Красавчик

Глава 3

ФИНН

— ВОТ ЧТО Я ТЕБЕ СКАЖУ, — говорит Джейк, сделав большой глоток пива. — Детское масло идеально для моей кожи. Надо было попробовать его раньше.

— Должен заметить, твое лицо и правда похоже на детскую попку, — смеюсь я.

— Это лицо, — говорит он, — поможет мне затащить кого-нибудь в постель, как только я допью пиво.

Просто качаю головой и расслабляюсь в кабинке бара, где мы отдыхаем.

— Тогда хорошо, что ты намазал его маслом. — Терпеть не могу непроходящее ощущение чертова масла на коже и хочу поскорее выкинуть из головы весь этот день.

Едва эта мысль приходит, я уже знаю, что лгу себе. Когда мы с Чесс остались на фотосессии вдвоем, это было... даже не знаю, как объяснить. По-другому.

На время я забыл о работе, о боли, терзающей тело, о прессе, команде, победах и поражениях. Я вообще перестал о чем-либо думать. Каким-то образом Чесс сделала то, что у меня получалось только на поле: заставила сосредоточиться исключительно на моменте.

Но все закончилось. Мое время с боевой мисс Честер Куппер закончилось. Я привык, что люди постоянно приходят и уходят из моей жизни. Новые лица появляются почти каждый день, поэтому не должен чувствовать потерю.

Но почему чувствую?

Можно списать это на влечение. Но меня и раньше влекло к женщинам. Честно говоря, мне было немного одиноко после той истории с Бритт. И об этом я действительно не хочу думать. Никогда.

Хмурюсь, когда официантка ставит на стол блюдо с копчеными устрицами.

— Вот, держите, парни. — Она добавляет корзинку кукурузных шариков и еще одну с жареными креветками. — Могу я предложить вам что-нибудь еще?

Ее улыбка широкая и любезная. Она раздражает, потому что я немедленно начинаю задаваться вопросом, не флиртует ли она. Я взял за правило сразу же пытаться раскусить мотивы каждого.

— Все в порядке, — отвечаю я.

Ее улыбка немного тускнеет, а потом снова становится ярче.

— Ну, кричите, если понадоблюсь. Все что угодно.

Джейк сразу набрасывается на еду, когда она уходит.

— Она что, флиртовала? — спрашиваю я, как только она уходит за пределы слышимости.

— Почему? — Он высасывает устрицу. — А ты бы хотел?

— Нет. — Я провожу рукой по волосам. — Просто я уже ни в чем не уверен.

Склонившись над едой, Джейк смотрит на меня.

— Бардак в голове, не так ли?

Облегчение от того, что он не счел меня напыщенным мудаком из-за моего вопроса, переполняет меня.

— Да, так.

— Ну, для протокола... — Джейк тычет пивом в сторону официантки. — Она флиртовала.

— Может тебе тоже показалось. — Кладу креветку в рот.

— Финн, — говорит он с преувеличенным терпением. — Ты новый квотербек домашней команды, а в этом городе обожают свою команду. Поэтому, можешь смело предполагать, что даже собаки на улице будут флиртовать с тобой.

— Убежище твоего разума — страшное место, Райдер.

Он ухмыляется с полным ртом креветок.

— Зато чертовски веселое.

Смеюсь в знак согласия, и внезапно до меня доходит: Чесс не флиртовала.

Не так, как все обычно. Я привык к «пожалуйста, сделай для меня то-то, а потом подпиши мою грудь так-то». Она не пыталась получить ничего, кроме хорошей фотографии, а это ее работа. Она была собой. И, на несколько коротких мгновений я тоже.

— Что за кислое лицо? — спрашивает Джейк, прерывая мои мысли. — Попалась плохая устрица?

Я откидываюсь на спинку сиденья, ковыряя мокрую этикетку на пивной бутылке. Нас с Джейком отобрали в команду в один год. Мы многое вытерпели вместе: нас заставляли петь идиотские речевки на сборах в тренировочном лагере, мы терпели дедовщину и жуткие бритые стрижки на наших головах, а еще ежедневный вынос мозга пока, цепляясь когтями, пробивали свой путь от топа студентов колледжа до игроков в НФЛ.

Он мой самый близкий друг. И если когда-нибудь один из нас получит трансфер, я правда могу сломаться и по-мужски скупо зарыдать. А еще Джейк хороший слушатель, при этом его советы такие же странные, как и он.

— Я думал о фотографе.

— Честер Купперпот? — Он хихикает. — Не думаю, что ты ей понравился.

— Я ей понравился. — Она конечно не хлопала ресницами, но определенно были моменты... чего-то. Никогда раньше со мной не случалось подобного, поэтому не уверен, что это, черт возьми, было.

Джейк поднимает руку.

— Ладно, мне нужно внести поправку в свое предыдущее заявление. Можешь быть уверен, что с тобой флиртуют все в Новом Орлеане, включая собак. Кроме Честер Купперпот.

Я борюсь с желанием швырнуть кукурузный шарик ему в голову.

— В том и дело, она не флиртовала. Мне вроде как это понравилось.

Он кладет руки на стол.

— Чувак, будь благоразумен. Твой комментарий про Одноглазого Вилли уничтожил все шансы для тебя. Двигайся дальше и попробуй постучать в более гостеприимные двери.

