Красная маска

Бартер

До меня дошел невероятный вывод разговора. Если СунЛи изнасиловали по её собственной вине, то это никак не связано с ХекВоном, а, значит, Красная маска не пытался подставить Йесона. И вообще господин Ким был случайно обвинен. Однако он сам утверждал, что нашел заказчика. Какого заказчика, если Красная маска действовал по собственному почину? Это личная месть, совершенная на поводу у чувств. И мой начальник отказался назвать имя человека, заплатившего за преступление. Не значит ли это, что он сам и был… карателем? Господи, неужели Йесон справедливо наказывает негодяек за их давнюю ошибку? Но кто ему та девушка? Жена? Нет, три года назад он должен был уже состоять в браке, у него же двое детей и ЁнБом что-то говорила о более давних сроках его занятости, а девушка была молодой и свободной. Нет, надо выкинуть это из головы. Несмотря на то, что господин Ким идеально подходил под этот образ: умный, тонкий психолог и, судя по демонстрации обнаружения подслушки, в технике и компьютерах разбирается. Только выходит, что он сам изъял собственный жучок. Зачем? Чтобы избавить от подозрений на свой счет? Ведь выходило, что отомстив СунЛи, он случайно себя мог подставить, а не специально. А это загадочное «человек, с которым мы друг другу портим жизнь»? Уж не о себе ли он? И эта манера разговаривать с супругой… как и Красная маска со мной. Я схожу с ума, определенно.

У меня зазвонил мобильный. ДонУну что ли не терпится, чтобы я добралась побыстрее? Я полезла в сумочку, развалившись на заднем сиденье такси. Номер не определен. А вот и здравствуйте.

— Привет, моя радость. — по тону не скажешь, что расстроился, утеряв средство наблюдения за мной. Другие что ли есть? Надо было попросить Йесона осмотреть меня, обыскать. Полностью.

— Кто она тебе? — решив, что он знает всё, что я делаю, я поглядела на заметку, записанную со слов дочери ХекВона. — Кто тебе Рейна, что ты за неё мстишь?

— Разговор с СунЛи прошел продуктивно? — я надеялась ошарашить его, но получилось наоборот. На спине выступил пот.

— Отвечать вопросом на вопрос неприлично. — после того, как я поняла, что он не просто так всё делает, я уверовала в его человеческую сущность. У него должны быть совесть и какие-то слабые места, хоть он и убийца.

— А интересоваться размерами членов и хотеть залезть в постель к женатому мужчине — прилично? — он засмеялся. Я покраснела от гнева. Да он и в правду просто издевается и доводит меня до белого каления!

— Я никуда не лезу!

— Так уж и никуда? — ерничал он мелодичным тембром. Но вполне доброжелательно, если не знать его рода деятельности.

— Зачем ты впутал меня в это дело? Объясни, как я связана с тем, что Рейну — кто бы она тебе ни была — изнасиловали? Я тут причем?! Я в жизни кроме комаров никого не трогала! И то они первые меня кусали. За что ты мстишь мне?!

— Мщу? — охнул он. — Милая, разве я сделал тебе что-то плохое?

Задумавшись на мгновение, я тряхнула головой.

— А то, что ты делаешь, по-твоему, очень хорошо? Ты пугаешь меня до полусмерти! — не думаю, что это такой уж сюрприз для него, так почему бы честно не признать?

— Прости, это как-то само собой получается. — он шутит? Или всерьёз?

— Может, ещё заставишь меня поверить в то, что ты влюбленный в меня поклонник? — всплеснула я не занятой телефоном рукой. — Если ты хочешь, чтобы я тебя нашла, не проще ли назначить встречу, и мы поболтаем о том, о сем?

— Мне пол-Сеула хочет назначить встречу, — захохотал он. — пусть её удостоится самый смышленый и упорный. Ставлю на тебя. А если тебе интересно ещё кое-что, то за тобой приглядывает откуда-то взявшаяся служба безопасности. У тебя связи во внутренних органах?

Я вспомнила, что ЁнГук обещал попросить, чтобы за мной присматривали. Он сдержал слово?

— Нет, у меня нет там знакомых. С чего бы меня им охранять?

— Похоже, они верят, что ты на меня выведешь. А разве я могу позволить кому-то нарушить наш намечающийся тет-а-тет? Если бы без них, то я даже согласился бы увидеться… — он разыгрывает меня?

— А если я избавлюсь от «хвоста»? Мы встретимся?

— Почему бы нет? Ты же не станешь сдавать меня полиции, правда, маленькая моя?

— А для чего нам тогда вообще встречаться? Или ты думаешь, что я ищу тебя ради того, чтобы сделать фото на память?

