Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии)

Представители киноконцерна «Парамаунт пикчерс» были приглашены в Нью-Йорк на пресс-конференцию. Фирма приступала к экранизации дорогостоящего широкоэкранного зрелища, в которое вкладывались миллионы и на котором надеялись заработать еще больше миллионов. Марлон Брандо должен был играть главную роль. Это было верное дело, так как «Парамаунт» экранизировал книгу, долгое время возглавлявшую список бестселлеров, — роман «Крестный отец» италоамериканца Марио Пьюзо.

Пьюзо написал рассчитанную на внешний эффект историю о жизни и смерти вымышленного дона «Коза ностры» по имени Вито Корлеоне и о борьбе за власть в американской мафии.

Для пресс-конференции было выбрано довольно странное место: штаб-квартира лиги защиты гражданских прав италоамериканцев в нью-йоркском районе Бруклине. Рядом с продюсером «Крестного отца» Элом Радди сидел представитель лиги — некий Энтони Коломбо. Когда Эл Радди заявил, что в будущем кинофильме ни разу не будет упомянуто слово «м[афия]», мистер Коломбо удовлетворенно кивнул головой. А когда Радди добавил, что это решение было принято «без угроз или запугивания с чьей-либо стороны», мистер Коломбо не удержался от реплики: «Мистер Радди прав. Никаких угроз!»

Эта пресс-конференция, проходившая в марте 1971 г., была второй победой лиги защиты гражданских прав италоамериканцев. Казалось, безвозвратно прошли те времена, когда можно было открыто поносить мафию, как, например, это сделал в 1966 г. в американской палате представителей шеф ФБР Эдгар Гувер, заявивший, что «Коза ностра» — «уголовное братство итальянцев по рождению или происхождению». В июле 1970 г. министр юстиции США Митчелл распорядился, чтобы впредь слов «мафия» и «Коза ностра» в открытой печати и в публичных выступлениях не употребляли, поскольку италоамериканцы могут воспринять их как дискриминирующие и оскорбляющие нацию, к которой они принадлежат. Поэтому с июля 1970 г., касаясь вопросов, связанных с крупнейшим в истории «братством» организованных преступников, в лучшем случае говорили «М». Итак, «Парамаунт пикчерс» «без угроз или запугивания» отказался от слова «М…». Мистер Радди, совсем как и Марио Пьюзо в своем романе, намеревался представить донов мафии душевными людьми. Из романа «Крестный отец» публика должна была узнать, что убийства были лишь неизбежным следствием специфичной профессии мафиози, в остальном же члены мафии были такими же людьми, как Ты и Я, со своими маленькими и большими заботами. Таким образом, «Парамаунт» мог быть уверен, что лига защиты гражданских прав италоамериканцев одобрит фильм.

Год спустя после знаменательной пресс-конференции американский журнал «Ньюсуик» писал по поводу премьеры «Крестного отца»: «У этого мастерски сделанного, красивого, душераздирающего фильма… есть один недостаток — это восхваление гангстерской жизни, увод на второй план жертв насилия, акцентирование внимания на ритуальных и полуцивилизованных обычаях мафии в ущерб прямому описанию ее циничных действий». «Конечно же, это романтическая история, — признался Пьюзо, автор и один из сценаристов «Крестного отца»… Конечно, мафия несколько романтизирована… Но от фильма и не ждали серьезной социологии и реализма…» То, что искусная реклама принесла фильму «Крестный отец» колоссальный успех и что миллионы зрителей в капиталистических странах узнали «Коза ностру» наконец-то как нечто человечное, можно поставить в заслугу одному из ее ведущих донов — Джозефу (Джо) Коломбо, отпрыск которого, Энтони, сидел рядом с продюсером Элом Радди на той памятной пресс-конференции.

Джо Коломбо основывает союз

В те дни американские газеты могли сообщить лишь, что «Джо Коломбо — маклер земельных участков из Бруклина». Но это была ничтожная доля истины. Джозеф Коломбо родился в 1923 г. Карьеру преступника он начал в нью-йоркской «семье» мафии Джузеппе Профачи и медленно, но верно прокладывал себе путь наверх, возглавив наконец в 1962 г. бруклинскую «семью». Благодаря значительному залогу Коломбо оказался на свободе, и, поскольку апелляционные инстанции работали очень медленно, ему не пришлось отбывать наказание за лжесвидетельство, судебные же процессы за кражу драгоценностей и укрывательство имущества от обложения налогом еще предстояли. Прокурор заявил: «Этот обвиняемый с ног до головы опутан нескончаемой вереницей гангстерских связей, начало которым было положено в конце тридцатых годов отношениями его отца с преступным миром». Коломбо, по словам прокурора, занимался в Бруклине ростовщичеством и нелегальным букмекерством. «Детективы установили, что Коломбо имеет прямое отношение к камере пыток в задней комнате одного из бруклинских клубов, в котором он неясным для нас образом улаживал свои дела».

Все эти обвинения Джо Коломбо воспринимал хладнокровно. Впервые он впал в ярость, когда ФБР арестовала его сына Джоя. Наследник, на которого дон возлагал немалые надежды, был пойман с поличным, когда переплавлял серебряные монеты в слитки, с тем чтобы потом сбыть благородный металл с хорошей прибылью. А это в США карается законом.

Дон Коломбо извлек из своего американского опыта уроки. Он прекрасно знал, какой огромной силой обладают союзы, основанные на общности интересов определенных групп людей, знал, что они могут добиться многого. Итак, с помощью своей «семьи» мафии ему не стоило большого труда вывести на улицы города тысячи италоамериканцев. Каждую ночь демонстранты пикетировали здание нью-йоркского отделения ФБР, требуя освобождения Джо Коломбо. Так родилась лига защиты гражданских прав италоамериканцев. Официальная программа этого союза, число членов которого быстро выросло до нескольких десятков тысяч членов, гласила: защита италоамериканцев (только в Нью-Йорке их проживало 859 тыс.) от дискриминации. По сути это было справедливое устремление, так как в США можно повсюду наблюдать дискриминацию этнических меньшинств. В руках «Коза ностры» эта организация стала идеальным орудием борьбы с правосудием и полицией. Сын Джо Коломбо Энтони был назначен вице-президентом лиги.

