Красное Пятно

Глава 11. Сюрпризка

Умлаут вынырнул из транса, когда Сезамия слегка похлопала его хвостом по плечу. Как долго он находился в отключке на сей раз? Не надо было смотреть, как нимфа барахтается на кровати. Но его глаза считали, что лучше знают, куда им смотреть, будто нарочно хотели вывести юношу из строя.

Из-за спинки кровати к ним приближалась лошадь с повозкой. Должно быть, посланцы Эпи. Сивая кобыла с высоко вскинутой головой и горделиво цокающими копытами выглядела примечательным чудищем. Ямщицкий облучок на телеге пустовал. Странно. Может, животные просветят его, что перед ними за каламбур?

Умлаут вступил в короткую беседу с Сезамией и получил ответ: Сивка-Бурка везла воз, с которого предварительно попросили спуститься бабу, чтобы лошади было легче. Он подумал, что и сам бы мог догадаться. Кобыла не возражала против путешествия к голему Гранди. Короткий путь к нему лежал через тропу троллей.

- А что это за тропа?

Тропа оказалась мощеной дорогой, управляемой троллями. Она пролегала через весь Ксанф и вела с южных вершин к северным топям. Тролль-тропа отлично подходила для быстрого перемещения куда-либо.

- Она такая длинная? Тогда мы наверняка уже пересекли ее по дороге сюда, если только она не была у нас над головами.

Нет, объяснила Сезамия на змеином, они, по всей вероятности, не заметили бы тропу, даже если бы остались на поверхности. Доступ к ней был ограничен.

- Ты хочешь сказать, на нее пускают не всех?

Не совсем.

- Ограничен в ином смысле?

Пустота.

- Какое отношение Пустота имеет к тропе троллей?

Пустота влияла на Ксанф, заставляя близлежащее пространство сжиматься и при этом морщиться, дабы поглотить и его. Тролль-тропа пересекала одну из пространственных складок.

- Тогда как мы доберемся до цели?

На этом змеиные возможности к объяснению методом имитации диалога иссякли. Кажется, Сезамия и сама толком не понимала, что к чему.

- Может, она исчезает и появляется, как острова, - пожал плечами Умлаут, и на этом они закрыли тему. Скорее всего, Ясноглазке было бы что добавить, но кошка заморачиваться не стала.

Сивка-Бурка с пустой повозкой остановилась у кровати. Из повозки выпала пологая деревянная лесенка, чтобы могла взобраться Пара.

Потом туда запрыгнули, проскользнули и влезли четверо бывших пассажиров.

- Прощай, Храповик! - крикнул Умлаут, когда лошадь, развернувшись, возобновила свой неторопливый шаг. Центр матраса на мгновение вспучился бугром.

Это напомнило юноше еще кое о чем.

- Я так и не увидел Храповика. Как он выглядит?

Откликнулась Ясноглазка, поскольку ей был известен ответ. У нее имелись ответы на все вопросы, но по большей части Умлаут просто забывал спросить, а метать бисер перед свиньями ей не хотелось.

Храповик, подобно большинству подкроватных чудищ, состоял из множества рук. Все потому, что от него требовалось лишь хватать за щиколотки. Нимфам это нравилось; они специально скатывались с кровати и исчезали под ней, одаряя Храповика поцелуями. Если нимфе удавалось поцеловать монстрика чаще, чем ему за нее ухватиться, она выигрывала. Оставшиеся рядом с кроватью вели счет: если смачных звуков было больше, нежели взвизгов, победительницей объявлялась нимфа. Они играли с непрекращающимся энтузиазмом, и неважно было, кто выиграет.

Умлаут подумал об игре с обнаженной девицей в темном месте, чтобы вид ее нагого тела не погружал его в транс. Мысль пришлась ему по вкусу. Существовали только две проблемы: у него не хватило бы смелости щупать самые интересные места и ни одна из встреченных им девушек не поцеловала бы его в ответ, осмелься он на нечто подобное. Так что в этой игре могли принять участие лишь нимфы. И все же, если каким-то образом…

Сезамия толкнула его своей мордой, и Умлаут вынырнул из транса. Прошло еще сколько-то времени; они успели оставить обитель далеко позади и выехать на широкую мощеную дорогу. Знак перед ними гласил: СТОП. ЗАПЛАТИТЕ ТРОЛЛЯМ, поэтому Сивка-Бурка остановилась. И в самом деле, перед ними стояли двое уродливых троллей, нечто среднее между гоблинами и ограми.

