Крадущийся охотник, затаившийся дракон

Глава 12

– Однако, количество мужского Ян в тебе крайне невелико. – Задумчиво определила Майка. – Как и количество Инь, взятое у тебя этим мужественным Лю Фаном… Хм-хм-хм… Раннее семяизвержение? Прерванный половой акт? Та-а-ак! – Глаза Майки угрожающе прищурились. – А не соблазнились ли вы, молодые люди, всякими новомодными мерзкими западными веяниями по нецелевому использованию некоторых своих телесных отверстий, а?!

– Да тьфу на тебя, пошлячка! – Возмутилась Хана.

Кстати, «мелочь» в этот момент даже не попыталась хихикнуть или фыркнуть, продолжая сидеть по стойке «смирно». Хотя момент очень подходил. Ну, оно и понятно: медведица Хана пришла и ушла, а вот эта вот милая жрица-лисица (с невыясненным пока количеством хвостов и, соответственно, статусом) – останется и устроит подопечным «спиногрызам» веселую жизнь… как оно у лисиц и бывает – в случае необходимости они такую «веселуху» организовать могут, что все окружающие омоются кровавыми слезами.

– Оу! Эта сообразительная Майка поняла! – Восторженно всплеснула широкими белыми рукавами девушка. – Эти молодые хотят наладить свою интимную жизнь. Что ж, многоопытная Майка с превеликой радостью обучит сих неопытных и столь привлекательных молодых людей правильному сексу! Поверьте, голубчики, к нам обращались и не с такими проблемами, да-с! И расскажу, и подскажу, и покажу! В нашем храме также делают отличный и безотказный противозачаточный наговор! Это я к тому, что некоторые непросвещенные люди ударяются в неестественные отношения из-за опаски несвоевременного увеличения своих семей! За таки совершенно смешные деньги!

Хана возвела глаза к небу и застонала:

– Ох, мама моя медведица…

К слову, да. В храмы лисиц люди обращаются с разными проблемами. Но из-за специфической «лисьей славы» (или, правильнее сказать, «соответствующего имиджа»?), проблемы эти так или иначе крутятся вокруг одной, но самой насущной и щекотливой человеческой проблемы. И в «лисьи» храмы шли, идут и будут идти с вопросами бесплодия, импотенции, фригидности, безответной любовью-страстью-томлением и всем-всем-всем, что так или иначе с этим связано.

Жрецы и жрицы хулицзин – очень искусные целители вообще и акушеры в частности. У меня таких данных нет, но было бы интересно взглянуть на статистику рождаемости и детской смертности с разбивкой по провинциям Царств – в императорских кабинетах должна быть такая. Почему-то сдается мне, что с демографическими показателями тут, в Мушане, все не просто в полном, а в идеальном порядке! Потому что и браки крепче, и дети здоровее… ну, и интимная жизнь, вполне допускаю, ярче. Ну, если брать «среднюю температуру» по этому дурдому-зверинцу, конечно.

К тому же, в храмах хулицзин оказываются услуги, из-за которых лисицы, собственно, и заработали себе славу «экспертов» в этой сфере. Не проституция, нет. Совсем. Даже не ее «ритуальный» вариант, как в храмах той же Индии. А особое, так сказать, обслуживание. Ну, если жрец или жрица в настроении. Про врачебную этику тут, само собой, даже не слышали.

А также имеет место присутствовать «попутное» вполне себе грамотное половое воспитание и обучение всех желающих планированию семьи. Не удивлюсь, если мой экземпляр «Двух начал», был выпущен именно одним из храмов Да Дзи… или любым другим храмом лисиц, с хулицзин имеющих общими только хвосты и уши – увы, данные об авторстве и всем остальном печатались там же, где потом ставилась печать библиотеки. А печать ту вырезали подчистую, чтобы никто не смог определить, откуда позаимствован этот полезный и нужный трактат с в высшей степени интересными и подробными картинками.

По тем же слухам, получить это самое «особое обслуживание» мог не каждый. Хулицзин пользовались какими-то своими непонятными критериями, запросто заворачивая девять из десяти страждущих (учитывая склонность людей преувеличивать, особенно в этом вопросе, можно смело утверждать, что заворачивали еще больше народу). Правда, отвергнутые страждущие получали взамен вполне себе полноценный сеанс психоанализа. И, в принципе, многие были рады и этому – потому что реально помогало.