В июне 1970 г. лига вновь организовала на улицах Нью-Йорка шествие с участием около 100 тыс. человек. Демонстрация проходила у монумента великому генуэзцу Христофору Колумбу. «Мы не потерпим более, чтобы нас подозревали только потому, что мы носим итальянские имена!» Большинство присутствующих, конечно, пришли сюда с благими намерениями и верой в справедливость. Джо Коломбо, которого в этот день чествовали как народного героя, торжествовал. Под тысячеголосый рев толпы: «Джо! Джо!» — он взобрался на трибуну и обратился к толпе: «Истинно говорю вам, против меня и всех италоамериканцев существует заговор. Но сегодня на вас и Джо Коломбо обращено око божье, и все, кто стоит у нас поперек дороги, почувствуют его карающую руку!»

И они почувствовали ее. Министр юстиции Митчелл счел необходимым ввести запрет на слово «мафия». «Форд моторз компани» в одной из финансируемых ею серий экранизации на телевидении уголовных романов предложила авторам вычеркнуть из сценариев любое упоминание о «Коза ностре». Серьезная газета «Нью-Йорк таймс», после того как банды молодчиков из лиги Коломбо помешали выпуску номера, впредь остерегалась сообщать о преступлениях и преступниках из мафии. На «благотворительном концерте» лиги выступил друг и компаньон мафиозо Фрэнк Синатра. А патер Луис Джиганте из Бронкса благословил всех собравшихся на торжественный обед лиги: «Благословляю этот вечер, благословляю Джо Коломбо и все то доброе, что он сотворил. Аминь!»

Охота на Безумного Джо

Эта идиллия длилась около года. 29 июня 1971 г. у монумента Колумбу вновь состоялся День итало-американского единства. Снова, встреченный бурей восторженных аплодисментов, на трибуне появился Джо Коломбо.

Но не успел он начать речь перед своими сторонниками, как молодой черный американец, находившийся в толпе фоторепортеров и журналистов около трибуны, несколько раз выстрелил в него. Две пули попали в голову дона мафии. Телохранители Коломбо открыли ответный огонь.

И в то время как покушавшийся — 26-летний Джером Джонсон — был уже мертв, а дона спешно везли в больницу, два «лейтенанта» Коломбо — Кармине Персико, по прозвищу Змея, и Гуго Макинтош прыгнули в машину и скрылись. Служащие уголовной полиции, присутствовавшие на сборище, заметив быстрое исчезновение двух гангстеров, посчитали их за соучастников убийства. Они бросились в погоню. Наконец на углу Атлантики Утика-авеню в небольшом баре, который к этому часу был совершенно пустым, следы Персико и Макинтоша оборвались. У полиции были все основания подозревать, что люди Коломбо шли именно сюда. Этот бар был штаб-квартирой Джо Галло.

Для прессы это было находкой. В последний раз в дона мафии — Фрэнка Костелло — стреляли в 1957 г. Напали ли на этот раз на верный след? Эксперт нью-йоркской полиции сказал: «Организованная преступность стала более скрытной. Если кого-то действительно необходимо убрать, то это происходит на каком-нибудь пирсе в четыре часа утра и так, чтобы никто этого не заметил. Есть лишь один человек, который настолько безрассуден, что способен совершить убийство среди бела дня на глазах у тысяч людей, и это Безумный Джо!»

Была ли у Безумного Джо причина? Джо Галло обязан своей кличке Безумный судебному психиатру, который однажды засвидетельствовал, что тот «не способен осознать свою вину, так как в настоящее время болен». Этот Джо Галло, как и его братья Альберт и Ларри, с начала 60-х годов был хорошо известен нью-йоркской полиции. Братья Галло служили у Вито Дженовезе профессиональными убийцами, и, когда тот отошел от руководства своей «семьей», они попытались стать «самостоятельными». Но в Нью-Йорке это было возможно только за счет ущемления сферы влияния другой «семьи». Итак, они вошли в конфликт с «семьей» Профачи. Когда братья Джо похитили зятя Профачи Мальоччо, по кличке Жирный Джо, дон мафии Бруклина был вынужден заключить перемирие. «Независимые гангстеры» объявили, войну бруклинской «семье» мафии. Междоусобная борьба стоила жизни 98 гангстерам и закончилась арестом и осуждением Джо Галло. Но и в тюрьме Безумный Джо не отказался от своих планов вытеснить «семью» Профачи из ее бруклинских владений. Как стало известно, он познакомился с «цветными» заключенными. Верный традиции мафии использовать для черной работы неитальянцев, по выходе на свободу Галло сколотил вокруг себя большую банду из негров. Полиция, по-видимому, была на верном пути, поскольку за покушение на Коломбо Джонсону были обещаны 200 тыс. долл. и укрытие от преследований. В своих подозрениях полиция шла дальше: не мог ли Персико быть причастен к заговору в обмен на обещание стать преемником Коломбо? И какую роль в этом деле сыграл «босс боссов» — 72-летний Карло Гамбино? Действительно ли Гамбино, преемника Счастливчика Лучано, настораживала растущая популярность Коломбо? Мог ли он, чья власть над всеми «семьями» мафии была неоспоримой, специально подстрекать донов к войне, чтобы еще более упрочить свое владычество?

Как и следовало ожидать, выстрелы у памятника Колумбу развязали новую войну среди гангстеров, как в добрые времена в Чикаго. Далее, по выражению Марио Пьюзо в «Крестном отце», события развивались, «как в постели». Безумный Джо забаррикадировался в своей штаб-квартире на Президент-стрит в южном Бруклине. Однако это не спасло его от мести клана Коломбо.

8 апреля 1972 г. Галло торжественно праздновал 43-ю годовщину своего рождения. Вечером он с друзьями отправился в кабаре. После представления Галло его невеста и ее десятилетняя дочка, сестра Джо и его телохранитель поехали в «Раковину Умберто», ресторан неподалеку от здания полицейского управления Манхэттена.

Едва успели заказать ужин, как в ресторан вошел мужчина среднего роста, приблизительно сорока лет, в светлом твидовом пальто, с револьвером 38-го калибра в руке, готовым к стрельбе. Ни слова не говоря, он направился к Джо Галло и выстрелил. Досталось и телохранителю Питеру Диапиуласу. Безумный Джо нашел в себе силы подняться. Шатаясь, он прошел по залу. В пятнадцати шагах от входа он рухнул, примерно в ста метрах от того места, где за год до этого в ярком освещении прожекторов «Парамаунта» дон Вито Корлеоне, он же Марлон Брандо, пал жертвой подобного нападения.

