Курсант: Назад в СССР 13

Глава 7

Я подкатил к бюро СМЭ без пяти четыре. Остановился перед крыльцом, заехав прямо на территорию. Через пару минут затертая дверь центрального входа на пружине распахнулась и выпустила Мытько. Тот огляделся, покрутил головой, но спускаться по ступенькам не торопился.

Его взгляд со скрытым восхищением задержался на черном «Мерседесе», но мимоходом — в нем он меня явно не разглядел, не ожидал увидеть на такой машине.

Тогда я открыл окошко и коротко посигналил. Заведующий взмахнул руками, выказывая свое приветствие и одновременное «извини, не узнал», и быстрым шагом направился ко мне.

— Ну ничего себе! — он сел на переднее сиденье, с восторгом оглядывая кожаный салон со вставками под красное дерево. — Вот это агрегат! Умеют же делать… А сколько лошадок? Бензина много расходует?

— Неплохая машина, — согласно кивнул я и, коротко ответив на его «фанатские» вопросы, перевел разговор на деловые рельсы. — Ну, чем обрадуешь, Павел Алексеевич? Я по поводу Серого.

— Представляешь, чертовщина какая-то… В областном бюро СМЭ тоже не смогли установить следы яда.

— Вот как! Что за ерунда такая? И что делать? В Москву? Хотя что толку, у вас методы одинаковые, наверное. Или помощь НИИ какого-нибудь попросить?

— Область еще попробует, поэкспериментирует, — заверил Мытько. — У них там газовый хроматограф новый на днях прийти должен. Передовая модель, пробы на нем прогонят. Может, что и вылезет.

Я выехал на основную дорогу со второстепенной. Встречные «Жигули» и «Москвич» почтительно пропустили меня, несмотря на то, что преимущество движения было на их стороне. Я чуть улыбнулся — сам пока к такому не привык.

— Слушай, Павел Алексеевич, а может, это не яд вовсе? Может, правда сердце прихватило? Могло такое быть?

— Нет… — судмед повертел головой. — Признаки отравления налицо. Их не спишешь. И знаешь, что еще самое интересное? — Мытько сделал интригующую паузу. — Второй, которого вчера привезли, ты в курсе, наверное, так это тоже труп с подобной инъекцией.

— В курсе. Боцман это…

— Ага, — Мытько пропустил кличку мимо ушей, — так вот. Там схожая картина. Мы его экстренно вскрыли по просьбе городской прокуратуры, биохимия еще не готова, но готов биться об заклад, что в крови и тканях мы тоже ничего не найдем.

— В городе появился отравитель, — задумчиво пробормотал я. — И у него в арсенале неизвестное вещество? Так получается?

— Не знаю, что и сказать, — боковым зрением я видел, как судмед пожимал плечами. — Вывод делать на одних догадках я не привык. Я же эксперт, только на фактах и конкретике работаю… а тут такое…

— Ну давай в теорию залезем. Есть вообще такие яды, которые разлагаются мгновенно? Ну, то есть, распад на простые компоненты занимает, например, очень мало времени, и их трудно потом идентифицировать?

— Нет таких… — Мытько задумчиво потер лоб, будто помогая сосредоточиться своему мозгу, а в нём — памяти. — Во всяком случае, среди быстродействующих — нет. Побочные продукты в любом случае обнаруживаются. Не в крови, так в печени и почках.

— М-да… Задачка.

Такой ответ, конечно, меня не устраивал. Впрочем, оказалось, что у Павла Алексеевича был свой вопрос:

— Вот ты мне скажи, Андрей Григорьевич. А мотив у отравителя какой? Погибли взрослые крепкие мужики, да еще и с криминальным прошлым. На маньяка это совсем не похоже… Мне кажется, он охотится на Гошу. Сам знаешь, о ком я. Да он, кажется, и на свадьбе у тебя гулял.

Я прищурился, не отрывая глаз от дороги.

— Сам догадался или подсказал кто?

