Критическая точка

Глава 8

Брайбер стоял на пороге гостиничного номера и заливался краской. Перед ним раскинулась огромная двуспальная кровать вся в рюшечках и цветочках, заваленная лепестками каких-то белых цветов.

— Это что еще за сексодром для новобрачных? — процедил он сквозь зубы Мелане, застрявшей за его спиной.

Девушка его толкнула в спину твердой рукой.

— Отойди! Не моя идея изображать влюбленных, бонус от шефа. Так что кушайте, смотрите не подавитесь, — прошептала она, пожала плечами и пролезла в щель между мощной фигурой действера и косяком.

Кинула свою маленькую сумочку на лепестки и продолжила громче:

— Что застыл, милый? Тебе, что не нравиться? Я так старалась, так старалась.

Брайбер покраснел еще сильнее, но сообразил — девушка засекла слежку.

— Ну, что ты, очень нравиться! — по тону было понятно у него руки чешутся, как придушить ее хочется.

Маленький провожатый нетерпеливо заскрипел колесиками. Брайбер обернулся и кинул разменный жетон в узкую серебряную щель. Многоколесный составчик благодарственно свистнул и укатил прочь.

Действер тяжело вздохнул и зашел в номер. Дверь пахнула в спину теплым воздухом. Он мрачно смотрел, как суетится Мелана. Та оббежала номер, сунула нос в каждый уголок, даже поохала над появляющимся и исчезающим унитазом, повалялась на кровати и щебетала, щебетала, щебетала. У Брайбера в ушах звенело. Он понимал, что это ее роль, но все равно было тошно. Наблюдатели ничего не должны были заподозрить. А эта покосившая ива очень хорошо играла свою роль. Он бы так не смог.

— Милая, — не выдержал Брайбер, — Может, ты примешь душ?

А про себя подумал: «И заткнешься, наконец!»

— Конечно, дорогой. Ты же придешь потереть мне спинку? — она ему улыбнулась.

— Да любовь моя, я приду, но чуть позже, — и старательно улыбнулся в ответ.

Мелана ускакала в ванну, а он опустился на кровать и схватился за голову. Девушка долго плескалась, попутно что-то напевала.

«Голос ничего, приятный. Что за чушь мне лезет в голову? Хуже задания еще не было!» — думать о работе не хотелось.

Ни одна дельная мысль в голову не шла. Такого еще с ним не было. Женщин вокруг всегда было много, но ни одна не вгоняла его в такой ступор, даже бывшая жена. А тут в присутствии этой странноватой на вид особы и язык отнимался, и чувствовал он себя полным кретином.

«Думай о задании, думай о задании, думай о задании».

Нет, мысли упрямо возвращались к тому, что она сказала, что сделала. Еще бы была красавица, а то ни кожи, ни рожи, а в ее присутствии руки дрожат и язык заплетается. Тут на ум пришла еще дорога от шестой базы до Такса. В лайнере сидели рядом, держались за ручки, только что до поцелуев не дошло. Он снова покраснел.

«Полный кретин! Ну что в ней такого? Ничего, обычная баба! Еще и страшная!»

Мелана выскользнула из ванной закутанная в длинный банный халат.

— Заказали ужин?

Брайбер оторвал ладони от головы:

— Что?

Она стояла рядом, как грех над душой:

— Ужин заказали, спрашиваю?

— А мы что опять на вы?

— Действер, вы тормозите, — жестко ответила девушка, — Я уже все обработала, теперь нас никто не услышит и не увидит. Зачем притворяться. Так что насчет ужина?

Брайбер все еще не врубился.

— Что я по-вашему делала, когда в каждый угол нос совала? Наверно работала, теперь тут чисто. У меня аппаратура всегда с собой, — она похлопала по браслету на запястье, — Так что расслабьтесь и давайте решим, что нужно предпринять в первую очередь. Но сначала закажем ужин. Вы ж про него забыли?

Действер закивал, а про себя подумал: «Только не красней!»

Тут Мелана присела рядом на самый краешек кровати, он тут же подскочил, как будто она его собиралась укусить.

— Теперь я мыться! — умчался, аж пятки сверкали.

