Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии)

Калоджеро Виццини, почтительно называемый доном Кало, задыхаясь, приказал своему шоферу остановить машину. Кряхтя и стеная, тучный глава мафии вылез из автомобиля и обессиленно опустился у обочины дороги. Не только немилосердное июльское солнце явилось виной тому, что его лоб покрылся крупными капельками пота. У 77-летнего дона начался сердечный приступ, один из многих, происходивших у него в последнее время. Неумеренное чревоугодие — страсть, которой предавались все «великие» мафии, — способствовало развитию болезни. Шофер, уже привыкший к вынужденным остановкам, перепугался, увидев, как дон Кало, как мешок, неожиданно повалился на землю. Срочно вызванный врач смог лишь констатировать смерть от паралича сердца. В отличие от множества его жертв король мафии 15 июля 1954 г. почил естественной смертью, по чистой случайности там, где в начале века начал свою карьеру мелким грабителем.

Его родной городок Виллальба, оплот мафии Сицилии, погрузился в глубокий траур. В знак соболезнования помещения местных организаций ХДП закрыли свои двери на восемь дней. На административных зданиях городка были приспущены государственные флаги. Перед церковью, где состоялось траурное богослужение по достопочтенному дону Кало, был вывешен огромный транспарант: «Он был благородным человеком».

Этот отъявленный негодяй и прожженный преступник оставил после себя состояние, оценивавшееся в несколько миллиардов лир. Наследство досталось его близким родственникам. Но кроме этого патриарх «Общества чести» оставил после себя империю со множеством доходных мест, которой во избежание возможной конкурентной борьбы была необходима твердая рука.

Посвященные знали, что на плечи преемника ляжет тяжкая ноша. «Общество чести» переживало период глубокого кризиса. Мафия, как никогда прежде, была разобщена, ее раздирали взаимные свары. В 50-е годы, годы промышленного подъема в Италии, правящие монополии поняли, что Сицилия открывает им прекрасные возможности для приложения капитала. Этот отсталый регион, где, казалось, остановилось само время и дольше, чем где-либо в Европе, сохранился феодальный порядок, привлекал их не только дешевой рабочей силой, но и высокими правительственными субсидиями. В города Сицилии пришла современная промышленность, однако это не сняло проблемы массовой безработицы, так как высокоавтоматизированным предприятиям требовалось незначительное число рабочих. Индустриализация не решила социальных проблем Сицилии и вопреки предсказаниям многих буржуазных социологов не покончила с мафией.

История «Коза ностры», американского ответвления сицилийской мафии, показала, что «братство» преступников, зародившееся на феодальной почве, в состоянии быстро приспособиться к новому, капиталистическому строю. Вместо того чтобы лишить мафию питательной почвы, индустриализация и индустриальный бум в городах Сицилии привели к еще большему укреплению ее могущества, к еще большему ее обогащению. Выросшая прежде всего в Палермо, столице этого феодального региона, «новая» мафия не только быстро приобрела власть и богатство, но и начала оспаривать у «старой» мафии и ее главарей руководящую роль.

Даже погребение дона Кало не могло скрыть назревшего внутри мафии кризиса. У кого были глаза, тот увидел: прежде чем был дан знак и погребальная процессия двинулась в путь, донам и капи «Общества чести», съезжавшимся со всех сторон, потребовалось необычно много времени, чтобы собраться вместе.

Траурная церемония происходила по традиционному обряду «Общества чести». По обычаю, тот, кто брал в руки шнур, так называемую пуповину гроба, находившуюся по левую сторону, считался преемником «дела» усопшего. В похоронной процессии дона Кало символ, свидетельствовавший о переходе власти к преемнику, держал дон Джузеппе (Дженко) Руссо.

