Кровавая ротация

Глава 3

Капитан Шрымза принял их сразу после того, как ему доложили о том, что его спрашивают девушка и мужчина, которых он допрашивал после пожара. Следователь пригласил их к себе в кабинет и внимательно выслушал сбивчивый рассказ Татьяны о том, что накануне в студию к Игорю приезжали два бандита и угрожали поджечь студию и его самого убить.

— Странно-странно, — прокомментировал он рассказ Татьяны, — мы допросили всех соседей в подъезде и никто никаких бандитов до пожара не видел. К тому же, есть результат экспертизы, о котором я вам уже говорил. Мужчина задохнулся от дыма и сгорел. Наш патологоанатом осматривал его и констатировал смерть от удушья угарным газом. Я могу показать вам протокол и медицинское заключение.

— Они могли поджечь студию, а Игоря, например, бросить внутри избитого, — предположила Татьяна.

— Кто они? — лениво спросил Шрымза.

— Бандиты! Один маленький с нервным тиком, а другой длинный амбал с маленькой головой…

— И избушка на курьих ножках, — усмехнулся капитан.

— А вы не смейтесь! — воскликнула Татьяна. — Мне жена Игоря об этом только что рассказывала! Правда, папа?

Отец Тани, несколько растерявшийся оттого, что дочь впервые назвала его папой, кашлянул и согласился:

— Да, я сам это слышал…

— Почему-то мне жена покойного отказалась что-либо говорить, — ядовитым голосом произнес Шрымза, — она вообще и на опознание не захотела ехать.

— Она боится, она беременна, — воскликнула Татьяна, — бандиты ее запугали!

— А я думаю, что она все придумала, — сказал Шрымза.

— Ваш долг найти убийц, вы же следователь! — сказала Татьяна. — Я вам утверждаю, что бандиты были и Игоря убили они!

— Я вам говорю, девушка, что никаких доказательств того, что совершено убийство у нас нет, — ответил капитан, — но есть факт пожара. Причем не умышленного поджога, а пожара по халатности из-за элементарного несоблюдения правил пожарной безопасности. И есть заключение экспертов. А вот ваши голословные выдумки пока ничем не подтверждены. Да, кто-то из свидетелей говорил, что подъезжала незадолго до пожара белая «BMW». Но ведь в подъезде работают еще три фирмы и никто из свидетелей точно не видел — зашли ли пассажиры этого автомобиля в студию, или же в агентство недвижимости, или же в контору по продаже кондиционеров. А может быть, просто в подъезд, выше к жильцам? Дело это уже закрыто из-за отсутствия состава преступления, так что не морочьте мне голову своими домыслами.

— Человека убили, а вы… — вскипела Татьяна, но отец сильно сжал ее руку, чтобы она замолчала и спросил сам:

— Скажите, товарищ капитан, а сейф в студии не сгорел?

— Сейф? — припоминая, наморщил лоб сыщик. — Сейф-сейф-сейф. Ах, сейф! Он не сгорел, но был открыт и внутри ничего не было.

— Как не было? — удивилась Татьяна.

— Даже горстки пепла не было, настолько он был пуст, — ответил Шрымза и спросил заинтересованно, — а что там должно было находится? Доллары, евро, драгоценности? На какую сумму?

— Там были фонограммы, — ответила Татьяна.

— Это что такое? — спросил Шрымза.

— Это музыкальные произведения, записанные на специальные кассеты и CD, — пояснила Татьяна.

— Ах, это, — разочаровано протянул сыщик, — ну, эта ерунда никому не нужна.

— Ошибаетесь!!! — воскликнула Татьяна. — Именно за фонограммами приходили бандиты. Они забрали наши фонограммы, убили Игоря и подожгли студию!

Капитан даже с какой-то жалостью посмотрел на Татьяну.

— Девушка, — сказал он, — если для вас лично эти штучки представляют ценность, то для «бандитов» эти ваши фонограммы просто мусор. Зачем он им? В ночном клубе что ли караоке петь?

— Вы не понимаете, дело в том, что проводится конкурс… — начала объяснять Татьяна.

— Да видел я ваш этот конкурс по телевизору, — нагло перебил ее Шрымза, — гнать вас всех со сцены поганой метлой надо.

— И меня гнать? — спросила Татьяна.

