Красная маска

Догадливый

Мы посмотрели на оружие с недоумением. Потом друг на друга. Потом моё лицо отразило что-то, что таилось в моей душе по отношению ко всем подозрительным типам.

— Ну да, я же такой дурак, чтобы положить себе пистолет и скомпрометировать себя перед девушкой, которую я везу к себе домой на ночь, с самыми радужными надеждами. — прокомментировал мой немой вопрос ДонУн.

— А может ты настолько умный, чтобы прикидываться дураком, которому не нужно ничего, кроме секса? — предположила я резонно. Парень откинулся на сиденье, прикрыв глаза ладонью. Он о чем-то думал.

— У меня нет в тумбочке красной маски, ты видела.

— Это мне уже ни о чем не говорит. — вернее, учитывая, что у всех остальных она была, то это скорее аргумент против тебя, ДонУн. — Тогда предложи мне ту ситуацию, в которой тебе могли сюда это положить.

— Подкинул известно кто. — развернулся ко мне парень, придерживая голову, словно она болела.

— Железно. Ты мне сейчас всё объяснил, — развела я руками, демонстрируя поддельное отсутствие претензий. — в том-то и дело, что не известно кто. Или ты знаешь, кто Красная маска?

— Нет, но я подразумевал именно его. — мы замолчали. После того, как я позволила себя поцеловать, мне было особенно мерзко поверить в то, что ДонУн может быть завязан с преступниками. — Код-сканер.

— Что? — очнулась я от неприятного холода, в который погрузилась.

— Код-сканер, его используют угонщики машин. — подумав, нашел решение мой якобы подставленный товарищ. — Когда я снимаю сигнализацию на расстоянии, они считывают код, если заранее узнали марку сигнализации. Если этот придурок подсунул мне через торговца пистолет в первый раз, значит, он следит за мной давно, значит, ему не трудно было узнать такую подробность. Пугает другое: когда я подъехал, я смотрел сюда, в полку. Стало быть, пистолет подложили, пока я был у тебя.

— То есть, он где-то рядом? — оправдания ДонУна выглядели правдоподобно. И мне хотелось в них верить. Ради собственного душевного спокойствия. — А может это какая-нибудь любовница тебе подложила, ты не подумал?

— Ты считаешь, что я каждый день катаю каких-то прошмандовок? — покривился парень.

— А что, они сами по вызову приезжают? — съязвила я.

— Я не путаюсь с абы кем. И, всё-таки, пистолет оказался тут буквально только что.

Машина была плотно затонирована, поэтому можно было озираться вокруг, не боясь. У меня была не такая уж и шумная улица, поэтому всё просматривалось без затруднений. Да и час поздний. Автомобилей почти нет на дорогах, людей и подавно. Если сейчас обвинить в чем-либо моего спутника, то это сыграет на руку тому, кто меня запугивает. Даже если это он сам. Неужели только ради того, чтобы остаться в здравом рассудке, я должна отпихиваться от любых подозрений и без предубеждений отдавать себя на поруку опасным и плохо знакомым мне парням? А был ли у меня выбор?

— Поехали отсюда. — велела я, среагировав, наконец, на вопрошающий взгляд ДонУна. Расслабленно выдохнув, он тронулся. — Если он следит за нами, то мы увидим подозрительную машину, не так ли?

Вместо приятного переезда под какую-нибудь романтичную мелодию, мы ехали в полной тишине и стреляли взорами в окна и зеркала, боковые и заднего вида. Ничего особенного не было. Красная маска просто оставил после себя хаос и смятение, и больше ему ничего не было нужно. Когда мы добрались, ДонУн, надев перчатку, изъял пистолет и взял с собой, пообещав от него завтра избавиться таким образом, что он окажется в полиции, но никто не подумает на Йесона или меня. Не знаю, доверили ли бы мне ещё раз подобное, но я даже просить не стала.

Направляясь в квартиру ДонУна, я с радостью и удовольствием отмечала охранника в вестибюле, камеры слежения на подземной парковке и на площадке, между дверями в личные апартаменты. Если преступник не тот, кто идет рядом со мной, то более защищенного места не найти. А если это он, то всё гораздо хуже…

— Я заранее заказал ужин, так что сейчас разогрею и прошу к столу. — прошел вперед меня молодой человек и начал класть что-то на тарелки, отправляя в микроволновую печь. Разувшись, я осмотрелась в знакомом помещении.