Джо Галло был погребен в бронзовом гробу стоимостью 5 тыс. долл. Его телохранитель Питер Диапиулас, отказавшийся давать какие-либо показания полиции, был осужден за незаконное ношение оружия.

Война мафии шла полным ходом. Газеты пестрели сообщениями о все новых и новых убийствах среди мафиози.

Штаб-квартира на автомобильном кладбище

Резня среди гангстеров серьезно встревожила общественность. Губернатор Нью-Йорка Линдсей заявил: «Мы прогоним гангстеров из нашего города. Но вначале мы попытаемся лишить их материальной опоры».

Итак, снова, вот уже в который раз, было дано стереотипное обещание навсегда покончить с организованной преступностью. Однако на этот раз полиция, кажется, серьезно взялась за дело.

Все началось с того, что четверо переодетых служащих уголовной полиции развернули торговлю рождественскими елками у входа в один из бруклинских баров, который охотно посещался мафиози. Из обрывков разговоров полицейским удалось узнать о местонахождении логова гангстеров. Так полиция натолкнулась на жилой фургон на автомобильном кладбище в Бруклине. Среди аккуратно расставленных автомобильных обломков окруженная забором из колючей проволоки и охраняемая овчарками расположилась хорошо замаскированная и звукоизолированная штаб-квартира «Коза ностры». Несмотря на строгую охрану, полицейские все же установили на крыше этого фургона подслушивающее устройство и сделали отвод от телефонного кабеля вагончика. В школе, расположенной напротив, полицейские оборудовали наблюдательный пункт, оснащенный кинокамерой. Каждый посетитель фургона на автомобильном кладбище в Бруклине был заснят на пленку.

Несколько месяцев спустя (война гангстеров в Нью-Йорке была в полном разгаре, и губернатор Линдсей только что произнес свою угрозу) полиция уже располагала несколькими миллионами метров кинопленки и многими километрами магнитофонной ленты с записями разговоров о рэкете, разбойных нападениях, похищениях людей, подлогах со страховками.

Решающий удар полиция нанесла в октябре 1972 г., когда был отдан приказ об аресте 667 мафиози, которые навещали жилой фургон в Бруклине или были опознаны по телефонным разговорам. Более того, были взяты под стражу сотни полицейских, находившихся на содержании «Коза ностры»! Из посетителей жилого фургона безнаказанными остались лишь несколько десятков нью-йоркских бизнесменов. По этому поводу прокурор заявил, что в данном случае дело касается представителей тех двухсот нью-йоркских фирм, которые контролировались мафией.

Нью-йоркские газеты задавали вопрос: «Уж не сочтены ли дни «Коза ностры»?» Но арестованные полицией мафиози еще были далеко не изобличены и тем более не осуждены. К тому же не следовало забывать, что даже осужденный дон мафии и из тюрьмы беспрепятственно мог руководить своей «семьей». Никто не мог сказать с достоверностью, что приказы об арестах от октября 1972 г. (кстати, нью-йоркская полиция так и не сообщила, сколько таких приказов было отдано в действительности; до сих пор не состоялось ни одного судебного процесса против кого-либо из обвиненных) как-то повлияли на деятельность «Коза ностры». Вместо этого произошло то, что описал Марио Пьюзо в романе «Крестный отец»: был заключен мир «между всеми враждующими партиями».

Дон мафии является с повинной

Последним отзвуком войны мафиози Нью-Йорка, начавшейся с убийства Джо Коломбо, было сообщение 24 января 1973 г. о том, что найден труп Эмануэля Гамбино, похищенного в июне 1972 г. И вот два видных мафиози решились нарушить омерта́. В начале 1973 г. в полицию, опасаясь быть убитым, пришел с повинной Джозеф Лупарелли. Лупарелли «запел». Он рассказал, в частности, что 8 апреля 1972 г. Кармине де Бьязе, член «семьи» Коломбо, обнаружил Безумного Джо — Галло в «Раковине Умберто». После этого Джозеф Яковелли, преемник Коломбо, отдал приказ убить Галло.

Вторым мафиозо, добровольно сдавшимся в руки полиции, был сам Яковелли. После признания, сделанного Лупарелли, у него появились основания серьезно опасаться за свою жизнь. 28 февраля 1974 г. он явился с повинной в ФБР, где тотчас же был отдан приказ об его аресте с формулировкой: «за препятствие раскрытию преступления». Яковелли должен был выступить главным свидетелем в деле об убийстве Галло. Дон «Коза ностры», добровольно явившийся в ФБР?! В одном из отчетов из Нью-Йорка по этому поводу говорилось: «Его неожиданная добровольная явка в полицию связана с тем, что «семья» Коломбо срочно хочет назначить нового главаря». Явка Яковелли с повинной была, таким образом, лишь бегством от возможного окончательного расчета в его «семье».

В марте 1972 г. американский иллюстрированный журнал «Лайф» утверждал: «Не столь важна точная дата начала конца, а важно то, что итальянскому стилю организованной преступности в этой стране (США. — А. С.) пришел конец».

Как пришел журнал к столь смелому выводу? Было подсчитано, что к концу 1971 г. в тюрьмах находилось примерно 3200 мафиози, среди них даже некоторые доны вроде Раймонда Патриарки (глава «семьи» из Новой Англии), Карлоса Марчелло (шеф «семьи» из Луизианы) и Симона де Кавальканте (глава «семьи» из Нью-Джерси). Доказательством конца «Коза ностры» мог бы служить и тот факт, что некоторые доны обратились за помощью к общественности: Джо Коломбо со своими речами у монумента Колумбу и Сальваторе Бонанно, который решил поведать о своем опыте и переживаниях писателю Гэю Талезе для его книги «Доброе имя отца твоего».

Журнал «Лайф» обошел молчанием то, что конец американской мафии предсказывался каждый раз, когда со сцены сходило старое поколение донов, уступая место молодым людям с «современными «идеями»». Эту тенденцию можно проследить на примере развития пяти нью-йоркских «семей» мафии.