Дженко Руссо родился в 1898 г. в семье крестьянина-бедняка. Под крылышком мафии он быстро превратился в крупного землевладельца. Во время проведения аграрной реформы государство просто отобрало у старых феодалов крупные земельные владения, выплатив их бывшим владельцам чрезвычайно высокое вознаграждение, и передало эти земли… новым помещикам. Вместо того чтобы самому произвести раздел земли между крестьянами, государство поручило эту задачу людям вроде Дженко Руссо. Главарь мафии поступил как во времена средневековья барон — пожаловал землей своих верных вассалов и фаворитов. Это дало ему экономическое влияние и власть над ними. Как-то Руссо откровенно признался: «Я с четырнадцати лет с утра до вечера работал со своим отцом на полях, зато сегодня я — зажиточный землевладелец». О том, что он десятки раз представал перед судом по обвинению во множестве убийств, ограблений, угоне скота, шантаже и других уголовных преступлениях, Руссо помалкивал.

И вот теперь «дядя Пеппе», «дзио Пеппе», как стали называть Дженко Руссо, выражая этим наивысшее почтение, провожал в последний путь бывшего патриарха мафии. Он понимал, что в тот июльский день 1954 г. несли не просто бренные останки главаря «Общества чести». Хоронили «старую», феодальную мафию. День ото дня сужалась область ее влияния. Выбор кандидатуры Руссо был компромиссом, так как вожаки нарождавшейся в городах Сицилии «новой» мафии не допускали из своей среды никого на вакантное место шефа «братства». Борьба за сферы влияния в городах Сицилии только началась, и пока было неясно, кто из мафиози нового поколения пользовался большим авторитетом, чем Руссо — представитель патриархальной, деревенской мафии.

И не случайно рядом с Дженко Руссо шел Паоло Бонта, шеф мафии из Палермо. Бонта был представителем новых сил в мафии, взявших курс на проникновение в экономику острова. Однако представители «традиционной» мафии всячески препятствовали росту прибылей своих «братьев» в городах, что постоянно приводило к стычкам, вызывало кровавые войны между «старой» и «новой» мафией, точнее говоря, между феодальной и капиталистической мафией. Эту ситуацию можно, пожалуй, сравнить с ликвидацией «усатых» в американской мафии в начале 30-х годов.

В этой борьбе новым мафиози и словом и делом помогали почти 400 италоамериканских гангстеров, которые после 1945 г. были депортированы из США на Сицилию. Типичным примером изменений, происходивших в сицилийской мафии в послевоенные годы, являются события, развернувшиеся в те годы в Корлеоне.

Скелет в заброшенной шахте

Место действия — Корлеоне, городок с населением 15 тыс. жителей примерно в 60 километрах от Палермо. Главой мафии в этом городке был доктор Микеле Наварра, главный врач местной больницы. Этот человек, как и его предшественник, распоряжался здесь всем по своему усмотрению. Он сосредоточил в своих руках и власть, и должности: представителя отделения клерикальной партии и аграрного союза, инспектора ссудных касс и функционера христианско-демократической партии. Ничего в этом мрачном местечке с убогими домишками, немощно прислонившимися к склону горы, не происходило без участия главы «ордена преступников». Он шантажировал и взимал дань.

Когда после войны государство выделило кредиты для проведения аграрной реформы, Наварра тотчас же стал управляющим этим фондом. Он решал, кому предоставить кредит, а кому отказать. Врач-мафиозо вскоре стал владельцем тысяч гектаров пахотной земли, под его контролем находилось 35 тыс. мелких арендаторов и крестьян в окрестностях Корлеоне.

Между 1954 и 1958 гг. четырнадцать высокооплачиваемых служащих Управления по проведению аграрной реформы на Сицилии осуществили в округе Корлеоне земельную реформу. Они экспроприировали у бывших помещиков и перераспределили 921 гектар земли. Всего же в округе Корлеоне насчитывалось 17 485 гектаров пахотной земли!