Почему культ Преподобной Да Дзи еще не покорил Царства – великая загадка! Скорее всего, другие звери не дают. Ну, в том смысле, что не пускают этих хитрых рыжих-хвостатых на свои территории, где те могут окучить этих наивных похотливых двуногих, только об одном и думающих и брачными периодами не ограниченных. Или… хм, а не противодействуют ли подобной экспансии хулицзин другие лисицы с такой же «специализацией» – кицунэ, кумихо, хотинь… да те же северные лисафьи (хотя, вряд ли эти «вампирши» озабочены в своих северных краях чем-то, кроме собственного выживания)? Вот даже не знаю – может быть для этого мира будет лучшим, если хвостато-ушастые «инкубы» и «суккубы» объединятся и таки поработят его? И будет мир во всем мире, сплошная любовь, нега и удовольствие! Правда, тогда это будет уже не мир культиваторов, а чистый, пардон, хентай! Но будет этот мир, точно, куда безопаснее. Хотя-я-я…

– Ваши широкие познания в этой области, мудрая Майка, безусловно помогут этим неопытным юноше и девушке. – Я поклонился. – Но цель нашего визита несколько иная. Точнее, этих целей несколько. В первую очередь вознести молитву Преподобной, во вторую очередь, просить Ее о небольшой милости в делах сердечных, и, наконец, благословить это оружие. – Я показал свой новый лук.

– Благословение оружия? – Мило сморщила носик Майка. – Фу-фу-фу! Немного не наш профиль, молодой человек, хоть и приходится заниматься этой неприятной деятельностью… Фу-фу-фу… Вам бы к косолапым обратиться. Или к серым. И почему вы такие кровожадные!

– Наверно, из-за того, что кушать иногда очень сильно хочется, уважаемая сестра. – Покаянно развел я руками.

– Оу! Какие ж вы… прожорливые!

– Молю вас, уважаемая сестра! – Я поклонился еще раз.

Майка вздохнула.

– Хорошо. Следуйте за мной.

– Если сестра позволит, я все-таки приобрету эму и попрошу Преподобную Да Дзи о милости.

Эму – деревянную табличку в виде лисьей мордочки – я купил у того самого… «хамона». Парень, такое впечатление, был готов мне отдать ее даром. Он подмигиваниями, шевелением ушей (лисьи уши на короткие мгновения «сверкали» в его рыжих волосах) и прочими телодвижениям показывал мне, какой же я крутой мужиГ и как он мной восхищен. Но табличку, разумеется, я все-таки купил за столько, сколько она стоила. За стандартные три «медных». «Удача» в храмах стоит не очень дорого.

Взяв кисточку, специально для этого предназначенную, быстро написал пожелание на обратной стороне таблички. Местную адаптацию заборно-настенного «Бао Дин + Мара Бейфанг =?!» И повесил дощечку на специальный щит. Снова ударил в ладоши, прошептав молитву, и повернулся к терпеливо ожидающей жрице и нетерпеливо приплясывающей Хане.

– Благодарю за ожидание, сестра!

– Спасибо, что не вмешался, Фан! – Тихонько сказала Хана, когда мы следовали за Майкой… которая, все правильно поняв, даже задницей вилять не стала. – Ну, там. Когда я мелочь рядами и шеренгами строила.

– А надо было? – Удивился я. – Я думал, это все ваши межвидовые заморочки. И двуногим в них лучше не лезть.

Хана бросила на меня внимательный взгляд и тяжело вздохнула:

– Да-а-а… главное, чтобы мама не просекла, какой же ты умный, Фан-Фан. Мне такой муженек и на хвост не упал…

И поди пойми – это был комплимент или совсем наоборот? Потому что с одной стороны похвалили за сообразительность, а с другой…

– … да еще и с прицепчиком! Из двух мутных наложниц – одной драконо-лисафьей и одной… то ли жрицей, то ли будущим аватаром богини Фань Чжень!

– Ты серьезно? – Помрачнел я. – Насчет аватары этой… кошки-гулёны?

– Ваш домашний дух-хранитель ей мышей дарил?

– Дарил.