Шрымза ничего не ответил на ее вопрос, а лишь сказал:

— Я лично шансон люблю. А та ерунда, что вы там на своем конкурсе поете, это не пение, а лошадиное ржание. Это мое мнение.

— Ваше мнение засуньте себе знаете куда? — неожиданно вспылила Татьяна, оскорбленная в самое сердце.

— Что-о??? — вскипел, как чайник Шрымза. — Ты мне тут что, а? Сейчас засажу в камеру и будешь сидеть двадцать четыре часа с проститутками и бомжами!!!

— Ладно-ладно, — вмешался отец Татьяны, — мы уже уходим.

Он схватил Татьяну за руку и вытащил на улицу.

— Однако у тебя характер, — улыбнулся он, когда они оказались на безопасном отдалении от капитана Шрымзы.

— Да ну его на фиг! — возмутилась Татьяна. — Тоже мне ценитель музыки! «Гнать со сцены поганой метлой»! Таких вот ментов надо гнать из милиции поганой метлой! Тупая скотина!

— Ему просто возиться не хочется с этим пожаром, — сказал отец, — закрыл дело и с плеч долой.

— А может ему заплатили? — предположила Татьяна. — Чтобы он дело закрыл?

— Может быть и заплатили, — согласился отец, — а может быть, просто лень возиться. Конечно, меня насторожило, что этим «обычным» пожаром, как выразился Шрымза, занимается не местный следователь, а капитан особого отдела, который вообще должен расследовать дела особой важности. Зачем он появился на пожаре?

— Я не понимаю что ты имеешь в виду?

— Я и сам пока не понимаю, — ответил отец, — вот если бы у нас были какие-то факты, если бы мы нашли свидетелей, которые видели, что бандиты именно в студию заходили, тогда можно было делать какие-то выводы.

— Можно поехать и попытаться самим поговорить с соседями, — предложила Татьяна, — судя по всему этот Шрымза не очень усердствовал, когда собирал показания.

— Поехали, — согласился отец.

— Давай уже завтра, — попросила Татьяна, — я устала, уже ног не чувствую, а нам еще до Лесного добираться на электричке, а там на маршрутке еще ехать. Приедем к дому, купим продукты в круглосуточном магазине, а то у меня дома шаром покати.

— А я тебя не стесню? — спросил отец. — Я могу тебя проводить до дома и поехать в гостиницу. А то приехал, как бедный родственник…

— Ты что? — искренне возмутилась Татьяна. — Ты же мой папа! Места хватит. У меня диван и еще кресло раскладное. Поместимся!

— Хорошо, поехали домой, — согласился отец.

— А ты ничего мужик, нормальный, — сказала Татьяна, улыбнувшись, — а ведь сначала ты мне жутко не понравился.

Отец ничего не ответил, только развел руками в стороны. Татьяна подумала про себя, что отец наверняка не деревенский житель — слишком тонко он разбирается в структуре МВД, да и интеллект у него не на низшем уровне. Кто же он такой и откуда приехал? Татьяну мучило любопытство, но начинать этот разговор на бегу или в электричке она не захотела. Решила подождать до дома.

Добрались до Лесного они уже совсем к вечеру. Татьяна снимала однокомнатную квартиру в небольшом трехэтажном доме среди разросшихся ветвистых деревьев. По дороге они купили в магазине продуктов на ужин.

— У меня холодильника нет, — сказала Татьяна, — а сейчас жара стоит. Приходится покупать все продукты на один раз, иначе все портится.

Вечерело, по аллеям гуляли бабушки, разнокалиберные кучки мужиков, сгрудившись по интересам, попивали пиво или играли в карты. Дети бегали по детской площадке и визжали от восторга. Подростки играли в футбол.

— Хорошо здесь, — сказал отец, — и не так душно, как в Москве.

— Просто пока мы ехали в электричке жара спала, — ответила Татьяна, — и воздух здесь, конечно, чище, ведь лес вокруг. Здесь столько дач всяких знаменитостей в округе, ты бы знал!