В 1899 г. Игнацио Сайетта вызвал к жизни мафию в Нью-Йорке. Когда его приговорили к тридцати годам тюремного заключения, мафия в Нью-Йорке распалась и ей, казалось, пришел конец. Однако в 1920 г. в мафии воцарился Джо Массериа. Контрабанда алкоголя сделалась важнее убийств и разбоя.

В 1931 г. Джо Массериа и его преемник Сальваторе Маранцано были убиты. Снова, казалось, наступил конец организованной преступности. Однако вопреки этому возникли пять «семей» мафии, которых возглавили энергичные доны нового поколения. На смену контрабанде алкоголя пришли азартные игры и, наконец, контрабанда наркотиков.

Когда Счастливчик Лучано, считавшийся «боссом боссов», в 1946 г. был выслан в Италию, его «семью» принял Франческо Скаличи. В 1957 г. он был убит. С того момента до 1976 г. этой «семьей» мафии руководил Карло Гамбино, который одновременно заявил претензию на титул «босса боссов».

С 1931 г. вторую нью-йоркскую «семью» мафии возглавил Фрэнк Костелло. В 1957 г. на него было совершено покушение. Он умер естественной смертью в феврале 1973 г. от инфаркта сердца. Его преемник Томас Люкезе, по кличке Трехпалый Браун, также умер естественной смертью. Встал вопрос о новой сильной личности. Новый дон, Стефано Ла Салле, был слишком стар, а его потенциальный преемник Кармине Трамунти был одним из тех, кого полиция взяла под наблюдение в известном фургончике в Бруклине.

Третьей «семьей» мафии Нью-Йорка с 1931 г. руководил Джо Профачи. После его смерти в 1962 г. Джо Коломбо занял место главы «семьи». В результате ожесточенной борьбы за власть, разыгравшейся в этой «семье» после убийства Коломбо и добровольной явки с повинной в полицию Яковелли, наиболее вероятным кандидатом на этот пост считался Джозеф Мальоччо, тем более что он уже временно руководил этой «семьей».

Исчезновение Джо Бонанно

Нью-йоркская «семья» мафии № 4 с 1931 г. находилась в руках Джо Адониса. В 1956 г. он был депортирован в Италию, где и умер в ноябре 1971 г. Его преемником стал Джо Бонанно.

Джо Бонанно заставил полицию изрядно потрудиться, когда в очередной раз был предсказан конец «Коза ностры».

21 октября 1964 г. в полночь на аристократической Парк-авеню в Нью-Йорке остановилось такси, из которого вышли адвокат Уильям Мейлони и 59-летний Джозеф Бонанно. Оба направились к роскошному особняку, в котором жил Мейлони. Неожиданно из тени парадного входа вышли двое в непромокаемых плащах и в шляпах, глубоко надвинутых на лоб. Оба незнакомца схватили Джо Бонанно за руки. «Пошли, Джо, — прошипел один из них. — Мой босс хочет поговорить с тобой!»

Бонанно даже не попытался сопротивляться. Мейлони, наоборот, начал протестовать: «Черт побери, что происходит? Этот человек мой клиент!» Но парни в макинтошах не были расположены в столь поздний час дискутировать с адвокатом. «Проваливай!» — прикрикнул на него один из незнакомцев. Адвокат проворно шмыгнул в подъезд дома, пригнувшись под выстрелами, которыми гангстеры подкрепили свое требование. Неизвестные потащили Бонанно. На значительном расстоянии, прижимаясь к стенам домов, за ними последовал Мейлони. Осторожно выглянув из-за угла, он успел заметить, как Бонанно втолкнули в светлый лимузин.

Несколько минут спустя Уильям Мейлони сообщил о случившемся в полицию. Заработал телетайп, дикторы радиостанций штата Нью-Джерси поспешно передали сообщение: «Похищен Джо Бонанно!» В архивах крупнейших газетных редакций лихорадочно искали сведения о жертве похищения.

Но данные архивов были весьма разноречивы. Одних вариантов его имени было великое множество: Джозеф Бонанно, Джозеф Бононо, Джо Бананни, Джо Бананас. Но выяснилось и кое-что другое.

Джузеппе Бонанно родился на Сицилии в 1906 г. В 1924 г. он иммигрировал в США. В 1930 г. во время транспортировки оружия, нелегально переправляемого из Нью-Йорка в Чикаго для банды Аль Капоне, он был впервые арестован. В 1938 г. Бонанно на короткое время исчез из США, но вскоре вернулся через Канаду и получил американское гражданство. Джо Бонанно был разносторонним бизнесменом: он владел похоронными конторами и прачечными, швейными предприятиями и фирмами по импорту оливкового масла и сыра. В 1957 г. за участие в гангстерской конференции в Апалачине Джо Бонанно был вновь арестован.

И этого человека похитили! Заметную фигуру преступного мира! Выдвигались различные предположения и догадки. Информационное агентство ЮПИ сообщало: «Полиция серьезно опасается, что Джо Бонанно пал жертвой убийства, которое было совершено ганменами,[49] похитившими его на Парк-авеню».

— Если бы меня спросили, я бы ответил, Джо Бонанно лежит где-нибудь на дне реки, — заявил один служащий министерства юстиции.

— Едва ли мы его увидим живым — так полагал старший инспектор Уолтер Ф. Хеннинг.

— Мы ищем его, — заявил один нью-йоркский криминалист, — нам хочется с ним поговорить.

Джо Бонанно исчез в тот момент, когда ему предстоял допрос. На следующий день он должен был давать показания в суде об уголовной деятельности своей банды. Не было никакого сомнения, что почтенный бизнесмен занимался торговлей наркотиками и рэкетом. Может быть, его устранила конкурирующая банда? А может, собственная, опасаясь, что Бонанно даст в суде показания против своих дружков? Или, что кажется менее вероятным, Джо Бонанно сам организовал свое похищение, чтобы уйти от допроса? А может быть, он действительно был уже мертв?

