Красные лучи

Глава 3

Я был в кепке с золотой звездой и золотыми погонами на плечах. Отрядом охраны из более чем шести человек обычно командуют сержант и офицер, которые иногда заглядывают посмотреть за порядком. Я был офицером, только что переведенным из Сан-Франциско, поэтому, пока Джеральд Свингер навещал своего ребенка в больнице, моя работа заключалась в том, чтобы следить за тем, чтобы я был рядом, чтобы наблюдать за всем. Меня только что перевели и я не был знаком ни с людьми, ни с территорией, поэтому у меня был отличный повод прогуляться по территории, не вызывая подозрений. Девушка из Пентагона может узнать меня по золотым погонам.

Я давно не был в Малибу, поэтому быстро пропустил поворот на Арбакл-роуд. Пришлось спрашивать дорогу у одного из местных жителей. Наконец я нашел Арбакл-роуд и поехал на пляж.

Это был частный пляж, и не маленький, обнесенный высокой колючей проволокой. Когда я подошел к воротам и притормозил, то увидел впереди продолговатый ветхий пляжный домик. За всеми окнами горел свет. Музыка, которая, вероятно, исходила из стереосистемы, была несколько приглушена мягким белым туманом, налетевшим со стороны моря. Теперь я слышал, что музыку написал Барток, значит, это действительно инсталляция.

Теперь я был один. Хоук и боссы службы безопасности решили не информировать сотрудников службы безопасности. Они полагали, что формы с золотыми полосами будет достаточно, и я надеялся, что они правы. В любом случае, я мог позволить себе задавать много вопросов, не вызывая особых подозрений. Ведь меня только что перевели.

До сих пор я довольно вольно держал шапку на голову; теперь я её поправил, решил играть строго по правилам. Я припарковал машину на небольшой мощеной стоянке и пошел к деревянному дому у ворот. Там было трое мужчин, сержант и два охранника. Они играли в покер и посмотрели на меня. По видимому, они не ожидали начальства, и было ясно, что они не слишком обрадовались моему приезду. Вероятно, они думали, что я прерву их покер, и явно ненавидели это.

Частные охранники не имеют привычки отдавать честь. Двое охранников перестали играть и посмотрели на меня, когда я вошел в коттедж. Сержант оторвался от журнала, предполагая, что он его заполняет.

Я представился. — Брюс, — добавил я без улыбки. Они могли решать для себя, был ли я служакой или подходящим парнем. Я рассказал им какую-то раскрученную историю и сказал, что зарабатываю дополнительные деньги. «Это весьма нужно в наши дни», — сказал я.

Они согласились. Я взял журнал сержанта и посмотрел на последнюю запись: 23:00 - обход пройден - все в порядке. Сержанту явно не нравилось тратить чернила. Я отложил журнал, расслабился и изо всех сил старался создать впечатление, что мне все равно, что происходит.

'Какая тут ситуация? Я заменяю парня, поэтому я хотел немного об этом узнать. Кто такая Рона Мэтьюз?

Все они были пожилыми — многие охранники пенсионеры — и не были разговорчивы. Один из игроков в покер, которому нужно было побриться, мрачно посмотрел на меня.

«Обмани свою старую мать. Кто не знает, кто такая Рона Мэтьюз?

Я посмотрел прямо на него, не улыбаясь, и сержант быстро вмешался. — Лейтенанту не хочется говорить о вас, — рявкнул он на них. — Ты держи рот на замке . Я сообщу всё лейтенанту».

Я кивнул. — Пожалуйста, сержант. Давай выйдем на улицу ненадолго, а? Тогда я смогу немедленно исследовать местность».

Он помедлил мгновение, затем кивнул. Он посмотрел на часы, а затем на мужчин, которые снова были поглощены своей игрой в покер. «Вы начинаете через пятнадцать минут». Парень, который не брился, сказал, не поднимая головы: «Мы знаем, сержант». Мне не понравился его тон.

Сержант достал из шкафа винтовку, перекинул через плечо и посмотрел на меня. «Я проверю большой дом, когда мы выйдем, сэр». Он отошел в сторону, чтобы пропустить меня вперед.