«Правильно, — подумала девушка, — Куда мне с моим свиным рылом в калачный ряд. Даже сидеть со мной рядом брезгует. Боится приставать начну, придурок. Нужен ты мне!»

Было у нее настроение плохое, а стало хуже некуда. Но дело должно быть сделано.

«Я не я буду, если позволю разным кретинам, мешать мне, выполнять свою работу! Слишком много чести для него!»

Эти мысли, как бальзам на душу. Мелана успокоилась и занялась делами, пока этот «недоделанный Аполлон», как она назвала его для себя, плескался в душе. Во-первых: она заказала ужин, на свой естественно вкус, не нравиться пусть топает в кабак; во-вторых: развернула тонкое серебряное полотно, которое аккуратно свернутое лежало в ее сумочке, и постелила его на пол. Магистралью они пользоваться пока не могли, из соображений конспирации. Вот и пришлось изгаляться.

— Активировать доступную среду, — почти шепотом приказала девушка.

Ткань ожила и подернулась рябью, медленно превращаясь в серебристую дымку. Это была последняя разработка константеров. Скоро им будут доступны все сети, все каналы связи, любая информация, любая система будет открыта и не только. Возможны станут и любые меры воздействия, от банального выключения энергии, до применения силовых спецсредств. Жучки размером в доли атома начали свой путь. Отличное средство. Но существовало одно, но… Время. Трое суток на полное проникновение и наладку связи, а пока Мелана не могла даже отследить перемещения вокруг точки связи с местной агентурой.

В номер, без стука, полностью разогнав дымку, вкатилась тележка с едой. Крохотный оператор отцепился от ручки, спрыгнул на пол, распрямляя паучьи ножки, и медленно поводил окулярами, осматривая кровать и девушку на ней.

«Вот и проверка!»

Пусть местные полюбуются. Что она дура последняя, чтоб ее картинка не совпала с той, которую созерцает эта многоногая мелочь сию секунду?

«Грубо работают ребята. Неужели они думают, что мы такие дураки?» — и тут же вслух:

— Милый, ты скоро? А то ужин привезли!

Брайбер стоял под холодной струей. Он никак не мог себя заставить выйти. Мысль о том, что рядом с ней еще и спать придется, общее состояние ступора только усилила. Не то чтобы он хотел ее, не то чтобы она была ему противна. Эта девица очень раздражала. Он не понимал, как к ней относится. Подобное ему было внове. Ну, страсть, нежность, жалость — это ясно. Дружба, солидарность, взаимоуважение, честное партнерство, а тут верещащая бестолочь… Но дур отродясь в константерах не держали. Неужели она первая? Тут еще и местные дуркуют.

— Милый, все стынет! И где мелочь?

Брайбер вышел из душа, обмотавшись узким пушистым полотенцем. Оператор зафиксировал его. Мелана колдовала у столика.

Действер кинул жетон, ловкие то ли ножки, то ли ручки поймали его, повертели и затопали к выходу. Ребят на другом конце картинка явно устроила.

«Ну и хорошо», — подумала Мелана.

Она подхватила полную тарелку и вернулась на кровать. А Брайбер в полотенце уселся в кресло у окна. Тележку провожатый оставил рядом, только руку протяни. С детства он был равнодушен к еде, но Мелана так аппетитно причмокивала, обсасывая косточку.

— Может, поухаживаешь за любимым? — не удержался и поехидничал он.

Надобности играть на публику не было.

— Обойдетесь! Я выбрала на свой вкус, не устраивает, топайте в бар, — ощетинилась она.

— Почему не устраивает? Я к жратве всегда был равнодушен, — он подхватил первую попавшуюся тарелку, — Мне все равно, чем заправляться.

Это было что-то пахучее и сильно перченное. Во рту загорелось, но он упрямо продолжал жевать. Мелана поджала ноги.

— Вы бы запили, — предложила она, — Мерату вообще-то едят маленькими кусочками, как приправу.

Глупо было не послушаться, действер подхватил стакан, налил воды и выпил залпом. Гореть не перестало, но немного полегчало. Для этого ему пришлось привстать и полотенце слетело.