Теперь уже они шли и болтали так, как будто знали друг друга уже лет сто, а ведь встретились после тринадцати лет разлуки только сегодня утром. Идиллию неожиданно нарушил преградивший им путь к подъезду молодой человек лет двадцати трех — крепкий, горбоносый с наглыми глазами. Его орлиный нос был сильно свернут набок, отчего лицо приобретало хищническое и злое выражение. Горбоносый недвусмысленно поигрывал короткой резиновой дубинкой.

Татьяна попыталась обойти его, но он шагнул в ту же сторону, куда и она.

— В чем дело-то? — с возмущением спросила Татьяна. — Чего надо?

Но горбоносый ничего ей не ответил, только скривился в презрительной усмешке. После этого из кустов вывалились еще двое — мощный качок в борцовской майке и бритоголовый под скинхеда, одетый во все черное высокий тип.

— Слушай сюда, коза драная, — сплюнув под ноги Татьяне, начал говорить по блатному нараспев горбоносый, — завтра же собирай се свои манатки и вали отсюда по хорошему. Иначе недосчитаешься зубов и будешь всю жизнь ходить с кривым носом, как у меня, поняла?

— Чего я вам сделала-то? — спросила Татьяна, отступив назад. — Живу тут, никого не трогаю…

Горбоносый стоял прямо перед ней, а скинхед и качок расположились позади них, за спиной отца, сжимающего в руках большие пакеты с едой.

— Ты «соска» туго всасываешь, — пропел горбоносый, — тебе сказано валить отсюда и вали, а не вопросы задавай. Я два раза не предупреждаю.

— Правда, ребята, в чем дело-то? — вмешался отец. — Если она что-то не так сделала, то давайте обсудим все…

— А ты кто такой еще? — с раздражением спросил горбоносый. — С тобой никто не бакланит, поэтому заткнись и не вякай, а то втетерю по сусалам дубьем, так сплющишься!

Горбоносый презрительно, но достаточно прицельно сплюнул теперь прямо под ноги Татьяниному отцу. Очевидно он имел разряд по прицельным плевкам или же навострился на малолетке, где от безделья шлифуются различные, обычно бесполезные, но понтовские навыки.

— Ребята, не нужно драться, — испуганно вступилась Татьяна, — это мой папа, он только сегодня приехал из Вологды в Москву. Я прошу вас, только не нужно драться, не нужно нас бить, ладно? Мы переедем из Лесного завтра же как скажете, так и сделаем.

— Не из Лесного, курица, а из Москвы за триста километров, домой к маме, — пояснил горбоносый, — и чтоб потом я тебя долго-долго искал и не нашел, поняла рыжая?

— Почему из Москвы? — растерянно спросила Татьяна.

— Бля, ты не понимаешь по-хорошему, — пропел горбоносый и сделал шаг к Татьяне, замахнувшись дубиной.

— Все, все ребята, завтра же мы уедем в Вологду, — пообещал отец, пытаясь остановить горбоносого и загородил собой Татьяну, — вы же не ударите девушку?

— Почему не ударю, перестегну так, что хребет хрустнет, — пообещал горбоносый.

— Ты лох, «ребята» в песочнице играют, — добавил скинхед, оголив ряд неровных желтых зубов, — понял ты, хрен сушеный?

Отец Тани осторожно повернулся к нему и спросил, примирительно:

— Что вы сказали, я не услышал?

— Ты еще и глухой, гнида, — басом прогундосил качок, — точно нарываешься на кулак.

— Нет-нет, что вы, — попытался вывернуться из ситуации отец, — ничего такого! Хотите я вам денег дам пятьсот рублей, посидите, пива выпьете. Только без драки.

— Тысячу давай, недоносок! — назвал свою цену горбоносый.

— Хорошо, — согласился отец.

Татьяне стало безумно стыдно и обидно и за себя, и за папу. Она едва сдерживалась чтобы не расплакаться. Ведь они с отцом выглядели такими жалкими и беспомощными, что горбоносый даже засунул свою грозную дубину за пояс синих джинсов и спокойно закурил, скинхед, отвернув голову стал разглядывать сидящих неподалеку девчонок в коротких юбках, а качок активно заковырял в своем угреватом носу.

Отец повернулся и протянул пакеты качку, вежливо попросив его:

— Подержи, пожалуйста, пакеты, мне нужно свой бумажник достать.

