Бог, которого не было. Красная книга

Я полетел в воду

Великий танна четвертого поколения Шимон Бар-Йохай был прав – слова не падают в никуда. Они падают на темечко. И древние китайцы тоже правы – слова сводят с ума. И я почти сошел – но меня спас голос. Голос этот говорил голосом Левитана. Но с какой-то скрытой подъебкой. Ну это как если бы кто-то, умеющий говорить голосом Левитана, решил подъебнуть самого Левитана. А может, показалось – я ведь все-таки почти сошел с ума. В общем, этот голос, умеющий говорить голосом Левитана, сказал голосом Левитана: да будет свет. И стал свет. Свет, который всегда темнее любой тьмы. Но это была какая-то другая тьма. Сейчас попробую объяснить: вот есть нормальная геометрия, а есть геометрия Лобачевского – там параллельные прямые пересекаются. И там – все дозволено. Как и в геометрии Достоевского – ну той, где если Бога нет, то все дозволено. И в этой самой геометрии Лобачевского – Достоевского лужа стала рекой. Ну потому что все дозволено. А еще был мост. Над лужей, которая стала рекой. И на этом мосту стояла Даша. И не Даша тоже стояла там – метрах в десяти от Даши, не больше. А рядом с Дашей стоял ты. А около не Даши – твой второй. Или наоборот – ты с не Дашей, а твой второй – рядом с Дашей. А я – меня не было. Вернее, я где-то витал и все видел. Ну я же говорю – в этой самой геометрии Достоевского – Лобачевского все дозволено. Ну или Лобачевского – Достоевского. Неважно. Важно, что все – дозволено. И Даша и не Даша смотрели вниз, на реку. А ты курил и тоже смотрел вниз – в лужу. А твой второй – он не курил, но тоже смотрел вниз. Там, внизу, была тьма – тьма над бездной. И ты сказал Даше:

– Вы похожи на девушку, которая собирается совершить глупость.

А твой второй – он сказал не Даше:

– У вас вид несчастный.

А Даша и не Даша молчали – вместо них пела Марианна Фейтфулл, голосом человека, выбирающего из двух зол оба; голосом женщины, переживший любовь Мика Джаггера и рак молочной железы. Любой человек заткнулся бы и слушал, но ты со своим вторым продолжили говорить. Слова были похожи на ножи – такие же тяжелые и острые. И вы кидали эти ножи. Ты – в Дашу, а твой второй – в не Дашу. Ну или наоборот: ты – в не Дашу, а твой второй – в Дашу.

– Сколько вам лет, что вы так несчастны? – спросил ты.

– Вы тяжело больны? – подхватил твой второй. – У вас отняли грудь, ногу, печень?

– Нет, у меня отняли только душу, – ответила не Даша.

А Даша добавила:

– Я боюсь, что вода холодная.

– А вы думали – вам ее подогреют?! – съехидничал твой второй.

А ты затянулся сигаретой и сказал:

– Не говорите глупостей.

– Это нелегко, глупости – моя специальность, – безнадежно усмехнулась Даша.

А не Даша – она тоже усмехнулась, но еще безнадежнее, чем Даша:

– Вот почему я здесь.

– О чем вы? Вы еще жизни не видели, – всплеснул руками твой второй.

– У вас полоса неудач – и только, – добавил ты. И окурок в воду выкинул. Для убедительности.

– У меня с самого рождения полоса неудач, – сказала Даша, дождавшись, когда окурок упадет в воду.

– На мне клеймо беды. – Не Даша перемахнула через перила моста, собираясь последовать за окурком.

– По-вашему, прыгнуть в воду – это выход? – всполошился твой второй.

– Думаю, у вас это первый опыт? – сказал ты в спину Даши, которая последовала за не Дашей, которая собралась последовать за окурком.

– Да, я не всю жизнь стою на мосту, – глядя вниз, ответила Даша. А не Даша улыбнулась Даше: мол, я тоже – не всю.

– А я – всю, – заявил ты. А твой второй молча кивнул: мол, и я тоже – всю.

– Вы тоже собираетесь прыгнуть? – заинтересовалась не Даша. А Даша – тоже заинтересовалась, но ничего не сказала, просто обернулась и посмотрела. Заинтересованно.

– Нет, нет, – открестился твой второй.

А ты – ты тоже открестился:

– Я даю советы. И эти… – Тут ты замялся, припоминая.

– Заповеди, – пришел на помощь твой второй.

А ты хлопнул себя по лбу и воскликнул радостно:

– Точно, заповеди!

– Если вы и вправду хотите прыгнуть – могу вам помочь, – предложил твой второй. А ты – ты даже за руку Дашу схватил: мол, я тоже могу.

– Нет, нет, – вырвалась Даша.

А не Даша сказала:

– Я и сама справлюсь.

– Хотите прыгать? Вперед, – заявил ты.

– А что будет с вами потом? – предпринял последнюю попытку твой второй.

– Увидим! – сказали одновременно и не Даша и Даша. И я понял, что они – и Даша и не Даша – сейчас прыгнут. И еще я вдруг понял, что единственный способ их спасти – это прыгнуть самому. А ты и твой второй – тоже поняли это. И ты посмотрел на меня и съехидничал:

– Чего ты ждешь? Прилива?

А твой второй – он ничего не сказал. Просто толкнул меня в спину. Ну или наоборот: твой второй съехидничал, а ты в спину толкнул. Неважно. Важно другое – я полетел в воду.