— Черт возьми, я не пытаюсь залезть к ней в штаны.

— Чушь собачья, — громко кашляет Джейк.

— Я просто хочу... — умолкаю, не зная, какого хрена действительно хочу. Время, проведенное рядом с ней, было одним из самых реальных моментов моей жизни, и при этом скорее напоминало странный сон.

— Ты вел содержательную беседу с девушкой, которая весь день фотографировала твои причиндалы? — подсказывает Джейк. Он совсем не помогает.

Кукурузный шарик отскакивает, попав прямо ему в лоб. Мой прицел идеален, скажу я вам. Смеясь, он показывает мне палец и стирает пятно жира со лба. В свою очередь, салютую ему пивной бутылкой.

— Посмотри на это с другой стороны, — говорю я. — По крайней мере, она не будет пытаться представить меня голым.

— Хуже того, она уже видела тебя голым. Поэтому, если не будет искать встречи, значит, решила, что ты ей не подходишь.

— Зачем я вообще тебе что-то рассказываю?

— Даже не знаю. Продам потом это таблоидам.

Это может выглядеть шуткой, но он дает мне хорошее напоминание: наша жизнь не похожа на жизнь нормальных людей. Найти кого-то перепихнуться это просто, настоящие отношения — минное поле. Никогда не знаешь, действительно нравишься человеку или его привлекает слава. Твоя жизнь всегда под пристальным вниманием общественности, постоянно, словно под микроскопом, и это проблема. Большую часть сезона мы в дороге, или на тренировках, а также должны появляться на публике, личного времени почти не бывает. Вот почему умные парни женились на своих студенческих возлюбленных, или встречаются только с известными девушками, которые знают чего ожидать от популярности. Именно поэтому я никогда не завожу отношений и полагаюсь на одноразовые встречи для получения разрядки. Раз и готово, в нашем мире это проще простого. Обычно.

Мне не нравится направление, которое приобретают мои мысли, и я переключаюсь на более легкие темы. Мы с Джейком пьем пиво и едим закуски, обсуждая футбол в колледже и гадая, кто может стать реальным претендентом в соперники, когда его задрафтуют. Время от времени подходят болельщики, просят автограф или благодарят за хорошую игру. Это моя жизнь. И она чертовски фантастическая.

Я говорю себе это, когда мы выходим из ресторана и идем по Ибервилл-стрит. Возможно, стоило купить дом где-нибудь в пригороде. Но у меня никого нет. Кому захочется бродить по огромному особняку в одиночестве. Поэтому я купил квартиру в конце квартала.

— Мужик, — Джейк толкает меня локтем в бок. — Никогда не говори, что я не на твоей стороне. Посмотри туда. — Он показывает на ресторан через улицу. У сидящей за стойкой бара девушки длинные пурпурные волосы, они блестят в тусклом свете. Это Чесс Куппер. Она сменила черную майку на золотистый шелковый топ, плотно обтягивающий пару сисек, которые я легко мог бы уместить в своих руках. Промелькнув, эта мысль заставляет пальцы сжаться в ответ.

Она не из сладких милашек или ошеломительных красоток, с которыми я обычно провожу время. Она строгая, элегантная. Можно легко сказать, что она не в моем вкусе, и я абсолютно уверен, что это взаимно. Думаю, мой типаж только что изменился.

— Мне кажется, это знак судьбы, — говорит Джейк театральным голосом.

Странная волна проходит через меня, но я игнорирую ее.

— Скорее это знак, чтобы я отвалил. Она на свидании.

Трудно не заметить парня рядом, он сидит, развернувшись к ней. Как раз такой, как я предполагал, ей нравятся: борода, многочисленные татуировки и пирсинг. Черт, он выглядит как тощая версия Декса.

— Может он только пытается ее подцепить, — замечает Джейк.

— Это свидание. Они устроились за столиком. Ее сумка висит на спинке его стула, и он совершенно спокоен.

Чтение языка тела — теперь наша вторая натура.

Джейк кивает.

— Верно подмечено.

Двигаюсь, готовый идти дальше.

— Пошли, пока она не заметила, что мы таращимся на нее, как парочка зевак.

Чесс отворачивается от своего спутника и прячет зевок в ладони. Может она просто устала. Но я вижу скуку на ее лице, и напряженный, «когда, черт возьми, это закончится» взгляд в ее глазах. Я знаю этот взгляд, потому что уже видел его.

— Ты знаешь, — говорю я, все еще наблюдая. — Было бы невежливо не подойти и не поздороваться.

Ухмылка медленно расползается по губам Джейка.

— Конечно, после того, как мы ее заметили и все такое.

Моя ухмылка соответствует его.

— Вежливость — наше все.

— Идеальный джентльмен. — Джейк глубже надвигает кепку на лоб. — Я позабочусь о свидании.

— Ты хороший человек, — говорю я, сжимая его плечо.

ЧЕСС

ДОЛЖЕН СУЩЕСТВОВАТЬ более простой способ найти любовь. Я делаю вялый глоток водянистой водки с тоником и пытаюсь придумать, что сказать Эвану, моему сегодняшнему кавалеру. Что касается свидания, это не самое худшее, из тех что у меня были. Совсем нет. Оно просто неудачное.