Умлаут высунулся из повозки.

- Что вы принимаете в качестве оплаты?

Один из троллей буркнул что-то неразборчиво, но с угрозой. Умлаут испугался, что ответ - если бы он его понял, - вряд ли ему бы понравился, поэтому переспрашивать не стал. Вместо этого юноша обернулся к Ясноглазке.

- Что нам нужно?

Они провели диалог по-кошачьи, однако ответ по-прежнему оставался за пределами его понимания. Уж слишком он был сложным. Умлаут предположил, что обоих троллей следует куда-то послать, и тогда они получат право передвигаться по мощеной дороге. Но куда или каким образом, он понятия не имел.

В конце концов утомленная Ясноглазка обернулась к Сэмми. Кот отправил юноше приглашающий взгляд, затем выпрыгнул из повозки и медленно направился к Сивке-Бурке. Умлаут последовал за ним.

Слушаясь указаний кота, он отвязал лошадь от повозки и взобрался на ее спину. Теперь он сидел очень высоко и чувствовал себя не менее горделиво, чем сама Сивка-Бурка. Практически царевичем, рожденным повелевать.

- Ну, поехали, - скомандовал он, задрав нос.

Сэмми снялся с места, свернув на тропу, ведущую прочь от мощеной дороги. Лошадь сорвалась за ним - одним неуловимым движением перейдя в галоп. Умлауту показалось, что сейчас он непременно свалится, поскольку в верховой езде он ничего не понимал, но, кажется, частью магии этого существа было удерживать всадника на себе. И мчались они такими скачками, что почти летели; головой он словно задевал облака.

Они миновали молодую женщину, стоявшую на обочине.

- Привет, - поздоровалась она. - Я - Алоэ Вера. Мой талант - лечить ожоги. Можно прокатиться?

- Разумеется, нет, - фыркнул Умлаут и оставил ее позади, сочтя недостойной внимания.

Сэмми выбежал на покрытую булыжниками равнину и остановился. Вот оно. Сивка-Бурка тоже замерла, и паренек спешился. Стоило ему оказаться внизу, и он тут же опечалился: почему он так жестоко обошелся с той девушкой, Алоэ Верой? По крайней мере, он мог ответить ей вежливо.

Он заметил на булыжниках ярлыки, гласившие «ПОСЛАН». Кто-то отправил их сюда. Но какое отношение они имели к дорожным поборам?

Потом над его головой вспыхнула неяркая лампочка: он должен был отослать троллей прочь, чтобы их группа попала на дорогу. Таким манером он ПОШЛЕТ их. Булыжники, должно быть, обладали магией, помогая посылать троллей.

Умлаут набрал горсть маленьких голышей и ссыпал их в карман. Сэмми выглядел удовлетворенным, поэтому юноша взобрался обратно на лошадь, и они поскакали назад.

По пути они опять миновали Алоэ.

- Можно… - начала было она.

Умлаут даже отвечать не стал, просто бросил ей камешек. Поймав его, девушка исчезла. Сработало: наверное, она очутилась на равнине с булыжниками.

Они прибыли к повозке.

- Платы хотите? - спесиво поинтересовался Умлаут со спины Сивки-Бурки. - Сейчас как дам! - И бросил по камешку каждому троллю.

Оба испарились. Им заплатили столько, сколько они стоили.

Спрыгнув с лошади, Умлаут вновь впряг ее в повозку. Потом они с Сэмми вернулись на свои места. Сивка-Бурка поспешно ступила на мощеную дорогу и припустила рысью. Вскоре они уже мчались со скоростью галопа вместе с ней.

В голову Умлаута постучалась свежая мысль. Лошадь… он вел себя мерзко, только сидя на ней верхом. Значит, дело было в ней. Талант Сивки-Бурки заключался в том, чтобы делать своих всадников высокомерными. Вот почему он был жесток с Алоэ. Теперь юноша об этом сожалел, ведь подобное поведение чертой его характера не являлось, но было слишком поздно. Он решил больше не садиться верхом на Сивку-Бурку; воспоминания о своих поступках за последние полчаса вызывали отвращение.