— Я Индию давно знаю. И люди не слепые вокруг, слухи ползут, что убитые — его подручными были. Значит, цель отравителя — Гоша Индия. Он просто пытался до него добраться.

— Ты прав, Павел Алексеевич, — не стал я отрицать очевидное. — А что еще люди говорят?

— Да так ничего… Ерунду всякую, у Гоши врагов за всю жизнь — воз и маленькая тележка набралось.

— Самое интересное, что он сам не знает, кто мог открыть на него охоту… Ну, ты если что-то услышишь важное, маякни, пожалуйста. И про хроматограф расскажешь потом, как эксперименты прошли. Это мне и для дальнейшей работы интересно. Договорились?

— Конечно, — закивал Мытько. — Я ведь Гоше обязан… Был грешен, захаживал в его заведение. Много лет. Однажды берега потерял, проигрался в пух и прах. Я тогда еще заведующим городской хирургии был. Но Гоша долг мне скостил, сказал, что сегодня он мне помог, а завтра я могу ему пригодиться…

— Долг аннулировал? Карточный?

— Ну да…

— Ну не всем же он долги списывал? — задумчиво проговорил я.

— Нет, конечно, — немного с гордостью за самого себя проговорил Мытько. — Индия прав… в нашей стране связи решают многое. А почему ты спросил?

— Да так, мысли вслух, — отмахнулся я, но про себя подумал, а что если кто-то проигрался по-крупному в катране, и после этого захотел сам себе списать долг? Нет Гоши — нет долга? Интересная версия. Надо ее проработать…

— Какие вы красивые и счастливые, — щебетала Настя, сидя в зале со Светой рядышком, на диване, и разглядывая наши свадебные фотографии.

Сегодня только забрал их из фотоателье. Свадебные фотографы в СССР обычно снимали лишь момент регистрации и портретное фото жениха и невесты, а остальное предоставлялось на откуп фотографам-любителям из числа гостей и родственников. Но я настоял на том, чтобы фотограф был с нами до победного. Даже запретил ему наливать, чтобы объектив не сбился и взор вспышки не затуманился. Конечно, патлатый дядечка-фотограф в стильной шляпе и с нелепыми старомодными бакенбардами все-таки к вечеру успел хорошенько нализаться. Оно и понятно, все творческие люди душой широки и не могут оставаться в стороне от такого грандиозного и значимого события, как бесконечные тосты и выкрики «горько». Но все же несколько дельных снимков фотограф успел сделать, пока не расхряпал по пьянке камеру и не посеял фотовспышку. Снимки, выходит, ему обошлись гораздо дороже, чем мне.

Я не успел посмотреть все фото и ждал, когда девочки налюбуются, а Настенька наохается.

— Андрей! — Настя посмотрела на меня, помахав одной из фотокарточек. — Смотри, какой ты тут! Серьезный, будто жениться передумал… Ой, Светка! Ну точно, сбежать хотел твой милый, глянь, какой нахохленный!

— Поздно сбегать, — улыбнулась Света и с некоторой гордостью показала обручальное кольцо на своем пальце. — Это фото сделано уже после регистрации.

— И все-таки… А чего Андрюша такой озабоченный? — не унималась Настя, заглядывая мне в глаза. — Вздыхал по былой свободе?

Может, Настя так всегда общается, и Света уже привыкла, но мне показалось, что она со мной заигрывает. Прямо в присутствии подруги. А может, и показалось…

Я посмотрел на фотку, про которую шла речь. Видок у меня там действительно был не особо радостный и торжественный. Но это был как раз тот момент, когда я обнаружил в двести пятом номере пистолет с фотокарточкой Гоши, а киллер смылся. Пока бегал, искал его, фотограф меня подловил и щелкнул.

— Не озабоченный, — ответил я Насте. — А больной… Представляешь, у меня зуб неожиданно разболелся, зараза.

— Бедненький, — пропела Настя. — Как же ты свадьбу отстоял?