И это разочаровывает. Я возлагала на него большие надежды. Внешне, Эван — именно то, что я ищу: теплые карие глаза, полностью татуированные руки, густая, аккуратно подстриженная, борода. Он привлек мое внимание на прошлой неделе, когда мы оба остановились послушать оркестр Зайдеко (За́йдеко (англ. zydeco) — музыкальный стиль, зародившийся в начале XX века в юго-западных областях Луизианы среди креольского и каджунского населения. Характерные особенности — обильное синкопирование и быстрый темп. ) , играющий на Ройял-стрит. Парень был достаточно остроумен и обаятелен, чтобы уговорить меня на свидание.

Сейчас?

Я одариваю его натянутой улыбкой.

— Итак, значит, ты татуировщик. — Отлично, до сих пор ты всего лишь дважды спросила о его работе. — И как тебе это?

О, черт возьми, есть ли кто-то скучнее меня.

Натянутое выражение его лица говорит о том же.

— Не жалуюсь. Я живу ради кожи.

Наверное, у него в голове это звучало лучше.

Я киваю и делаю еще глоток напитка, не упуская из вида, как бармен качает головой, убирая стакан. Да, мы жалкие. Наше свидание сдулось, как старый воздушный шарик. И это обидно. Не от потери конкретно этого парня, а от потери шанса на возможную связь. Простую, обычную связь с другим человеком. С кем-то, кто может прикоснуться ко мне и заставить почувствовать себя хорошо. Прошло так много времени с тех пор, как у меня был хороший секс, что я начинаю забывать, каково это, когда к тебе прикасаются с благоговением. И это чертовски обидно.

Эван вздыхает, и меня обдает запахом чеснока и затхлого сигаретного дыма. Другое дело, что у него ужасное дыхание. И почему я не заметила раньше? Может только сегодня? Это должно иметь значение? У всех время от времени дурно пахнет изо рта.

— Чесс?

Я моргаю, выходя из своего тумана, готовая ответить Эвану, но внезапно понимаю, что это не его голос. Он другой, более глубокий, властный, наполненный врожденной уверенностью. Этот голос хватает меня за позвоночник, как горячая рука, посылая мурашки по коже. Нет, Боже мой, нет, только не он. Он не должен быть свидетелем этого фиаско.

И даже когда эта мысль проносится в мозгу, мое глупое, предательское тело наполняется счастьем.

Собравшись с духом, поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с моим мучителем, моим спасителем. Финн Мэннус. Из всех баров, во всех городах, во всем мире… из-под козырька потрепанной бейсболки с Микки-Маусом мерцают голубые глаза. В его взгляде столько озорства, что я с трудом сдерживаю улыбку.

— Странно встретить тебя здесь, — говорит он, потеснив меня на сидении. Он практически втискивает свое большое тело между Эваном и мной.

— Кого я так разозлила в прошлой жизни, чтобы заслужить это? — бормочу я, в то время как тело оживает с удвоенной энергией. И правда, я такая врушка, потому что рада видеть его. Губы лгут, но сердце знает правду.

Он так близко, что его теплая рука слегка задевает мою.

— Некоторые говорят, что мое присутствие — благословение.

— Не считается, если ты платишь им за это, — отвечаю я.

Он тихо, непринужденно хихикает.

— Это был только один раз, клянусь.

Моя губа дергается, что не остается незамеченным, и его глаза светятся от разделенной шутки.

В этот момент появляется Джейк Райдер.

— Чесс! — он налетает на нас с Финном. — Можешь поверить какое совпадение? — говорит с таким явным преувеличением, что я бросаю взгляд на Финна.

Его лицо совершенно бесстрастно, и поэтому заставляет меня насторожиться.

— Совпадение? — растягиваю слова.

Финн снова сверкает быстрой улыбкой, очаровывая и пытаясь отвести подозрения. Он наклоняется, прислонившись ко мне, и его голос ласкает кожу.

— Я просто был нигде с тобой по соседству (Строки песни Джейс Эверетт (Jace Everett) – «Нигде по соседству» («Nowhere In The Neighborhood»)).

Сердце делает легкий скачок.

— Никогда бы не подумала, что ты процитируешь песню, Мэннус.

Мое внимание привлекает сдавленный звук справа. Эван смотрит на нас, словно увидел привидение. Правильно. Эван. Я совсем забыла, что он здесь.

— Финн Мэннус, — произносит он с благоговением в голосе. — Серьезно?

Финн одаривает его легкой пренебрежительной улыбкой.

— Ага.

— Вау. — Эван переводит взгляд с меня на Финна и обратно. — Ты не говорила, что знакома с Мэнни.

— Я не знакома. То есть не совсем.

Джейк обнимает меня за плечи.

— Да ладно тебе, Чесс. Ты же видела нас голыми. Я бы сказал, что это считается знакомством, не так ли, Мэнни?

Мелкий засранец. Закатываю глаза, когда Эван в шоке открывает рот.

Финн сердито смотрит на Джейка.

— Думаешь это круто, Райдер?

— Ты... — Эван смотрит на меня. — Они?

— Голые, — подтверждает Джейк, кивая.

— Они были сегодня у меня в студии на фотосессии, — объясняю я, скривив губы в сторону Джейка, который совсем не раскаивается в своей выходке.

— Круто, — говорит Эван оглядываясь. Его глаза расширяются. — И Джейк Райдер тоже? Чувак, офигенно крутая игра на четвертой и десятой минуте на прошлой неделе.