– Ну и вот! – Красноречиво развела руками Хана.

– Так это ж было обычное подношение хозяйке дома!

– Ох, двуно-о-огие! – Простонала Хана.

– Ага. – Согласилась идущая впереди Майка.

– Подношение делается хозяину дома! Хо-зя-и-ну! Ну, конечно, не все так однозначно, Фан-Фан. В той или иной степени все домочадцы являются жрецами своих домашних духов-хранителей. Так что не кипешуй раньше времени!

– Погоди! – Встрепенулся я. – А то, что ты мне кабанчиков таскала? Это что означает?

– Оу! – Оценили впереди. – Майка даже не сомневалась в решительности этой Бейдао Ханы! Она всегда знала, что эта Хана – целеустремленная и напористая косолапая! Вся в маму! Фу-фу-фу!

– Так я для себя таскала! – Возмутилась Хана.

– Но готовил-то я.

– Оу…

– А ела-то я!

– Ну, мне тоже пара кусочков доставалось.

– Оу!

– Слушай, я не поняла! – Хана прищурилась. – Тебе что, вот прям так вот позарез нужна медведица в качестве третьей, а?

Спереди поддержали мерзким тихим смехом.

– Ну-у-у-у… – Удержаться и не подколоть Хану было выше моих сил. – Как говорится, две хорошо, но три – гораздо лучше, чем…

– Ой, дурак! Ой, дура-а-ак! Молчи уж! А то вместо меня у тебя будет моя матушка! Будете всей семейкой строем ходить и дышать по команде – ей, знаешь ли, как-то фиолетово – лисафья, жрица, аватара богини-кошки или кто-то-там-еще! Хм… это у меня, получается, будет еще целых две запасных матушки и один папик! Слушай, а неплохая идея, да! Это ж такая развекуха – в лесу все обзавидуются!

– Не-не-не! – Я даже ладони выставил. – Давай вот без этого!

– Пф! То-то же! – Фыркнула довольная Хана.

А Майка, что неторопливо шествовала впереди, указывая нам дорогу, вкрадчиво предложила:

– Может отсыпать этому запасливому и хозяйственному молодому человеку несколько чистокровных лисичек? Умницы, красавицы…

Я прямо на ходу вежливо поклонился спине жрицы:

– Благодарю эту щедрую, но скромную Майку, так и не назвавшую фамилию своих уважаемых предков, но пока этому нетребовательному Лю Фану довольно и того, что есть. Лю Фан довольствуется малым, предпочитая качество количеству.

– Мой род Хам. Хам Майка. – Представилась жрица. – У нас тут только Хамы, Замы и Ойки. Одна большая дру-у-ужная семья. А насчет лисичек подумайте, уважаемый Лю Фан, подумайте. Они даже мышей ловить умеют, хи-хи-хи… вместе ловить мышей, знаете ли, интереснее и веселее, хи-хи-хи… А уж как это романти-и-ично…

Мы пришли. Небольшое отдельное здание. Отправление ритуалов в храме хулицзин поставлено на поток – есть с два десятка строений, в которых ритуалы могут проводиться одновременно – были бы свободные жрецы. А спланировано все так, что посетители не толпятся у главного входа… и иногда даже не видят друг друга. Грамотная логистика, я бы сказал.

Маленький уютный и симпатичный молельный домик. Восемь на двенадцать шагов. Две стены глухие, две – открытые, но в холодное время года могут закрываться панелями из ткани или из бумаги на раме. Из дерева. Очень аккуратная и тонкая резьба на стенах. В основном, конечно, растительные и цветочные узоры, но и фигурки всяких зверей (в первую очередь, конечно, лисиц) попадаются. Даже фигурки людей есть. Дерево уже старое – даже под прозрачным лаком оно почернело от времени. Общий стиль такой… легкий. У медведей – гораздо тяжелее. И общий сюжет у косолапых – охота, сражения, баталии. Ну, любители меда – ребята воинственные, да.

Как только Майка скинула свои сандалии и вступила белоснежными носочками на до блеска натертые воском доски пола, ее поведение изменилось. Теперь это, действительно, была серьезная жрица, отправляющая ритуалы, а не легкомысленная ветреная подружка медведицы. После приглашающего жеста мы с Ханой тоже сняли обувь и последовали за ней.