— Но мы же ели у меня…

— То было совсем другое. Теперь я могу выпить вина, и ты, надеюсь, не откажешься? К тому же, ужин в кругу семьи — это не романтический ужин.

— Вот пытаешься быть джентльменом, — я стянула пальто за рукава и повесила на крючок. — а помочь разоблачиться даме не можешь!

— Извини, я поспешил к заготовкам, — ДонУн зажег зажигалкой три свечи, стоявших в центре круглого столика, за которым мы как-то уже трапезничали. — да и, могу не удержаться и раздеть полностью. Мне опасно доверять такие вещи.

— Не сомневаюсь. — я остановилась у колонны с фотографиями, разглядывая каждую подолгу. Хотелось бы найти на них Йесона с женой, но их не было. Большинство снимков более раннего периода, университетские. На нескольких ДонУн был с детьми. — Кто говорил, что не готов к отцовству? Ты прелестно смотришься с ребятишками.

Парень подошел ко мне и с любопытством изучил, что я там так внимательно рассматривала.

— Это мои племянницы. У моего старшего брата две дочки-близняшки. — ткнул он пальцем в милейших круглолицых ангелочков. Потом перевел палец. — А это мой лучший друг с сыном. Недавно стал папой.

— У тебя все вокруг уже остепенились, я гляжу, один ты, как перекати-поле. — посмотрела я на его лучшего друга, широкоплечего мужчину с добрыми глазами.

— Неправда, — стал отнекиваться он, указывая на того или иного представителя своей тусовки. — вот этот такой же гуляка, и этот девушек меняет, как перчатки!

— Эх, вы! — укорила я их. Микроволновка позвала тонким писком. ДонУн бросился к ней.

— Погаси свет, вон там. — он указал на выключатель на стене. Я переключила его, и тут же по кухне загорелись цветные лампочки красочной новогодней гирлянды, окутывающей волшебным светом столик. Ахнув, я подошла ближе. — Ну, как тебе?

— Но ведь до Нового года ещё полтора месяца! — засмеялась я, тут же вспомнив о том, что весь день была в таком накале и напряжении, что и не мечтала забыть о тревогах, а теперь вот растаяла и любуюсь на красоту, как маленькая.

— А что, разве для приятных сюрпризов обязательно нужен повод или праздник? — ДонУн выдвинул мне стул, и я села. — Праздники можно устраивать и самим. Так, вина?

— С удовольствием, — согласилась я, а улыбка уже не хотела сходить с моих губ. Боже, если все маньяки такие вне своей работы, то пускай. Но это было бы смешно, что садист и извращенец украшает квартиру и поит дорогими коллекционными винами свою жертву. Я же не поросенок для откорма. Хотя, кому как. — за что выпьем?

Я взяла бокал и занесла его над тарелками, вторя ДонУну.

— За наслаждения? — медленно и показно облизнулся он.

— Смотря какого характера, — повременила я чокаться. — лучше за успехи.

— Смотря какого характера. — спопугайничал парень.

— Три — три. — вспомнила я наш счет и мы звякнули хрусталем. Я не была голодна, поэтому ела с неохотой, хотя блюда, конечно, были изысканные, и не попробовать было трудно. — Ты не против, если я оккупирую твою ванную?

— Можем принять её вместе, — пиликая по мясу ножом, вернулся к обычной манере ДонУн.

— Нет, я просто хочу расслабиться.

— Могу сделать массаж.

— В ванной? — хихикнула я, издеваясь.

— Стоя. — усложнил он.

— На одной ноге.

— В ластах. — закончили мы хором, совпав в изощренном финале и засмеялись. Бутылка вина подходила к концу. В голову и не такое может начать приходить. Первым успокоился ДонУн. — Всё равно могу притащить туда ароматических свечек и набросать лепестков роз, хочешь?

— У тебя всегда подобные изыски в запасе? — он бесстыдно пожал плечами.

— Что поделать, девушки ведутся на такое и это облегчает взаимопонимание.