Итальянский эксперт по аграрным вопросам доктор Антонио Лоскьяво, обследовавший в Корлеоне результаты земельной реформы, в своем отчете указал, что из 2161 просителя желанную землю получили лишь 152. «Большая часть поделенной между крестьянами земли (примерно 623 га) находится в неплодородной области Корлеоне», — сухо констатировал он. В заключение доктор Лоскьяво отметил: «Пожалуй, аграрная реформа уменьшила крупное землевладение как таковое, но в основном составе зерновых и пастбищных культур, которые характерны для крупного землевладения, не произвела никаких изменений». В Корлеоне, как и повсюду на Сицилии, где в общей сложности работало 6570 служащих Управления по проведению аграрной реформы, реформа саботировалась: земля, подлежавшая разделу, в большинстве случаев отводилась в каменистой пустоши. Новые поселки, которые сооружались на средства, полученные в кредит от Управления, оставались незаселенными, поскольку там «забыли» про водоснабжение.

Однако жители Корлеоне не желали безропотно нести ярмо мафии и земельных баронов. Могильные камни на кладбище городка молчаливо повествуют о кровавой и отчаянной борьбе: только за пять послевоенных лет в Корлеоне «пиччотто» мафии безжалостно убили 153 человека. Эти преступления принесли маленькому городку близ Палермо печальную славу места с наивысшим в мире процентом убийств.

Но на место убитых смельчаков вставали новые, продолжавшие дело павших товарищей и оказывавшие упорное сопротивление всесильной мафии. К таким людям прежде всего относился секретарь местной палаты труда социалист Плачидо Риццотто, основавший сельскохозяйственный кооператив. Кооператив Риццотто носил имя Бернардино Верросы, вожака одного из крестьянских кооперативов, возникших после первой мировой войны в Корлеоне, он также был убит мафией. Плачидо Риццотто хотел продолжить дело Верросы. Обращаясь к безземельным крестьянам, Риццотто говорил: «Я не верю, что мы всегда будем жить как животные. Придет время, и люди прозреют». Он добивался передачи безземельным крестьянам пустующих земель, контролируемых мафией. Риццотто пренебрег предостережениями друзей и, главное, угрозами «братства». Доктор Наварра и его компаньоны вынесли Риццотто смертный приговор.

Вечером 10 мая 1948 г. 32-летний Плачидо Риццотто шел по своим делам. На улице Марсала к нему подошли два молодых парня. Один из них взял его под руку, другой приставил к голове пистолет и сказал: «Идем! Не бойся, я тебя не пристрелю! Я тебе только скажу пару слов, и ты свободен!»

Двенадцатилетний пастушок Джузеппе Летициа оказался случайным свидетелем убийства. Он пас в это время овец. В состоянии тяжелого нервного расстройства пастушонка доставили в местную больницу Корлеоне. Там он назвал имя убийцы: Лучано Лиджо.

В больнице главный врач Наварра назначил юному пациенту инъекцию, от которой этот единственный свидетель преступления скончался. В медицинском заключении Наварра написал: «Смерть наступила вследствие паралича сердца после приступа delirium tremens (белой горячки. — А. С.)…» Это было не первое свидетельство о смерти с подобного рода заключением, выданное доктором-мафиозо Наварра. Слухи о причастности доктора к обоим убийствам росли. В конце концов против Наварры было выдвинуто обвинение по подозрению в убийстве.

Полиция долго не могла обнаружить никаких следов Плачидо Риццотто. А поскольку свидетели преступления отсутствовали и труп не был обнаружен, дело об убийстве не могло быть возбуждено. Примерно через два года некий Кришоне, один из двух мафиози, сознался в совершенном преступлении. Он рассказал, куда исчезла их жертва. Только после этого пожарные обнаружили скелет и остатки одежды в одной из шахт Роккабусамбры (гора в 20 километрах к северо-востоку от Корлеоне) на глубине примерно 60 метров. Этот прием — скрыть труп в шахте — мафия часто применяла при расправе со своими противниками.

21 декабря 1949 г. депутат-коммунист итальянского парламента Джанкарло Пайетта потребовал расследования этого политического убийства, но министр внутренних дел Марио Шельба прекратил все дебаты по делу замечанием: «Риццотто был убит в результате спора, причины которого следует искать в разделе кооперативной земли». Можно предположить, что «виновные в этом убийстве находятся среди товарищей Риццотты».