Мы вошли в туман, который теперь сгустился и пах водорослями и соленой рыбой. Сержант шел впереди меня. Мы пересекли стоянку и пошли по узкой тропинке, проходящей прямо за забором из колючей проволоки. Мы отошли от пляжного домика в ту сторону, где музыка теперь казалась громче, а свет ярче, и оказались на суше. Справа от нас я мог видеть фары машин, едущих по дороге. Не было никаких признаков белой беседки, где я должен был встретиться с Пэт Киллбрайд.

Теперь тропинка расширилась, и я пошел рядом с сержантом. Он не был болтуном. Я сказал: «Что все это значит?» Когда он замешкался с ответом, я сказал: «Не то чтобы меня это больше заботило, я не стукач » . Я делаю свою работу здесь, но я не беру ее домой. И я действительно не знаю, кто такая Рона Мэтьюз!

Сержант рассмеялся и помахал перед нами лучом фонарика. Мне было все равно, что туман становился все гуще. Это был бы сплошной густой туман. Меня бы это не слишком беспокоило.

— Не беспокойтесь о мальчиках, лейтенант. Симп рассказывает всем, что однажды ночью трахнул ее. Она пришла домой пьяная. Было поздно, а он дежурил у ворот. Он говорит, что она пришла в коттедж, предложила ему выпить из своей бутылки, и что он трахнул ее на столе. Я не верю в это.

Я ничего не говорил. После того, что Престон рассказал мне о Мэтьюз, мне это не казалось таким уж маловероятным. Но сейчас это не имело значения. Я засмеялся. Туман придал моему голосу низкий, зловещий оттенок.

— Мне тоже это кажется довольно странным. Может быть, этот Симп сделал слишком много скучал. Но я до сих пор не знаю, кто она. Я хотел, чтобы сержант говорил, чтобы он не заметил, как заняты мои глаза. Беседки я так и не увидел.

Я слушал одним ухом то, что сержант рассказывал мне о Роне Мэтьюз. Его версия была примерно наполовину правдой, и по сравнению с информацией, которую дал мне Престон Мор, эта история ясно показала, как распространяются и раздуваются сплетни.

Однако меня поразила одна вещь. Он ни разу не упомянул имя Диона Гермеса. Так что ему действительно удалось остаться в тени. Или, может быть, сержант не любил говорить о геях.

Мы покинули дюны и вышли на широкую гравийную дорожку. Затем приблизились к большому старинному особняку, который медленно вырисовывался перед нами из тумана. Я еще мало что мог разобрать, но то, что я увидел, казалось, пришло из готической сказки. В доме было три этажа и чердак, балконы, башенки, фронтоны, словом, все сказочное. Было много больших веранд с плетеной мебелью.

Сержант начал подниматься по широкой лестнице к одному из крыльцов. «У нас тут шесть ключей, — объяснил он. «Первый здесь, у входной двери».

Я смотрел, как он взял ключ, висевший на цепочке, вставил его в часы и дважды повернул. Часы издали звук щелчка.

Решил сделать забавный комментарий. — Здесь тоже есть призраки?

Сержант рассмеялся. 'Почему бы и нет? Рона Мэтьюз купила его после того, как начала снимать фильмы. Кажется, когда-то это было красивое здание. Принадлежало банкиру, выбросившемуся из окна в 1929 году. Теперь оно понемногу гниет. Мы должны регулярно проверять его из-за пожароопасности. Трубы старые и тысячи крыс. Иногда мы ловим здесь любителей пляжного отдыха или молодые пары.

Я задавался вопросом, как они могли перелезть через забор. Мы оказались внутри и прошли через огромные комнаты с паркетными полами. Сержант не включил свет. «Мы отключили главные выключатели в подвале, — пояснил он. "Это немного безопаснее." Он вставил ключ в замок кухни , которая была размером с бальный зал, и мы спустились на несколько ступенек.

«Иногда они прорезают дыры в заборе», — продолжил он. — Или они используют одеяла, чтобы перелезть через колючую проволоку. Некоторые приходят купаться. Когда-то нам пришлось выгнать отсюда целую колонию курильщиков гашиша, хотите верьте, хотите нет. Обычно это молодые пары.