18 декабря 1964 г. Уильям Мейлони сделал нью-йоркской прессе сенсационное сообщение, что его клиент жив, здоров и чувствует себя хорошо. Они условились встретиться через три дня. Однако ни в назначенное время, ни позднее Джо Бонанно так и не появился в оффисе Мейлони. Тем временем судебная комиссия обстоятельно занималась деятельностью Джо Бонанно и его «семьи» мафии. Было допрошено 35 свидетелей и установлено, что эта «семья» состояла приблизительно из шестидесяти гангстеров, действовавших на западе США и на восточном побережье — от Нью-Йорка до канадской границы.

Прошло почти полтора года. Неожиданно 17 мая 1966 г. поступило сообщение, что Джозеф Бонанно появился в оффисе генерального прокурора Моргентау в Нью-Йорке. Бонанно, однако, упорно отказывался говорить, где находился все это время. Его «семьей» уже давно управлял Гаспаре ди Грегорио, по прозвищу Маленький Гаспар.

Тот, кто полагал, что Джо Бонанно вскоре предстанет перед судом, глубоко заблуждался. Генеральный прокурор Моргентау освободил Бонанно под крупный залог в 150 тыс. долл.

31 декабря 1966 г. в «Нью-Йорк таймс» появилось сообщение, что Джозеф Бонанно, по данным американского правительства, является владельцем ряда игорных домов в центральноамериканской островной Республике Гаити и что его «лейтенант» Вито ди Филиппе уже в ноябре 1965 г. вошел в тесный контакт с гаитянским диктатором Дювалье и за солидную взятку получил от него концессию на казино «Интернейшнл» в центре столицы Гаити Порт-о-Пренсе.

Сегодня уже известно, что в 1964 г. Джо Бонанно пытался захватить власть над всеми пятью нью-йоркскими «семьями» мафии. Когда сделать это ему не удалось, он инсценировал свое похищение, укрывшись в Канаде, пока дело не поросло травой и доны не успокоились. Тем временем в Тусоне, штат Аризона, Бонанно создал маленькое гангстерское государство с широкими связями. Гаспаре ди Грегорио «по старости» передал руководство бывшей «семьей» Бонанно Натале Эрволе. Но полиция «накрыла» Эрволу в жилом фургоне на автомобильном кладбище в Бруклине.

Купленная полиция

Остается пятая «семья» того самого дона Вито Дженовезе, который умер от сердечного приступа 14 февраля 1969 г. в тюрьме Спрингфилда, штат Миссури. После ареста Дженовезе в 1959 г. главой «семьи» стал Энтони Стролло, руководивший ею до тех пор, пока однажды ночью бесследно не исчез. Тогда руководство поделили между собой двое: Джерардо Катена (за отказ от дачи свидетельских показаний он был вскоре приговорен к тюремному заключению) и Томас Эболи.

Итак, в четырех из пяти «семей» вновь произошла смена поколений. Старые боссы, сколотив себе огромные состояния, сошли со сцены. А доходы были колоссальными. Прибыль мафия получала буквально со всего.

Самые высокие барыши «Коза ностра» извлекала из торговли наркотиками (в 1969 г. они оценивались в 350 млн. долл.), ростовщичества, нелегальных игорных залов и профсоюзного рэкета (шантаж фирм и создание псевдопрофсоюзов) и, конечно же, из бизнеса на порнографии. Нью-йоркские фирмы, изготовлявшие порнографическую продукцию, контролировал Джозеф Броккини, друг Томаса Люкезе. В 1970 г. доход мафии от этого предприятия достиг 500 тыс. долл. Однако эта сумма составляет лишь незначительную часть доходов «Коза ностры». Министерство юстиции Соединенных Штатов заявило, будто располагает документами, из которых следует, что более 200 тыс. человек на различных предприятиях и в фирмах «тем или иным образом» принадлежат к «Коза ностре» либо связаны с ней.

Кто же наконец должен положить этому конец? Полиция?

Очевидно, что большая часть американской полиции и чиновников органов управления была куплена «Коза нострой»! Так, в городе Рединге, штат Пенсильвания, она «владела» всем управленческим аппаратом, включая губернатора, а также всей полицией. В городе Колумбусе, штат Огайо, по указанию боссов «Коза ностры» местная полиция арестовала трех специальных агентов ФБР, проводивших секретную операцию по расследованию преступной деятельности мафии в этом городе. Правда, сотрудники ФБР вскоре были освобождены, а восемь полицейских — осуждены за получение взяток от «Коза ностры» по 8 тыс. долл. на каждого. Однако дальше этого дело не пошло.

В ноябре 1969 г. стало известно, что в Нью-Орлеане гангстеры «семьи» Марчелло сообща с полицейскими совершали разбойные нападения. При этом блюстители закона с полицейских патрульных вертолетов следили за тем, чтобы у гангстеров не случилось каких-либо осложнений! В Бруклине были уволены восемь полицейских, получивших от Самюэля Веры, мафиозо и организатора азартных игр, более 50 тыс. долл. за то, что ничего не видели и не слышали. Дело получило огласку, когда конкурент Веры был избит так, что оказался в больнице, и в отместку поставил соперника под удар.

Столь же энергично «Коза ностра» проникает и в управленческий аппарат.

Подсадная утка Тони Дакса

…К рождеству 1967 г. городское управление Нью-Йорка преподнесло своим жителям «подарок». Губернатор-республиканец Джон В. Линдсей, победивший на выборах под лозунгом «Сделаем Нью-Йорк чистым городом!», оказался замешанным в скандале, крупнейшем со времен правления его печально знаменитого предшественника Уильяма О’Дуайера. Скандал разразился вокруг близкого друга Линдсея — «подающего надежды» Джеймса Л. Маркуса. В предвыборной кампании Линдсея он сыграл важную роль, приложив немало усилий, чтобы протащить наконец республиканца на высшую должность в Нью-Йорке. Взамен этого Линдсей провел Маркуса в городское управление, сначала как своего «личного советника», а затем назначил его комиссаром по водо-, газо- и электроснабжению.

Этот Маркус не только умел красиво проживать деньги, но и был весьма предприимчивым бизнесменом. Заключив частную кредитную сделку, он основал общество «Помощь развитию» и занялся биржевыми спекуляциями, которые, к несчастью, ничего, кроме долгов на общую сумму 30 тыс. долл., ему не принесли. В поисках кредиторов Маркус попал в лапы к «акулам кредита» из «Коза ностры». Они покрыли долги и прибрали его к рукам.

