили?!.

— Но так говорит врач! И говорят свидетели!

— Где они?

Полицейский показал на нескольких пожилых мужчин и женщин, сидящих в полицейском автомобиле.

— Что вы видели? — спросил Карл Бреви.

— Все видели!

— Я понимаю, что все. Но что конкретно?

— Мы видели, как убийца ударил вон того, лежащего на груди человека кулаком в шею.

— Кулаком или каким-нибудь предметом? Например, палкой, камнем?

— Нет. Кулаком! Мы все видели.

— Куда он потом делся?

— Он убежал. Вон туда убежал.

— Он был один?

— Один.

— Точно?

— Конечно, точно! Мы видели собственными глазами! Вы что, нам не доверяете?

— Доверяю. Просто у меня такая работа. Занудная. Следователь отошел к машине и еще раз осмотрел трупы. Видимых повреждений тел ниже уровня плеч он не заметил. Было похоже, что их убили в машине. А того, что лежит поодаль, вне машины.

— Это все свидетели?

— Нет. Большая часть в участке.

— Что они там делают?

— Составляют словесный портрет преступника.

— Говорят то же самое, что эти?

— Совершенно. Один в один. Вы окрестности осматривали?

— Да.

— Ну и что?

— Ничего. Пока никаких посторонних следов не обнаружили.

— Странно все это. Очень странно. Что вы об этом думаете?

— Я? Я думаю, что они прокололи на дороге колесо... видите, один скат спущен... и откатили машину вот сюда. Чтобы не мешать движению...

— Я вас не об этом спрашиваю.

— Я думаю... Я думаю, преступник выскочил из кустов и... и убил их.

— А чего же они все в машине сидят? Он что, по очереди дверцы открывал, когда убивал их?

— Ну тогда, значит... Тогда, значит, он сидел в машине.

— Получается, сидел...

— И убил их всех там. А того, который выскочил, — здесь.

— Зачем он сидел с потерпевшими в машине? А потом их убил?

— Не знаю. Возможно, они что-нибудь не поделили.

— Возможно, и так... Ладно, отправляйте трупы на вскрытие. Там разберутся, отчего они умерли. От того или совсем от другого. И вот что еще. Привезите мне протоколы допроса свидетелей и еще... еще словесный портрет.

Вернувшись в кабинет, Карл Бреви застал свидетелей стрельбы в отеле и беседующего с ними переводчика.

— Ну что, разобрались?

— В общем и целом.

— Кто он был?

— Русский.

— Что говорил?

— Я не могу быть уверен совершенно, но что-то вроде — вы сошли с ума.

— В каком смысле?

— Он сказал — вы охренели. Это производное от русского слова «хрен», обозначающего овощ, но в данном контексте обозначающего — сошли с ума...

— Странный язык. Одновременно овощь и сумасшествие! Что еще?

— Все. Остальные, предположительно употребимые в данной ситуации слова они не опознали.

— Всем спасибо. Пока спасибо.

Переводчик и свидетели вышли.

Карл Бреви взглянул на монитор. На экране застыло лицо преступника, собранное фотороботом из тысяч носов, бровей, лбов, ушей и глаз. Лицо было никакое.

Следователь откинулся на стул и тяжело вздохнул.

Давно в их городе не было таких громких преступлений. В одном случае преступник убил известного во всем мире бизнесмена, а во втором — разом четырех человек. Теперь спокойной жизни не жди...

В дверь постучал и вошел посыльный.

— Вам пакет.

В пакете были протоколы допросов свидетелей по делу с четырьмя трупами. И был составленный свидетелями и распечатанный на принтере словесный портрет...

Какой-то очень похожий портрет... На что-то похожий портрет...

Следователь взглянул на экран монитора. И взглянул на распечатку. Потом снова на экран. И снова на распечатку. Потом приблизил распечатку к экрану.

Два, составленные совершенно разными людьми, портрета были похожи. Ну очень похожи!

Что за чертовщина! — сам себе сказал следователь и набрал номер криминалистической лаборатории.

— Вы обработали пальцы, снятые в отеле?

— Да.

— А на шоссе? Где четырех человек...

— Тоже сделали. Только что.

— И что?

— Пальцы в отеле по картотеке не проходили. Те «пальчики», что на шоссе, известные.

— Чьи?

— Отпечатки пальцев принадлежат лицам, хорошо известным полиции и отбывавшим наказания сроком от одного до пяти лет. И есть еще один отпечаток, но они в картотеке не значатся.

— А вы не пробовали их сравнить с отпечатками пальцев, оставленных в отеле?

— Нет. Но нас не просили...

— Тогда считайте, что прошу.

— Ну хорошо. Сейчас я вызову на экран картинку. И сравню... Сейчас сравню... И... Вы знаете...

— Что?!

— Вы знаете, они похожи. То есть я хотел сказать, что они идентичны. Те, что на шоссе. И в отеле...