Качок взял пакеты, не намереваясь их больше отдавать, и как только он это сделал, Танин отец вдруг внезапно с разворота нанес ему молниеносный удар ногой в пах. Удар прицельный и сделанный с такой силой, что качок мгновенно побелел, как полотно, и рухнул на колени. Отвлекшийся на девочек скинхед не успел даже сгруппироваться, чтобы не пропустить удар, адресованный ему — так быстро развились дальнейшие события.

Скин-то уже думал, что с этой «прессовкой» рыжей певички все закончено, что победа одержана ими даже без боя. Поэтому он и не успел правильно среагировать на удар так, как учил его тренер по рукопашному бою. Он успел только нелепо и бесцельно вскинуть правую руку, которую отец Татьяны моментально перехватил за кисть и вывернул ее наружу так, что скинхед вскрикнул от боли и отогнулся назад, открыв челюсть, по которой моментально взлетевшая нога отца Татьяны нанесла зубодробительный удар. Голова скинхеда мотнулась назад и, отпущенный в свободное падение, он рухнул на асфальт, сильно треснувшись бритым затылком. Отец нагнулся и сделал еще несколько точных и быстрых ударов кулаком противнику по ребрам, отчего скинхед скрючился на асфальте, как сдобный рогалик.

Горбоносый засуетился, увидев потасовку, и попытался вытащить дубинку из-за пояса. Но она застряла, зацепилась за ремень джинсов и никак не хотела вылезать. К тому же горбоносый, увидев как легко мужчина расправился с его помощниками, непроизвольно сделал судорожный вдох и поперхнулся сигаретой, которую тут же выплюнул, но восстановить дыхание сразу же не смог — оттого закашлялся. Татьяна даже не успела заметить как отец срубил несколькими ударами своих хлестких кулаков кашляющего горбоносого, потому что это было сделано с такой быстротой, словно кто-то крутил фильм по видео в режиме перемотки. Она увидела только два фонтана крови, брызнувшие из ноздрей хулигана на его дорогую рубашку, когда горбоносый стал заваливаться на бок.

Гуляющая на улице публика развернула головы в сторону потасовки. Перестали стучать костяшки домино и шлепать о стол карты, футбольный мяч улетел в кусты и никто не спешил его доставать оттуда, детские скакалки замерли и перестали выделывать круговые движения над бантиками девочек. Двор замер.

— А-а-а, — закричала с балкона какая-то бабуля, — убивают, милиция!

Отец Тани выхватил у горбоносого дубинку из штанов, перехватил ее двумя руками и сзади сдавил хулигану шею.

— Кто вас послал? — спросил он, надавливая все сильнее. — Говори быстро иначе задушу!

Отец сказал это таким тоном, что даже у Татьяны не возникло сомнения, что отец сделает это — задушит негодяя. Она стояла остолбеневшая от того, что произошло за последние десять секунд.

— Серый, серый, — прохрипел горбоносый.

— Что серый? — спросил отец, хорошенько тряхнув хулигана.

— Серый, это бригадир московских бандитов, — хрипя и отплевываясь от хлещущей из разбитых ноздрей крови, ответил горбоносый, — он нам дал сто баксов и адрес, чтобы мы эту девчонку напугали, чтобы она уехала отсюда.

— Где мне этого Серого найти? — спросил отец.

— У него свой клуб на Таганской, — прохрипел горбоносый.

— А не врешь? — отец Тани сильно сдавил шею горбоносого.

— Не вру, бля буду, — задушено прохрипел хулиган.

— Где доллары? — спросил отец.

— В заднем кармане джинсов, — обречено ответил горбоносый.

— Достань и дай мне.

Хулиган моментально подчинился. Когда сотенная бумажка перекочевала в карман Таниного отца, он пинком оттолкнул от себя горбоносого и тот растянулся на асфальте.

— Ты мне нос сломал, — завыл горбоносый, утирая хлещущую кровь подолом рубашки.

— Не сломал, а вправил, — ответил ему отец.

Скинхед лежал без движения, раскинув руки, как будто загорал на пляже, а качок корчился на асфальте, зажав руки в промежности.

Отец стал поднимать с земли пакеты с едой, собирая выпавшие из них банки консервов и в это время качок тоже поднялся с асфальта и прохрипел:

— Сука, задушу…

Но отец, не выпуская из рук пакеты, сделал быстрый шаг вперед и боднул его лбом в нос так, что качок улетел в кусты, где завалился с треском сломанных ветвей, а возможно и ребер. Отец подошел к Тане и сказал ей:

— Пойдем домой, чего нам тут стоять?