А еще он заплатил троллям, обманув их. Это паренька тоже не радовало.

Но одна загадка никуда не делась: почему дорога ограничена? Конечно, ее охраняли тролли, но Умлаут не думал, что проблема в этом. Кажется, большинство обитателей Ксанфа ее просто не замечало. Почему она существовала для их группы, а для остальных - нет? Может, кентаврица Эпи или кто-то другой из пруда Мозгового Коралла сотворил чары, обеспечившие им доступ к Тролль-тропе? Возможно, однако это не объясняло ее невидимость для окружающих.

Как Умлаут ни бился, разгадать загадку не удавалось. Тем временем они быстро продвигались к северу. Внезапно перед ними оказалась чудовищная пропасть.

- Что это? - воскликнул юноша, потрясенный ее шириной и глубиной.

Все трое компаньонов повернули к нему головы, и даже Пара выглядела удивленной. Он понятия не имел о Провале?

- А, это, - уязвленно буркнул Умлаут. Раньше он просто не представлял размеров этой щели в земле.

Вообще-то раньше он и об Обители нимфов с фавнами не слыхал. И о Кошачьем Острове. И о лунах принцессы Яне. Может, все это как-то связано с тем, что Умлаут ничего не помнил о своей предыдущей жизни? Да, он явно забыл все, что знал раньше: и личное, и общее. В любом случае, это вызвало следующий вопрос: почему?

Подозрение, что памяти его лишили головокружительные поцелуи Шерри, медленно таяло. Тайна его личности оказалась серьезней, чем отношения с бывшей подружкой.

Как бы там ни было, на долгие размышления у него не хватило времени; Провал быстро приближался.

- Мы что, туда спустимся? - встревоженно осведомился юноша.

Ясноглазка ободряюще махнула хвостом. Нет, существовал безопасный способ миновать ущелье. Раньше тролли пользовались облачным паромом, но позже отказались от него, вырыв туннель.

- Туннель?

Это сделал тролль Туннель, известный также, как Труннель. Прежде чем Умлаут успел расспросить о подробностях, лошадь с повозкой вступили в темный проход, приближения которого он не заметил. Они опускались все ниже и ниже, что было особенно пугающе в темноте. Животные не беспокоились, поскольку во мраке видели лучше него. Умлаут последовал их примеру, сымитировав ночное существо, и тоже обрел ночное видение.

К чему он вообще заморачивался? В темноте ничего не было. Он устроился, чтобы подумать еще немного - и задремал. Кажется, Умлауту ничего не удавалось сделать, как надо.

Проснулся юноша от скользнувшего по лицу луча света. Они оказались по другую сторону Провала. К северу от него, и все еще не меняли направления.

- Где мы найдем голема Гранди? - полюбопытствовал Умлаут.

Тот проживал в Эйфории, к северу от Ксанфа.

- Но там ведь не будет магии.

Верно, кивнул Сэмми. И что?

Умлаут вновь ощутил неловкость. Он не знал, в чем смысл его замечания.

День клонился к вечеру, но Сивка-Бурка продолжала везти их вперед. Юноша и не подозревал, насколько далеко им придется уехать.

- Разве нам не следует остановиться на ужин и ночлег? - спросил он.

Все пожали плечами. Очевидно, нет. В повозку кто-то заботливо положил съестное, так что отужинали почтальоны, не вылезая. Лодке пища не требовалась, так как она не была по-настоящему живым существом, ее оживила магия. После того, как они поели, заняться стало нечем. Окружающие панорамы навевали уныние, так что все улеглись спать. Сивка-Бурка продолжала скакать, не ведая усталости, и повозка все так же бодро стучала колесами. Пруд Мозгового Коралла впечатлял своими возможностями.

Когда они проснулись, едва занималась заря, лошадь замедлила ход, и пейзаж вокруг изменился. Неужели наконец прибыли?

Да! Сивка-Бурка остановилась у выхода, обозначенного словом ЭЙФОРИЯ. В этом месте они могли вылезать, уточнила Ясноглазка, дальше лошадь отправиться не может, поскольку утратит свою магию.

