Кыш-Пыш и армия Вия

Глава десятая Отвратительный день и не менее отвратительная ночь

День как всегда выдался отвратительным. С утра в небе над лесом повисла серая туча, зацепившаяся одним концом за полуразрушенный купал церкви. От этого напряжения туча прорвалась и из нее полил дождь, который не хотел униматься целый день. Обычно, днем Вий спал и просыпался только под вечер. Хотя в подземельях времена суток различались очень условно. За тем, что происходило снаружи, он мог только наблюдать. Но сегодня, от сырости у Вия разболелась спина. До вечера он кутался в одеяле, лежа в кровати и безнадежно пытаясь уснуть, пока на голову не начала капать, просачивавшаяся в подземелья, дождевая вода.

Осипшим и притворно больным голосом, Вий позвал слугу, не вставая с кровати:

— Хуг! Хуг! Хуг, где же ты проклятый лежебока, чтоб тебя леший побрал. Хуг?

Слуга явился на зов хозяина лишь раза с десятого и был весьма недоволен тем, что его побеспокоили.

— Вызывали, хозяин?

Вий окинул его сердитым взглядом. Он стянул с почти лысой головы белый, ночной колпак и капризно швырнул его на пол.

— Подай мне халат, Хуг. Немедленно! Я хочу встать. От этой сырости у меня чертовски разболелась спина и нога. Отвратительный день. Я уверен, что сегодняшний ливень проделки темных ведьм или колдунов. Они специально насылают на мой замок дожди, чтобы я чувствовал себя еще более больным и дряхлым.

— Вы итак больной и дряхлый, хозяин.

— Не смей напоминать мне об этом, бесчувственный чурбан. — Вий попытался швырнуть в своего слугу туфлей, но тот по привычке увернулся.

— Как скажете, хозяин. — согласился Хуг, выражение его лица оставалось постоянно недовольным. Слуга поднял с пола ночной колпак, отряхнул его и повесил на резной столбик кровати. Из двухстворчатого массивного шкафа, он достал пестрый халат, некогда отличавшийся богатством вышивки, а теперь, более всего, напоминавший цветную штопаную тряпку. Затем он принес Вию разбросанные туфли.

Вий опустил на холодный пол левую босую пятку и зябко поджал пальцы. Правая нога у него была до колена железная и оставалась совершенно не чувствительной. Босой ногой Вий нашарил по полу левую туфлю и поскорее надел ее. На правую, железную ногу туфлю надел его слуга.

Старейшина встал с кровати и подставил длинные худые руки ожидая, пока Хуг оденет ему халат. Правая рука повелителя гномов также как и нога была на половину железной.

Хугу приходилось нелегко. Ростом он был вдвое ниже своего господина. Поэтому, чтобы одевать его, ему приходилось залазить на стул. Надев на хозяина халат, Хуг быстро спрыгнул со стула и завязал ему пояс.

Вий оттолкнул слугу и приказал:

— Завари мне чая. Только подавай его горячим, а не таким остывшим как в прошлый раз.

— Да, хозяин. Надеюсь это все? — осведомился слуга.

— Да, тоесть, нет. Не забудь положить в чай ложку липового меда, он помогает мне в случае простуды. А после сегодняшнего дня в сырой постели, я чувствую себя совершенно разбитым и простуженным.

— Липовый мед, как вам хорошо известно, хозяин, закончился еще в прошлом месяце. Осталось только розовое варенье.

Вий скривился.

— От розового варенья у меня крутит в носу. А впрочем, подойдет и оно, раз ничего больше не осталось.

Громко стуча железной ногой по каменным плитам, Вий направился из своей комнаты в "Зал для приемов Важных и не очень". В этом месте, он обычно проводил все свободное время, обдумывая планы грандиозного будущего.

Длинный коридор освещали несколько толстых свечей, спрятанных в нишах вдоль стен. Огонь слабо потрескивал от стекавших по стенам капель воды. Откуда-то из недр подземелья раздавался приглушенный гул работающих механизмов и тяжелые удары молотов. Вий некоторое время удовлетворенно прислушивался к этим звукам, напоминавшем урчание в животе матери-земли. Старейшина вздохнул и возвел, привыкшие вглядываться в темноту, глаза к сводам подземелья, туда, где за могучей толщей земли находилось открытое небо. Вий не всегда был Повелителем гномов. Давным-давно он покинул поднебесный мир, променяв его на подземный. Здесь он обрел новый дом и свое новое пристанище на многие годы, но не проходило и дня, чтобы он не мечтал вернуться. Скоро должен был настать тот день, тот час, когда он собирался вернуться обратно наверх. И не один, а во главе целой армии…

Вий вздрогнул, как будто очнулся от своих сокровенных мечтаний. Он подозрительно огляделся по сторонам, желая убедиться, что за ним никто не следит и успокаивающе прикоснулся к круглому медальону, спрятанному под длинной бородой, на шеи.

Свернув из коридора на узкую винтовую лестницу, он стал подниматься вверх и вскоре, оказался в "Зале приемов Важных и не очень". Входить сюда в отсутствие Вия разрешалось только его слуге Хугу. В "Зале приемов Важных и не очень" давно никого не принимали, так как подозрительность Вия порой превышала любые возможные границы. Он в каждом готов был видеть шпиона, подосланного кем-нибудь из враждебных колдунов. Хотя филин не однократно пытался переубедить его в обратном.