Под крышей оказалось ощутим теплее, чем снаружи. Пар изо рта уже не вырывался, а доски не холодили ступни. Храмовый комплекс лисиц располагался на небольшой возвышенности, и сейчас через одну из «открытых» стен открывался прекрасный вид на «язык» леса и на город Банбу по обе стороны от этого «языка».

А дальше, до самого горизонта – полноценный лес. Как-то умудрились люди основать город в одной из немногочисленных лесистых местностях этой провинции. И не вырубить этот самый лес в процессе строительства. Или лисы не дали? Или лисы лес восстановили после вырубки, поспособствовав бурному росту деревьев? Кстати, вполне может статься, что город основали как раз лисы, а не люди. Вот уж что было пропущено в нашем домашнем образовании, так это древнейшая история. А вот политическая история последних пяти сотен лет – это пожалуйста – могу перечислить всех императоров, годы их правления и некоторые пикантные подробности из увлекательной жизни Двора.

– Позвольте ваш лук, уважаемый Лю Фан!

Двумя руками протянул лук, который был принят с таким же церемонным поклоном.

– Как обычно? – При этом деловито осведомилась Майка. – На меткость?

– Нет, уважаемая сестра. Меткость у меня своя и к этому шедевру отношения не имеет. А вот увеличить силу, крепость и скорость, что вложил в этот лук мастер, сделавший его, а также защитить этот лук от моего неосторожного обращения – это я считаю более правильным.

– Оу! – Майка довольно покивала. – А мне казалось, что люди подзабыли уже эту затертую до дыр старую истину…

– Что за истина? – Заинтересовалась Хана.

– «Стреляет – лук, но попадает – лучник». – Процитировала Майка, задумчиво рассматривая клеймо. – В том смысле, что не надо свою криворукость перекладывать на лук. Надо же… лучная мастерская Гуна все-таки смогла пережить кризис! Эта Майка будет надеяться, что юный мастер Гун таки заглянет в наш храм, дабы мы смогли отблагодарить его за усердие и возрадоваться вместе с ним покорению им очередной ступени мастерства!

Хм… передать, что ли, юному мастеру Гуну эту радостную весть? Лисицы его практически приглашают в свой храм… и, сдается мне, вовсе не чай пить. Ну, не только чай. Скорее, ему предложат хапьян. Утром. В постель. Когда из-под многочисленных лисьих хвостов выкарабкается. Но в том-то и дело, что прямо никого пригласить в храм лисы не могут – в храмы люди ходят добровольно, по собственному желанию. А вот так, намеком, через третьих лиц – вполне допустимо. Не зря же Майка об этом упомянула в нашем присутствии?

– … заодно, поспособствовать восстановлению численности столь замечательного рода лучных мастеров!

Ну, да – вполне конкретно и прозрачно так намекает… И я с ней согласен – парню надо развеяться, а то за своими луками так других радостей жизни и не познает. Да и бледно он выглядит – наверно, из мастерской даже на улицу не выходит – только на рынок иногда двоюродного деда сопровождает.

Майка аккуратно положила лук на невысокий каменный алтарь из старого кое-где покрошившегося камня, выровняв его по каким-то своим соображениям.

– Если на крепость, силу и скорость, то потребуются в том числе и стрелы. – Задумчиво решила жрица. – Кладите сюда, на алтарь. Можно прямо в колчанах. Хана, твой лук заговаривать?

– А давай! Фан-Фан обещал меня научить пулять из лука!

– Но это будет чуть-чуть дороже… – Тонко улыбнулась жрица. – И я вовсе не про плату за обучение стрельбе из лука – судя по некоторым признакам, порядочная юная дева уже оплачивает свое обучение у этого молодого человека.

– Вот же заразы рыжие! Жадность ваша…

– Но-но-но! – Погрозила пальчиком Майка. – Ты в храме Преподобной, косолапая! Не забывай!

– Пф! – Хана показательно зевнула… скромно прикрывшись рукавом платья.

– Ответственный Лю Фан может снова встретиться с создателем этого лука. – Намекнул я. – И передать ему не только свое восхищение этим замечательным оружием…

Майка недовольно цокнула языком:

– Договорились. Тогда лук Ханы – бесплатно.

