Красивая, но одинокая

Глава 8

Коннеру не оставалось ничего другого, кроме как пойти на ее условия. Слишком сильно было желание овладеть ею, а другого пути не было. Он прошелся по гостиной.

Вся обстановка говорила о том, что хозяйка квартиры дорожит близкими людьми. Везде были фотографии, с искренними улыбками, настоящие, не постановочные. Наверное, такой женщине можно доверять, но Коннер попросту не был готов к этому.

Чем же Николь зацепила его? Все основано на сексуальном влечении или он встретил женщину, действительно достойную внимания? Он не знал ответа и боялся ошибиться.

Убеждать себя в том, что ты неуязвим, — значит быть по-настоящему уязвимым.

Он оглянулся на Николь. Она смотрела на него и кусала нижнюю губу. Коннер и сам уже не рад был, что предложил все это, но по-другому он не мог. Слишком дорога ему была свобода. Он не желал, чтобы их отношения переросли в нечто большее. Только секс. Секс при каждой встрече.

— Ты так и не ответила, — сказал Коннер.

Николь потрясла головой. Рыжие локоны закрыли ее лицо и плечи.

— Я согласна. — Она заложила волосы за уши. — Но только при условии, что я смогу записывать наблюдения, касающиеся вашей семьи. Без этого статья неинтересна читателям. А значит, не нужна и мне.

Коннер посмотрел сначала на нее, потом на стену с фотографиями. На его лице появилась довольная ухмылка. Он своего добился. И все же торг не окончен. Нельзя допустить, чтобы Николь узнала о его семье больше, чем нужно.

— Как именно ты будешь собирать материал о моей семье? — спросил он. — В моем присутствии?

— Конечно. Теперь я буду везде сопровождать тебя. Ведь я твоя…

— Любовница, — закончил Коннер. — Ты ведь это хотела сказать?

— Определение «подруга» мне нравится больше, — парировала Николь. — Или «спутница».

— Эти слова подразумевают долгосрочность. А наши отношения продлятся всего один месяц.

Николь снова закусила губу.

— Ты ее откусишь, — посетовал Коннер.

— Какая разница, сколько это продлится? Главное, все получат что хотят.

— Что бы ты обо мне ни думала, поверь, я не собираюсь причинить тебе боль.

— А я тебе, — ответила Николь после непродолжительной паузы.

— Отлично.

— Так что же, начнем? — предложила она.

Коннер понимал, что она имеет в виду интервью, хотя он предпочел бы кое-что другое. Но в эту секунду он думал о том, как проконтролировать контакты Николь с его родными. Не стоит ли за этим какой-то хитрый план? Не попался ли он на крючок? Нет, вряд ли. Он давно научился водить журналистов за нос. Беспокоиться не о чем.

— Согласен, — сказал он. — Но теперь нам нужно как-то оформить нашу сделку.

— Подпишем договор?

— Это необязательно. Подписанные бумажки имеют обыкновение попадать в нехорошие руки. Предлагаю скрепить договор поцелуем.

— Поцелуем? — переспросила Николь. — Только и всего? Одного поцелуя всегда бывает недостаточно.

Она встала с кресла и направилась к нему.

— Можем начать с поцелуя, — предложил Коннер. — А дальше посмотрим.

Он принял ее в свои объятия. Николь посмотрела ему в глаза:

— Что-то подсказывает мне, что я об этом пожалею.

Коннер прижал ее к себе, давая понять, что это не так. Правда, он и сам не был ни в чем уверен. Что-то подсказывало ему, что все уже не будет так, как раньше. Жизнь изменилась в тот день, когда Николь явилась без приглашения на праздник в честь Дня независимости.

— Я постараюсь, чтобы тебе не о чем было жалеть, — пообещал Коннер.

Николь откинула голову назад:

— Но нам не дано знать, как все обернется.

— И все-таки это лучше, чем ничего, — заметил Коннер, касаясь ее губ. Наконец он получил право на поцелуй, о котором мечтал весь вечер.

Николь решила расслабиться, ни о чем не думать и полностью отдаться наслаждению от его прикосновений. Пусть сегодня не все пошло, как она планировала, но все же она получила то, чего желала.

Только почему ей не стало легче? Коннер сжимает ее в объятиях, целует в губы, но разум не позволяет телу получать удовольствие.