В конце концов истинный убийца Риццотты Лучано Лиджо был арестован. Однако перед судом предстал преступник, обвинение против которого уже ничем нельзя было доказать. Адвокат Дино Канцерони, тесно связанный с мафией, произнес в защиту Лиджо страстную речь. Он заявил, что его подзащитный не способен обидеть и муху.

И снова убийство крестьянского лидера осталось безнаказанным.

Человек Без Лица

А в Корлеоне и его окрестностях продолжали убивать. «Общество чести» во главе со своим шефом Микеле Наваррой по-прежнему действовало без всякого стеснения. Того, кто стоял на пути его интересов, безжалостно уничтожали. Эта задача чаще всего поручалась Лучано Лиджо, который в равной степени был отличным стрелком и хладнокровным убийцей. Мафиози уважительно называли его «бесстрашный».

В секретном отчете, направленном карабинерами в суд, где разбиралось дело Лиджо, этот бандит характеризовался так: «Лучано Лиджо, родился 3 февраля 1925 г., сын Франческо Паоло из Корлеоне, человек, способный на любое злодеяние в силу прирожденной склонности; не знает угрызений совести, не имеет никаких моральных принципов, противиться его воле опасно. Не без оснований люди считают Лиджо виновником большей части убийств, которые в последнее время произошли в Корлеоне и, согласно официальным данным, совершены неизвестным».

В этом отчете умалчивалось об одном обстоятельстве, весьма важном для уяснения сути дела: «образование убийцы» Лиджо получил в рядах «Коза ностры», в Соединенных Штатах, куда иммигрировал в конце 20-х годов вместе с родителями. Его помощником был Винсент Коллура, также прошедший «школу» у ведущих гангстеров США: в бандах Джо Профачи и Фрэнка Костелло. После высадки 7-й американской армии на Сицилии, в кильватере которой прибыла многочисленная гвардия мафиози, Коллура возвратился на родину.

Банда Лиджо была организована по образцу американских рэкетиров. В основном они «брали под охрану» транспорты скота. У того, кто не хотел платить за «услуги» банды, скот крали; другие члены банды скупали его по низким ценам и затем перегоняли на тайные скотобойни мафии в Палермо.

Лиджо, главарь «молодых львов», как называли себя его приверженцы, олицетворял молодое поколение мафии, которое противостояло «старикам» вроде доктора Микеле Наварры, действовавшего по законам и обычаям предков.

«Молодежь» начала насмехаться над пережитками традиционных мафиози. Она модернизировала устаревшие формы общения мафиози, расширила и обновила жаргон. Вместо ветхозаветного «пиччотто» они говорили «киллер», главу «семьи» называли «боссом». Архаичную лупару они заменили автоматом, патриархальный шантаж — рэкетом. Вместо «коппола сторте», традиционного кепи, мафиози носили яркие рубашки с броскими галстуками. Они предпочитали ездить на автомобилях фирмы «Альфа-Ромео» марки «Джульетта», элегантных и скоростных спортивных машинах.

Наварра с неприязнью и затаенной злобой наблюдал за упадком священных устоев мафии. Однако до тех пор, пока каждый действовал в границах подвластной ему территории, между ним и Лиджо существовало взаимное согласие.

Тем временем полиция разыскивала Лучано Лиджо по фотографии, сделанной в 1945 г. Но откуда же ей было знать, что с помощью пластической операции бандит изменил свое лицо? В «Обществе чести» после этой операции, о которой было известно всем, он получил другую кличку — Человек Без Лица.

За помощь на суде, которую оказал ему адвокат Дино Канцерони, Лиджо вскоре представился случай оказать ему ответную услугу, так как Канцерони выставил свою кандидатуру на выборах 1958 г. от правящей партии христианских демократов.

Конечно же, в Корлеоне были люди, которые по тем или иным причинам могли и не голосовать за адвоката-мафиозо. Лиджо должен был это уладить.