– И в полцены за все остальное… – Предложил я.

– Оу… а этот Лю Фан точно уверен, что среди его достойных предков не было кого-то с рыжим хвостом и ушками?

Я пожал плечами – от отца вполне можно было ожидать «сюрприза» в этом плане.

– Просто этот благодарный Лю Фан беспокоится о здоровье мастера луков Гун Жонга. Юному мастеру не помешает вмешательство умелых целителей… и участие целительниц.

– Ах, как же приятно встретить признание наших скромных умений! – Порадовалась Майка, вставая перед алтарем.

Церемония началась, когда лисица запела и совершила первые движения ритуального танца с двумя большими веерами… кстати, вполне боевыми – с усиленными металлом спицами и острыми лезвиями-кромками. Одновременно ее одеяния взметнулись, будто от ветра… «засветив» две стройные очаровательные ножки и целых пять лисьих хвостов… Мы тут, оказывается, чуть ли не с настоятельницей храма шуточками перебрасывались! Или, по крайней мере, помощницей настоятельницы. С другой стороны, а какие еще знакомые могут быть у дочки верховной жрицы Предка истовых поклонников меда? Маж-ж-жоры!

– Фан-Фан! – Прошептала Хана. – А как ты его назвал? Вы ж, мальчики, постоянно своим игрушкам имена даете.

С удовольствием продолжая наблюдать за грациозными и выверенными движениями лисицы, я зашептал в ответ:

– Имя у оружия появляется само, никто его специально не придумывает. После достаточно длительного использования оружия имя как бы всплывает в голове. Или неожиданно ловишь себя на том, что разговариваешь со своим оружием… естественно, обращаясь к нему по имени. С освященным оружием, к слову, такое происходит куда чаще. С моим «Шепотом» на пятой или шестой охоте так случилось. Мать рассказывала несколько историй. Поучительных. Из них выходило, что штука эта в некоторых случаях опасная. По ее мнению, нельзя привязываться к оружию и нельзя давать ему личность. Как правило, выходит боком.

– Ну… мудрая у тебя матушка, чего уж там… Жалко только, что при восседании на трон вся мудрость концентрируется где-то между троном и задницей… – И перехватив мой взгляд, торопливо уточнила. – Это не я! Это мама так сказала!

– Мудрые у нас матушки… – Вздохнул я.

– Ага… – Вздохнула Хана.

Мара, как я и думал, пряталась в храме. И встретила нас на дорожке к молельному домику в пятидесяти шагах от «торговой площадки». Посторонних здесь по какой-то причине не было. И не ожидалось, если судить по тому, что свою сущность Мара Бейфанг сейчас не прятала – кончик серебристого хвоста (одна штука) выглядывал из-под платья, мерно раскачиваясь вправо-влево, а лисьи острые уши с кисточками (две штуки) украшали русую головку. Чертовски красиво!

А вот личность сопровождающего меня удивила. И напрягла.

– Опаньки! – Высказалась Хана. – Вот это поворот! А казался таким приличным мальчиком!

Удао Хенг. Только вот он тоже свою сущность сейчас не прятал. Семь. Семь шикарных черных хвостов с белыми кончиками. Два острых уха с белыми кисточками. И – спокойный умный оценивающий взгляд черных глаз без капли спесивого пренебрежения и тупого высокомерия.

– Этот Хам Хенг благодарен этому заботливому Лю Фану за соболезнования и очень своевременное предупреждение сдерживать свои низменные порывы! – Приветствовал он меня обычным жестом рука-ладонь.

Ну, правильно – судя по количеству хвостов, слух у него должен быть как бы не на порядок лучше, чем даже у слепой Мары. Явно слышал, что я тогда говорил. Вон, уши какие! Дядя с большими ушами.

– Этот Лю Фан надеется, что неукоснительное следование его рекомендациям и в дальнейшем помогут… сохранить свою жизнь… этому достойному мужу. – Холодно ответил я, соединив ладонь и кулак, но не кланяясь вообще.

Идеальная бровь парня дернулась, но губы тут же тронула улыбка. Хана, обреченно вздохнув, опустила руки на пояс и бросила очень ленивый взгляд окрест, переместившись мне за спину и фиксируя провожающую нас Майку, которая чуть ли не споткнулась, когда этот серийный самоубийца Лю Фан попер буром на «семихвостого».