Следователь бросил трубку. Это что же получается? Получается, неизвестный преступник убил бизнесмена в отеле и спустя час еще четырех человек на шоссе... Причем первого из винтовки с оптическим прицелом. А остальных голыми руками...

Следователь позвонил в морг.

— Четыре человека с шоссе. Вы уже начали вскрытие? Bы можете сказать причины смерти? Нет, желательно сейчас, ! Хотя бы в общих чертах... Что... Я понял.

Четверо, неоднократно до того судимых, сидевших и погибших на шоссе потерпевших были убиты ударом тупого предмета. Не исключено, что кулака...

Два, казавшихся столь разными, преступления соединились воедино. Вначале преступник убил бизнесмена, потом оказался в машине со состоящими на учете в полиции преступниками, которых убил руками.

Почему он оказался в машине?

По всей видимости, потому, что они знали друг друга. Он — их. А они его. Иначе бы они не посадили его к себе. И не подставили под удар кадыки и шеи. Они знали его и не боялись его.

Но почему он оказался в машине меньше, чем через час после выстрела?

Ответ на этот вопрос мог быть только один — убитые вывозили его с места преступления. Потому что если рассчитать время, разделяющее два этих убийства, и расстояние, разделяющее этих два убийства, то получается, что в машину убийца должен был сесть сразу после выстрела! Что совершенно неопровержимо доказывает их связь!

Но почему тогда он убил своих сообщников? Впрочем, это тоже просто. Хотя и очень жестоко. Он избавился от свидетелей, которые знали о его участии в преступлении! Он убил четырех человек, чтобы они не могли никому ничего рассказать о нем!

И значит, он очень серьезный преступник! Карл Бреви набрал компьютерный адрес Интерпола. Ввел свой пароль. И написал заявку на проверку отпечатков пальцев неизвестного преступника, прибавив, что, возможно, он русский.

Интерпол проверил свои архивы и, не обнаружив «пальчиков», направил запрос в Министерство внутренних дел России.

Сверка в архивах МВД потребовала нескольких дней и не принесла никаких результатов. О чем в штаб-квартиру Интерпола был послан официальный ответ: «Присланные вами отпечатки пальцев в картотеке действующих преступников России не значатся».

— Пусть они проверят текущие дела, — попросил Карл Бреви.

«Просим проверить находящиеся в разработке и нераскрытые дела», — телеграфировал Интерпол министерству...

На этот раз запрос дал положительные результаты. Представленные Интерполом «пальчики» принадлежали гражданину Иванову Ивану Ивановичу и проходили по нескольким делам сразу. По делу на Агрономической, Северной, в поселке Федоровка...

— Сколько?! Сколько дел? — переспросил Карл Бреви.

— Вы меня плохо слышите?

— Я? Да. Плохо. То есть теперь хорошо... Я хотел узнать, По скольким делам проходят эти «пальчики»?

— Кажется, по трем. Впрочем, точно я не знаю. Если хотите знать подробности, звоните в их министерство.

Карл Бреви позвонил в МВД. Из МВД, по их рекомендации, в прокуратуру. Из прокуратуры в правительство. Правительство рассмотрело возможность допуска к информации и предложило обратиться в прокуратуру. Прокуратура — в МВД. МВД заявило, что не может разрешить этот вопрос без согласования с прокуратурой.

— Чего ты мучаешься? — удивился коллега Карла, бывавший в России. — У русских надо все делать не так. У pyccких надо делать дела по знакомству.

— Как по знакомству?

— Очень просто. Звонить не на работу, а домой. Тогда они сделают все, что не могут в рабочее время.

— Я не понимаю. Почему дома, а не на работе? Ведь о работе надо говорить на работе!

— Это у нас на работе. А у них дома.

— А что они делают на работе?

— Говорят о домашних проблемах. Ты все равно не поймешь. У меня есть телефон одного знакомого в Москве. Мы ему позвоним, и он поможет.

— Но сейчас поздно! Лучше позвонить утром на работу.

— На работе он нам откажет!

— А дома?

— Дома никогда! Я точно знаю. Коллега набрал номер.

— Это я, — сказал он на ломаном русском языке. — Да. Давно не виделись... Конечно, приеду... И вас приглашу... Нет, хочу спросить... Что ты хочешь узнать? — прикрыв трубку, спросил он у Карла.

— Мне нужно знать подробности по их преступнику Иванову Ивану Ивановичу. Который убил у них нескольких человек.

— Мне надо узнать про Иванова. Который убил у вас нескольких человек.

— Зовут Иван Иванович?

— Да. Как вы догадались?

— Догадался. Он что, у вас кого-то прихлопнул?

— Да. Прихлопнул.

— Много?

— Сколько он убил? — спросил коллега Карла.

— Предположительно пять человек.

— Пять человек.

— Мало!