В подвале было темно. Я проследил за ярким лучом сержантского фонарика, проверяющим бойлер и уборную.

— Вот и все, — сказал он, снова перебрасывая винтовку через плечо. "Давай выбираться отсюда. Мне всегда здесь неприятно.

Он не чувствовал этого. Я учуял. Запах только что потушенной свечи. Кто-то был здесь как раз перед тем, как мы пришли. Этот кто-то все еще был там. Я чувствовал это. Мы все еще были в туалете. Сержант мог простудиться или у него было плохое обоняние, но он заметил мою реакцию, какой бы подавленной она ни была.

'Что это?'

Я взял у него фонарик. — Мне показалось, я что-то услышал.

Я ничего не слышал. Только я почувствовал этот запах. Мне не хотелось ему говорить, но мне пришлось оглядеться, потому что я был полон решимости вернуться сюда. Я сделал это быстро, осветив комнату лучом света. Ничего не было видно, кроме множества труб и кранов, нескольких больших старых бочек и в углу стиральной машины нулевого года. Я позволил лучу света осветить его так быстро, что смог его увидеть, но сержант не смог. Потушенная свеча на одной из бочек. Стена позади нее была замазана и, казалось, имела другую структуру. Эту стену можно было сдвинуть. За этим должно было что-то стоять. Я вернул лампу сержанту. — Должно быть, это была одна из тех кошек, о которых ты мне рассказывал.

Да, возможно. Но тут крысы больше кошек, клянусь тебе. Я бы не пустил сюда кошку. Её бы съели заживо. Хорошо, лейтенант, давайте выбираться из этого дома с привидениями.

Мы вышли через боковую дверь и пошли через дюны к пляжу. Туман остался прежним. Было довольно прохладно, но не совсем холодно. Я пробормотал сержанту, что еще увижу его в караульной у ворот, и стал самостоятельно разбираться дальше. Я должен был избавиться от него в любом случае и мог бы сделать это прямо сейчас.

Других охранников в поле зрения не было. Сержант сказал мне, что мадам Мэтьюз хочет видеть их как можно реже. Как и все хорошие слуги, они должны были быть под рукой, когда нужно, и незаметными. Я пошел на музыку и через несколько минут оказался у невысокого фасада со стороны суши, где я мог заглянуть в окно, не будучи слишком заметным. Свет внутри был тусклым, но достаточно, чтобы все было ясно видно.

В большой гостиной было около тридцати человек. Они сидели на скамейках и стульях, а также на полу. Японский слуга ходил с чашей с напитками и едой, но о еде и питье редко говорили. Все обращали внимание на человечка с ситаром. И большого человека с флейтой. И маленькую миниатюрную женщину, одетую как Зеленая Богиня.

Я очень мало знаю об инках. Но достаточно, чтобы понять, что Рона Мэтьюз — держу пари, это была она — была одета как Саксахуаман, Зеленая Богиня Плодородия, одна из Солнечных Дев и лидер Избранных Женщин.

Она села на круглую подушку рядом со стереосистемой. На ней было обтягивающее зеленое платье, босые ноги, а у ее маски был крючковатый нос и большие пристальные глаза. Ее головной убор напоминал золотой солнечный луч. Под маской я мог видеть часть ее подбородка и горла, которые выглядели такими же упругими и упругими, как и ее груди. Она наверно потратила целое состояние на пластическую операцию.

Большим человеком, игравшим на флейте, должен был быть Дион Гермес. Престон Мор уже сказал мне, что он не качок, но я все равно не ожидал, что он будет таким большим и будет так хорошо выглядеть. Дион Гермес, как я понял, не был неженкой. У меня было ощущение, что он может оказаться опасным соперником.