– А этот Лю Фан знает, что единственные мужчины, которые могут себя чувствовать в полной безопасности в постели лисафьи – мужчины их же вида или мужчины близкородственных видов? В частности, другие лисы.

– Лю Фану с присвистом положить на эти незначительные подробности. Он в последнее время такой… невнимательный. И даже немного вспыльчивый.

– Оу… а знают ли вспыльчивый Лю Фан и неосторожная Бейдао Хана, что в месте силы Преподобной ее жрецы и жрицы являются практически неуязвимыми?

– В данный момент Лю Фан считает это одной из тех самых незначительных подробностей. – Ответил я, разгоняя резервы и чуть-чуть опуская ментальный щит. – Кроме того, этот Лю Фан знает много эффективных способов гашения любых известных разумных… включая тех, кто считает себя «практически неуязвимым»… явно не от великого ума.

Воздух вокруг сгустился, как иногда бывало во время моих тренировок. Окружающее не замедлилось, нет. Но оно обрело небывалую четкость и простоту. В то же время, казалось, что стоит только пожелать, и окружающая действительность прогнется под моей волей так, как я того пожелаю.

– Оу… – Весело хмыкнул семихвостый парень, рассматривая ЧЕРНЫЕ искорки в воздухе. – А знает ли…?

– Достаточно, дядюшка. – Мягко попыталась остановить его Мара.

– Но Марочка, мы же только начали знакомиться с твоим юношей! – Воскликнул Хам Хенг. – Можно сказать, только приблизились к самому интересному! Ведь сказано: «ударь по металлу и по звону узнаешь степень его закалки»! К тому же, молодой человек, можно сказать, кладезь бесценной информации! Я вот тоже очень интересуюсь эффективными способами гашения некоторых известных разумных!

Мара тем временем подошла ко мне и безошибочно нашла мою руку.

– Оу… Лю Фан снова изменился… – С довольной улыбкой констатировала она. – Он перестал сторониться этой безобидной Мары Бейфанг.

Женщины… все б им об одном трындеть. Впрочем, мы не лучше.

– Меня тут собирались немного… похитить.

– Оу… Не думаю, что это были люди Императора.

– Не они, разумеется. Это было бы слишком грубо и топорно для имперских служб. Кабинет госпожи Ма У.

– Странно. – Удивилась Мара.

– Вот именно, Мара. Для тебя это странно.

– А не было ли среди похитителей той девушки? Которая единственная среди девушек Лю Фана не сопела грозно в сторону этой безобидной Мары Бейфанг, а просто и незатейливо хотела ее убить?

– Была.

– Оу… – Казалось, Мара действительно обеспокоена. – Она… не пострадала?

– Лю Фан заботлив по отношению к своим будущим женам.

– Оу… Бейфанг Мара тоже будет стараться!

Просто удивительно, как несомненный профессионализм Гончей Императора уживается с обычным женским желанием обсудить вот ЭТИ незначительные подробности. В то же время немного удивляет искреннее облегчение от известия о невредимости Шихонг.

– Скажи, какие планы у Императора на свою сбежавшую дочь?

Рука Мары, по-прежнему лежащая на моем запястье, дрогнула. И я, пользуясь поводом, успокаивающе накрыл ее руку своей и стал поглаживать.

– Прости, Лю Фан, но этого я не имею права говорить даже тебе.

И Мара промокнула глаза краешком рукава. Вот сейчас это было явно театрально и наигранно. Артистка.

– Этот Лю Фан ни капельки не обижен. Он же понимает. – Сочувствующе покивал я. – Скорее всего, с тебя взяли какие-то обеты или обеспечили молчание другими способами. С людьми твоего уровня информированности иначе нельзя.

– Матушка многому тебя научила. – Вздохнула Мара.

– Надеюсь, я был не худшим учеником этой достойной женщины. Если я сейчас расскажу о своих догадках и случайно угадаю – это как-то повредит тебе?

– Я только искренне порадуюсь за своего… родственника.