В Эйфории магии не было, напомнила она ему. Это означало, что Умлаут с Сезамией лишатся своих способностей к имитации кого-либо, Сэмми не сможет искать и находить что угодно, а сама Ясноглазка потеряет талант ясновидения. Поэтому, чем скорее они доставят письмо и возвратятся в магическую зону, тем лучше.

- Письмо! - воскликнул Умлаут. - Я до сих пор его не прочитал.

Друзья пожали плечами. Все четверо вылезли из повозки, за ними - по деревянному трапу - спустилась Пара. Затем Сивка-Бурка снялась с места и зацокала копытами в обратном направлении. Путники оказались предоставлены самим себе.

Умлаут вытащил письмо и прочел его.

Дорогой Гранди,

Это письмо отправляется тебе из Мандении, но я знаю, что у тебя не возникнет проблем с его пониманием, ведь тебе подвластны все языки мира. Это была моя беспомощная попытка поупражняться в остроумии, поскольку магия Ксанфа все равно превратит все названия иных стран в понятное его обитателям.

В моем мире тоже существует известный переводчик, несколько похожий на тебя. Его зовут С3PO. В чем-то Мандения дублирует твою родину, только это не магия. Мы зовем эту сферу наукой. Возможно, немного магии из твоего мира все же просачивается в мой. Не так много, чтобы исчезнуть в твоем, но достаточно, чтобы увеличить ее количество здесь. Просто дух от подобной мысли захватывает.

Я практиковалась в оскорблениях, чтобы тебе написать. С непривычки до твоего уровня мне далеко, но думаю, это ты оценишь: еб*!$ amp;!*~»/*#су*!!)##**!!!

Ух, ты! Сама себе удивляюсь, оно почти подпалило страницу! Не пойми неправильно, оно нацелено вовсе не на тебя, а на невыносимых бюрократов моего мира.

На сем прощаюсь, дабы не утомлять тебя лишней информацией о моей личности. Несколько писем уже отправилось из моего дома к твоим друзьям. Сплетни, они в любом мире одинаковы; вероятно, ты уже слышал о странной манденийке, которая настаивает на переписке с жителями Ксанфа. Удачных проклятий, Гранди.

Твоя подруга, Арджаис.

И снова Умлаут не нашел в письме ничего такого, что сподвигло бы кого-то на ужасающий приступ ярости. Но если талантом Гранди была способность переводить, не исчез ли он в Эйфории? Если он утратил способность понимать все языки мира, упоминание об этом его опечалит. Но все же недаром ведь он туда перебрался, это был его собственный выбор. С чего бы ему лишать себя и свою семью природной магии? Умлаут не видел в этом никакой логики. И вообще, многое из того, что он узнал в процессе доставки писем, не имело смысла.

Ладно, его задачей было не решать, имеет ли что-то смысл или нет, а определять, нанесет ли это ущерб Ксанфу, и он держал в руках очередное безобидное послание. Да все они были такими, что делало реакцию демона Юпитера странной. Если только между письмами не затесалось какое-нибудь тайное, и юноша его не проглядел. А так ни один конверт не нес в себе угрозы.

Взгляд Умлаута упал на лодку.

- Эм, это место без магии. Ты можешь туда отправиться?

Пара с сожалением покачала боками.

Что же делать? Его мозг, кажется, работал еще медленней, чем обычно. Можно подумать, Умлаут всегда являлся не способным к мышлению тугодумом, и теперь ему приходилось заново учиться, вникая в каждую новую ситуацию.

- Полагаю, вернемся мы тем же путем, как только я доставлю письмо. Если хочешь подождать…

Пара кивнула носом. Она с удовольствием подождет. Она была очень услужливой лодкой.

Четверо путников пошли по пути, ведущему в Эйфорию. Сэмми не возглавлял их группу, поскольку его талант вне Ксанфа исчезал - так же, как и способности Ясноглазки. Они превратились в обычных кота и кошку, Сезамия - в простую змею, а Умлаут - в ничем не примечательного подростка.