Однажды к Маркусу заявился Энтони Коралло, известный под кличкой Тони Дакс (Тони Утка), ранее судимый за торговлю наркотиками мафиозо, распространивший свои деловые интересы и на строительный бизнес. Коралло обратил внимание Маркуса на то обстоятельство, что городское управление Нью-Йорка намеревается очистить и капитально отремонтировать громадный бассейн в парке Бронкса — общая стоимость подряда 800 тыс. долл. Вопреки принятым правилам Маркус не объявил публичного конкурса на этот подряд, а прямо передал его фирме, находившейся под контролем «Коза ностры». На этой «любезности» он заработал 16 тыс. долл.

Данная афера Маркуса не была единственной. Как было установлено, «Коза ностра» долгие годы контролировала все воздушные грузоперевозки в нью-йоркских аэропортах. Мафиози основали федеральный союз предприятий, осуществляющих грузоперевозки под руководством и контролем Энтони ди Лоренцо. Фирмы были вынуждены присоединиться к союзу с «начальной пошлиной» 5 тыс. долл. и значительным ежегодным взносом. Те, кто отказались от этих условий, вскоре столкнулись с трудностями: принадлежавшие им грузовики угонялись, а грузы приводились в негодность.

Чикаго, как и Нью-Йорк, несмотря на эмиграцию бывшего босса «Коза ностры» Джанканы в Мексику, по-прежнему сохранял за собой репутацию оплота преступности. В 1967 г. был опубликован список наиболее опасных преступников Чикаго, включавший 214 имен, среди которых были имена Энтони Аккардо и Поля Рикки. Одновременно были названы 42 предприятия — от ресторанов и отелей до конструкторских бюро, — принадлежавшие «Обществу чести».

Концерн «Мафия»

Френсис А. Вителло, мелкий мафиозо, ранее осужденный за букмекерство, отказался платить своему адвокату. Дело в том, что у Вителло в швейцарском банке был открыт один из тех печально знаменитых номерных счетов, по которым банк не задавал вопросов, откуда и куда идут деньги, а все операции производились лишь с помощью шифра. Тайна банковских вкладов надежно защищает и эксплуататора, и преступника.

Однажды со счета Вителло таинственным образом исчезли 702 тыс. долл. К несчастью, деньги принадлежали не Вителло, а шефу «Коза ностры» Бостона Раймонду Патриарке. «Коза ностра» произвела тщательное расследование и установила, что нескольким ловким мошенникам из Штатов обманным путем удалось перевести эти деньги на собственный счет. При операции по возврату денег всячески старались избежать лишнего шума. С помощью адвоката мошенники и гангстеры достигли компромисса, и все было бы шито-крыто, если бы Вителло не отказался оплатить работу адвоката. Тот в свою очередь подал на мафиозо в суд, и таким образом американская общественность узнала сенсационный факт, что «Коза ностра» прячет свои многомиллионные прибыли в швейцарских банках. Так же случайно было установлено, что шеф «Коза ностры» из Филадельфии Анджело Бруно, он же владелец фирмы по импорту музыкальных автоматов, положил в швейцарский банк «на черный день» 50 млн. долл.!

Но большего узнать не удалось. Ведь банковская тайна — святая святых капитала!

Эти громадные суммы американская мафия смогла получить лишь потому, что пустила чрезвычайно глубокие и прочные корни в экономике страны. В 1964 г. журнал «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт» прокомментировал это так: «В прошедшие месяцы было обнаружено, что гангстеры с многочисленными судимостями проникли в предприятия с многомиллионными оборотами. Среди них банки, маклерские фирмы Уолл-стрита, земельные конторы и другие почтенные фирмы, которые служат на благо общества. Установлен очевидный факт: проникновение преступников в существующие отрасли промышленности приобрело гигантские размеры».

Далее журнал опубликовал далеко не полный список отраслей, в которые проникла мафия, причем — по вполне понятным причинам — никакие имена не упоминались.

«Землевладение. Окружной прокурор Роберт М. Моргентау считает, что только в Нью-Йорк-Сити инвестиции преступного мира в торговлю земельными участками «выражаются сотнями миллионов долларов». Члены мафии являются главными акционерами в концерне, которому принадлежат два знаменитых небоскреба, в которых разместились учреждения. «Это была операция стоимостью треть миллиарда долларов, — сказал мистер Моргентау. — …Гангстеры владеют также большинством акций в одном из известнейших небоскребов в Манхэттене. Наконец, широко известный в Нью-Йорке отель является собственностью исключительно преступных элементов. По заявлению правительственных чиновников, мафия владеет отелями и мотелями в Майами, Майами-Бич, Лас-Вегасе, Детройте, Чикаго и многих других городах…»

Банковское дело. Служащие следственных органов полагают, что рэкетиры и шулеры прибирают к рукам многие крупные банки, приобретая их акции. Как акционеры они стремятся использовать свои позиции, для того чтобы получить особые льготы. В большинстве случаев это им удается. В Детройте, если верить словам одного служащего из Вашингтона, банк средней величины полностью перешел в руки мобов. «Он известен как «воровской банк»», — заявил этот служащий. У нас есть основания предполагать, что эти банки предоставляют главарям мафии кредиты без обеспечения гарантий. Они открывают им огромные счета на вымышленные имена или на подставных лиц, не задавая никаких вопросов. Почти схожая ситуация в одном из банков на Майами. В Нью-Йорк-Сити известные гангстеры контролируют два банка… Служащий чикагской полиции сообщил: «В минувшие годы гангстеры проявили особенно высокую активность в области финансового дела, главным образом в обществах мелкого кредитования и в банках».

Швейная промышленность. Давно уже известно, что конфекционная индустрия, сконцентрированная в Нью-Йорке, захвачена рэкетирами. Многие из них стали миллионерами. Эксперты объясняют эти успехи тем, что большинство рэкетиров не терпят на своих предприятиях никаких профсоюзов. Это позволяет им снизить производственные затраты… По словам экспертов, рэкетиры нанимают на службу в качестве «консультантов по рабочим вопросам» уголовников и бывших убийц из мафии.

Другие отрасли промышленности. Известный главарь мафии из Детройта был тесно связан с заводом кухонных плит в этом городе. Сегодня он вложил свой капитал в бензозаправочные станции и в автосервис. «Только в Детройте члены мафии инвестировали в промышленность капитал в размере 50 млн. долл.», — заявил шеф полиции Джордж Эдварде. Он назвал 98 предприятий, которые находились под контролем мафии.