Джейк ухмыляется.

— Спасибо. Стараюсь.

— Не могу поверить, что ты знаешь этих парней. — Эван поворачивается к бармену. – Эй, смотри кто здесь? Финн Чертов Мэннус и Джейк Райдер.

Бармен, который был в стороне, разливая напитки, оживляется.

— Ни хрена себе. — Он опирается на стойку рядом, широко раскрыв глаза, как ребенок в магазине игрушек.

Снова закатываю глаза, и мой взгляд сталкивается с взглядом Финном. Он наблюдает за мной, не обращая внимания на поклонников. Веселье светится на его лице, и на мгновение кажется, что причина этого веселья понятна только нам двоим.

— Держу пари, ты не знала, что мое второе имя Чертов, — бормочет он, когда бармен пожимает Джейку руку.

— Я бы угадала, если бы оно было Придурок, — поддразниваю я.

Финн прижимает свою большую ладонь к груди, теперь печально прикрытую белой футболкой.

— Ты ранила меня, Честер Куппер.

Качая головой, наклоняюсь к нему.

— Тот факт, что ты продолжаешь называть меня Честером, может иметь к этому отношение, Финнеган Мэннус.

— Вообще-то, Финнеган Чертов Мэннус.

— Значит, я была права.

— Ты единственная, кто догадался.

Я не осознавала, как близко мы сдвинулись друг к другу, почти нос к носу. Он склонился надо мной, положив руку на спинку моего стула. Громкий смех разрывает маленький пузырь, созданный нами, и какой-то мужчина хлопает ладонью по большому плечу Финна.

Выражение лица Финна на секунду напрягается, и он поворачивает голову, посмотреть, кто его побеспокоил.

— Мэнни! — парень вопит от радости. — Я ни хрена не могу в это поверить.

— Поверь! — кричу я, размахивая руками в воздухе.

Финн толкает меня локтем в бок.

— Мило.

Я невинно моргаю, но не упускаю из виду, что он прижимается рукой ко мне, как будто мы вместе. Его кожа теплая и упругая, мое тело в полном внимании. Это неправильно, я на свидании с… черт, только не снова. Эдвард? Итан?

— Эван, — бормочу я, привлекая внимание Финна.

— Нет, это Финн, — говорит он с дьявольским самодовольством.

Он такой высокий, что приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— У меня свидание с Эваном.

Финн поднимает бровь, глядя на моего спутника, который дико жестикулирует, обсуждая с Джейком футбольную статистику.

— Похоже, у него все в порядке.

— Ну, возможно, если бы кто-то не прервал его…

— Ты бы уснула прямо на стуле? — легко предполагает он.

Я излишне подчеркнуто делаю глоток водки с тоником и поворачиваюсь к нему спиной, слыша его тихое хихиканье рядом. Этот звук проникает в кожу, неприятно покалывая и заставляя тело дрожать.

Финна окружает все больше поклонников, раздается еще больше хлопков по плечу. Потеря его внимания подобна потере тепла и света горячих огней софитов. Без него темно и холодно.

Фыркнув в свой стакан, продолжаю пить. Я теряю голову из-за этого парня. Причина в его популярности, я тоже реагирую на нее. Вот и все. Это нормально. Нормально.

За исключением того, что никто из других футболистов, которых я сегодня фотографировала, так на меня не влияет. И ни один из них не вызывает головокружительное предвкушение, трепещущее в животе.

Мужской, низкий хохот грохочет вокруг, а затем я слышу это, мягкие женственные переливы смеха. Напрягшись, бросаю взгляд через плечо. И действительно, четыре девицы на верном пути и спешат к Финну и Джейку.

Их глаза широко распахнуты не от вида популярности парней. О, они явно узнали Финна и Джейка, но слава их не волнует. Нет, они расценивают их как компанию для приятного времяпрепровождения. Черт, я сама была одной из таких девиц во время бурных студенческих деньков, когда мы отправлялись на поиски симпатичных парней. Тогда это было волнующе, предвкушение встречи, возможность найти кого-то, с кем, возможно, я захотела бы продолжить общение позже. Теперь, даже мысль о таких поисках меня утомляет.

Отодвинув свой стакан, я наклоняюсь позади широких плеч Финна и похлопываю Эвана по руке. Он так увлечен заискиванием перед своими кумирами, что мне приходится сделать это дважды, прежде чем он замечает.

— Я собираюсь закругляться, — говорю ему.

Облегчение заметно на его лице, хоть он и пытается скрыть.

— Отвезти тебя домой?

— Нет, — настаиваю, надеясь уйти побыстрее. — Я в порядке. Повеселись.

Не упоминаю о новой встрече, мы оба знаем, этого не случится. Он сразу же отворачивается обратно к Джейку.

Схватив сумочку и жакет, соскальзываю с табурета. Финн, окруженный толпой женщин, резко поворачивается, его взгляд фокусируется на мне.

— Ты уходишь?

— Ага.

На его руке повисла какая-то брюнетка. Он легко выскальзывает из ее захвата, отступая чтобы пропустить меня.

— Спокойной ночи, — говорю я, желая сбежать по-тихому. Чем дольше задержусь, тем сильнее привяжусь к нему. Время, проведенное с Финном, сродни мелькнувшему проблеску падающей звезды.

