Кукурузные человечки

Чудеса на огороде

Этот вечер получался пустой. Художник с утра уехал в город за продуктами и красками. Нинка ушла с мамой на ферму. Обе бабушки сошлись на кухне у Евдокимовны, где та закатывала компот в трехлитровые бутыли: занятие требовало совета и помощи. Славик остался один.

За речкой разгорался закат. Славик глянул на него раз, глянул другой, вспомнил один из холстов Кубика и… поплелся через огород на луг, чтобы рассмотреть закат целиком, а не через кукурузу и подсолнухи.

Кроме заката, ничего в этот вечер интересного не было.

Славик миновал грядку петрушки и укропа, лук, картошку, помидоры, вошел в кукурузу, и тут что-то заставило его посмотреть наверх. Над ним висела большая тыква! Славик отпрянул и отбежал в сторону, чтобы разглядеть канат, на котором тыква висела.

Каната над тыквой не было. Она висела сама по себе.

Тогда Славик стал вглядываться в пространство над тыквой, чтобы разглядеть нитку, которая держит воздушный шар в виде оранжевой тыквы.

Нитки он не увидел. А тыква вдруг стала тихонько, чуть покачиваясь, опускаться! А Славик, по мере того, как тыква опускалась, начал медленно приседать.

Тыква опускалась прямо в кукурузу. Медленно, осторожно, покачивая боками. Вот хрустнула кукурузными метелками. Села. Славик на всякий случай лег и притаился за помидорным кустом, как разведчик, увидевший врага.

Тыква лежала посреди кукурузных стволов — самая обыкновенная огородная тыква, только очень большая, кто бы ее ни увидел, нисколько бы не удивился, а только подумал, что на этом овоще кто-то, верно, испытывал новое удобрение.

Но он-то видел ее в воздухе! Видел, как она опускалась!

Может, в деревне такие штуки уже в порядке вещей?

И все же он пощупал на всякий случай лоб. Лоб был прохладный. Тогда он ущипнул себя за руку — стало больно. Тыква не исчезла… Наверно, это все-таки воздушный шар, чья-то шутка.

И Славик начал уже подниматься на руках, но тыква вдруг качнулась, словно ее кто-то толкнул снизу. Крот, например. И тут же в оранжевом ее боку вырос небольшой пузырь. Он сверкнул на солнце радугой и лопнул. Вместо него из тыквы вытянулся острый, как у кактуса, длинный шип… У Славика по спине побежали мурашки. Захотелось убежать, но ноги ему сейчас не повиновались. А из тыквы вырос еще один шип.

Возле правого уха заиграл-зазундел комар, но Славик не посмел от него отмахнуться. Со стороны дома донесся голос:

— Сла-а-вик! У-ужина-ать! — Бабушка подождала ответа и снова позвала:

— Сла-а-вик!

Он не откликнулся, но ему захотелось, чтобы бабушка пошла искать его в огород…

Шипы один за другим втянулись внутрь, снова посреди кукурузы лежала обыкновенная тыква. Славик перевел дух. Пошевелил левой ногой. Переместил локти. Чуть приподнялся…

В боку тыквы появилось темное круглое пятно-отверстие. Открылось оно так неожиданно, словно кто-то кинул в тыкву камень и пробил в ней дыру. Славик снова прижался к земле.

Из отверстия в тыкве показался не крот, не крыса, не кто-то там еще, а обыкновенный стеклянный шар! Шар — величиной он был с теннисный мяч — стал ворочаться из стороны в сторону, словно был на что-то насажен. Славик вгляделся в него и понял, что шар не пустой, в нем, стеклянном, что-то есть.

Мы описываем все столь подробно потому, что наш герой и верил и не верил тому, что происходило на его глазах. Ведь такого никто из людей не видел никогда и нигде — можете себе представить, как чувствовал себя горожанин, наблюдая за огородными чудесами.

Итак, в стеклянном шаре что-то было. Славик всмотрелся изо всех сил и ему показалось — только показалось, — что он видит там глаза! Не просто глаза, конечно, а на лице. Короче говоря, в стеклянном шаре была чья-то голова. А так как не бывает головы без плеч и без всего остального, Славик понял — мысль эта пронзила его, как ток, лишив силы, — он понял, что перед ним пришельцы! Инопланетяне!

Славик подумал в первую очередь про пришельцев, а не про гномов, эльфов и т. д. — какие гномы в наше время!..

Шар спрятался в тыкве, его место занял другой. Он тоже крутился вверх-вниз-в стороны, как бы осматриваясь.

Из круглого отверстия-окна-люка спустилась вниз лесенка. В люке показалась нога, другая, и вот на лесенке стоит во весь рост инопланетянин, маленький, не больше карандаша!

Инопланетянин был в шаре-шлеме, у него были две ноги, две руки, и сквозь прозрачный шлем виднелось человеческое лицо.

Он ступил вниз еще и еще, а в люке, со звоном сталкиваясь друг с другом, появилось сразу два стеклянных шара. Они следили за каждым шагом первого пришельца.

На последней ступеньке, прежде чем соступить на землю, он задержался. Оглянулся на своих. Два шара покивали, что-то напутственное, наверно, сказали, не слышное Славику…

Маленький гость нашей планеты еще немного помедлил и осторожно, словно боясь обжечься или провалиться, прикоснулся носком ботинка к земле. Ничего не случилось, земля не обожгла его и не тряхнула, не ударила током — он ступил на нее и второй ногой. Сделал крохотный шажок (так ходят по болоту, нащупывая тропу). Оглянулся на своих — те снова ему покивали. Тогда пришелец взял и подпрыгнул. Еще раз. Еще… Планета выдержала его прыжки.

Малыш наклонился и поднял комок чернозема. Взвесил его на руке. Поднес к глазам, рассмотрел сквозь шлем, положил на то же место. Подошел к стволу кукурузы и потрогал-погладил его, крикнул что-то своим. В проеме люка появилась фигура второго пришельца.

Славику показалось, что — даже не показалось, а он как внушил себе, — что смотрит кино. Таково уж человеческое сознание — оно все необыкновенное старается привести к понятному и объяснимому.