Статья в журнале «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт» завершалась длинным перечнем (на нескольких страницах) только тех отраслей промышленности, в которых мафиози твердо стояли на ногах. Мафия проникла всюду: от банков и отелей до строительной индустрии, от текстильной промышленности, индустрии по производству автоматов, торговли антикварными вещами до торговли продовольственными товарами. Общий оборот «Коза ностры» — заметьте, только легального бизнеса! — по осторожным оценкам экспертов, ежегодно составляет 22 млрд. долл. Судя по этим цифрам, «Коза ностра» могла бы считаться крупнейшим в США концерном, более могущественным, чем такие гиганты, как «Дженерал электрик», «Дженерал моторз» или «Стандарт ойл»!

Со времени публикации этой статьи прошло много времени. Несмотря на известную неполноту, она позволяет судить о широте и размахе экономической деятельности «Коза ностры». Организованная преступность стала неотъемлемой составной частью господствующей в капиталистическом мире социальной системы и исчезнет только с ее крахом.

«Акулы кредита» за работой

Наиболее эффективным способом проникновения в деловой мир мафия считает метод, получивший меткое название «акулы кредита». Этот способ взимания огромных ростовщических процентов при ссуде денег не нов и в небольших размерах уже был апробирован в доках Нью-Йорка. Теперь мафия поставила это предприятие на широкую ногу. При этом мафиози всячески содействовали разжиганию жестокой конкурентной борьбы не на жизнь, а на смерть, представляющей собой обычное для капиталистической экономики явление. Фирмы, испытывавшие трудности с платежами, чье положение усугублялось еще и тем, что пути к обычным институтам кредитования вследствие острой конкурентной борьбы для них были закрыты, видели зачастую единственный выход в соглашении с «акулами кредита» из мафии, которые требовали, разумеется, за свои услуги фантастические проценты.

Так, владелец одной крупной нью-йоркской транспортной фирмы заявил, что однажды он был вынужден обратиться к «акулам» из мафии за кредитом в размере 10 тыс. долл. Когда же он не смог в срок выплатить проценты, гангстеры по телефону начали угрожать: «Если вы не уплатите деньги немедленно, с вами будет то же, что и с вашим грузовиком». В следующую ночь мафиози взорвали один из его грузовиков.

«Коза ностра» не всегда использовала эту тактику, чтобы непременно завладеть какой-либо фирмой. Иногда для устранения конкуренции легальной фирмы организовывалось ложное банкротство. Наглядным примером этому может служить дело «Мёррей паркинг компани» в начале 1961 г.

Компания занималась оптовой торговлей мясом в Нью-Йорке. Одним из ее клиентов была «Прайд хоусейл мит энд поултри корпорейшн». Все три владельца компании «Мёррей паркинг»: Джозеф Вайнберг, его сын Стэнли и Дэвид Ньюмен — и не догадывались, что президент компании «Прайд корпорейшн» Питер Кастеллана — мафиозо, кузен всемогущего дона Карло Гамбино и член его «семьи» мафии. Кастеллане принадлежало несколько супермаркетов; совместно с доном мафии Кармине Ломбардоцци он владел «Джо-рэн трейдинг компани».

В декабре 1960 г. «Мёррей паркинг» столкнулась с финансовыми затруднениями. Тут-то на сцене и появились «акулы кредита». К Вайнбергам и Ньюмену заявился человек, заверивший, что может раздобыть необходимые деньги. Владельцам компании этот человек не был известен, но он работал у их клиента — «Меркьюри хоутел сэплай компани». Его имя было Джозеф Пагано. Бизнесмены не знали лишь, что Пагано был также мафиозо и принадлежал к «семье» Вито Дженовезе.

В условленный срок Пагано принес Вайнбергу деньги — чек на сумму 8500 долл., оплаченный «Джо-рэн трейдинг компани» и подписанный Кармине Ломбардоцци. Процентная ставка этого займа была огромной и составляла 1 % в неделю, то есть 85 долл. В течение последующих недель «Мёррей паркинг» пунктуально выплачивала проценты, однако общая задолженность в 8500 долл. от этого не уменьшалась. Компания продолжала испытывать финансовые трудности.

В январе 1961 г. мафиози вынудили Вайнбергов продать третью часть акций компании Пагано, а следовательно, «Коза ностре». Для защиты вложенных мафией денег «Коза ностра» добилась назначения Пагано президентом компании, при этом чеки фирмы отныне принимались лишь за подписью Пагано.

Вначале казалось, что смена в руководстве фирмы пошла ей только на пользу: оборот резко возрос. Если раньше компания «Прайд корпорейшн» (принадлежащая мафии) еженедельно покупала товаров приблизительно на 1 тыс. долл., то в январе 1961 г. эта сумма возросла до 241 тыс. долл., в феврале составила уже 298 тыс., а в марте даже 922 тыс. долл. Но это были дары данайцев. Фирма Кастелланы покупала товары по заниженным ценам. Мафия держала «Мёррей паркинг» так крепко в своих руках, что ее бывшие владельцы не могли уже препятствовать тому, что их товары разбазаривались по ценам значительно ниже их себестоимости.

Какова же была цель всей этой акции? Несомненно, что в данном случае мафия стремилась развалить компанию «Мёррей паркинг», чтобы сжить со свету конкурента и завладеть имуществом несостоятельного должника.

В последнюю неделю марта компания «Прайд корпорейшн» должна была заплатить «Мёррей паркинг» 750 тыс. долл. Для этого Питер Кастеллана обратился в «Коммершл бэнк оф Америка» за кредитом в размере 150 тыс. долл. Одновременно компания «Мёррей паркинг» перевела в тот же самый банк свои лицевые счета.

На последней стадии всей операции Кастеллана подключил мафиозо Гандолфо Шиандру, который также был причастеи к мясной торговле. Шиандра получил от Кастелланы чек фирмы «Прайд корпорейшн» и отослал его Пагано — новому главе компании «Мёррей паркинг». Тот в свою очередь оплатил чек в банке и одновременно предъявил чек компании «Мёррей паркинг» на ту же сумму, которую он потребовал сразу выплатить, а деньги возвратил мафиози. Таким образом, согласно бухгалтерским книгам, все счета фирмы «Прайд корпорейшн» были оплачены, но в действительности компания «Мёррей паркинг» поставила товары, не получив за это ни цента. Итак, только за один-единственный день Пагано украл у фирмы, которую возглавлял, огромную сумму денег.

