Кукурузные человечки

Да здравствует крошка Несси!

О том, куда решили лететь пришельцы, что посмотреть, Славик узнал на следующее утро. Когда он подошел к кукурузе, космонавты, видимо, только что кончили разговор: все были взъерошены, а Питя спускался чуть ли не самой метелки. Он-то и крикнул, увидев Славика:

— Да здравствует крошка Несси! Мы решили с ней познакомиться.

— Но ведь она редко показывается на поверхности.

— А разве ты не знаешь, что наш корабль ныряет на какую угодно глубину?

— Это не опасно?

— Не более опасно, чем лететь с одной планеты на другую. Надеемся, что Несси нас не проглотит. А если и проглотит, ей не поздоровится.

— Что ж, летите… А я останусь здесь… — Славику сразу захотелось домой.

Питя его грусти не заметил.

— Мы сначала хотели посмотреть корриду, но там ведь много народу. Если что-нибудь придумаем, полетим и в Мадрид.

Славик загрустил еще больше.

— А как насчет острова Пасхи?

— На остров Пасхи мы полетим после того, как познакомимся с Несси. — Питя окончательно съехал вниз и оказался на уровне лица Славика. — Понимаешь, мы подумали так: а что если Несси похожа на наших Пятиглавов? Что если ваш Пятиглав предпочитает жить в воде?

— Когда вы летите? — спросил Славик..

— Мы можем лететь хоть сейчас, — сказал Грипа, — но не знаем пока, где лежит озеро Лох-Несс. Ты должен нам помочь. Щипан, принеси шар, — распорядился он.

Через две минуты Щипан протягивал землянину матовый шар величиной с большой грейпфрут, но легкий, как елочная игрушка. Славик чуть не охнул — это был глобус! Океаны, моря, материки — все было нанесено на него тонюсенькими линиями. Но на шаре не было ни единого слова.

— Как вы это сделали?

— Это не мы, — ответил штурман. — Это специальный прибор нанес на шар карту Земли, когда мы облетали ее. Ты можешь показать нам, где какая страна находится?

Славик повертел шар в руках.

— Вот тут наша страна. Вот Черное море… А вот это море называется Средиземным… Атлантический океан… Северная и южная Америки…

— А где находится Шотландия?

— Шотландия? — Славик начал вертеть матовый шар. — Карта была подробная, самописец наверняка нанес на нее и Шотландию. Но где она? Если б хотя бы один знаменитый футболист был оттуда, Славик знал бы, за что зацепиться. Шотландия…

— Ребята, — он поднял честные глаза, — я не знаю, где Шотландия. География у нас только в пятом классе… — Славик в этот момент подумал, что географию собственной планеты нужно изучать в первом же классе, в крайнем случае — во втором, чтобы не позориться перед пришельцами, с которыми каждый школьник может встретиться во время каникул.

— Тогда придется идти к художнику. — решил Грипа. — Пусть он обведет кружком озеро Лох-Несс.

— Лох-Несс? — спросил Кубик, любуясь шаром. — Нет ничего проще. Это где-то здесь. Там, насколько я помню… — он склонился над шаром, — я ведь побывал и на озере Лох-Несс — мысленно, понятно, — там извилистые берега… Вот оно! — Кубик взял фломастер и нарисовал красный овал на матовом шаре. — Они летят туда?

— Да.

— Пожелай путешественникам счастливого пути и, главное, благополучного возвращения, как принято у нас на Земле.

Славик направился уже к двери, но Кубик остановил его.

— Скажи мне, пожалуйста… — Художник сильно растирал лоб ладонью. — Скажи мне… это все серьезно? Это существует на самом деле?

— Что? — удивился Славик.

— Ну… маленькие человечки, их визит ко мне… Теперь вот полет на озеро Лох-Несс, чудный шар… слишком уж все это невероятно. Может, мы с тобой изобрели их на досуге и так хорошо представили, что даже видим? А? Понимаешь, это ведь в порядке вещей: если пришельцы долго не показываются, их придумывают.

Славик посмотрел на шар. Он был матовый и прозрачный, как опал, какой он видел в маминых бусах.

— Дядя Витя, а молстар? А портрет Евдокимовны? Если хотите, можете хоть сейчас увидеть пришельцев. Они готовятся к полету.