— Да все нормально, я его мигом обезболил коньячком. И забыл про него. Вон, видишь, на следующей фотографии я очень даже весел и пьян.

И тут взгляд мой зацепился за Арсения. Того пузатого, что таинственным образом попал к нам на свадьбу, а оказалось, родственником не был ни мне, ни Свете. Его не было ни на одной из фотографий, во всяком случае, я его ещё не видел, а тут он попал в кадр. А ведь это интересно. Его не было на общих фото, будто лже-дядюшка старательно избегал объектива фотокамеры, но на этой не доглядел.

Балагур, весельчак и выпивоха — таким он предстал на торжестве, но на этом фото все выглядит наоборот. Взгляд трезв, сам собран и сосредоточен. Ни тени улыбки, не видно клоунских его обычных ужимок. И он смотрит на… Гошу, когда Индия проходил мимо него. Внимательно так смотрит, будто бродячий кот на воробушка.

Есть зацепочка. Все-таки Арсений может быть из одной связки с тем Сухим. Вон как впился взглядом в моего друга. Но не это главное, радость моя была от другого — у меня теперь есть фотка подозреваемого. В гостинице он не регистрировался, имя, скорее всего, выдумал, а вот внешность его, настоящая. Такую широкую, особенно в поясе, харизму — не скроешь и не подделаешь.

— Настя, — я подсел к девушкам на диван и ткнул пальцем в Арсения. — А этого дядю ты случайно не знаешь?

— Нет, — замотала она головой, чуть залившись краской.

— Как же? — вмешалась Света, уставившись на подругу. — Ты сама рассказывала, что танцевала с ним. Он тебе что-то там на ушко нашептывал. Обещал… Что-то такое ты, помнится, говорила.

— Ой! Да я пьяненькая была, с кем я только не танцевала, — отмахнулась Настя — вроде бы легко, но видно, как ей неловко… — Свадьба же…

— Нет, — настаивала Света, — ты, вроде, говорила, что он тебе понравился.

— Кто? Этот старый, толстый и лысый? Да ему лет сорок!

— А тогда ты мне пела другое, — хитро улыбнулась Света. — Что сорок — отличный возраст для мужчины.

— Говорю же, шампанское в голову ударило. Слишком много в нем газиков… мало ли, что я наговорить могла. Что за претензии, алло?

Я незаметно подмигнул Свете и с серьезным видом сказал, обращаясь к Насте:

— Понимаешь… Тут такое дело. Дядька этот притворился нашим родственником, а на самом деле мы со Светланой его впервые видели. Расскажи нам про него… что он тебе говорил? Что вы делали?

— Да какая разница? — с невинной улыбкой пыталась вывернуться Настя. — Был и был на свадьбе. Веселый же, шутил много, тосты какие задвигал. Помните тот, про свадьбу и бабу Ягу?

— Не помним, — сказал я и продолжил каким-то почти родительским тоном: — Дело в том, что у некоторых гостей пропали в гардеробе деньги. Кто-то прошелся по карманам. Согласись, неприятный скандальчик. Есть основания полагать, что это сделал он.

Света посмотрела на меня с удивлением, но я снова ей подмигнул, мол, гну легенду, раз Настенька темнит и не хочет про Арсения добровольно рассказывать.

— Ой, и что теперь будет? — хлопала длиннющими кукольными ресницами Настя. — Его посадят?

— Сначала нужно бы его найти…

— Да ну, ерунда. Не мог он по карманам рыскать. Он человек уважаемый, солидный, — вдруг стала защищать его Настя.

— А ты откуда знаешь? — в один голос спросили мы со Светой.

— А-ай! Да ладна-а! — Настя даже вскочила, и от этого порыва парочка драгоценных снимков соскользнула с дивана. — Ну переспала я с ним, переспала! Что теперь? На комсомольском собрании меня разбирать будете?

— Как переспала? — Света осуждающе поджала губки. — Настя! На свадьбе прямо?