Спустя несколько недель фирма «Мёррей паркинг» обанкротилась. Отец и сын Вайнберги, Ньюмен и Джозеф Пагано предстали перед судом. Вайнберги и Ньюмен были приговорены к длительным срокам тюремного заключения и высоким денежным штрафам за ложное банкротство. Пагано не нарушил омерта́ и на суде упорно молчал о своих сообщниках, поэтому суд не смог доказать его вину. Приговор носил стандартную для мафиози формулировку: «За неуважение к суду».

Пагано был приговорен к девятнадцати месяцам тюремного заключения.

Преступники в «белых воротничках»

Афера с ликвидацией компании «Мёррей паркинг» находится на границе между обычной гангстерской практикой и так называемой преступностью «белых воротничков». В этом названии заключен намек на социальное положение преступников, которые принадлежат к высшим слоям общества. Несколько лет назад один западногерманский социолог охарактеризовал эту форму преступности следующим образом: «Преступник из «белых воротничков» — это пользующийся всеобщим признанием член современного буржуазного общества, который после какого-либо «срыва» с распростертыми объятиями снова принимается обществом». Общественности стали известны лишь несколько случаев этой криминальной разновидности, да и то концы скандального факта прячутся в воду. Главные преступники лишь изредка привлекаются к ответственности. Перед судом предстает только «мелкая сошка»: подкупленные заинтересованными фирмами служащие, депутаты и военные, которые этим путем хотели быстро разбогатеть. Крупные монополии с их мощными рычагами власти всегда находят в законах достаточно лазеек, чтобы ускользнуть от правосудия. По сравнению с грандиозными аферами, связанными с поставками вооружения, денежной помощью или государственным финансированием, где счет идет на сотни миллионов долларов, махинации «Коза ностры» выглядят весьма скромно.

Новые возможности обогащения открылись у самого мощного синдиката организованных преступников, когда были введены так называемые кредитные карты.

Поскольку чуть ли не каждый день американские газеты сообщали об очередном мошенничестве с чеками, ни один бизнесмен уже не решался продавать свой товар на чеки. Последствия этого первыми ощутили мелкие банки и кредитные общества, денежные вклады в которые сильно сократились. Солидные, крупные банки были защищены тем, что для открытия в них лицевого счета требовался довольно значительный первоначальный взнос, который не могли себе позволить мелкие мошенники. Чеки таких банков принимались с большим доверием, тем более что в подавляющем числе случаев крупные банки, чтобы не подрывать свой авторитет, оплачивали и непокрытые чеки.

Так сберегательные кассы и мелкие банки пришли к мысли основать кредитные клубы, члены которых во всех связанных с ними фирмах, ресторанах и отелях по предъявлении кредитной карты получали товары и услуги, не внося наличные деньги, ибо до определенного уровня их расходы покрывало кредитное общество.

Хотя кредитные общества воздвигли целую систему защиты от мошенничества, преступники все же нашли лазейку. Потери кредитных обществ, практиковавших систему кредитных карт, в результате мошеннических манипуляций оценивались в 100 млн. долл. И если жулики-одиночки попадались с поличным довольно часто, то синдикатам преступников это не грозило: в большинстве случаев они действовали более оперативно, чем система контроля.

Дон Карло доволен

Вложение гигантских прибылей от организованной преступности в различные отрасли американской экономики, создание концерна мафии коренным образом изменили «условия работы» «Коза ностры». Это не могло не отразиться и на «стиле руководства». Итак, вновь встал вопрос, какими качествами должен обладать дон «Коза ностры». Мафия не признавала никакого «порядка наследования», при котором титул и «дело» переходили бы по наследству. И так повторялось все тридцать, сорок лет кровавой борьбы за власть в американской мафии.

Из старой гвардии донов остался лишь один — Карло Гамбино, иммигрировавший в США из Палермо в 1921 г. Гамбино жил на широкую ногу. У него были роскошная квартира на Оушен-парк-уэй в Бруклине и дорогая вилла в аристократическом квартале на Кони-Айленд.

У Гамбино всегда хватало выдержки держаться в стороне от случайных афер и борьбы за власть других «семей». Его оставили в покое, когда полиция производила расследование деятельности «Коза ностры» после конференции в Апалачине. Его «семья» постоянно извлекала выгоду из борьбы других «семей». Поэтому вполне возможно, что именно Гамбино, оставаясь за кулисами, разжигал борьбу между Коломбо и Галло, чтобы укрепить собственное могущество. 31 июля 1972 г. американский журнал «Тайм» писал: «Убийство Томаса Эболи расчищает дорогу старейшему дону мафии Карло Гамбино к эффективному контролю над «семьей» Дженовезе, поскольку Джерардо Катена находится в тюрьме, в то время как другому боссу этой «семьи» — 78-летнему Майку Миранде не позволяет более играть руководящую роль его преклонный возраст».

Сам Карло Гамбино уже давно вышел из юношеского возраста. Это обстоятельство не позволило ему защитить интересы опытного мафиозо 58-летнего Аньелло Деллакроче, одного из тех, кто в свое время принимал участие в покушении на шефа «Корпорации убийц» Альберта Анастазия.

Неужели дни «Коза ностры» сочтены?

Вот сообщение из Нью-Йорка от апреля 1973 г. — через полгода после захвата нью-йоркской полицией визитеров жилого фургона мафии на автомобильном кладбище в Бруклине: «После выхода на экраны фильма «Крестный отец» Карло Гамбино начал пользоваться громадной популярностью. На происходившей недавно на Лонг-Айленде свадьбе супружеская пара опустилась перед ним на колени и целовала ему руки. Когда же хозяин произнес тост за здоровье Гамбино, хор исполнил мелодию из «Крестного отца». Один репортер задал «боссу боссов» вопрос, понравился ли ему фильм «Крестный отец». «Хорошо, очень хорошо», — пробормотал дряхлеющий король гангстеров и усмехнулся».