Лама Ли Цзы играл на ситаре. Это не тибетский инструмент, но он очень хорошо им владел. Он дергал струны маленькими коричневыми ручками, похожими на лапки обезьяны. Кстати, Ли-Цзы немного походил на обезьяну с бритой головой. Он был одет в желтую свободную мантию. Я много работаю с ассоциациями, и моим первым впечатлением было то, что Ли-Цзы был смесью Ганди, Неру и йоги Махариши. Он не напоминал мне Мараджарати, моего старого йога, но тот был йогом, а не ламой. Я полагаю, что должна быть разница.

Ли Цзы держал глаза закрытыми, играя на ситаре. Я видел, как шевелились его губы, но, конечно, не мог его понять.

Теперь я стал обращать внимание на других гостей. Некоторые были в костюмах, но большинство без них, хотя все были в масках. Кроме Диона Гермеса и Ли Цзы, И парня, который ходил среди гостей и раздавал листовки или памфлеты. Даже если бы он носил маску, он не мог бы меня обмануть. Я уже видел слишком много подобных. Мышцы! Глупые мускулы. Мышцы телохранителя. Элегантно одетый в смокинг, вырезанный так, чтобы скрыть наплечную кобуру. Вежливыми жестами и неслышными шагами он перемещался среди гостей, раздавая бумаги и изредка болтая. Он был хорошо сложен, худощав, ни стар, ни молод. Бьюсь об заклад, он не курил, не пил и не принимал наркотики. Его удар был наверно убийственным.

Я смотрел, как он двигается по комнате, как тигр, пытающийся выглядеть ручным. В любом случае, он не работал в Агентстве. Они не нанимают таких, как он.

Я не видел никого похожего на Питера Пэна. Я еще раз пробежался глазами по гостям, чтобы убедиться. Я обнаружил кое-что еще. Все лица были закрыты масками, но были видны руки, горло, ноги и руки. И все они рассказали одну и ту же историю. Все они были стариками. Больные люди. И это были богатые люди. Богатые люди.

Головоломка начала походить на что-то. Та часть, которая теперь стала видна, была простой и классической. Ничего больше или меньше чем мистические аферы. У этого были стороны, которых я еще не знал, но как бы вы это ни упаковывали, это все равно был мусор.

Хоук упомянул, что две вещи, проблемы, или как бы вы это ни называли, идут параллельно. Мне казалось, что они скорее противоречат друг другу. Хоук и я не были на одной волне. Если только он не скрывал что-то от меня. Иногда да. Иногда эта его надоедливая привычка чуть не стоила мне жизни. Но старик никогда не извинится.

Киллбрайд была быстрой, и она могла двигаться неслышно. Не многим удается отстать от меня так незаметно, как ей сейчас. Я был в тени, но света было достаточно, чтобы она увидела мои золотые погоны. Она встала в футе позади меня, и спросила: «Вы лейтенант Сэмплайнер?»

Я кивнул, не оборачиваясь, и продолжал смотреть в комнату. — Да, а ты Питер Пэн?

Мы не играли в игры, и мы оба это знали, но она начала мне нравиться, когда я заметил, что ей трудно сдержать смех.

— Да, я Питер Пэн. Вы опоздали, лейтенант. Я искала тебя повсюду. Я еще не оглянулся. Я не хотел пропустить ничего из того, что происходило в комнате. Теперь она была ближе ко мне, дыша мне в ухо. Ее дыхание сладко пахло, и она, очевидно, ела мятные леденцы.

— Что-то меня задержало, — пробормотал я. 'Почему? Случилось ли что-нибудь шокирующее?

"Н-нет." Теперь ей не нужно было хихикать. Она нервничала. — Я начинаю бояться, — сказала она. 'Я не понимаю. Я никогда раньше не боялась, и мне это не нравится.

'Чего вы боитесь?' Я только что обнаружил кое-что. Когда я первый раз подсчитал, в комнате было около тридцати человек. Теперь я насчитал только двадцать два. Я мог ошибиться на одного или двух, но это невозможно...

Может быть, она испугалась. Может быть, поэтому она вдруг оказалась так близко ко мне, что я почувствовал мягкое бедро и две твердые груди напротив себя. И пахло хорошим, не слишком дорогим парфюмом.