— Вы бы штаны надели, а то мне меньше всего хочется любоваться на ваш голый зад, — она совершено равнодушно скользнула по нему взглядом, так смотрят на статуи или картины.

Уши Брайбера запылали. Он хотел что-то ответить едкое, но ничего не шло на ум. Покраснев еще сильнее, он стал яростно заворачиваться обратно.

— Вы бы и не увидели мой зад, если бы сидели бы на своем смирно. На базе.

— Вот еще! Это мой план, так какого я должна быть в стороне? Чтобы вы и вам подобные все испортили?

— Какие такие, мне подобные?

— Самоуверенные болваны, — со злостью ответила Мелана, — за время пребывания здесь вы, собственно говоря, ещё палец о палец не ударили.

— За то вы сидели и ударяли. Пальцы от усердия не переломали? — рассердился Брайбер и смущение отступило.

— Как видите, не переломала, а еще и кое-что успела сделать. Между прочим, — похвалилась она, — через трое суток планета будет под нашим контролем. Я уже запустила систему.

Брайбер с изумлением замер:

— Чего это у вас так принято, из пушки по воробьям? На хрена нам вся планета? Когда местные заметят наше вмешательство, сепаратисты поднимут такой вой.

— Пусть сначала заметят. Потом пока поймут, что к чему, мы быстренько операцию закончим. Ирона поймаем, глеон уничтожим. Не забывайте, Головин сказал любыми средствами.

— Вы просто ненормальная! — возмутился действер, полотенце опять съехало.

— Идите уже, хоть белье натяните. А то я начну думать, что мое кривоватое лицо произвело на вас неизгладимое впечатление. А вдруг я не правильно пойму, еще приставать начну, — начала пугать Мелана.

— Я, между прочим, из роли стараюсь не выходить, — пробормотал Брайбер, старательно прикрываясь и убредая обратно в ванну, — Так что вы там бормотали о контроле?

— Я не бормотала. Не имею такой дурной привычки. Систему я уже запустила, это новейшая разработка. Осталось подождать немного. Можно пока с резидентурой местной пообщаться. Как вам?

— Я думаю, это нужно сделать в первую очередь. Завтра с утра этим и займемся.

Брайбер показался на пороге в длинный трусах на резинке, цвета баклажан.

— Умереть не встать, — хохотнула Мелана.

— Других у них в белье не было, — он виновато развел руками.

— Вот вам и легальный повод побродить по местным окрестностям, не привлекая внимания.

— Что?

— Что? Что? Брайбер вы тупите не по-детски! Я уже начинаю думать, что оценки вашего интеллекта были преувеличены! Пойдем покупать вам трусы и остальные вещи, которые полагаются обычным путешественникам! Вы поели? Да, нет, не знаю?

— Мне больше не хочется.

— Тогда выкатите тележку за порог, — Мелана протянула ему свою грязную тарелку.

Брайбер скрипнул зубами, но подошел и забрал глубокую тарелку с горкой костей.

«Ну, и горазда она жрать, — подумал он, — Такую не прокормишь!»

Он переставил на низенький столик бутылку с водой и пару высоких прозрачных стаканов. Заодно и призовую бутыль с местной наливкой, бонус от отеля. Колеса шли неохотно, цепляясь за длинный ворс ковра. Тарелки дребезжали, позорно звякнули на пороге. Брайбер выглянул в коридор, там было пусто. Он еще раз посмотрел на закуски, и подхватил обратно, ту в которой, по его мнению, находился фруктовый микс. Потом нырнул обратно.

Мелана уже растянулась на кровати. На ней была коротенькая пижама, вся в голубеньких цветочках. Это она ее сразу под халат натянула, еще в ванной. Брайбер снова растерялся и покраснел.

— Что застыли? Я из образа не выхожу, — она пожала худыми, острыми плечами, — Как ни прискорбно, нам придется разделить это ложе. Вдруг ночью с проверкой притащатся. Договоримся так, вам один край, мне другой. Вам покрывало, мне одеяло. И постарайтесь не приближаться ко мне. Прошу по-хорошему. На меня ваши прелести не очень действуют.

«Вообще-то действуют, но я подохну лучше, чем признаюсь тебе!»