— А я думал мы займемся горячим сексом… — мечтательно напел он.

— Иногда ты кажешься мне нормальным парнем, но иногда начинаю подозревать, что на почве мести у тебя съехала крыша. — я подула себе на прядь волос, упавшую на лицо. — Ты себе не можешь найти девушку для этого и изобретаешь такие странные приемы, как изнасилование и шантаж? Зачем так усложнять?

— А вдруг я пресытился сексом настолько, что хочу нового, экзотического и извращенного?

— Попрактикуй воздержание. Через год чувства обострятся и вновь будешь рад всему подряд. — забарабанила я пальцами по панели двери.

— Ты сообразительная. Этим мне и нравишься. Но что-то я заболтался. До связи, малыш!

Я не успела пожелать ему вслед удачи, как он уже положил. Прелесть, а не маньяк. Душка. Если бы не заставлял волосы вставать дыбом, колени дрожать, а рассудок не махал мне прощально ручкой после того, как в моей жизни появился этот тип.

Расплатившись с шофером, я вылезла из машины и побежала в лифт высотки, на ходу бросив консьержу, к кому я. Хотя он меня уже запомнил и первым не спрашивал.

ДонУн распахнул дверь, галантно отвесив мне подобие реверанса и схватив пальто за плечи.

— Наконец-то! Я дико хочу есть, но ждал тебя.

— Я бы хотела для начала услышать то, что ты узнал, а потом всё остальное. — расстегнув сапоги, я швырнула сумочку на полку. — ХенЩик выдал следующее имя?

— Выдал. — парень заговорщически свел ладони перед собой, как злодей из аниме про каких-нибудь вампиров. — Но сначала ужин, а потом информация.

— Да я же не смогу спокойно есть! — пройдя на кухню, я была усажена им за стол. Перед моим носом возникла тарелка с очередными вкусностями из ресторана. Естественно, сам он не готовит, не по имиджу.

— Придется, потому что у меня условия. — ДонУн сел напротив.

— Какие ещё условия?! — негодующе взялась я за вилку.

— А почему это какому-то незнакомцу ты была согласна за имя отдаться, а я должен просто так всё выкладывать? Нет уж. — заявил он, и начал резать кусок сочного мяса на тонкие ломтики.

— Не думаешь ли ты, что я пересплю с тобой за это? — а я-то надеялась, что он потихоньку угоманивается, общаясь со мной. Неужели так меня и не понял?

— Для знакомых скидки, так что переспать не обязательно. — дожевав, уточнил он и улыбнулся. — Но хоть на что-то я могу рассчитывать? Стриптиз, поцелуй…

Проигнорировав его далеко идущие мечтания, я быстро побросала всё в рот и начала наскоро пережевывать. Нетерпение подгоняло меня. Я была даже готова помочь расправиться ДонУну с его порцией, лишь бы перейти к делу.

— Куда понеслась? — захихикал он, не выдержав и заговорив с набитой за щеки едой. — Ты же подавишься.

— А тебя бы на моём месте любопытство не подогревало?

— О да, меня любопытство часто захватывает с головой. Вот, например, хочется узнать, как ты выглядишь без одежды, и от любопытства просто ноги сводит. — слегка зарумянившись, я проглотила последний кусок.

— Ну да, от любопытства… — поднявшись, я взяла его за руку и потянула со стула. — всё, хватит хавать!

— Э-э! Я не доел. — я переборола его и подвела к приемнику, который включила и начала ловить радио. — Ты чего? Потанцевать захотела? С полным желудком это может печально кончиться.

— Да нет же! — я остановилась на одной волне, потом на другой. Везде ровно и без перебоев играла музыка. Я обязана была проверить, нет ли на нас жучков. Конечно, вроде бы никто к нам подозрительный не приближался, но мало ли? Я выключила технику. — Так, теперь всё в порядке. Говори следующее имя.

— Нет. — настырно покачал он головой, коварно растянувшись в улыбке. — Сначала поцелуй.

— ДонУн! — стукнула я его по плечу. — Это, по-твоему, бартер?

— Разумеется, нет! С твоей стороны огромная недовыплата! — как заждавшийся кредитор, погрозил он пальцем.

— А я предупреждала, чтобы ты не вкладывался зря! — опустив его палец, поморщилась я. — Озабоченный.

— Я не озабоченный, у меня здоровая фертильность, в отличие от некоторых. — не спрашивая больше меня, он положил руку на мою поясницу и притянул к себе. — Девушки, ну что у вас за привычка мучить себя и окружающих?