Ее губы почти коснулись моего уха, когда она прошептала: «Я не совсем понимаю, почему я так напугана. Только что, это все было слишком легко. Мистер Фелан пригласил меня сюда как гостя, как друга друга. Конечно, у меня была карта. Иначе вы сюда никогда не попадете. Но со мной вовсе не обращались как с незнакомцем. Меня полностью приняли как друга. Слишком хорошо! Рона Мэтьюс болтала со мной, Дион Гермес беседовал со мной, и я думаю, что старый лама, Ли Цзы, собиралась начать со мной побеседовать, когда я ускользнул. И я здесь единственная молодая женщина! Я беспокоюсь об этом. Я видел некоторых других женщин, и все они были старыми козами».

Я обнял ее за талию. Она была мягкой, но твердой. — Я не попытаюсь с тобой болтать, — заверил я ее. «Для меня работа всегда на первом месте».

Должно быть, она поверила мне, потому что не отступила. Я повернул ее к окну, чтобы она тоже заглянула. — Скажи мне, кто есть кто, Пит.

Она снова засмеялась, когда я назвал ее «Пит», но это был нервный смешок.

Я начал говорить. «Зеленая богиня — Рона Мэтьюз. Флейтист - Дион Гермес. Ли-Цзы ясно, но кто этот гламурный телохранитель в смокинге, раздающий эти листовки или что это такое?

Теперь он стоял неподвижно, наблюдая за происходящим в комнате. Я почти мог видеть револьвер под идеально скроенным смокингом. Его можно было бы назвать банкирским, может быть 38 калибра. Короткий ствол.

Она кивнула. 'Да. Я тоже немного его опасаюсь. Я не знаю его точного имени, но его зовут Рой.

Это все, что я знаю, кроме того, что он меня пугает. У него глаза как у дохлой рыбы.

Так это был Рой. — Люди продолжают исчезать, — сказал я. — Вы знаете что-нибудь об этом? Никто не выходит через ворота, и все же они исчезают из виду. Куда, черт возьми? Ее ответ поверг меня в шок. «От пляжного домика, у этого дома, есть туннель, который ведет к другому большому дому, который не используется. Вы должны пройти через панель в бильярдной. Мне его показал Дион Гермес.

Рой, переодетый телохранитель, должно быть, обладал хорошей интуицией. Он посмотрел через комнату на окно, через которое мы смотрели. Я был уверен, что он не сможет нас увидеть, но мне это не нравилось. Когда он вдруг начал делать быстрые, кошачьи шаги через комнату к окну, я взял девушку за руку и мы отошли. Рядом с беседкой стоял плетеный диван с мягкими подушками. Я закурил две сигареты, и мы сели на диван. Я обнял ее. «Так это выглядит более естественно», — объяснил я. — На случай, если кто-нибудь встретится с нами. То, что я был сотрудником Агентства, а не гостем, было бы немного сложнее объяснить.

Закуривая сигарету, я поближе рассмотрел ее лицо в свете зажигалки. Она была не так молода, как выглядела, Пентагон не берет на работу подростков, но у нее было одно из тех ирландских лиц, которые остаются надолго в памяти. У нее были широко раскрытые темно-синие глаза и широкий, решительный рот. Она не выглядела сумасшедшей в костюме Питера Пэна.

Она тоже внимательно посмотрела на меня, но выражение ее лица ничего для меня не значило. Она не отстранилась, когда я обнял ее. Но она сказала, что боится. Может быть, это было причиной.

Туннель очень интересный, — сказал я. — Это объясняет, куда исчезают все эти люди. Но давайте начнем с самого начала, с того времени, как вы сюда попали. Например, кто это организовал и как. И покороче, потому что я хотел, чтобы она вернулась в комнату через десять минут.

Она была хороша. Обладала хорошим зрением и хорошей памятью. Она умела отличать главные проблемы от второстепенных. Через пять минут она сообщила мне о том, что ей известно.

Фелан все подготовил. Он устроил так, чтобы девушка приехала как подруга друга Роны Мэтьюз. Как бывший поклонник, он познакомил ее со старой кинозвездой. Пришлось отдать должное Фелану. Он работал быстро.