Прекрасно! Только что своими руками этот Лю Фан создал классическую драматическую паузу. Хам Хенг заинтересованно двигал хвостами, Мара, Майка и Хана обратились в слух. У Мары и Майки даже ушки застыли, не поворачиваясь рефлекторно в сторону «торговой площадки», с которой слышались людские голоса, а повернулись четко в мою сторону.

– Император устал ждать, когда из его отпрысков вырастет что-то путное, и решил воспитать своего преемника сам. – Я говорил медленно, делая большие паузы между фразами. – Моей матери, Лонг Туан, позволили сбежать из Дворца. Про запас. Не удивлюсь, если еще пара сыновей, дочерей или внуков были отстранены от Двора какими-либо другими способами под теми или иными предлогами. Не знаю причин, заставивших Императора запустить события именно сейчас. Возможно, уничтожение Лисьих Лапок. Возможно, что-то еще, о чем я не знаю. В любом случае он понял, что у кого-то другие планы на очередность наследования императорского престола. После происшествия в Лисьих Лапках Лонг Туан исчезла из видимости имперских кабинетов. Императора эта проблема… не особенно беспокоит – видимо… да, видимо, у него есть способ найти свою дочь или связаться с ней, когда он того пожелает. А вот кого-то другого существование сбежавшего фактора напрягает. Идею с заложниками подал я сам, идея не могла не прийтись по душе тем, кто находится у власти. А теперь идея вернулась и ударила этого Лю Фана по затылку. Захватить сына и диктовать условия матери… предварительно возведя Лонг Туан на престол. Или – наоборот, заставить этого не делать. Но я бы поставил на первый вариант – он гораздо удобнее, головной боли чуть меньше… и – гораздо увлекательнее!

Я провел пальцами по запястью довольно улыбающейся Мары.

– Проблема в том, что мою матушку в свое время учили столь же усердно, как она позже учила меня. И, кажется, она совершенно не горит желанием занимать престол… будучи чьей-то марионеткой. Потому что с амбициями у моей матушки все в полном порядке. Разведка госпожи Ма У работает на Императора… работала, пока кто-то не перехватил управление… да… Этот кто-то стал менять… корректировать приказы Императора своими… некоторые приказы… Ну, тут довольно просто – кто еще это может сделать, кроме… главы Кабинета? Нет, скорее… Да! Его главного помощника! Но… это – не вершина горы. Над помощником есть кто-то еще. Скорее всего, кто-то из Императорских Рук, министров или советников…

Майка сделала это их фирменное лисье «Оу!», прижав ладошки к щечкам. А Хана пихнула меня в бок:

– Пст! Как ты до всего этого дошел? Я даже о половине этого не знала! Даже о четверти! И у тебя для таких выводов вообще никаких предпосылок не было!

Я помолчал. Нет, то, что Хана что-то из только что озвученного знала, но не сказала – это нормально и к этому я был морально готов. Дело в другом: что-то все-таки есть в таких вот сценах «срыва покровов» после соответствующей «драматической паузы»… Впрочем, детективы я в той жизни совершенно точно уважал и любил. Так что, можно сказать, сейчас я позволил себе чуть-чуть поупиваться своей честно заработанной «минуткой славы».

– Не знаю, рассказывала ли твоя матушка тебе сказки, Хана, а вот я в детстве очень внимательно слушал притчи своей матушки. Одна из моих любимых – история о том, как один выдающийся целитель смог определить имя избранника знатной девушки по ее пульсу.

Я чуть приподнял свой локоть, на котором лежала рука Мары… накрытая на запястье моими пальцами. Хам Хенг присвистнул. Красиво так, заливисто. А Хана успокаивающе похлопала меня по плечу:

– Ты это… с моей маменькой когда женихаться будешь, главное не спорь, со всем соглашайся и сразу дай понять, что в семье она главная… Если не порвет в первую же ночь, считай – проскочил… папаша! Но умненьких она любит, это да. И всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, Фан-Фан!

Так или иначе засмеялись все, сбрасывая напряжение. А оно, напряжение, было. Что касается меня, то драться я собирался всерьез – силы Жемчужины позволяли даже кого-нибудь серьезно поцарапать. Как бы после поглощения этой Жемчужины не превратиться в нахрапистого героя, прущего вперед подобно танку… Да, это – вопрос. Но сейчас ситуация была такой, что убежать (или промолчать), а потом вернуться и навалять – было нельзя. Хотя-я-я…

– Дядюшка, – Пропела Майка. – Думаю, некоторым сестричкам надо срочно познакомиться с этим Лю Фаном…

– Только если у Храма есть лишние сестрички, от которых нужно срочно избавиться, сестрица Майка. – Холодно улыбнулась Мара.

