Бог, которого не было. Красная книга

Дырки в сыре

И тут опять появился ты. Ну в смысле ты снова стал быть. И твой второй тоже. Причем не только быть, но еще открывать купленный мною виски и разливать его по стаканам. А твой второй – не только стал быть, но еще и сыр начал резать. С дырками. Эмменталь или маасдам. Тоже мною купленный. А может, наоборот – твой второй разливал, а ты сыр с дырками резал. Не знаю.

– Хоть бы постучал, – пробурчал я то ли тому, кто сыр резал, то ли тому, кто виски разливал.

– Нам показалось, что кто-то разговаривал, – сказал тот, кто резал сыр. А тот, кто разливал, – тот молча кивнул: мол, точно кто-то разговаривал.

– Тем более, – продолжал я дерзить обоим. И тому, кто разливал, и тому, кто резал сыр. Тот, кто разливал, – он уже разлил и протянул нам стаканы.

А тот, кто сыр резал, – тоже закончил резать и подвинул тарелочку – мол, готово.

– Она вернется? – спросил я вас.

– Вернется, – ответил тот, кто разливал.

– И не вернется, – добавил тот, кто резал.

И мы все выпили. Втроем. А Моцарт Мособлсовнархоза РСФСР – он снова заиграл. Соната № 11, часть третья, Rondo alla turca. Если быть точным, пили мы не втроем, а вчетвером. С нами еще Николай Иосифович был. Который «Беккер». И который пианино. Тот из вас, кто сыр резал, – он же его прям на «Беккере» резал, ну и пригласил Николая Иосифовича. А тот, который виски разливал, – он бокалы на фоно поставил. Ну и тоже пригласил, получается. В общем, на четверых пили. А тот, который разливал, – он на Николая Иосифовича покосился и тому, кто сыр резал, кивнул: смотри, мол. А у «Беккера» же на крышке татуировка. Ну не татуировка, конечно, а надпись: «Бога нет». Это я ему очень давно набил. Ну хорошо, не набил – ключом нацарапал. В общем, тот, который сыр резал, усмехается и декламирует:

– Быть или не быть – вот в чем вопрос.

Ну я ж говорю – выпили мы. А тот, который на разливе, – туда же:

– Скончаться. Сном забыться. Уснуть… и видеть сны.

И ржут. Оба. А тот, кто сыр резал, – чего-то там про связь времен задвинул. Мол, распалась она. А тот, что разливал, – в ответ тому, кто резал: порвалась дней связующая нить. Типа: как мне обрывки их соединить. Ну и снова пьем. Сыром закусываем. Кстати, о сыре. Ну то есть о Боге. Хотя нет, все-таки о сыре. Нет, все-таки о том, кто этот сыр резал. Ну или о том, кто разливал виски. Сейчас это неважно. Важно другое: будет жалко, если тебя все-таки нет.

Сейчас объясню: ты – как те дырки в сыре. В эмментале или маасдаме. Дырки – они абсолютно бесполезные, ненужные, но без них сыр – это не сыр. Вот так и ты. Мы без тебя – это уже не мы. Кстати, пока пили, я понял разницу между вами: тобой и твоим вторым. Ну тем, кто виски разливал, и тем, кто сыр резал. Вы как те дырки в сыре. А вот какие вы дырки – это не от вас зависит. А от сыра. От нас то есть. Мы ведь разные: маасдам там или эмменталь.