Его парни ворвались в больницу доктора Наварры и силой получили справки о том, что их предъявители либо очень близоруки, либо вовсе слепы. В таких случаях избиратель проходил в избирательную кабину в сопровождении кого-либо. Само собой разумеется, сопровождающими были парни Лиджо, бдительно следившие за тем, чтобы в избирательных бюллетенях зачеркивались нужные фамилии. Дино Канцерони стал депутатом сицилийского регионального парламента.

Возмездие

В 1958 г. уже давно назревавший исподволь конфликт между Наваррой и Лиджо перешел в открытую борьбу. Все началось с того, что в центре Корлеоне выстрелом из лупары в спину был убит друг Лиджо Винсенте Коллура. И не нужно было долго ломать голову, чтобы догадаться, что вдохновитель и подстрекатель этого убийства — доктор Наварра.

Италоамериканский гангстер Коллура отправился на тот свет вовсе не потому, что дону традиционной, «старой» мафии не нравился новый стиль банды Лиджо. Истинной причиной этого преступления было столкновение экономических интересов двух кланов. Микеле Наварра контролировал все источники водоснабжения в окрестностях Корлеоне. Это приносило мафии огромные доходы, поскольку воды на Сицилии мало и она, естественно, дорога. Когда с целью строительства в районе Корлеоне плотины был образован консорциум «Консорцио идроагриколо», Наварра ввел в это объединение своих людей, которые всеми силами стремились саботировать строительство. Проект, оценивавшийся в 45 млрд. лир, предусматривал ирригацию огромных площадей в верховье и среднем течении реки Беличе.

Но Лучано Лиджо думал иначе, чем его соперник. Сооружение плотины позволило бы ему обогатиться на транспортных работах и поставках строительных материалов. Кроме того, построенную плотину необходимо было «охранять» от насильственного разрушения — разумеется, не бесплатно! Именно таким образом мафиози в далекой Америке составили себе огромные состояния, а в послевоенное время их примеру последовала молодая поросль «братства» в Палермо.

Как только у строптивого владельца разрушалось какое-либо сооружение, мафиози с невинными минами предлагали свои услуги по «защите». Молодые мафиози Сицилии быстро сообразили, что капиталистическое развитие острова, этих задворков Европы, могло принести им огромные прибыли. Поэтому-то они всеми силами поддерживали строительство фабрик, заводов, жилых домов, плотин и отелей. В отличие от них «традиционные» мафиози, которые в области сельскохозяйственного производства действовали по старинке, опираясь преимущественно на феодальные отношения, довольно медленно накапливали свои богатства.

Летом 1958 г. доктор Наварра пригласил своего соперника на мирные переговоры в покинутый пакгауз на окраине Корлеоне. Лиджо отправился к месту встречи с несколькими членами своей банды. Но как только они остановились у полуразрушенного здания склада, на них обрушился град пуль. Покушение на Лучано Лиджо, который, по планам «старой» мафии, как и его приятель Коллура, должен был отправиться на тот свет, не удалось. Человек Без Лица был лишь легко ранен и поклялся жестоко отомстить. Подходящий случай для расплаты не заставил себя долго ждать.

12 августа 1958 г. доктор Наварра в обществе своего коллеги доктора Джованни Руссо возвращался из поездки. Дон мафии Корлеоне сидел за рулем своего «Фиата-1100». В 15 км от Корлеоне на повороте его машина чуть не натолкнулась на поставленный поперек дороги грузовик. Наварра едва успел остановить машину и облегченно вздохнуть после удачного маневра, как из грузовика неожиданно раздались выстрелы. Дон мафии Корлеоне и его спутник были убиты на месте. Во время расследования полицейские эксперты насчитали 171 пулю, выпущенную из пяти автоматов по автомобилю и его пассажирам. В том, как была организована расправа, был виден стиль американских гангстеров, достойных продолжателей Альберта Анастазия.

«Око за око, зуб за зуб»

После смерти главы «старой» мафии Корлеоне Лучано Лиджо не успокоился. Он слишком хорошо знал историю «Общества чести», чтобы не понимать, что у банды Микеле Наварры, как у гидры, тотчас отрастет новая голова. Борьба продолжалась.