Эйфория очаровала всех. Может, деревья и росле здесь без магии, но их стволы были мощны, а кроны - раскидисты. Они миновали луг с прекрасными цветами, по которому весело струился ручей с лишенной волшебства водой. Впрочем, он не возражал, целеустремленно прокладывая себе путь между цветов. За ним последовал сад с множеством незнакомых овощей и фруктов. И, наконец, они увидели крошечный уютный домик на холме. Указатель возле него гласил «ГОЛЕМ». Кажется, они на месте.

Почтальоны приблизились к домику, в ожидании, что магия перспективы заставит его увеличиться, однако тот так и остался маленьким. Холм был Умлауту по колено, а крыша домика - по пояс. Юноша сообразил, что продолжает мыслить, применяя магические законы, но перспектива тут больше не действует. Домик выглядел кукольным - значит, таковым он и был.

Усевшись рядом, он протянул руку и осторожно постучал пальцем в дверь. Мгновение спустя та отворилась, и изнутри выглянула женщина росточком с его ладонь.

- Привет, - сказала она, вовсе не удивленная размерами гостей.

- Эм, меня зовут Умлаут. Я принес письмо для голема Гранди.

- А я - Рапунцель, жена Гранди. - Женщина коснулась своих длинных золотистых волос, ниспадавших до самого пола. - Письмо? От кого?

- От женщины из Мандении. Я, эм, обязан был сначала его прочесть. Это сложно объяснить. - И юноша протянул ей конверт.

Хозяйка осмотрела его. По размеру конверт оказался практически с нее саму.

- Думаю, придется позвать дочку, чтобы она прочитала нам письмо вслух. Сейчас она гуляет. Можете отыскать ее за домом?

- Эм, полагаю, да, - в своей обычной манере промямлил Умлаут. - Эм, это мои друзья - Сезамия, Сэмми и Ясноглазка. Они…

- Сэмми! Я тебя и не заметила. Иди же сюда, я тебя расцелую. Как поживает Дженни? Они еще не вызывали аиста? А у тебя появилась подружка? Давно пора, пушистый бандит.

Все знали Сэмми. Умлаут решил оставить друзей с Рапунцель, поскольку она уже тискала кота, и никто из его компании, несмотря на ее рост, не обидел бы эту славную маленькую женщину. Он направился по указанной ею тропке.

Местность продолжала радовать глаз. Это было чудесное место, несмотря на отсутствие магии. Но ведь и в Ксанфе не меньше красивых пейзажей; почему же они поселились в Эйфории?

Умлаут понятия не имел, где искать дочь семьи Голем, девица могла находиться где угодно. Юноша не хотел ненароком сделать что-нибудь кошмарное - к примеру, наступить на нее, поэтому внимательно смотрел себе под ноги.

Еще он не знал, сколько ей лет, но не мог отделаться от ощущения, что существа маленького роста будут и юны, поэтому представлял себе семи-восьмилетнюю девочку. Интересно, почему Рапунцель хотела, чтобы письмо прочитала именно она? Может, девочка училась читать, и для нее это стало бы хорошим уроком? Вероятно, они поставят письмо неподалеку от дома, и дочка будет читать его из окна.

- Привет.

Умлаут подпрыгнул. Мягкий голос прозвучал где-то совсем рядом, но ребенка он не видел. Юноша застыл на месте, чтобы не представлять собой опасности для крохотули.

- Эм, где вы, мисс?

- Сюрприз, - сказала она. - Я тут, наверху.

Умлаут поднял голову и увидел обычную человеческую девушку прямо перед собой. Она была симпатичной и походила на Рапунцель, несмотря на разницу в росте. Может, волосами, что окутывали ее плащом, достигая колен и переливаясь всеми цветами радуги.

- Эм, я, эм, думал, что ты будешь меньше ростом, - сообщил Умлаут и сразу понял, как неуклюже это прозвучало. - Эм, и моложе.

- Мне четырнадцать, - с некоторым вызовом ответила девушка. Когда она слегка поворачивала голову, завитки у колен подпрыгивали вверх, как маленькие йо-йо. - Я достаточно взрослая.

Умлаут не переставал удивляться.

- Эм, да, конечно. Я Умлаут. А как, эм, тебя зовут?

- Сюрпризка.