— Со мной это не пройдет. — я доела, что смогла и, поблагодарив за всё, промокнула губы салфеткой и встала. — С твоего позволения, пойду мыться.

Войдя в ванную, я закрылась на щеколду и, раздевшись, забралась внутрь, включив воду. Разглядывая пузырьки с маслами, морской солью и пеной, я добавляла всего оттуда и отсюда, прикрывая глаза и погружаясь в полудрему. Даже вставать отсюда уже не хотелось, хоть спи прямо здесь. Но, побалдев в этой райской неге, в горах белоснежной пены, я поднялась и начала ополаскиваться. Бросив взгляд на ту полку, где в прошлый раз взяла свежее полотенце, я обнаружила там пустоту. Черт. Поглядев на вешалки, там я тоже ничего не нашла. ДонУн специально это устроил?

Выключив воду, я подкралась к двери.

— Эй, молодой человек! — крикнула я.

— Что?! — издалека отозвался он. Хотя бы не поджидал в спальне, уже хорошо.

— Ты специально все полотенца спрятал? Прежде у тебя их тут было навалом.

— Ой, прости! Я сегодня всё кинул в стирку, сейчас принесу. — я замерла у двери, в ожидании. Принести-то ты принесешь, да что-то открывать тебе голышом не хочется. Его шаги через пару минут раздались вблизи. Он постучал. — Я принес.

Закусив губу, я повесила руку над щеколдой и не решалась открыть. А если он бросится на меня? Впрочем, это он мог сделать в любой другой удобный момент. Встав за стенкой, я отворила дверь и просунула в образовавшуюся щель руку. На неё положили полотенце, задев ладонь ладонью и задержав в этом положении. Я чувствовала, что он застыл тут, рядом.

— Спасибо. — промолвила я.

— Не за что. — ответил ДонУн и ушел.

Обмотавшись поплотнее, я отругала себя за то, что оставила чемодан у входа и не удосужилась пронести его в спальню. Можно было бы и это попросить принести… ну, да ладно, я же не совсем без всего. А в полотенце! Шикарный наряд. На цыпочках выйдя в просторный зал, слитный с кухней, я нашла там переодевшегося в спортивные штаны и футболку ДонУна, домывающего посуду. Это было… из ряда вон. Хозяюшка, ничего не скажешь. Он замер, оглядев меня с босых ног до мокрой головы.

— Я это… вещи тут забыла. — просеменив к чемодану, я чуть-чуть присела подхватив его, чтобы из-под полотенца ничего не засветилось, и мелкими шажками направилась обратно.

— Чай на ночь будешь? — спросил вслед ДонУн. Я притормозила.

— Нет, спать уже пора. — бросила я через плечо и отправилась переодеваться в пижаму. — Добрых снов!

— Спокойной ночи…

А вот спальня у него не закрывалась. То есть вообще двери не было почему-то. А нет, знаю почему — по проекту. В красивую арку, ведущую туда, никакая дверь бы не вписалась. Поэтому пришлось рассчитывать только на эфемерную порядочность хозяина квартиры. Но ведь он и в прошлый раз не привалился, почему же теперь должен? Несмотря на то, что я не включила свет и никого не обнимала, и никто не лежал в досягаемости на расстоянии вытянутой руки, я быстро погрузилась в сон, поддавшись видимой защите гостеприимных стен.

Ещё до будильника я услышала шум и, взбаламутившись, открыла глаза. Всего лишь вода зажурчала в ванной. Значит, ДонУн прошел мимо. Я посмотрела на часы. Ещё пятнадцать минут до подъема. Растянувшись на постели, я воспользовалась отсрочкой и валялась дальше, пока песня струй из крана не прекратилась. Неохотно открыв глаза снова, я села, потирая их. Парень вышел, одетый так же по-домашнему, как и накануне. Волосы были слегка влажными.

— Доброе утро, солнце. — поздоровался он. Я глянула на окно, за которым занимался беспросветный ноябрьский денек.

— Нет, я тоже тебе не свечу и не согрею. — пробубнила я, откидывая одеяло и направляясь занять освобожденное им помещение. Одернув шорты пижамы, я протиснулась мимо него. — Спасибо, что не домогался ночью.