6 сентября 1958 г. были убиты пять членов клана Наварры. Через некоторое время бесследно исчезли еще двое — Нино Говернате и Ванни Синьоруццу, наиболее ярые враги Лиджо. Человек Без Лица методично ликвидировал своих соперников одного за другим. Некий Анджело Венталоро был настолько напуган террором банды Лиджо, что в течение нескольких лет не решался выйти за порог дома, даже во время праздника своего святого-заступника.

Известный итальянский журналист Джорджо Бокка, которого журнал «Эуропео» традиционно, раз в год, посылал на Сицилию за репортажем о мафии, так комментировал кровавые события тех дней: «Теперь Корлеоне знает имя своего нового господина».

Неумолимый закон вендетты «око за око, зуб за зуб» повлек за собой целую серию убийств, растянувшуюся на долгие годы. В 1962 г. бесследно исчез член христианско-демократической партии, депутат городского совета Корлеоне Винченцо Листа, которого также причисляли к друзьям доктора Наварры. Тщетно полицейские обшарили все заброшенные колодцы и шахты, облазили все горы и пещеры. Жители Корлеоне беспокоились прежде всего о себе, о своей собственной безопасности и не отваживались произносить имя Лиджо, которого полиция разыскивала вот уже более десяти лет.

23 августа 1963 г. депутат от партии демохристиан адвокат Дино Канцерони вызвал сенсацию. Во время оживленных дебатов о мафии в региональном парламенте Сицилии Канцерони, не обращавший на себя до сих пор особого внимания как политик, попросил слова. После произнесенной им речи его имя попало на первые полосы всех сицилийских и итальянских газет. Этот депутат, выбранный в 1958 г. на должность с помощью доктора Наварры и Лиджо, явно перегнул палку, заявив, что Наварра был не бандитом, а «несчастной жертвой коммунистов».

Через несколько недель, в начале сентября, полиция обнаружила в расщелине горы Бузамбра еще три трупа. Опознать в изрешеченных пулями трупах Паоло Франческо Стреву, 50 лет, Антонио Моделлу, 36 лет, и Бьяго Помиллу, 33 лет, не составило никакого труда. Стреву считали главарем клана Наварры. Двое других принадлежали к банде Лиджо.

Лишь 15 мая 1964 г. полиции удалось арестовать Лучано Лиджо в одном из домов Корлеоне. Несмотря на то что Лиджо и его защитники всячески затягивали процесс, в июне 1969 г. он вместе с 63 другими мафиози предстал перед судом южноитальянского портового городка Бари.

Во время процесса Лиджо вел себя крайне самоуверенно, и его спокойствие не было наигранным. Когда присяжные заседатели удалились в совещательную комнату, председатель огласил письмо с угрозами, полученное с Сицилии. Вероятно, оно оказало свое действие на трибунал, и 10 июня 1969 г. Лучано Лиджо был освобожден «за недостатком доказательств».

Прокурор тут же подал апелляционную жалобу. И вскоре был выдан новый ордер на арест шефа мафии. Лиджо было предложено 19 июня явиться в полицейский участок Корлеоне. Но тот и не помышлял об этом. Лишь в октябре адвокат Лиджо сообщил наконец-то властям, что его клиент находится на излечении в роскошной римской клинике «Вилла св. Маргериты». Полицейские ежедневно являлись в больницу, чтобы удостовериться, не сбежал ли их подопечный. Выписка была назначена на 21 ноября, но уже 19 ноября бандит, оплатив счет за лечение в размере около 3 млн. лир, бесследно исчез. В поиски Лиджо включились другие страны: весной 1971 г. его искали даже в США, у родственников.

Тем временем прокурор Корлеоне собрал на Лиджо новый компрометирующий материал. На судебном процессе в Бари слушалось дело об убийстве бандитом трех человек. В действительности были основания подозревать Лиджо в тридцати лично совершенных убийствах и в пятидесяти — по его приказу.

А всего после второй мировой войны в Карлеоне в результате кровавой борьбы за власть между «старой» и «новой» мафией погибло почти 200 человек.