«Похоже, Мэтьюз в данный момент находится в лесбийском образе», — сказала она мне фактическим тоном. «Фелан сказал мне об этом и оставил возможность отказаться от приказа. Помогло, конечно, и то, что Фелан — старый знакомый Роны Мэтьюз. Он очень подробно проинформировал меня, и я считаю, что до сих пор не сделала ни одной ошибки. Я делала всё правильно и говорила разумно, и все прошло хорошо. Для Мэтьюз я просто привлекательная молодая женщина, которую она может соблазнить. Когда остальное будет сделано. Моя работа заключается в том, чтобы играть женщину, которую нелегко подцепить. До сих пор мне удавалось делать это хорошо».

Я не знал, что Фелан был старым знакомым Мэтьюз. Может быть, она когда-то в него влюблялась? Хоук должен был это знать, даже если бы не упомянул об этом.

«Ли-Цзы — хороший старик», — продолжила она. «Мне почти кажется, что Дион и Рона используют его для чего-то. В любом случае, они хотят, чтобы он что-то сделал в Перу. Кажется, это место, где небольшое количество избранных людей может уединиться, чтобы медитировать. Они должны заплатить пять тысяч долларов в качестве регистрационного взноса. И это, чтобы иметь возможность поделиться своей мудростью. Но мне кажется, что за этим стоит нечто большее».

Я улыбнулся. Конечно, это было большее. Вопрос только в том, что именно. Но Перу было достаточно. Теперь связь стала более ясной.

Она подошла ближе ко мне. Было прохладно. — Этот Рой, которого вы назвали телохранителем, раздавал литературу и принимал чеки. Партия, по-видимому, создана только для того, чтобы отобрать людей, выяснить, кто действительно заинтересован в поездке в Перу. Я видела один из чеков.

Мне это не понравилось. Они всё показали девушке. В самую первую ночь, когда она была там. Им явно было все равно, что она увидит или услышит. Мне это совсем не понравилось.

Хотя я уже знал, я спросил: «А если бы они заплатили те пять тысяч долларов, то что?»

«Потом они исчезают в бильярдной. Дион Гермес ведет их через туннель к большому дому.

Они должны использовать свечи, потому что там нет электрического света, а затем они попадают туда...

«В комнате за прачечной есть еще одна панель, которая может двигаться. Это приводит вас в своего рода комнату, что-то вроде кинозала, где вы можете показывать частные фильмы. Вы понимаете, что я имею в виду?'

'Я понимаю. И Дион Гермес показывал тебе все это?

'Да. Был еще ранний вечер. В то время прибыл только один гость. Рона Мэтьюз была очень дружелюбна, но ей нужно было кое-что обсудить с Ли Цзы и этим Роем, а затем Гермес более или менее показал мне окрестности. Я уже говорила тебе, что он пытался меня немного подколоть.

«Это меня удивляет».

Теперь она снова чуть не рассмеялась. - 'Я знаю. Но вначале он вел себя достаточно нормально. В туннеле он немного обнял меня, но у меня было ощущение, что он почувствовал облегчение, когда я не ответила».

Я посмотрел на мои специальные часы AX на внутренней стороне моего запястья. время было на исходе. я заканчил вопросы.

Дион Гермес представил ей туннель как забавную реликвию прошлого. Банкир, построивший дом, должен был быть тем же, кто выпрыгнул из окна в 1929 году — он соединил пляжный домик с большим домом по известным только ему причинам. Наверное, чтобы улизнуть от жены. А комната за прачечной должна была быть кинотеатром, где он мог показывать свои порнофильмы. Все стало немного проясняться. Было еще много неуверенности, но ведь вечер только начался. Козы и овцы теперь были разделены — в зависимости от того, кто заплатил пять тысяч долларов — и маски, вероятно, предназначались для того, чтобы гости оставались анонимными друг для друга.

"Питер Пэн" не могла понять, почему все гости такие старые. У меня была идея. Старый идиот всегда безумнее молодого.