— Он сказал, что режиссер, — мечтательно стала говорить Настя. — Ищет типаж для своей новой картины. Советская студентка нужна. Но профессиональные актеры, говорит, слишком академически играют, не поверит зритель, что героиня — простая девчушка.

— Дай угадаю, — назидательно проговорила Света. — А тебе он сказал, что ты именно та, которую он искал для фильма?

— А ты откуда знаешь? — выдохнула Настя. — Слышала?

— Вот дурочка, — Света погладила по голове подругу, как несмышленую младшую сестренку. — Никакой он не режиссер.

— А я и думаю… — обижено поджала губки Настя. — Он телефон мне свой оставил. Я звоню, а там все время занято. Так… так бывает, когда номера такого нет…

— Он дал тебе телефон? — насторожился я.

— Да, вот… — девушка выудила из кармана смятую салфетку, на которой шариковой ручкой был записан городской номер телефона.

— Это я изымаю, как улику, — улыбнулся я и сунул салфетку в карман.

— А он точно не режиссер? — растерянно пробормотала Настя. — Может, я неправильно номер набирала?

— Не беспокойся, я разберусь. Если окажется режиссером, то я заставлю его снимать тебя в своем фильме.

— А если не окажется, — вздохнула девушка. — Тогда посади его, Андрюш, чтобы деньги по карманам не тырил.

— Договорились…

Я пересел с «Мерседеса» на отцовскую белую «Волгу», которая когда-то была моей. Не хотел отсвечивать приметной машиной, так как мне предстоял вояж на конспиративную квартиру Гоши. Там мы с ним договорились встретиться и обсудить план дальнейших действий.

Адрес, правда, он дал мне очень странный. Не припоминал я, чтобы по этому адресу вообще были многоквартирные дома. Может, дом на земле? Ладно, скоро доеду и сам увижу.

Доехал, но вместо многоэтажки или, на худой конец, хибары передо мной оказался ряд капитальных гаражей. Самое интересное, что гаражи были с адресами, всё на месте — улица и номер. Видно, их возвели на месте снесенных старых построек частного сектора.

А где же дом или квартира Гоши? Я вылез из машины и чесал затылок, вглядываясь в крашеные ворота гаража с номером, который был указан в адресе, что сообщил мне Гоша.

Шутник, блин… Дал мне левый адрес? На фига? Не доверяет? Да ну, не может быть… Зря только я перся в такую даль.

Я пнул камушек. Зло пнул. Он полетел прямиком в воротину. Та гулко ухнула, будто по ней молотком ударили. И тут до меня дошло, что гараж этот не используется для машины. В ворота не упиралась накатанная колея, как это было у соседей. Будто гараж использовали как склад или… Или там сидит Гоша? Серьезно? Он что, поприличнее убежища не мог найти? Все-таки надо было его к себе позвать, хоть это и опасно для него и для меня. Но ведь не дело — в гараже жить.

Я подошел и постучал условным стуком — три коротких, один длинный. Подождал. Тишина. Блин, надо же, как я себе нафантазировал — Гоша живет в гараже. Да это представить даже смешно. Уже хотел развернуться и уйти, как вдруг дверь, врезанная в воротину гаража, лязгнула изнутри запором и распахнулась.

В проеме показалось довольное лицо Гоши:

— Нашел? Я в тебе не сомневался, Курсант. Думаю, дай-ка проверю, какой ты сыскарь. Догадаешься в гараж постучать или нет? Догадался, молодец.

— А ты бы еще на сеновале поселился или в амбаре, — хмыкнул я и пожал руку, перешагнув перед этим через порог.

— Смотря какой амбар, — хитро улыбнулся Гоша и запер за мной дверь.

— Как ты здесь вообще живешь? — я покачал головой, рассматривая пыльные стены с кривыми деревянными полками, забитыми типичным гаражным хламом. Казалось, здесь можно было найти все — от сломанного поливочного насоса до разбитой пишущей машинки, от карбюратора до калькулятора.