«Очень ты нужна мне, дурында кривобокая!»

Он уселся в кресло и притянул к себе бутылку. Напиться хотелось до чертиков. Но нельзя, можно лишь время потянуть, прежде чем улечься рядом. Налил наливки. Предлагать своей спутнице не стал, хотелось поразмыслить в тишине. А то начнет опять если не трещать, то язвить.

С одной стороны после ее слов он почувствовал облегчение. Покосившаяся ива все поняла правильно, значит недоразумений, слез и обид быть не должно. А с другой — разочарование и досаду. Он не привык к такой реакции со стороны женщин, тем более некрасивых, не привык. Брайбера сильно задело.

Первый глоток пошел хорошо, наливка была терпко-сладкой. Он подхватил кусок оранжевого ломтика. Мелана вроде притихла на кровати. Короче, жизнь налаживалась. Пах фрукт приятно, он сунул его в рот, и понял — зря!

Константер захихикала под одеялом, когда Брайбер зашелся в кашле, подавившись этой мерзостью. После сладости резкий вкус протухшей рыбы ударил в горло. По смеху он понял, она знала, что это за мерзкая штука. Он вскочил и бросился к унитазу, выплевывать.

— Весело да? Не могли предупредить? — прокричал он из ванной, откашливаясь и отплевываясь.

— Простите, — Мелана по голосу поняла, что тот не притворяется, а реально не знает, что эту дрянь на тарелки для красоты и приятного запаха кладут, — Я думала вы знаете. Вы там красненьким заешьте, полегчает.

— На фронте разносолами нас не баловали! — Брайбер выскочил из ванны красный растрепанный, совсем не идеальный.

«На человека стал похож», — довольно подумала Мелана, но ей немного стало стыдно.

Действер не стал испытывать судьбу дальше. Быстро дотелёпал до кровати, со злостью совал покрывало, накрылся с головой и уткнулся лицом в подушку.

— Ну, простите, — давясь смехом, прошептала Мелана.

Она мечтательно улыбнулась, отвернулась от Брайбера.

«Теперь можно и поспать»…

Ирон проснулся, когда стура болталась в общем, грузовом потоке дальней орбиты. Потянуться в тесной стуре было проблематично, но зевнуть можно. Раз зевнешь, потом остановиться сложно. Развевался так, что челюсти можно вывихнуть. Стура послушно вырулила из общего потока и понеслась к атмосфере. Капля стремительно падала к поверхности, одна.

Сама планета относилась к категории малонаселенных. Транспортных линий здесь было мало. Ирон не собирался проходить контроль в космопорту. Благо пограничные спутники нарушителей регистрировали через раз. Он включил тормоза. Аппарат завис над зеленым океаном, нужно было подождать немного пока обшивка остынет. Из раскалено-белого поверхность ее стала синеть. У Ирона была слабость к синему цвету. Спектрал темно-синий, стура сине-жемчужная. Синяя бусина на ярко-голубом небе.

А внизу простиралось зеленое море. Ветер гладил верхушки огромных деревьев, наполняя окрестности нежным шелестом. На Таксе поверхностной воды не было, сплошные материки, поросшие густыми лесами.

Крупный город один. К нему бывший действер и направлялся. Собственно, город вырос вокруг Спрингретской тюрьмы, от которой теперь остались одни развалины. Возле них Ирон всегда и прятал стуру. Здесь не было ни крупных хищников, ни стражников, только контрабандисты иногда устраивали свои схроны.

Синяя бусина заскользила и нырнула под зеленый полог, лавируя между толстыми стволами. Руины, поросшие густым лесом, прилегали в плотную к беднейшему району Такса. Здесь в одном из кабаков должен был ожидать Ирона Силл. Место было примечательное, глухое. Снаружи лачуга, прилепившаяся к сохранившейся бетонной стене, внутри отменный кабак, с лучшей кухней и отменными напитками. Босоногие мальчишки играли неподалеку в траве. Лучшие местные наблюдатели и разведчики. Они ненадолго замерли, когда Ирон вынырнул из кустов, а потом как ни в чем не бывало, продолжили играть, узнали. Он подозвал одного из них, тот послушно подбежал. Черные глаза на чумазом личике, обманчивое впечатление невинности. Ирон зашептал что-то на ухо мальчишке. Тот закивал. Потом побежал обратно к своим.