— Я же не совсем подонок, чтобы растлевать невинные создания. — вкопавшись на месте, я медленно поднесла ладонь к щеке и потрогала её. Она запылала, как и вторая. Отпираться, или признать, что я неопытная, хоть мне и столько лет? — Я ведь прав? У меня ещё были сомнения, но после этой пижамки…

— А что в ней такого?! — агрессивно развернулась я. Да, нет кружева, ничего не торчит, не соблазняет. И что? Неужели щенята на принте выдали? — Она удобная!

— Я прав… — кивнул сам себе ДонУн, и ушел на кухню. Что б его!

Я со скупой благодарностью приняла завтрак, но разговаривать с ним не хотела. Слишком интимную подробность он обо мне узнал. Я перестала ей делиться года два назад, когда это начали считать за старомодное веяние и недоработку. Причем мою. Мою? Ну да, конечно, а то, что мужчин нормальных нет — это тоже я виновата. И вот, в один единственный день, в который я устроилась на работу, я встретила идеального, но уже занятого. А за ним повалила череда других вариантов. Так сразу-то трудно определиться, с чего начать. Это вам не комплексный обед, где на первое самое невкусное, но полезное, потом повкуснее, но бесполезнее, а затем вредный десерт. В мужчинах невозможно понять, кто сладкий, а кто на благо здоровью.

— Почему ты до сих пор девственница? — я сжала нервы в кулаки. Он подвозил меня до работы и мы ехали молча, пока он не продолжил с того, с чем я надеялась, мы покончили. — Многие девушки просто боятся секса, но ты не трусиха.

— Отстань. — как ученица детского сада насупилась я, словно одногруппник дергал меня за косички и я искала юбку воспитательницы.

— Да ладно тебе, это же… здорово! Но причина же быть должна.

— Какие к черту причины? Я училась.

— Все учатся, но время находят, — засмеялся ДонУн. — я не верю в такую занятость.

— Я жду принца на белом коне, доволен? — огрызнувшись, я укуталась поплотнее в шарф. Утро сегодня было морозным.

— Нет, ты же не сказала, что я прошел кастинг на эту роль. — я проигнорировала. Он уже прекрасно знал, кого я видела в этой роли. — Я заеду тебя забрать, как обычно.

— Нет, я сегодня ночую не у тебя. — отрезала я. Мне нужно было смириться с тем, что теперь ДонУн знает мою маленькую тайну, побыть вдали от него. Ну и, менять место дислокации никто не отменял.

— Так, стоп, почему не у меня? Конспирация не катит для отмазки. — поднял указательный палец вверх ДонУн, снова проявляя властность и привычку распоряжаться. А он борзый, если не старается казаться милым. — Я заеду, я сказал.

— А мне всё равно, что ты сказал! — обозлилась я. — Если ты вчера сыграл моего жениха, это не значит, что у меня появились по отношению к тебе обязательства. Я ведь предупредила, чтобы ты рассматривал эту просьбу, как друг!

— Да не хочу я, чтобы ты у других мужиков ночевала! — крикнул ДонУн и, остановившись на светофоре, воззрился на меня. — Чего тебе не хватает для безопасности? Телохранителя? Второй пуленепробиваемой двери?

— Доверия? — парировала я. Парень, хватая воздух носом, от чего раздувались ноздри, заткнулся. — Я не для того просила освободить меня от присмотра родителей, чтобы оказаться запертой в твоей золотой клетке.

— Ты подозреваешь меня в участии в изнасиловании? — у него ходуном ходили желваки. Даже мышцы лица дергались. Он так болезненно произнес последнее слово, что меня поразила глубина трагизма. Почему для него так оскорбительно моё предположение? Он не хуже прочих, которых я подозреваю в этом же. Даже Йесона, редкими, но временами, готова осудить по тому же поводу.

— Я не собираюсь никому говорить, что я думаю. — памятуя о совете ЁнГука, ответила я. Пусть считают, как хотят. А я была решительно настроена на сегодняшний день. Их опека, несомненно, помогает мне, но продвинуться к следующему имени с ними никак нельзя. А мне оно нужно, нужно!