Кровь. Меч. Корона

Глава 15

«К ратной службе мужиков призывать буйных и храбрых, кто за Императорскую честь голову сложить готов немедля, трусливых и нерадивых же гнать из армии в шею.»

— «О воинской справе, ратной службе и стратегии», император Игнатий Законотворец,

Так началась война. Два человека хотели домой, договорились, и послали на убой солдат, которым эта война была вообще ни к чему. Я до сих пор не перестаю удивляться, какие мелочи могут решать судьбы человечества.

Война началась незаметно для всех, гораздо медленнее, чем я ожидал. Я думал, что мы выдвинемся сразу же, молниеносным ударом прорезая гаэльские земли, покорим столицу и закончим кровопролитие. Я ошибался. В планы наместника это не входило, и я понимал, почему. Ему было выгоднее, если в этой войне погибнет как можно больше буйных гаэльских воинов, ведь для южан они всегда оставались врагами. Меньше гаэлов — спокойнее граница.

Даже обещанные воины, две сотни отчаянных рубак, как расписывал их наместник, оказались рассеяны по близлежащим крепостям и гарнизонам. В самом Форт Туиде нам удалось забрать лишь два десятка пехотинцев, две лошади для нас с Киганом, и один обоз с припасами. Всё остальное предстояло добывать у жадных воевод, договариваться и торговаться, несмотря на то, что наместник дал Чеславу грамоту с имперской печатью.

Первым делом мы отправились на юг, в крепость Лонгхорн. Мы вышли из Южных ворот, верхом, солдаты же шли рядом с обозом. Мне было немного неуютно от того, что я, простой деревенский парень, ехал рядом с благородными военачальниками. Я никогда не претендовал быть кем-то большим, чем простой воин, и даже сейчас я вслушивался в их разговоры, чувствуя себя ближе к ним, чем к высокородному королю и прославленному полководцу.

В первый же день пути я познакомился со всеми воинами нашего небольшого отряда. Все были разными, из разных краёв империи, разного возраста и умения, но объединяло их одно — все они зарабатывали на жизнь клинком.

Мы ехали по широкому тракту, не скрываясь и не таясь, пропуская мимо крестьянские телеги и торговые караваны. Чеслав ехал впереди, ни на кого не обращая внимания, Киган ехал сзади, подгоняя отстающих, и постоянно ворчал, что мы движемся слишком медленно. Ну а я перемещался вдоль обоза взад и вперёд, общался с пехотинцами, узнавая новости, подбадривал Кигана, выпытывал подробности кампании у Чеслава, который так ничего мне и не раскрыл, и просто наслаждался путешествием.

Конфликт, который Киган и Чеслав поклялись прекратить, не закончился, но проявлялся уже не так явно. Пламя смертельной вражды превратилось в засыпанные золой угли, готовые в любой момент вновь разгореться. И эти угли чуть не разгорелись в первый же день пути.

Мы остановились на обочине тракта, чтобы немного отдохнуть и пообедать. Чёрный Ветер объявил привал, солдаты тут же начали разводить костры, но разгневанный король подъехал к Чеславу и потребовал продолжить путь.

— В крепости пообедаем! — рыкнул гаэл. — Успеем ещё походной жратвы наесться!

Чеслав Чёрный Ветер молча спешился и расседлал коня.

— Ты не слышишь меня, рутен? — холодно произнёс Киган.

Воины издалека поглядывали на них, не понимая, в чём дело.

— Слышу, маленький король, — ответил Чеслав. — До крепости ещё идти и идти. Мы туда придём только к вечеру.

— Если не будем терять здесь время, то придём раньше, — прошипел король.

— Можешь ехать, дождёшься нас в крепости.

— Надо было зарубить тебя в кабаке! — прорычал Киган, хватаясь за топор.

Рутен повернулся к нему и положил широкую ладонь на рукоять меча.

— Никогда не поздно довершить начатое, маленький король, — сказал он.

— Хватит! — заорал я, спрыгнул с лошади и встал между ними. — Вы поклялись!

— Уйди, Ламберт, — произнёс Киган, — Подумаешь, слегка покромсаю его.

— Уйди, парень, — сказал рутен за моей спиной. — Язычник в этом походе лишний.