Он касается моего локтя.

— Я провожу тебя.

Жар его пальцев посылает маленькие вспышки осознания, проносящиеся по коже. Не буду притворяться, между нами есть влечение, но это чувство в лучшем случае поверхностно. Тем не менее, я не удивлена, что он хочет продолжить игру. С той секунды, как он появился этим вечером позади моего плеча, я уже знала, что этот предсказуемый сценарий будет разыгран. Финал пьесы неизбежен и банален: горячий, самоуверенный, знаменитый парень трахает девицу, которая ранее наплевала на него.

Не думаю, что он специально пытается быть мудаком. Он просто следует сценарию. Но это не значит, что я тоже должна.

Две девушки прижимаются к нему с обеих сторон, желая быть ближе. Бросив на них взгляд, натянуто улыбаюсь. Финн игнорирует их присутствие, выжидающе глядя на меня.

Надев куртку, перекидываю сумку через плечо.

— Все в порядке. Я прекрасно прогуляюсь одна.

Финн поднимает руку, как это делают копы, когда у тебя проблемы.

— Не могу, Куппер. Я буду спокоен, только когда увижу тебя дома.

— Не строй из себя пещерного человека, Мэннус.

Этот парень словно резиновый, каждый мой выпад весело отскакивает от него.

— Ты не знала? — легко говорит он. — Все футболисты немного пещерные люди. Некоторые больше, чем другие.

Никогда бы не подумала, что мускулистый парень ростом метр девяносто может быть милым. Но он такой. И перед ним трудно устоять.

— Как бы то ни было, я действительно доберусь сама.

Мы подходим к двери, и Финн открывает ее для меня.

— Хорошо, тогда ты проводи меня домой.

— Тебя? — невольно останавливаюсь на тротуаре, ощущая влажный ночной воздух на коже.

Загорелая кожа Финна светится фиолетовым от вывески бара.

— Да. Я не буду чувствовать себя в безопасности, если пойду один.

У него такое невинное выражение лица, что я борюсь с улыбкой.

— И где ты живешь?

Он называет мне мой адрес.

Смеясь, качаю головой.

— Настырный тип, не так ли?

— Опять же, я футболист. Мы не сдаемся.

На этом я обнаруживаю себя прогуливающейся в сторону дома в сопровождении квотербека. С низко надвинутой на глаза кепкой и руками, засунутыми в карманы, никто, кажется, не узнает его. Хотя он все еще притягивает взгляды; высокий, подтянутый парень с четкой линией подбородка всегда привлечет внимание. Но мы идем беспрепятственно.

На перекрестке Бурбон-Стрит как всегда зрелищно. Музыка гремит со всех сторон, кантри из одного бара, рок из другого, блюз на улице. Пьяницы и зеваки потоком движутся мимо нас, как стадо гусей. Финн подходит ближе, его рука касается моей.

— Видишь, — говорит он, низко наклоняясь к моему уху. — Я мог бы потеряться в толпе, если бы ты меня не охраняла.

Я фыркаю.

— Уверена, это было бы ужасно. Десятки незнакомцев наперебой пытающихся угостить тебя выпивкой.

— Бесконечные женщины, показывающие мне сиськи, — говорит он, глубоко вздыхая. — А у меня даже нет с собой бус, чтобы подарить им.

— Сомневаюсь, что они будут против.

В уголках его глаз появляются морщинки, когда он смотрит на меня из-под козырька.

— Нет. Но все равно предпочел бы твою компанию.

Я не из тех, кто краснеет. И виню теплый ночной воздух в том, что мои щеки горят.

— Я не буду спать с тобой, — выпаливаю я.

— Ладно.

— Ладно?

Он смеется раздраженно вздыхая.

— Ты ждешь, что я буду умолять?

— Нет. Конечно, нет. Я просто... это было легко.

Финн пожимает большими плечами.

— Я покладистый парень.

— Рискую показаться параноиком, но все это кажется странным. Ты как будто играешь со мной.

Его губы изгибаются.

— У тебя действительно паранойя. Скажи, она затрагивает все сферы твоей жизни, или только в отношении парней?

Мы пересекаем улицу в быстром темпе, прежде чем загорится светофор.

— Никогда еще парень не провожал меня домой, ни на что не рассчитывая, Доктор Фил.

— Ты возвращалась домой не с теми парнями, Чесс.

Никто не знает этого лучше меня. Но я замедляю шаг.

— Посмотри сейчас мне прямо в глаза, — говорю я ему. — И скажи, что ты хоть раз провожал девушку домой, не собираясь залезть к ней в штаны.

Он останавливается, я тоже. Из бара справа доносится голос Элвиса, напевающего о том, что он не может не влюбиться. Он громкий, сочный и заполняет гулкую тишину между нами, пока мы замерли, с вызовом уставившись друг на друга.

На лице Финна появляется чувство вины, которое он пытается скрыть.

— Я провожал домой девушку, не собираясь залезать к ней в штаны.

Мои глаза сужаются, и его губы медленно изгибаются в улыбке.

— Я делаю это прямо сейчас, — указывает он.

— Ты невозможен, — говорю я, смеясь, и иду дальше.

— Очарователен, — возражает он. — Знаешь, Чесс, я на самом деле не занимаюсь сексом с каждой девушкой, с которой разговариваю.