Я помог "Питеру" подняться на ноги. Она прислонилась ко мне, и я знал, что она хочет, чтобы ее поцеловали. Я хотел поцеловать ее. Я нашел ее привлекательной, и я хотел ее . Я решил, что пойду на сближение позже. Теперь я думал только о своей работе.

— Пора тебе вернуться внутрь, — сказал я. «Я не думаю, что пройдет много времени, прежде чем начнут происходить важные вещи. Я хочу, чтобы ты была там. Я тоже буду поблизости, так что не волнуйся.

Она наклонилась ко мне и быстро поцеловала в щеку. Это был влажный школьный поцелуй, и это было приятное чувство.

«Почему-то, — выдохнула она, — я больше не боюсь. Вы производите на меня странное впечатление, лейтенант Сэмплайнер. Я полагаю, есть много девушек, которые говорили это вам раньше.

— Это не так уж плохо. Но пора тебе работать, дитя моё. Они соскучились по вам и будут задавать вопросы, так что вам лучше придумать ответы. Вы можете использовать это оправдание, что вы любите гулять в одиночестве по пляжу ночью с ветром в волосах и все такое.

Я смотрел, как она исчезает в тумане, возвращаясь к пляжному домику. Она была чертовски милой девочкой. Как, черт возьми, она могла попасть на такую работу? Внезапно я выругался про себя. Я хотел спросить ее еще о чем-то и забыл. В таком запутанном хаосе, как этот, невозможно все продумать. Я хотел спросить ее о возможных личных отношениях с Биллом Феланом. Я даже пошел за ней, только чтобы переспросить, отчасти против воли, потому что очень хотелось поскорее попасть туда, чтобы посмотреть, что творится за панелью.

Я был прав насчет Роя. Он был хорош. Я не слышал ни звука, вообще ничего...

Должно быть, он ждал в тумане, прислушиваясь и ожидая. Он пропустил девушку к кому-то еще, кто, несомненно, ждал ее дальше. Рой был настроен на меня.

Он шагнул вперед из-за дюн с пистолетом в правой руке. Рой был молчаливым и деловитым типом. Экономным тоже. Он пытался сэкономить свинец. Он думал, что одного выстрела будет достаточно. Инстинктивно я нырнул в сторону, сделав себя плохой мишенью, и пуля задела мне сердце. Золотая звезда, которая была там, теперь лежала где-то на земле. Это было близко, и мое сердце остановилось на долю секунды. У меня не было времени использовать свой люгер или стилет, и я низко нырнул к нему. Его второй выстрел сбил мою кепку на землю. Я заметил, что выстрелы звучали очень глухо, наверное, из-за тумана. Я схватил его за колени и повалил на землю. Он ударил меня револьвером по голове. Это была ошибка. Он должен был знать, что я сильнее. Я схватил его за запястье и с легкостью сломал его, ударив коленом ему в живот. Он зарычал и попытался укусить меня. Я ударил его головой и услышал, как хрустнули его зубы.

Я не хотел его убивать. Мертвый человек не может говорить, и я хотел услышать, что он заговорит. Поэтому я схватил его за смокинг левой рукой, ударил по револьверу левой ногой и потянул его вверх, чтобы дать ему удар правой, который усыпил бы его на короткое время.

Это была моя ошибка. Свободной рукой он потянулся под шею и вынул длинный острый как бритва нож. Он бросил его мне в глаза, и у меня не было выбора, кроме как парировать укол левой рукой. Лезвие застряло где-то между локтем и запястьем. Это было больно.

Иногда я могу быть терпеливым, как кошка в мышиной норе, но это был не тот случай. Я позволил стилету выстрелить себе в правую руку и изо всех сил всадил стилет в него, прямо сквозь эффектный смокинг, в область сердца. Я повернул стилет на пол-оборота, прежде чем оттащить его назад, чтобы он быстрее истек кровью. С меня хватит этого ублюдка.

Я быстро сделал несколько шагов назад. На зеленой униформе и так было слишком много крови, и я подумал, позволят ли они Хоуку оплатить счет за химчистку. Рой опустился на колени и посмотрел на меня почти мертвыми глазами. Даже сейчас его строгое выражение почти не изменилось.