Я свирепо поглядел на обоих.

— Если для вас клятвы — пустой звук, — сказал я. — То хотя бы не позорьтесь перед солдатами.

— Ты зря защищаешь этого варвара, парень, — произнёс Чеслав.

— Скорее, он защищает тебя, рутен, — парировал король. — Ламберт, отойди.

— Я защищаю успех нашего похода, и если вы не засунете свои распри…

— Следи за языком, парень.

— Можете поубивать друг друга, мне плевать. Но вы подставите всех. Марцеллу тоже плевать, он просто казнит всех остальных, — я развёл руками, посмотрел на них обоих и начал рассёдлывать кобылу.

Боевой пыл поутих, и я видел, что мои слова подействовали. Но не знал, насколько долго это продлится.

— Благодари богов, рутен, что твоя жизнь пока имеет ценность, — бросил Киган, слезая с коня.

После этого случая они просто старались друг друга избегать, и мне больше не приходилось встревать в их склоки. Но я чувствовал, что рано или поздно всё окончится чьей-то гибелью, и от этого становилось тошно.

К вечеру, как и говорил Чеслав, мы прибыли в Лонгхорн, маленькую крепость на крутом берегу Туида. Нас без лишних вопросов встретили и разместили в одной из казарм, стоило только Чеславу показать имперскую грамоту.

Лонгхорн, судя по всему, давным-давно не встречал набегов: брёвна в стенах подгнили по низам, гарнизон службу нёс из рук вон плохо, за оружием почти никто не следил и не ухаживал. Сытая гарнизонная жизнь превратила здешних воинов в ленивых трутней. И меня разбирала злость на них, за то, что они отсиживаются здесь, в глубоком тылу, пока на севере, на границе, обычные крестьяне вынуждены сами патрулировать дороги, пахать и сеять с мечом на поясе, убегать и прятаться в схроны, пока не минует угроза.

Утром мы сидели в трапезной, за одним столом с командиром гарнизона. Командир, старый вояка с красным лицом, испещрённым лиловыми прожилками, упёрся как баран, не желая отдавать нам солдат. Киган и Чеслав наседали на него с двух сторон, впервые за всё время работая сообща, а я молча хлебал суп и слушал их перепалку.

— Ты, значит, отказываешься? — хмуро произнёс Чеслав.

Командир налил себе ещё вина, выпил, крякнул, грохнул стаканом о стол.

— Как есть, отказываюсь. И так людей мало, — отмахнулся он. — Каждый год в Форт Туид отписываю, чтоб прислали, и каждый год не дают.

— Так у тебя крепость — одно название! — воскликнул Киган. — Тут сражений не было уж лет двадцать, если не больше.

— Да кто вас, варваров, разберёт.

— Кабы ты про защиту крепости пёкся так, то и стены починил бы, и народишко муштровал исправно, — сказал Чёрный Ветер.

— Так и на ремонт казна денег не даёт! А средь ополчения сопляки одни, сколько не муштруй, всё едино! — выпалил командир.

— Меньше пить надо, — сказал гаэл, забирая у него кувшин с вином. Налил себе, поставил обратно.

— А это уже к делу не относится, — отрезал командир.

— У меня приказ от наместника. Лонгхорн — взять пятнадцать человек. Или тебе на приказы его светлости плевать? — спросил Чеслав.

— Нет у меня столько. Я вам что, родить их должен? Писарюги цифры придумали, а я теперь расхлёбывай, ага, — развёл руками командир. — Могу троих дать, больше нету. Во всей крепости семнадцать воинов, вместе со мной. Жёны тут у всех, дети. Пятнадцать дам, вдвоём останемся службу нести?

Киган грязно выругался.

— Так, как у тебя служба идёт сейчас? Тогда хватит и двоих, — сказал он.

В итоге сошлись на пяти вместо пятнадцати. Но одно хорошо, командир отдал нам тех, кому было скучно сидеть в четырёх стенах крепости, тех, кто любил хорошую драку, и тех, кого в этих землях ничего не держало.

Нам предстояло объехать ещё восемь таких же крепостей, и я понимал, насколько нелёгкой задачей это будет.