— Не суди о книге по обложке, — Гоша почему-то продолжал улыбаться, а я смотрел под ноги, чтобы не споткнуться о грабли или старую люстру. — Иди за мной.

Гоша ловко откинул какую-то мешковину на полу, и под ней оказался люк. Ладная крышка, выкрашенная в черный, смотрелась ново и свежо в сравнении с обстановкой.

Люк был открыт, и вниз вела приставная железная лестница.

— Спускайся! — торжественно скомандовал друг, удовлетворенно наблюдая, как мои глаза становятся все круглее и круглее.

— Ого! — присвистнул я. — У тебя есть тайное бомбоубежище?

— Лучше, — Гоша стал спускаться вслед за мной и, дотянувшись, захлопнул люк. Задвинул мощную задвижку. Мешковина легла поверх крышки, и мы исчезли в недрах гаража. — Это что-то типа бункера.

— Не. Не так бункеры выглядят, — восхищенно проговорил я, разглядывая обстановку. — Попроще они. А тут целые хоромы. Ни хрена себе… Не знал, что у тебя есть такое секретное убежище.

— На то оно и секретное, — подмигнул Гоша.

Я будто попал в добротную зажиточную квартиру, разве что без окон. Ровные стены оклеены дорогими заграничными обоями. Солидная люстра из стекла, а не из пластмассы. Мебель вся тоже ненашенская. Есть буфет, кухонный стол и письменный. Шикарный диван, пара шкафов — и дверь куда-то еще.

— Это душ и туалет, — уловив мой немой вопрос по поводу неизвестной двери, Гоша поспешил ее отворить, с гордостью показывая мозаику на стенах из голубого и белого кафеля, сияющий «трон» со сливным бачком, подобие стационарной душевой кабинки, также выложенной кафелем.

— А неплохо… Сам бы жил.

— Да, это гнездо я для себя любимого делал.

— Знал, что Сухой придет по твою душу? — усмехнулся я.

— Сам знаешь… Работа у меня тревожная, а порой и опасная. То менты, то бандиты нагрянуть могут. А тут Гоша Индия всегда отсидеться может, с силами собраться, поразмыслить. Захотел такое заиметь после того случая, как меня подстрелили. Сафонов, бывший начальник местного УВД, помнишь же эту гниду? Он куда-то, вроде, перевелся потом.

— Конечно, говорят, его на пенсию уже спровадили давно, — я вспомнил, что рассказывал мне Осинкин. — Но это не точно.

— Да мне на него наплевать, а вот на себя нет. Вот после того случая и я задумался. Тело у Гоши не казенное, терпеть ненавижу, когда в нем дырки. Вот и забабахал себе тайное убежище. Комната, правда, единственная, но мне одному много не надо… а машина у меня в соседнем гараже стоит.

— Отличное место, вот только кто знает о нем? Кто его строил?

— Те, кто строил, их нет, — хмыкнул Гоша.

Я уставился на него.

— Убил, что ли?

— Вот ты, вроде, знаешь меня давно, Курсант, а такую чушь иногда говоришь, — беззлобно высказался Гоша. — Я из Узбекистана специально людей привозил, чтобы построили. Местных не брал. Они город-то не запомнили наш, даже название, уж тем более им по фиг на этот «погреб». Я сказал, квартиры у меня нет, а хочется. Вот в гараже и буду жить. Быстро они мне построили. И ты знаешь, мне они показались очень работящими. Не пьют, варят плов и работают. Нам бы, русским, так…

— Когда-нибудь и мы научимся, — улыбнулся я.

— Работать?

— Плов варить.

Снаружи раздался стук. Глухой. Как в подземелье, хотя ведь мы и были в этом самом подземелье…

— Кого там черт принес? — прошипел совсем другим голосом Гоша и, задрав полу пиджака, вытащил из-за пояса пистолет. Это был не привычный ему «ТТ», а немецкий «Вальтер».

— Ты никого не ждешь? — нахмурился я и тоже потянулся за Макарычем.