— Позволь спросить, о чем ты думаешь? — Коннер оторвался от ее губ. — Даже поцелуй не способен отвлечь тебя от мыслей.

— Честно говоря, я не знаю, — ответила Николь. — Не обращай внимания.

— И все же.

Она отвела взгляд:

— Мне кажется, мы совершаем ошибку.

— Нет никакой ошибки, — возразил он. — И тебе, и мне понятно, что мы хотим друг друга. Не знаю, что чувствуешь ты, а я давно не испытывал ничего подобного.

— Я тоже. Но если для тебя это только договор, срок которого истечет через месяц, то для меня… — Она не стала продолжать.

— Не нужно думать о том, как это закончится, — посоветовал Коннер. — Хотя бы потому, что сейчас все только начинается.

Он крепче обнял женщину. Его слова почему-то успокоили Николь. Она откинула голову, и Коннер снова поцеловал ее. В этот раз она страстно ответила. Его руки скользили по ее плечам, спине, бедрам.

Николь развязала галстук Коннера и расстегнула несколько пуговиц на его рубашке. Наконец она могла дотронуться до его горячего тела. Поглаживая крепкую грудь мужчины, она чувствовала, как короткие жесткие волоски щекочут ее пальцы.

Коннер обхватил ее ягодицы, прижимая к себе. Лоно Николь ощутило, как он твердеет. Она издала негромкий стон, продолжая целовать его.

В следующую секунду Коннер оторвался от ее губ и стал покрывать поцелуями шею. Он водил по ней языком, посасывая ту точку, где бился учащенный пульс.

Николь расстегнула остальные пуговицы его рубашки. Ей хотелось снять бюстгальтер и прижаться к Коннеру голой грудью. Ни на секунду не отрывалась она от его горячих губ. Николь была готова отдаться ему полностью, позволить делать с ней все, что он захочет. И Коннер как будто чувствовал это. Он посасывал ее нижнюю губу, ласкал языком. Николь дрожала от страсти, ощущая прикосновение его губ к ее губам, шее, груди. Коннер слегка сдвинул бюстгальтер и дотронулся пальцами до сосков. Ее трусики уже были мокрыми.

— Я хочу тебя, — услышала она шепот Коннера.

— Возьми меня, — откликнулась Николь.

Он приподнял ее и отнес на кушетку. Одна ее рука лежала на его плече, вторая обвила шею. Он сжал в кулаке ее волосы и, откинув голову женщины, крепко поцеловал ее.

Затем Коннер аккуратно приподнял ее блузку. Продолжая страстно целовать Николь, он играл с ее грудями. Она извивалась в его объятиях, слегка раздвинув бедра, словно предлагая себя.

Коннер снял с нее блузку. Николь погладила его грудь, затем провела пальцами по волосяной дорожке, исчезающей в брюках.

Он выкрикнул ее имя. Николь отозвалась тихим протяжным стоном. Она обвила его бедрами и прижала к себе.

— Ты моя любовница, — прошептал Коннер.

— Да, — отозвалась Николь.

— Значит, все будет как я хочу.

— Только так, как ты хочешь.

Он расстегнул ее бюстгальтер, и уже в следующую секунду его губы ласкали ее грудь. Николь видела, что рядом с левым соском осталось едва заметное красное пятнышко. Она потянулась к брючному ремню и начала расстегивать его, но Коннер перехватил ее руки и медленно отвел их вверх:

— Еще рано.

Коннер потеребил пальцами ее левый сосок, затем прильнул губами к правому. Николь чувствовала, как огонь желания и страсти испепеляет ее изнутри. Ее бедра сжимали бока Коннера все сильнее, а он продолжал ласкать ее соски. Она снова попыталась схватиться за ремень, но он опять не позволил ей. Пик наслаждения был близок, и Николь не знала, чего еще желать.

— Коннер… Я не могу ждать. — Николь застонала, когда он снова прильнул губами к ее соску. Она ощутила всю силу его эрекции. Тело Николь содрогнулось, и волна оргазма накрыла ее.

Коннер не рассчитывал, что очередной поцелуй зайдет настолько далеко. Но извивающееся в истоме тело Николь, ее стон наслаждения возбудили его настолько, что он уже не мог совладать с собой. Теперь он сам положил ее руки на свой ремень. Она расстегнула его брюки и спустила их вниз.