Таня безмолвно покорилась — она была в полном ауте.

— А он не умер? — с опаской спросила она, ткнув пальцем в скинхеда.

— Не умер, — ответил отец, — легкий нокаут. Очнется, голова поболит и пройдет, если есть в голове чему болеть.

У крыльца он повернулся и сказал хулиганам:

— Еще раз вас здесь увижу — так легко не отделаетесь!

Они поднялись на второй этаж и прошли в квартиру, которую Татьяна снимала. Девушка прошла в комнату и сразу рухнула на диван, закрыв глаза ладонями, произнесла нараспев:

— Вот это да, я такого даже в кино не видела! Вот это да!

Отец ничего по этому поводу не сказал, а полез в пакет с едой и разочарованно покачал головой:

— Татьяна, а у нас с тобой бутылка с минералкой в пакете разбилась, все вытекло и весь хлеб взмок.

— Папа, а ты где так драться-то научился? — спросила Татьяна, не обращая внимания на то, что хлеб «взмок».

— Кулаками махать дело не хитрое, — ответил отец, — важнее заставить противника расслабиться, раскрыться, чтобы он от тебя никакой опасности не чувствовал. И тогда победить его будет легко.

— Но все-таки где? — повторила вопрос Татьяна.

— Потом я тебе расскажу, — ответил отец, — это долгая история. Не видишь что ли я сейчас наши продукты спасаю. О, яйца превратились в омлет.

С этими словами отец вытащил из пакета полиэтиленовый мешок наполненный жуткой смесью коричневой скорлупы, белка и желтка.

— Папа, а зачем ты у них деньги отобрал? — спросила Татьяна, — Это же мародерство.

— Во-первых они нам проиграли, а им заказчики заплатили, чтобы они выиграли, — ответил отец, — стало быть, работу свою они не сделали и платить им не за что. А во-вторых, сейчас увидишь зачем…

Не успел он произнести эти слова как в дверь позвонили. Татьяна вскочила с дивана и испуганно вытаращив глаза, спросила:

— Кто это?

— Ты никого не ждешь?

— Нет…

— Пойду посмотрю, — сказал отец, вышел в коридор и глянул в глазок.

Татьяна присела на диване и из коридора в квартиру зашли два милиционера — одинакового роста и с одинаковым хитрым прищуром, но с разными званиями — один старшина, а другой младший сержант и с ними зашла и та самая бабушка, которая кричала с балкона: «Милиция!». Последним вошел отец.

— Здрасте, — рассеянно произнесла Татьяна.

Милиционеры не удостоили ее ответом, а обратились к отцу:

— Это вы только что устроили драку возле дома?

— Он, он! — вступила в разговор бабуля. — Этот самый! Как даст тому другому!

— Помолчите пока, — прервал бабулю старшина, — скажите лучше кто драку начал?

— Кто драку начал я не видела, — ответила свидетельница, — но те все трое ни разу этого не ударили, только он один их бил.

— Предъявите документы, — обратился к отцу младший сержант.

Отец Татьяны предъявил паспорт. Младший сержант стал листать его и констатировал:

— Так-так, прописка в Вологодской области, а где же регистрация?

— Там дальше, листайте, — ответил отец.

Младший сержант перелистнул страничку паспорта и обнаружил там зеленую бумажку с портретом президента Соединенных Штатов. Купюра незаметно перекочевала в карман блюстителя порядка. Младший сержант деловито подмигнул своему сослуживцу и доложил:

— Документы у него в порядке, но что будем делать с дракой?

— Насколько в порядке документы? — въедливо спросил сержант.

— На все сто, — ответил ему младший сержант.

Старшина задумчиво почесал дубиной затылок и сказал:

— Потерпевших нет, они сбежали. Заявления от них тоже нет. Для первого раза ограничимся предупреждением, но если еще раз че-то такое будет…

В этом месте он сурово и убедительно погрозил своей милицейской дубиной, чтобы стало понятно, что с ними будет, если еще раз «че-то» такое повторится. Они покинули квартиру, забрав с собой и свидетельницу.