— Правда?

— Столько сомнений, — он толкает меня плечом. — У меня есть некоторые критерии.

— Какие же?

Он бросает на меня дерзкий взгляд.

— Хочу я заняться с ней сексом или нет.

— Твои критерии выбора абсолютно надежны, это я тебе точно говорю.

Финн снова пожимает плечами.

— Влечение по большей части мимолетно. Ключ в том, чтобы после разговора с кем-либо понять, будет ли оно гореть и расти или потухнет и умрет.

— Посмотрите, какой проницательный. Пожалуй, ты обладаешь всей мудростью печенек с предсказаниями.

— Моя мудрость достойна, по меньшей мере, брошюры.

— Скажи-ка мне вот что…

— Все, что угодно, — любезно отвечает он.

— Если ты предпочитаешь одноразовые встречи, то откуда у тебя время, чтобы из разговора понять, получится ли из этого что-то?

Он открывает рот и тут же закрывает. На губах появляется неохотная улыбка.

— Ладно, ты меня подловила. Мой основной критерий это смогу ли я выдержать ее в течение следующих двух-трех часов. Тем не менее, это все еще правда.

— Хочется обозвать тебя свиньей, — говорю я, качая головой. — Но, по крайней мере, ты честен.

— Как и большинство футболистов. Мы довольно ограничены.

Я его осуждаю. Осознание этого словно пощечина, и не очень приятная. Да, он прямолинеен, я знала это с самого начала. И да, его сексуальная жизнь довольно поверхностна, он это признал. Но еще он явно умный и добрый. Это не та слащавая доброта, больше похожая на хвастовство, чем на настоящую заботу, это тихое, ненавязчивое внимание, которое неожиданно и прекрасно.

Слишком скоро мы оказываемся у моего дома. Финн засовывает руки в карманы и нежно улыбается мне.

— Ну что ж.

— Ну... — мой голос прерывается.

Его воздействие на меня огромно. И дело не во внешности, хотя, несомненно, он щедро одарен. Причина в интенсивности его внимания, словно ты — самое важное во всем белом свете. Иллюзия, но очень убедительная.

Становится неловко, мы молчим, не отводя глаз друг от друга.

Финн смотрит так, словно точно знает, что происходит у меня в голове, и это забавно, потому что сама я понятия не имею. Не хочу расходиться, но и приглашать его тоже не хочу.

И он не просит разрешения зайти. В груди нарастает раздражение. Впервые за долгое время я в смятении.

— Итак, — выдавливаю сквозь сжатые губы. — Спасибо и спокойной ночи.

Эта его улыбка возвращается. Та самая, медленная и легкая. Та, что украшает рекламные щиты и продает спортивной одежды на миллионы.

— Значит, вот так, да? — он дразнится. — Никаких «увидимся» или «давай пообедаем». Просто «пока»?

Я стою лицом к лицу с мужским эквивалентом шоколадного торта «Пища дьявола». Но мой хреновый опыт встреч на одну ночь и неудачных свиданий придает мне сил.

— Я также сказала спасибо.

Черты его лица на мгновение напрягаются, и я задаюсь вопросом, не разочарование ли вижу.

— Не за что, Чесс. — Финн делает шаг назад, становясь частью движения толпы. — Спи спокойно.

Захожу в здание, не оглядываясь. Но очень этого хочу.

У МЕНЯ СЕГОДНЯ ПЛОХОЙ ДЕНЬ. Совсем. Всю ночь я ворочалась в постели, и когда наконец заснула, небо уже светлело. Я проспала, потому что оставила вчера телефон в сумочке и не слышала будильник. Это означает, что я не успела принять душ до прихода Джеймса, а сразу после него — следующей группы футболистов, которых предстоит отснять. Так что сегодня я застряла с прилизанными волосами и негнущейся от бессонной ночи шеей.

Джеймс каким-то образом умудрился опрокинуть лампу, разбив ее и лишив меня нескольких сотен долларов. Он расстроился, но я не в состоянии его успокаивать, поэтому просто похлопала по плечу и пообещала взять расходы на себя.

Ребята, которых мы сегодня снимаем приятные и отзывчивые, что должно поднять мне настроение, но почему-то становится только хуже. Они напоминают мне Мэннуса. А как иначе? Они его товарищи по команде, его друзья. Каждая их шутка, каждый добродушный смешок и очаровательная улыбка в мою сторону, заставляют думать о нем.

Представлять, как бы он шутил с ними, без усилий заполняя собой все пространство в комнате. Печальная правда в том, что он уже это делает, даже не присутствуя.

Наверное, в венах этого человека течет какое-то волшебство, если всего после дня знакомства мысли о нем продолжают меня преследовать. Не хочу о нем думать.

И что еще хуже, чувствую себя плохо, от того, что оставила его на пороге прошлой ночью. Это просто смешно. Он, наверное, забыл обо мне еще до того, как добрался до дома. Мы весело провели вместе пару часов. На этом все. Двигаемся дальше.

Один из парней, огромный человек-стена по имени Карсон, лениво шутит, что если Мэнни намазать маслом перед игрой, с ним будет труднее справиться, что облегчит Карсону работу.

Дю Буа, еще один атакующий лайнмен, подхватывает.

— Мэнни и так скользкий ублюдок. Ты просто хочешь увидеть его намазанным маслом.