- Да, ты и в самом деле преподнесла мне сюрприз. Но…

- А ты милый. - Шагнув к юноше, она одарила его поцелуем. Хотя и без привкуса шерри, тот вызвал отличное самочувствие. Затем, пока Умлаут приходил в себя от ее неожиданного поступка, девушка повторила: - Меня зовут Сюрпризка Голем. Это потому, что я преподнесла сюрприз и своим родителям. Путаница среди аистов привела к тому, что меня принесли им в возрасте пяти лет. Я уже умела ходить и говорить. Гранди с Рапунцель все равно меня приняли, с этого и началось наше знакомство. Мой талант удивил их еще больше.

Все в ней изумляло!

- Мой, эм, талант заключается в имитировании. Когда присутствует магия. Я могу превратить себя в подобие, эм, другого существа.

Сюрпризка по-девичьи радостно захлопала в ладоши.

- Это все объясняет! Ты имитируешь скромного мальчика.

Умлаут залился краской.

- Я, эм, даже не пытался. То есть…

- О, это так весело! Давай немного прогуляемся и поболтаем. - Взяв его за руку своими изящными пальчиками, Сюрпризка повела юношу по тропинке. - Расскажи о себе.

- Но я здесь для того, чтобы просто, эм, доставить, эм, письмо.

- А что это за эпистолярный жанр - «эмписьмо»?

- Это, эм… Он остановился. - Ты смеешься надо мной?

- Смеюсь? Прости, пожалуйста. - И она снова поцеловала его.

Новый поцелуй отправил Умлаута еще выше, чем предыдущий.

- Тебе не надо было, эм, делать это.

- Тебе не понравилось?

На сей раз паренек покраснел вдвойне. Как дурак… то есть бурак.

- Дело, эм, не в этом.

- В этом. Так принято извиняться в тыкве.

- Где?

- О, ты и об этом ничего не знаешь? Так даже веселей.

Умлаут попробовал рассердиться, но рядом с ней было так здорово, что он не сумел.

- Все это веселье за мой счет.

Она скорчила кающуюся рожицу.

- Я все объясню. В тыквенном мире… тебе известно, что такое тыква?

- Эм, нет, - признал он.

- Тогда я расскажу и о ней. Иди сюда, присядь рядом. - Подведя Умлаута к подножию большого дерева, она увлекла его на траву и, пристроившись возле него, обняла одной рукой за талию.

- Зачем ты это делаешь?

- Сначала поговорим о тыкве, а потом уже обо всем остальном. Итак, снаружи гипно-тыква выглядит, как самый обычный овощ, который встречается в каждом огороде, но на ее конце есть глазок. Если ты заглянешь туда, то оцепенеешь. Все, что ты сможешь, это не закрывать глаз, продолжая смотреть, и тогда твой разум переносится внутрь гипно-тыквы, и ты видишь разные странности. Это сновиденная реальность, именно туда к утру возвращаются темные лошадки.

- Ночные кобылицы. - Умлаут припомнил недавнее событие. - Я встретил дневную. Ее звали Ромашкой.

- Да, сначала она была порождением ночи, но потом ее принял под начало Дневной Конь. Должно быть, она принесла тебе грезу. О чем?

- О девушке, - сознался Умлаут, краснея уже третий раз подряд.

- Как мило. Обо мне?

Он посмотрел на Сюрпризку, будучи не в состоянии выдавить даже «эм». Она была девушкой. Ему стало так жарко, что юноша испугался, уж не вспыхнет ли от его пламени все вокруг.

- В любом случае, это и есть тыква, - заключила она. - У ее обитателей имеется интересный обычай, который медленно, но верно распространяется вовне. Они извиняются не словами, а поступками. Объятиями и поцелуями, в основном. Если же извинение не принимают… - Сюрпризка прервалась и искоса взглянула на него. - Ты ведь принял?

- Принял что? - Умлаут напоминал собой лесной пожар.

- Полагаю, не принял. Придется мне попытать счастья еще раз. Может, сейчас получится. Давай-ка, устройся поудобней.

Положив свои прекрасные ручки ему на плечи, девушка развернула его к себе и привлекла для очередного объятия. Прежде чем он успел сказать «эм», Сюрпризка уже впилась в его губы нежным затяжным поцелуем.