Пара ударов едва не снесла трухлявую дверь. Показавшийся в проеме открывшейся двери охранник быстро отступил, вставать на пути Ирона было смертельно опасно. Предыдущий этого не знал, поэтому бывший действер вошел через его труп, без сомнений свернув мордовороту шею.

Узкий темный коридор с низким сводом, ступени натужно заскрипели под ногами.

— Морин, ты бы ступеньки поменял, а то там и ноги переломать можно, — Ирон обратился к толстяку, замершему у стойки бара, когда в валился в зал.

— Привет, привет дорогой, — запричитал круглик, — Поменяю, раз ты сказал, обязательно поменяю. Ты иди там Силл тебя уже ждет.

Огромный зал с низким бетонным потолком, мощными балками и колоннами был практически пуст. Небольшие светильники плавали то под потолком, то вокруг столиков, разбрасывая повсюду тусклые круги. Ранним утром посетителей было мало. Лишь за парой столиков, кто-то завтракал, не обращая внимание на вошедшего. Это и правильно, в таком месте за любопытство могли запросто порешить.

Ирон сначала подошел и поздоровался с хозяином, с тем, кого окликал с порога. Морин скривился крепкому рукопожатию.

«Тоже мне неженка», — подумал Ирон.

— Что Силл давно здесь? — вопрос имел смысл.

Силл был алкоголик. Сейчас сезон очередной завязки, но развязаться ведь не долго. Так что он мог быть уже в стельку пьян и спать, уткнувшись мордой в салат.

— Не, все нормально, — ответил толстяк, — Лопает вторую порцию сосисок, про «выпить» не заикался.

— Хорошо, — кивнул Ирон, — Подай мне туда завтрак. Ну, знаешь, как я люблю.

Работой Морина и было как раз это знать. Он старательно закивал, потрясая всеми пятью подбородками, и украдкой смахивая выступившую испарину с лысины. Ирон умел нагнать страху на окружающих.

Бывший действер двигался стремительно, маневрируя между расставленной по местам мебели. Любимый им и Силлом столик приютился в дальнем углу, за колонной. Сидящие за ним никому не были видны, а зал просматривался до самой двери, удобно.

Силл в своем неизменном любимом котелке доедал последнюю сосиску. За его спиной стояла высокая пышногрудая блондинка, в очень откровенном облегающем платье, увидев Ирона, она облизала полные губы.

— Ты, что без охраны и в сортир не ходишь? — спросил Ирон у Силла, а потом отбрил девицу, — Не облизывайся, не по твоим зубам дичь.

— Это еще, как сказать, — пропела блондинка и тряхнула длинной волнистой гривой.

Улыбка ее стала призывной, будь на месте Ирона любой другой, купился бы, как пить дать. Силл с полным ртом:

— Уймись Кэт! Он знает про твою слабость к нему. И что ты постоянно примериваешь, под каким соусом его употребить. Не старайся, он тебе не по зубам. А еще лучше пойди, отдохни, не действуй на нервы, а то опять напьюсь.

— Сейчас, кто тебе позволит. Я тогда лучше тебя в качестве закуски употреблю, винным соусом приправлю, меньше смердеть будешь.

— Ишь ты, уже примерилась, под каким соусом сожрать! Видал нахалку? — Силл махнул трезубой пустой вилкой, — Я тебе сказал, пойди отдохни, проветрись.

Девица бесцеремонно выдернула из его пальцев столовый прибор и швырнула на стол. Низкий голос будто пропел:

— Говорила тебе, не трожь острые предметы, еще поранишься ненароком. А твои друзья потом скажут, что это моих рук дело.

— Не, видал нахалку? — хохотнул он и полез вытирать жирные пальцы об скатерть.

Ирон не разделял восторга Силла его телохранителем. По правде говоря, от этой девицы у Ирона мурашки по спине бежали и во рту пересыхало. Но дело прежде всего.

— Пусть останется. Ее этот разговор тоже касается…