Разве не все мы этого хотим?

Я роняю фотоаппарат на ногу.

— Вот дерьмо! — наклоняюсь, чтобы осмотреть камеру, слава богу, мои бедные, пульсирующие от боли, пальцы избавили ее от повреждений.

Никто из парней не замечает.

— Намажь это. — Карсон хватает Дю Буа за промежность, к счастью, уже одетую, и тянет вверх.

— Кроме меня никто и ничего здесь мазать не будет, — объявляет Джеймс, отчего парни бормочут и смущаются.

Нога болит, мышцы ноют, я делаю свою работу, и надеюсь, что все уберутся из моего дома как можно скорее. Только в пять часов вечера я остаюсь одна.

Наконец-то.

И как вишенка на торте дерьмового дня, у меня месячные на неделю раньше, и почти закончились тампоны.

Ворча, натягиваю черные легинсы с огромной футболкой университета Тулейн и направляюсь в аптеку.

К тому времени, как добираюсь, в голове начинает пульсировать, а внутри все скручивает. Положив руку на живот, хватаю корзину и звоню Джеймсу поплакаться.

— Клянусь, — говорю ему, хватая бутылку обезболивающего. — Весь этот день был проклят.

Он хихикает.

— Проклят. Понял? Проклят?

Закатываю глаза, хотя он не видит.

— Очень смешно. Между прочим, по ощущениям кто-то играет в Морской бой в моей матке.

— Бедный медвежонок Чесси. По крайней мере, теперь понятно, почему ты была в плохом настроении.

Румянец заливает мои щеки.

— Да.

Ложь. Ложь. Ложь.

Ведерко мороженого с соленой карамелью проделывает путь в мою корзину.

— Скажи что ты взяла мороженое, — говорит Джеймс.

Я улыбаюсь.

— Просто прихватила.

— Соленая карамель?

— Ты же знаешь.

Нахожу ряд с товарами для женщин и осматриваюсь в поисках необходимого.

— Я собираюсь пойти домой, принять долгую ванну с ведерком мороженого и забыть этот гребаный день. — Забыть о Финне. — А потом зайду на Амазон и куплю чертов годовой запас тампонов, чтобы мне больше не пришлось совершать экстренные пробежки.

Низкий, глубокий смешок раздается позади, и волоски на руках встают дыбом.

— Тебе все равно понадобится мороженое, — указывает знакомый — блин, серьезно? — голос.

Щеки вспыхивают и внутри все переворачивается.

— Кто это? — спрашивает Джеймс в трубке.

Медленно поворачиваюсь на одном каблуке.

— Чума, — говорю я, глядя на улыбающегося Финна Мэннуса.

— От придурка до чумы. — Финн морщит лоб. — Я не уверен, это еще хуже или почти то же самое.

— Кто это? — Джеймс уже почти кричит.

Не свожу глаз с Финна.

— Я тебе перезвоню.

Протестующие вопли Джеймса обрываются, когда нажимаю кнопку отбоя.

— Ты преследуешь меня, Мэннус?

Финна кладет руки на стройные бедра.

— Имея здоровое самомнение, должен восхититься твоим, но нет, лютик. Мой приятель Вудсон живет в нескольких кварталах отсюда. Сегодня вечер покера. Я запасаюсь пивом.

И только тогда замечаю упаковку из двенадцати бутылок, зажатую у него под мышкой.

— И тампонами? — спрашиваю, многозначительно оглядывая проход, в котором мы стоим.

— Не сегодня, — легко отвечает он. — Хотя в колледже мы хранили пачку. Те, что с маркировкой «лайт» идеально подходят затыкать окровавленные носы.

У меня вырывается фырканье.

— Теперь представила. – Почему-то шагаю к нему ближе. Он недавно принял душ, золотисто-каштановые пряди все еще влажные на висках. Интересно, он только что из спортзала или с тренировки?

— Значит, раньше в колледже ты покупал тампоны?

— Не-а, — говорит он с дерзкой улыбкой. — Я просил девчонок, которые ошивались рядом, принести их мне.

— Конечно же, ты так и делал. — Я морщу нос от досады.

— Отдай мне должное, Чесс. Я могу купить их сейчас, если понадобится.

— Хм... — я смотрю на него, стараясь не улыбнуться в ответ. Просто потому, что веселее когда он дразнится.

— Так что ты делаешь в этом проходе сейчас, когда нет потенциальной потребности предотвратить носовое кровотечение?

— Это просто. — Он подходит ближе, теплая стена мышц и чистый запах. — Я услышал твой голос.

Секунду я просто моргаю.

— Ты узнал мой голос?

Пристальный взгляд скользит по моему лицу, будто он пытается понять, почему я так уставилась на него.

— Не хочу показаться... э-э-э… грубым, но ты очень громко разговариваешь по телефону.

— Да, но... ты узнал меня.

Мы недавно знакомы. В голову приходит мысль, что оба раза, когда он подкрадывался ко мне, я его узнала. С другой стороны, его голос отличителен, льется как теплый мед, когда он расслаблен, или гремит, как железо по камню, когда берет командование на себя.

Кончики его ушей слегка розовеют, я могла и не заметить, если бы не смотрела так пристально. Он переминается на месте.

— А что не должен был?