Выдохнув, я закрыла глаза и замерла, ожидая, когда он возьмет то, что просил. В такой мелочи я вовсе не переступала через себя. Целоваться с красивым парнем — что в этом плохого? Просто я не любила начинать все эти объятия и нежности, потому что от них путались мысли, и потом трудно было вернуться к главному.

Но ДонУн не стал целовать меня в губы. Вместо этого, отведя мои волосы назад, он коснулся губами шеи, на несколько сантиметров ниже мочки уха. От неожиданности, я приоткрыла глаза. Ладонь его всё ещё прижимала меня к себе, а вторая скользнула в локоны, щекоча затылок. Мне в нос ударил запах его туалетной воды и салонного кондиционера для волос. Они были прямо передо мной. Подними я руку, и коснусь его густых прядок. Его язык чуть тронул кожу и достиг уха. У меня сперло дыхание. Мурашки побежали по всему телу. Если бы у меня была шерсть, она бы встала дыбом.

— ДонУн, это не поцелуй… — кусая нижнюю губу, напомнила я. Оттягивая конец своих действий, молодой человек выпрямился, но не отодвинулся.

— Ах да, поцелуй. — вновь наклонившись, на этот раз он накрыл мои уста, мягко завладев ими. Теперь я не могла сказать ни слова против. Рот был занят. Более настойчиво, чем тогда, в автомобиле, язык прошел вовнутрь и нащупал мой. Безвольный и неготовый к вторжению, он попытался сопротивляться. Рука ДонУна чуть приподняла мою кофту и прошлась по обнаженной коже, затаившись на копчике. От его прохладных пальцев я даже живот втянула до впадины. Спина изогнулась дугой, как у кошки, поэтому бедра ещё сильнее уперлись в его. Сквозь свою офисную юбку и его домашние тонкие штаны, я ощутила, что у него ниже пояса поднялась буря. Пока я всё это осознавала, пропустила момент, в который стала отвечать ему на поцелуй.

— ДонУн, хватит. — вырвалась я, упираясь ему в плечи. Его грудь ходила ходуном. Он облизнулся, не отводя взгляда от моих губ и всё ещё держа меня между своими ладонями, зафиксировавшимися на талии.

— Это просто невозможно…как, как ты можешь останавливаться? Ты железная или деревянная! — он опять наклонился и начал покрывать поцелуями мою шею, отводя в сторону воротничок и опускаясь ниже.

— Бревно что ли? — схватила я его за лицо и подняла к своему.

— Упаси тебя Боже! — ДонУн рьяно перевел одну руку между моих лопаток и опять крепко прижал к себе. — Впрочем, клиническая фригидность вроде лечится, а всё остальное — недоработки жопоруких мужчин. Я, может, и был таким по ранней юности, но стараюсь совершенствоваться…

— Только не надо мне демонстрации! — отбившись от его страстной хватки, я отступила на шаг. — Рассказывай о ХенЩике и имени!

Сделав вдох и выдох, он положил руки на бока, не стесняясь заметной выпуклости, которая обличала его состояние. Как хорошо, что я другого пола. Думаю, у меня бы сейчас было то же самое.

— ХенЩик сказал, что участвовал впервые. Я ему чуть морду не набил за такое дело и сказал, что если он ещё раз попробует повторить, то я его сам отведу в суд и усажу за решетку. В общем, я давно видел, что у него к женщинам потребительское отношение… ему как-то девушка изменила, которую он очень любил. Давно. Так он с тех пор даже знать не хочет об уважении или жалости к женщинам. Для него все они шлюхи и проститутки. Но он пообещал, что в такое снова не полезет. — я ждала продолжения и ДонУн не заставил себя просить. Он рассказал мне о том, что я уже знала. О Лухане, который был знаком с ХенЩиком и предложил ему «попробовать развлечься». Теперь я могла не сомневаться в том, что ДонУн не причем. Можно ли и нужно ли ему говорить о том, что узнала сегодня я? Что у Красной маски больше и нет поводов повторять изнасилования. Нет, лучше придержу это в себе. На всякий случай.

— Знаешь, я сегодня всё-таки подумала о том, что господин Ким мог бы быть Красной маской. — призналась я.

— Йесон? — мимика парня отразила безмерное удивление. — Ты часом не перешла на тяжелые наркотики от всех этих стрессов?

— Это не смешно! — насупилась я. — Просто он очень подозрительно порой выглядит. И по всем приметам совпадает с качествами того маньяка.

А ещё — о ужас — они оба мне нравятся. Точнее, своего шефа я люблю и боготворю, а к Красной маске стала проникаться странными чувствами, от которых надо бы было избавиться. Но по отношению к нему промелькивало всё, вплоть до жалости и восхищения. Я сумасшедшая? Похоже, что да.