В нем все еще не было привкуса вина, однако Умлаут снова поплыл. Но все же он знал, что это неправильно.

- Тебе, эм, всего четырнадцать, - напомнил он, когда девушка его отпустила.

- Этого достаточно, - упрямо нахмурилась она. - Как понимать твои слова? Ты так и не принял моего извинения?

- Я даже не помню, за что ты просишь прощенья! - беспомощно простонал он.

- За то, что тебя дразнила. Но если ты не принял извинения…

- Принял! - поскорее выпалил Умлаут.

- Ну, вот, все испортил, - вздохнула Сюрпризка, кокетливо стрельнув в него глазками.

Она продолжала его дразнить, но юноша решил больше не поднимать этот вопрос, чтобы она перестала его целовать.

Кроме того, подобные невинные поддразнивания ему даже нравились.

- Вот почему я это делаю, - пояснила Сюрпризка мгновение спустя, вновь приобнимая его за талию. - Чтобы всегда успеть извиниться. Теперь все понятно?

- Ничего не понятно! - воскликнул Умлаут. - Я принес сюда письмо, и Рапунцель сказала, что тебе придется прочесть его вслух, поскольку оно слишком большое для нее самой. Поэтому я отправился тебя искать, а ты только и делаешь, что меня дразнишь.

- Ты и правда ничего не понимаешь, - закатила глаза девушка. - Это - часть веселья.

- Чего не понимаю?

- Что ты для меня - идеал мужчины.

Умлаут, опешив, воззрился на нее.

Она скромно опустила взгляд на землю, затем подняла его снова, чтобы поймать его взгляд, и улыбнулась, от чего по спине юноши пробежало стадо мурашек.

- Позволь кое-что тебе объяснить. У меня необычный магический талант.

Он попытался заговорить, однако Сюрпризка прижала пальчик к его губам.

- На твой вопрос я отвечу через минуту. Мой талант заключается в том, чтобы делать все, что угодно, но лишь однажды. То есть я могу взлететь, но после того, как приземлюсь, уже не смогу повторить левитацию. Все, она исчезла. Могу наколдовать шоколадный пирог и утолить голод, и это будет великолепный пирог, но впоследствии он уже никогда не возникнет снова. И так далее. Я наделена всеми талантами Ксанфа, но теряю каждый, которым воспользуюсь. Когда я узнала об этом, это разбило мне сердце, как ты можешь вообразить. Если проживу достаточно долго, останусь без магии совсем. Единственный выход - не применять таланты вообще… но тогда какой в них смысл? - Она опечалилась.

- Не знаю, - тупо сказал Умлаут. - Мне жаль.

- Мне тоже. Дело в том, что, живя в Ксанфе, мы пользуемся своими талантами, даже не замечая этого; они - часть нашей природы. Уверена, ты прибегаешь к имитациям каждый раз, когда в них нуждаешься.

- Да.

- Поэтому, если бы я опять проголодалась, пришлось бы искать другой способ добыть пирог. Если бы мне понадобилось куда-то попасть, предыдущий способ левитации сразу бы отпал. Существует множество вариантов одного и того же магического таланта, поэтому я могла бы взлететь, хлопая руками либо лишив себя веса, чтобы парить в воздухе, как это делают крылатые чудовища, или же магнетически отталкиваясь от земли. Но каждый раз я утрачиваю очередной талант. Я боялась, что потеряю лучшие из них, прежде чем успею повзрослеть и присоединиться к Заговору Взрослых. - Сюрпризка взглянула на него. - А ты уже принадлежишь их компании?

- Эм, не совсем. Мне семнадцать.

- Но тебе известно, что значительная часть Заговора состоит в том, чтобы, проникнуть в тайну вызывания аистов и перестать верить в подкроватных чудищ. Сладости уже не будут доставлять такое удовольствие, и ты научишься ругаться плохими словами… все эти ужасно скучные вещи, которые делают взрослых взрослыми?

- Да. Я боюсь этого.

- И я. Не хочу лишиться всех своих магических талантов до того, как вырасту. Ведь тогда у меня совсем не останется радостей детства. Поэтому я поняла, что надо защитить таланты, даже от себя самой. Вот почему мы перебрались сюда, в место без магии. Чтобы я не растратила их бестолково.