Николь откинулась назад и выгнула спину, так что ее обнаженная грудь оказалась прямо перед ним — упругая и манящая. Тело Николь покрывали веснушки, и Коннер был готов поцеловать каждую из них. Он начал с шеи и, медленно опускаясь, провел языком по соскам. Сначала по одному, затем по другому.

Он ласкал их, в то время как Николь продолжала гладить его член — вверх и вниз, вверх и вниз. Ничего ему так не хотелось, как войти в ее нежное, исступленное тело.

Он провел рукой по спине Николь, расстегнул молнию на юбке и снял ее.

Николь было по-женски приятно видеть, с каким желанием Коннер смотрит на нее голодными глазами. Это был взгляд мужчины, который хотел ее по-настоящему. Животная страсть сверкала в этих глазах.

Его желание больше не повиновалось рассудку. Коннеру казалось, что завтра он не сможет дышать, если сейчас же не войдет в ее горячее, изнывающее от желания тело. И как будто в подтверждение этого, Николь вновь обвила его своими длинными стройными ногами и притянула к себе.

Коннер спросил:

— Где у тебя спальня?

— Там, — ответила она, показывая пальцем.

Он поднял ее и понес в спальню. Она коснулась рукой выключателя и включила неяркий настенный светильник. На огромной кровати лежало широкое одеяло цвета морской волны. Коннер поставил Николь на ноги и снял с нее трусики. Медленно, наслаждаясь каждым миллиметром открывающейся ему тайны.

Когда она была полностью раздета, он уложил ее на кровать. Цвет одеяла идеально сочетался с рыжими волосами и светлой веснушчатой кожей. Несколько долгих секунд Коннер просто стоял и смотрел на Николь, не веря, что это она лежит перед ним в костюме Евы. «Она и есть Ева», — мелькнуло у него в голове.

Он слегка раздвинул ее бедра, и Николь закусила нижнюю губу.

— Уже поздно волноваться, — заметил Коннер, нежно гладя ладонями ее бедра.

От удовольствия и предвкушения по ее телу побежали мурашки.

— Я не волнуюсь, — ответила Николь. — Просто я не ожидала, что прелюдия будет такой долгой.

— Я не люблю, когда все происходит быстро. Предвкушение желаемого делает его вдвойне приятным.

Коннер надел презерватив. Он начал целовать ее шею, медленно опускаясь ниже. Дойдя до сосков, он сначала поцеловал их, затем поласкал языком.

Как ни хотел продлить этот момент, он не мог пойти против природы. Все его тело сгорало от желания, и сопротивляться такому накалу более было невозможно.

— Я хочу тебя, — прошептала Николь, слегка сжимая пальцами его голову.

Дрожь пробежала по спине Коннера, когда она томно произнесла его имя. Он мгновенно оказался между бедер Николь, опершись локтями по обе стороны от ее изнывающего от страсти тела. Не в силах бороться с искушением, Коннер запустил пальцы в пышные рыжие волосы и прильнул к губам женщины.

Он входил в нее медленно — сантиметр за сантиметром, и это было приятно, как никогда. Наконец Коннер полностью погрузился в нее. Неудержимый мужской инстинкт рвался наружу. Николь извивалась от блаженства, а он наслаждался ее шелково-нежным телом — рьяно, жадно, алчно! Ему хотелось еще, он входил все глубже. А она кричала все громче и громче.

Николь впивалась ногтями в его спину и выкрикивала его имя. Вскоре и сам Коннер издал протяжный звериный крик и задрожал.

Пережив апогей, он ослабил объятия и лег на Николь — осторожно, чтобы не причинить ей боль. Пот покрывал их тела.

Какое-то время Коннер оставался недвижим, а затем почувствовал, что она нежно целует его плечо. Он просунул руки под спину Николь, крепко обнял ее и перевернул так, что теперь она была сверху.

Коннер не открывал глаза. Было сложно понять, о чем он думает. Он не хотел смотреть ей в лицо или говорить. Ему требовалось это молчание, чтобы доказать себе, что ничего не изменилось. Но в глубине души он не сомневался: изменилось все. И изменилось безвозвратно.