"Проклятый ублюдок!"

Он не падал, а медленно скользил вперед, пока не лег головой в песок. Я оттолкнул нож в сторону, перевернул его и увидел, что он мертв. Его глаза по-прежнему были такими же выразительными, как и при жизни.

Моя левая рука сильно кровоточила. Мне это совсем не понравилось, хотя было и не больно. Это была кровавая рана, но неопасная. Я уже собирался снять гимнастерку, чтобы перевязать рану платком, когда услышал позади шаги.

Я был готов. Мне не нужно было извиняться. Я не нуждался в алиби. В левой руке у меня был стилет, а в правой — люгер. В то же время мой мозг лихорадочно работал. Я попытался оценить, как эта кровавая история изменила всю ситуацию. Может, потому, что я знал, что он убийца. Дион Гермес остановился и посмотрел на меня, потом на мертвеца. Его красивое лицо выражало удивление и ужас. Отвращение к такому количеству крови. Он находил это явно вульгарным. Он подошел ко мне на шаг и посмотрел прямо мне в лицо. 'Кто ты. Что, черт возьми, здесь происходит? Рой умер? Вы убили его?

Его руки были без оружия, и меня это одурачило. И его вопросы казались вполне нормальными, хотя, возможно, они казались немного плоскими и безразличными, учитывая ситуацию. Он спросил меня, убил ли я Роя . Так что он был не из тех, кто делает поспешные выводы.

Я сказал ему, что действительно убил его.

— Он пытался меня убить, сэр. Внезапно выскочил из тумана на меня и начал стрелять. Смотрите, вот моя звезда! Я все еще играл роль офицера охранного Агентства, надеясь, что смогу сделать это правдоподобно, хотя я не особо на это рассчитывал. Тем не менее, это была единственная игра, в которую я мог играть в данных обстоятельствах, так что другого выхода не было.

Он уставился на мертвеца. — Это Рой. Вы сказали, что он пытался вас убить?

Он посмотрел на меня и покачал головой. 'Но почему. Что произошло?'

Я отступил назад и посмотрел на его руки. У него были длинные тонкие пальцы, безупречно чистые. Такие же безупречные, как и его произношение. Я начал терять терпение. Я должен был найти способ выбраться из этого происшествия, не облажавшись.

«Вообще ничего не произошло», — ответил я. «Он пытался меня убить, и мне пришлось защищаться. Это все. Я думаю, что он был не в своем уме».

Он посмотрел на меня и медленно покачал головой. «Нет, абсолютно нет. Рой был совершенно нормальным. И я знал Роя. А тебя я не знаю. Думаю, да, я почти уверен, что мы должны позвонить в полицию. Немедленно.'

Это казалось ироничным. Я не хотел вызывать полицию. Хоук не хотел вмешательства копов. Фелану не нужна была полиция, и я сомневался, что Диону Гермесу нужна полиция. Кроме того, полиция была проинформирована заранее. Они вмешались бы только в случае убийства или изнасилования. Я не думал, что ситуация была смешной. И я еще не решил, что делать.

У него было много мужества. Он положил руку мне на плечо и сказал: «Мне придется передать вас полиции. Ты пойдешь со мной в пляжный домик. Мы предупредим полицию и расследуем это ужасное дело».

Теперь его руки больше не были пусты. По крайней мере, не его правая рука . В ней он держал перьевую ручку. Или хотя бы что-то похожее. К тому времени, когда было слишком поздно, я знал, где он это прятал. За его ухом. У него были довольно длинные волосы, вьющиеся на затылке, и он носил крошечное оружие за ухом.

Он был экспертом. Он брызнул газом прямо мне в лицо, в ноздри, в глаза. Мои мышцы были парализованы почти мгновенно, и у меня не осталось сил, чтобы использовать люгер или стилет. Это было нервно-паралитическое вещество. Я как бы знал это, и если бы у меня было достаточно времени, я, конечно, мог бы точно определить это. Оно довольно широко используется.

У меня больше не было на это времени. Вокруг меня все потемнело, и я одеревенел. Я начал падать, а потом вообще ничего не почувствовал.