– Оу… – Одновременно удивились Майка и Хенг.

– Пф! Фан-Фан у меня просто душка! – Гордо сообщила Хана. – И сдавая его в аренду, эта Хана таки может озолотиться!

Атмосферу облегчения, умиротворения и временного перемирия, конечно, тут же разрушили. И разрушил ее тот самый юный лис Хам Он. Ну, понятно, что не он был виноват в случившимся, просто очутился в нужном месте в нужное время. Ну, как оно обычно и… Видимо, день у него сегодня такой – особо неудачный. Или удачный – тут уж как посмотреть.

Он вихрем прибежал откуда-то со стороны главного входа и, быстро поклонившись Хам Хенгу, сунулся, было, к уху Майки, но та отмахнулась:

– Говори всем, брат мой!

– Слушаюсь, Старшая сестра! Там, у ворот, три девицы. Требуют Лю Фана. Мы сказали, что такого не знаем, но они показали пальцем точно в сторону молельного домика, в котором вы в тот момент находились! Я сказал, что разузнаю, есть ли этот Лю Фан там, куда они показывают… Сейчас они стоят у ворот. Внутрь на территорию храмового квартала не заходят.

– Понятно.

Майка улыбнулась. Ласково так улыбнулась. Хам Он даже побледнел слегка, что-то там сообразив. Да даже я, далекий от всех этих храмовых уставов и правил, понял, что за косяк совершил этот парень. Но главная его проблема в том, что он – самый любопытный и пронырливый из тех послушников, что сидят у главных ворот.

– Непонятно только, зачем ты вышел за ворота, брат Хам Он.

Ну, точно. Я угадал.

– Виноват, Старшая сестра Майка! Но они позвали кого-нибудь…

– Чу-у-удно. – Улыбка Майки стала шире, в ней мелькнули острые зубки. – Нашему Храму как раз нужен кто-нибудь, кто тщательно почистит общественные туалеты… Прихожане должны видеть, что на нашей территории – чистота и порядок! Иначе как же мы можем постоянно твердить им о правилах гигиены? Надо показывать на собственном примере!

– Уважаемая Старшая сестра… – Пролепетал Хам Он. – А может… может не надо… а?

– Любопытство должно быть вознаграждено. – Равнодушно пожал плечами Хам Хенг. – Общественные туалеты – отличный способ удовлетворить свое любопытство! Сразу понимаешь, что то, что тебе могут сказать за воротами – не самое интересное.

После слов семихвостого вопрос был закрыт полностью и дальнейшему обсуждению не подлежал – чрезвычайно расстроенный Хам Он молча поклонился, не смея пререкаться.

– Кажется, у тебя проблемы, Лю Фан? – Спросил Хам Хенг.

– Вряд ли.

– Как нас смогли выследить? – Заинтересовалась Хана. – Гостиница была под наблюдением? Это значит, что тебя выследили местные власти? Или… – Она нехорошо посмотрела на Майку.

– Нет-нет-нет… – Та выставила ручки. – То, что происходит на территории Храма – в Храме и остается! Ты же в курсе!

Хам Хенг покосился на любопытно прядающие уши Хам Она и тихо бросил:

– Брысь!

Хам Он исчез. Казалось даже странным, почему воздух заполнил то место, где он только был, без хлопка.

– Просто сигнал пропал. – Ответил я, пытаясь сообразить, кто же конкретно на нас вышел.

– Какой сигнал?

Я потянулся к колчану Ханы и щелкнул пальцем по крохотной розочке заколки, воткнутой в один из швов.

– Вот. После проведения ритуала сигнал от нее пропал.

– Ах ты… – Задохнулась Хана. – Так вот зачем ты меня тогда из комнаты первой выпустил… Стоп! – Она прищурилась. – А ты ее продезинфицировал, а?

– Конечно. – Улыбнулся я. – Иначе ты могла ее унюхать.