— Он сказал мне, что мало.

— Как мало? Пять человек мало?! Спроси его, почему?

— Разве пять человек мало?

— Мало! У нас он два десятка напластал!

— Сколько?!

— Два! Два десятка!

— Он говорит, он у них убил двадцать человек!

— Сколько?!

— Двадцать!

— Этого не может быть!

— Этого у вас не может быть! А у нас запросто!

— Святая Мария!

Коллега положил трубку. И тут же поднял ее снова.

— Что? Почему ты прервал связь?

— Он дал другой телефон.

— Чей?

— Следователя, который знает про эти дела. Потому что вел эти дела.

— Тоже домашний?

— Конечно, домашний! Мне надо слышать следователя Старкова.

— Я Старков. А вы кто?..

— Мы ваши коллеги. Из Европы.

— Откуда?!

— Из Европы.

— Зачем?.. Из Европы?

— Мы бы хотели узнать о делах, которые вы расследовали.

— О каких делах? Я никак не могу понять, о чем вы...

— Об Иванове.

— О ком? О каком Ивано?.. О ком?! Об Иванове?!

— Да.

— Зачем вам Иванов?

— Он совершил у нас преступление.

— Убил?

— Да. Убил... А почему вы решили?..

— Сколько убил?

— Пять человек. А откуда вы знаете, что несколько?

— Потому что по одному он не убивает.

— А по сколько?

— Обычно по четыре-пять.

— Как у нас, — обрадовался Карл Бреви.

— Но бывает и по четырнадцать.

— По сколько?!

— По четырнадцать. Как, например, в поселке Федоровка.

— Есть что-нибудь общее в его преступлениях?

— Вы имеете в виду почерк?

— Да, почерк.

— Есть. Он любит убивать оптом. Чтобы по нескольку раз не ходить.

— Как он убивает?

— По-разному убивает. Из пистолета. Из винтовки с оптическим прицелом...

— И у нас из винтовки, — кивнул Карл Бреви.

— Иногда голыми руками.

— И у нас голыми руками, — еще раз кивнул Карл.

— Сколько руками? У вас.

— Четыре человека.

— Ну тогда это он. Раз четыре человека, значит, точно он. Можете даже не сомневаться... В общем, не повезло вам, ребята.

— Почему не повезло?

— Потому, что вы об него все зубы обломаете.

— При чем здесь зубы?

— Притом, что скоро узнаете, — сказал Старков. — Когда он вам еще трупов добавит.

— Вы думаете?..

— Думаю! Думаю, он на тех пяти не остановится. Раз в Европу попал.

— Мне кажется, вы преувеличиваете его опасность.

— А вы знаете, сколько он у нас народу положил, прежде чем к вам отправился?

— Нам сказали... хотя мы, конечно, не поверили... но нам сказали, что он убил... двадцать человек.

— Вас обманули!

— Ну вот, я же говорил...

— Вас обманули, потому что после тех двадцати он убил еще десять человек.

— Еще десять?..

— Ну или около того.

— Вы бы не могли сказать точнее?

— Сейчас попробую подсчитать, — пообещал Старков. — Только подождите, я калькулятор возьму...

— Зачем калькулятор?

— Чтобы со счета не сбиться.

— Он берет калькулятор, — сообщил коллега.

— Зачем?

— Их слишком много.

— Вы меня слышите?

— Да.

— Тогда поехали. Значит, так: пять на Агрономической плюс четыре на Северной и еще один там же со спиленными зубами, затем трое два года назад из того же оружия, что на Северной, четырнадцать в Федоровке, четыре на даче генерала и еще два или три подручных Папы, о которых никто не заявлял.

— Какого Папы?

— Не важно, какого. Итого получается... Получается — тридцать три или тридцать четыре трупа.

— Сколько?!

— Тридцать три или тридцать четыре. Если, конечно, мы все знаем. А новые вам, ребята, самим считать!.. Европейские следователи положили трубку.

— У нас в городе маньяк, — задумчиво сказал Карл Бреви. — Причем особо опасный маньяк. Потому что профессиональный маньяк.

— Почему профессиональный?

— Ты знаешь, как он стрелял?

— Как?

— Навскидку. Он стрелял навскидку, как стреляют из ружья по тарелочкам. Только там дробь и тарелочка. А здесь пуля и лоб потерпевшего, который на мгновенье выглянул в окно. Но он все равно не промахнулся. А когда убил, показал вот так, — изобразил следователь пальцами кольцо.

— Зачем показал?

— Затем, что он считает убитых, как сбитые фигурки в тире. Он сбил тридцать три фигурки!

— Тридцать восемь, — поправил его коллега.

— Почему тридцать восемь?

— Потому что тридцать три там, у них. И пять уже у нас. Всего получается тридцать восемь.

— Да. Тридцать восемь, — тихо повторил Карл Брёви. — Тридцать восемь!