— Ладно, не слушай меня. Уже поздно и я от усталости могу ерунды наговорить. Давай попьем чаю и спать.

ДонУн быстро сделал шаг вперед и, когда я уже развернулась в сторону кухни, поймал меня за запястье, дернул назад и, перехватив, обнял, положив руки под ребрами. Прижав к себе спиной, молодой человек поцеловал меня за ухом и тихо прошептал:

— Обещаю, что поговорю с Луханом сам и выпытаю из него всё, что тебе нужно. Только не лезь никуда. Хочешь следующее имя? Будет тебе имя. Но оставь это чудесное личико без новых ссадин, хорошо? — мои ладони легли на его кисти рук.

— Боюсь, я потом не расплачусь за такие услуги. — с сарказмом хмыкнула я.

— Брось, я же шучу и не требую с тебя ничего силой. — в попытке расцепить его руки, я смогла только ослабить хватку и опустить её на бедра. Не много выиграла. — Я узнаю очередную черную маску и всё тебе расскажу, если тебя до сих пор это так волнует.

— ДонУн… — шумно выдохнув, я продолжала ощущать у себя на виске его теплое дыхание, и гулкий стук сердца в груди, напиравшей сзади. — вообще-то, я знаю следующее имя, и могу дать тебе его, чтобы ты сразу попытал другого человека. Так мы быстрее приблизимся к Красной маске.

— Ты знаешь? Откуда? — молодой человек развернул меня на себя.

— Я настаиваю на том, чтобы оставлять свои методы расшифровки при себе. Предвосхищая твои вопросы: нет, я никому за это ни давала, ни сосала и ни даже не теребила руками. — грубо отстрелялась я, не желая задерживаться на подобных пошлостях.

— Это успокаивает. — не стал спорить ДонУн и кивнул, поверив. В меня всё ещё упиралось кое-что значительно отвердевшее за время нашего общения.

— И как мне сегодня спокойно спать, когда в спальне нет двери, а ты в таком состоянии? — глазами указала я ему вниз.

— Не волнуйся, я не буду к тебе прокрадываться ночью и подваливаться под бок. — отпустив мои плечи, парень отступил назад. — Я же не Красная маска, чтобы доводить тебя таким образом.

— В этом я уже почти убедилась.

— Хотя… — прищурившись, игриво протянул ДонУн.

— Что ещё?

— Разве что ты сама позовешь… — с надеждой посмотрел он на меня.

— И не подумаю. — поправив блузку и волосы, по-монашески поджав губы, я направилась на кухню, наконец. — Ты прекрасно знаешь, что я увлечена другим мужчиной, и не собираюсь потакать сиюминутным желаниям.

— Но ты же не думаешь, в самом деле, навсегда остаться девственницей, потому что Йесон тебе никак не светит! — жестко, но правдиво произнес он в спину, догоняя меня.

— Нет, не думаю. — я поставила греться чайник. — Я просто жду, когда мои чувства к нему пройдут. К тому же, скоро я уволюсь, и это поможет мне влюбиться в кого-нибудь другого. Надеюсь на это.

Замолчав, он стоял рядом. Я не выдержала и добавила:

— И хватит мне морочить мозги! Ты сам до сих пор любишь его жену, а вяжешься ко мне! Попробуй сначала в себе разобраться, а потом ко мне приставай.

— Но я-то лечусь от душевной болезни активнее и прогрессивнее, чем ты. — усмехнулся он.

— Правда? — я горько покривилась. Мне было обидно оттого, что даже самый мой настойчивый ухажер любит другую. Джун в этом плане был честнее. — Тогда скажи, что это за болезнь такая, которая лечится несколько лет? Как назвать её по-другому, как не «неизлечимой»?

— Хронической? — отшутился он, но тоскливо опустил лицо, уперев взгляд в пол.

— Очень здорово будет обнаружить на какой-нибудь серебряной или золотой свадьбе, что ты опять любишь жену Йесона. — ляпнула я, и, ответив на его молниеносно среагировавший взор, прикусила себе язык. — И не пойду я за тебя замуж, даром ты мне нужен и я даже не думала никогда о таком варианте, и нечего на меня смотреть так, будто я тебя пытаюсь окрутить, ничего подобного, прекрати, хватит молчать, скажи, что ты понял, что я случайно брякнула эту чушь и не себя вовсе подразумевала!

ДонУн, сдерживая смех, покачал головой, ничего не сказав. Обидевшись на его отказ реагировать, я достала чашки, громко ими грохнув о стол и зареклась сегодня говорить с ним снова. Я перестаю управлять собой и, по-моему, впервые, виной тому не Красная маска, и даже не господин Ким.