- Логично, - согласился Умлаут, которому в ее присутствии чуть полегчало.

- Но факт остается фактом. Когда-нибудь я повзрослею и буду чувствовать себя намного лучше, если к тому времени у меня появится любимый человек. Разумеется, в моем возрасте имеешь слабое представление о том, что такое настоящая любовь; мои родители заверили меня в этом. Но еще они сказали, что подходящий партнер может изменить твою жизнь к лучшему, и, видя их вместе, я охотно в это верю. Понимаешь?

- Да, - отозвался Умлаут, прежде чем успел подумать. - Я имею в виду…

- О, не бери свои слова назад! Ты мечтал об идеальной девушке, а я - об идеальном парне. Потом, всего несколько часов назад, я подошла к самой границе Эйфории, и передо мной возникла демонесса. Она пыталась скрыть свою личность, но ее манера речи…

- Метрия!

- Именно. Она сообщила мне, что мой идеальный парень уже в пути и может появиться в любой момент. И вот ты пришел.

- Но я не идеальный. Я вполне обычный.

- Метрия упоминала, что ты невероятно скромен. Это мне тоже нравится.

- Скромный я потому, что мне нечем гордиться.

- И она предупредила, что ты вдвойне приличен. Она сочла это досадной помехой, но я так не думаю.

Умлаут удивился.

- Ты, эм, не думаешь?

- Она сказала, что ты поцеловал двух девушек лишь потому, что знал: это их обрадует.

- Ну, эм, да, но…

- И что ты помог фавнам с нимфами только потому, что они нуждались в помощи.

- Эм, да, но так бы поступил любой.

- Не верю, что любой.

- Но…

- О, замолчи. - Но прежде чем Умлаут успел послушаться, она сама заткнула его рот поцелуем.

- Я просто разношу письма. Это чистое совпадение.

- Мало что в Ксанфа происходит по чистой случайности. Я узнала тебя, едва увидела на садовой тропе.

Когда вокруг его головы перестали кружиться миниатюрные сердечки, Умлаут попытался еще раз сказать, что ничего особенного он собой не представляет.

- Но я совсем середнячок, куда мне до идеала! И недотепа, к тому же.

- Я заметила. Мне и это по душе.

- Ты шутишь. Такая красивая и талантливая девушка, как ты, достойна большего.

- Мне не нужно большего. Я хочу терпения и понимания, когда моя магия иссякнет, а возраст увеличится. Мне нужен уступчивый мужчина, с которым я смогу делать все, что пожелаю, и которому это будет нравиться. Который будет любить меня и без магии. А чего хочешь ты?

- В девушке? Я, эм, наверное, то же самое. Но…

- Всегда есть «но», - подметила Сюрпризка. - Это часть совершенства.

- Тебе это не понравится. - Несмотря на то, что Умлаут желал ей лучшего партнера, он осознал, что вообще-то подходит под описанные ею критерии. А она, в свою очередь, была именно такой девушкой, о какой он мечтал. - У меня нет прошлого. То есть я не могу вспомнить ничего до начала этой миссии, и окружающие продолжают повторять, что меня не существует. Со мной что-то не так.

- Уверена, что любовь все исправит.

- Не знаю. Я…

Затем девушка наградила его очередным поцелуем, и сопротивление Умлаута было сломлено. Неважно, что все происходящее оказалось внезапным и, с его стороны, нежданным. Она ошеломила его.

- Ох, Сюрпризка, - вздохнул юноша. - Забирай меня всего, если действительно хочешь. В твоих руках я просто таю. Но…

- Знаю. Сначала нам следует присоединиться к Заговору Взрослых. Думаю, через пару лет я этого достигну; нигде не говорится, что тебе должно быть строго восемнадцать. Тем временем мы познакомимся поближе и начнем лучше друг друга понимать. Давай отдадимся на волю чувств.

- На волю чувств, - не стал спорить он, ощущая головокружение. - Можно, я… Ничего, если я… То есть, эм…

- Да, ты можешь меня поцеловать, - разрешила она. Потом они рассмеялись. И слились в поцелуе.