— Ну ладно, будь по-твоему. Видимо, в таком деле, как инопланетяне, нужно больше верить пятиклассникам, чем себе…

— Отлично! — сказал командир, получив шар с красным овалом. И скомандовал: — К полету приготовиться! Членам экипажа занять свои места!

И тут Славик впервые увидел космический корабль, который до этого был невидимым. Кто-то из команды что-то включил — и на проплешине, на которой у бабушки не взошла кукуруза, возник трехметровый серый диск, стоящий на треноге, похожей больше всего на куриные лапы, вытянутые в стороны. "Когти" этих "лап" впивались в землю. Обод диска был светлосерым, ниже его по всей окружности диска то зажигались, то гасли окна-иллюминаторы. Космонавты съехали со своих кукурузин и побежали к кораблю. Один за другим они скрывались в нем, влезая по лесенке внизу диска. Грипа и Питя задержались, прежде чем исчезнуть в корабле.

— Мы ненадолго, — крикнул Питя, — не скучай!

— Ты должен отойти подальше, Славик, — крикнул командир. — Через несколько минут мы взлетаем.

Перед Славиком теперь стояла стена кукурузы, он всматривался в нее. Вот услышал гудение, стало давить в ушах, словно он поднимался на самолете, кукуруза вдруг дружно качнулась в его сторону… На мгновение Славик увидел серый диск над ней и — раз! — он взмыл в небо. И исчез в то же мгновение, будто растворился в воздухе, как крупинка сахара в воде.

Славик хотел вернуться домой, его ждала с завтраком бабушка. Но передумал и завернул к художнику. Кубик снова рассматривал старые холсты.

— Дядя Витя, — еле слышным голосом спросил он, — вы не скажете, зачем вам коза?

— Улетели? — все понял Кубик. — Чудеса… Ни границ для них, ни расстояний… Так ты вправду хочешь знать, зачем мне коза?

Гость безучастно кивнул и сел на стул.

— Коза меня, Славик, каждый день водит на работу. Тащит на луг и показывает новые места. Без нее я валялся бы, наверно, целыми днями и смотрел в потолок. Честное слово, валялся бы! Долго ли человеку разлениться? А она мне с утра: "Не ме-едли. Ме-едве-едь! Ме-ечтат-ель. Ме-еры не знаешь. Ме-еланхолик!" Я встаю, беру веревку, заодно прихватываю этюдник и бре-еду за козой на луг. А там, от нечего де-елать, достаю холст, кисти…

— И это, как всегда. самая последняя правда?

— Конечно! Как всегда, самая-самая! Для чего же еще художнику коза?

Разговаривая, Кубик все время поглядывал на холсты вокруг себя, и Славик понял, что ему лучше уйти. А уходить так не хотелось!

— А почему вы сегодня не пошли на луг, дядя Витя? — спросил он с надеждой еще поговорить. — Разве коза вас не звала?

Художник не сводил глаз с одного очень светлого, как большинство, мало понятного с первого взгляда холста. То ли там разлилась краска, то ли день был такой размазанный. Дни ведь именно такими и бывают — размазанными…

— У козы сегодня выходной, — все же ответил он. — Она решила обойтись жвачкой. Надо, сказала, копытца чуть нарастить, оттоптала их донельзя… — Кубик поднял холст и разложил его на диване.

Славик потихоньку вышел. Его встретило голубое и солнечное утро. Со всех сторон кричали петухи. Он услышал голос бабушки:

— Славик, а ну домой завтракать.

Славик поплелся домой. На крыльце он увидел Нинку. Она сидела в одних трусиках и ела кусок хлеба с маслом и вареньем поверх масла.

— Ищь, ноги еле волочит! — сварливо, несмотря на прекрасное утро, проговорила она. — Бабку мою чуть с ума не свел. Всю ночь вздыхала, а нынче молчит, будто воды в рот набрала. А картину в чулан спрятала. Я говорю: там ведь крысы ее съедят, а она мне: пускай. Все равно, говорит, жизнь пропащая. Ты к ней со своим фонариком больше не подходи.

— Очень нужно, — сердито ответил Славик. — Я и к тебе не подойду.

— Подумаешь, какой принц! — Рот и щеки у Нинки были в варенье, сладкие, а слова, что выскакивали изо рта, оказались горькие: — Мы и без вас, между прочим, тоже не пропадем.

Нужно ли говорить, что день этот, солнечный и зеленый, стал для Славика серым, пасмурным, унылым!