— Нет. Да. — Я качаю головой и смеюсь. — Даже не знаю.

И тут он ухмыляется.

— Ты такая милая, когда волнуешься.

— Я не волнуюсь, — так и есть.

Словно придя к молчаливому соглашению, мы направляемся по проходу к кассе. Какой-то тощий парень, покупающий пакет M&Ms, дважды оглядывается на нас. Кассирша открыто пялится на Финна, но молча пробивает мои покупки. Она промахивается мимо пакета сантиметров на тридцать, когда пытается положить в него мороженое. Решаю ей помочь и сама все складываю, чтобы она могла продолжить глазеть.

На улице он толкает меня локтем. Делает это мягко, едва касаясь, и все же в нем чувствуется сила.

— Итак, мы столкнулись уже дважды, — говорит он.

— Все еще не уверена насчет преследования.

Он слегка наклоняется, и мы оказываемся почти лицом к лицу.

— Я думаю, это судьба говорит, что мы должны потусоваться вместе.

— Потусоваться, да? — По правде говоря, у меня нет желания возвращаться сейчас домой. Хочется задержаться здесь на сыром тротуаре и послушать, какая еще нелепость вылетит из его рта. Но у меня мороженое тает.

— Не знаю зачем. Мы вцепились друг другу в глотки, едва познакомившись.

— Ах, Чесси, мы просто дурачились. — Снова толкает меня в плечо. — Скажи, что тебе не было весело со мной. Давай.

Не могу, и он это знает.

Его улыбка становится мягче.

— Ты мне нравишься.

Я ему нравлюсь. Хочется улыбаться так широко, словно мне двенадцать. Теперь я имею представление, каково это — получить записку от самого крутого парня в школе.

— Неужели в это так трудно поверить? — спрашивает он.

Не так уж и трудно. Скорее неожиданно и странно. Вчера он вел себя как мудак, а теперь хочет тусоваться со мной. И что это должно означать?

Слишком долго молчу, поэтому он снова заговаривает, мягко, ласково:

— Мне кажется, я тебе тоже нравлюсь.

Черт. Нравится. Это так неожиданно. Он не похож ни на кого из моих знакомых. Он проблема и в то же время с ним легко общаться. Известный, чрезвычайно сексуальный футболист, на которого вешаются толпы красоток. Вокруг полно парней неподходящих для отношений, и он на вершине этого топа.

— Просто не уверена, что ты ожидаешь получить от этого, — объясняю я. — Свидание?

Финн потирает затылок, выглядя таким же озадаченным, как и я.

— Я дерьмово отношусь к свиданиям, Чесс.

Разочарование бьет как кирпич в грудь. Понимающе киваю.

— А я дерьмово отношусь к одноразовым связям, — говорю я. — Уже знакома с этой схемой игры, и она мне не особо понравилась.

Его брови приподнимаются с довольным выражением.

— Смотри-ка, ты употребляешь футбольные термины.

— Решила объясниться понятным тебе языком, — сдерживаю смех.

Он хихикает, но быстро становится серьезным.

— Если честно, вчера вечером я заметил тебя с улицы. И зашел в бар, чтобы поговорить. Еще до этого за ужином я думал о тебе.

Мне кажется, я издаю звук шока, который он вроде не замечает.

— Я боялся фотосессии. Ты это изменила и сделала терпимым для меня. Все дерьмо просто исчезло.

— Это часть моей работы, — неуверенно отвечаю. Я не лгу. Но с ним не думала о том, чтобы сделать удачный снимок. И хотя мы знакомы недавно, он, кажется, знает это.

— А вчера вечером в баре? — он возражает. — Или сейчас? Ты ведь не работаешь.

— Я... — Черт.

— Все мои знакомые связаны с футболом. Я не очень хорошо умею налаживать отношения с людьми. А если и получается, то они мимолетны. Но у нас с тобой есть связь. — Между его бровями пролегает морщинка. — Это имеет смысл?

Может, я и не знаменитость, но тоже чувствую одиночество. Как будто иду по жизни под водой, и все вокруг приглушено и искажено. Ясность наступает только рядом с Финном Мэннусом. Это пугает до чертиков, мне крайне необходима стабильность. Но и лгать я не могу.

Откашливаюсь.

— В этом есть смысл.

Он улыбается, довольный и счастливый. И у меня перехватывает дыхание. Его лицо становится серьезным, глаза изучают мои.

— Я хочу узнать тебя, Чесс Куппер. Не знаю почему. Просто хочу. Я мог бы играть в игры, пытаясь залезть тебе в штаны, но не хочу этого делать. Одна ночь с тобой меня не привлекает.

— Ну, спасибо. — Одно дело согласиться, что секс — плохая идея. Другое дело, когда тебе говорят, что ты непривлекательна.

Финн качает головой, будто я торможу.

— Сосредоточься, Честер. Я сказал, что хочу узнать тебя. Я не узнаю ближе свои разовые завоевания.

— Значит, мы собираемся... что? Быть друзьями?

У него сейчас почти мальчишеский вид.

— Да. Так и есть, — его глаза сверкают. — Честное предупреждение. Половину времени я все равно буду представлять тебя голой. Так что привыкай к неприличным взглядам.

Я фыркаю.

— Ты просто должен был взять и испортить момент, не так ли?

— Наверное, к этому тоже придется привыкнуть.