Филин был очень стар, намного старее самого Вия и уж конечно мудрее. Мудрую птицу звали Хугин. Обычно, Хугин сидел на специальной жердочки рядом с большим креслом, служившим троном для хозяина. Любой, кто бы увидел филина, принял бы его за чучело, поставленное здесь неизвестно с какой целью. Все светлое время суток филин также как и хозяин, спал. Бодрствовал филин по ночам. Мудрый Хугин был личным советником Вия. Между креслом и его жердочкой находилась доска с шахматами. Вий с удовольствием просиживал долгие ночи, соревнуясь со своим пернатым советником в мастерстве древней игры.

Сейчас, Хугин уже проснулся и как всегда сидел на своей жердочке. Он приветствовал Вия не очень довольным взглядом и взъерошенными перьями.

Сев в кресло, Вий занялся своим любимым делом — кормежкой филина. На железном блюде рядом с троном лежали кусочки мяса. Одной из повседневных обязанностей Хуга было следить, чтобы на тарелки всегда было вдоволь вяленого мясо.

— Съешь птичка. Съешь, еще хотя бы один кусочек.

Вий почти каждую ночь закармливал филина до полусмерти, поэтому Хугин косился в сторону мяса полным отвращения взглядом.

— Смотри, какой замечательный кусочек, наверняка, ты хочешь его съесть. Ну, съешь, пожалуйста, ради папочки.

Хугин отвернул от предлагаемого угощения и уставился в один из дальних углов. Огромный зал освещен был всего лишь несколькими светильников на треногах. Большой камин, занимавший почти пол стены был давно потушен и зарос паутиной и мхом. В дальнем углу, куда свет почти не доходил, озабоченно попискивая, возились мыши. Реакция филина была на удивление молниеносной. Он сорвался с жердочки, расправил широкие крылья и стрелой спланировал в угол. На свое место он вернулся уже держа в клюве мышь.

Вий недовольно покачал головой и тяжело вздохнул.

— Сколько раз я тебе говорил — перестань ловить мышей. Это занятие не для такой мудрой птицы как ты, Хугин.

На что филин вполне резонно ответил, лакомясь мышкой:

— Ты кормишь меня всякой дрянью, Вий. Свежая мышь, куда вкуснее и полезней твоего сушенного мяса. Кроме того, это невинное развлечение позволяет мне оставаться в хорошей физической форме, а не жиреть сидя на жердочки.

Вий не стал спорить с филином, потому что умная птица всегда находила ответ на любое замечание. Мудрость филина могла соперничать только с его несговорчивостью. Вий оглянулся по сторонам и сердито поинтересовался:

— Ну, где же Хуг? Я послал его приготовить мне чай, а он исчез, будто отправился за ним в городскую лавку.

Филин промолчал, потому что был слишком занят пойманной мышкой. Бурчание хозяина его не очень-то беспокоило.

Чтобы хоть чем-то занять себя, Вий придвинул к себе маленький столик, на котором стояла не законченная партия в шахматы. В течении некоторого времени, он обдумывал свой следующий ход, но по всему выходило, что филин снова его обыграл. Растеряв остатки настроения, Вий сгреб шахматы с доски и принялся нетерпеливо постукивать правой железной рукой по подлокотнику, в ожидании задерживающегося где-то слуги.

Помимо постоянной сырости в подземелье дули жуткие сквозняки. Вий ужасно продрог и уже не сомневался, что на следующую ночь обязательно заболеет. Он сидел в кресле подбоченившись и засунув руки глубоко в рукава старого халата. Сейчас хозяин замка очень напоминал своего филина.

Наконец, появился слуга. Филин встретил его громким выкриком, еще издалека:

— У-г-ф-ф-ф, скорее неси свой чай, лежебока, а то хозяин совсем замерз и может заболеть.

Слуга-гном сердито покосился на птицу.

— Может быть, мне стоит сварить из тебя горячий бульон для хозяина, болтливая птица?

Хуг и филин друг друга недолюбливали и соперничали буквально во всем. Хуг не уставал убеждать хозяина, что им нет никакого прока содержать в замке лишний рот, точнее клюв, да еще и кормить его отборным мясом. Зато Хугин не упускал момента подразнить несговорчивого слугу за медлительность и излишнюю чванливость.

Беря в левую руку теплую чашку, Вий недовольно поморщился:

— В чем дело, Хуг? Почему тебя не было так долго? Чай опять успел остыть, пока ты его принес?

Слуга невозмутимо ответил:

— У дверей болтались посторонние и долго не хотели уходить, хозяин. Но я твердо дал им понять, что у нас им нечего делать.

Услыхав про посторонних, филин завертел головой по сторонам от любопытства, а Вий чуть не пролил от неожиданности весь свой чай на пол.

— Как, опять? Что им надо? Ты хорошо рассмотрел, кто это был? Может какой-нибудь колдун или ведьма, вынюхивающие здесь что-либо?

— Вряд ли, колдун или ведьма стали бы принимать облик облезлого, насквозь промокшего гоблина, хозяин.

— Много ты в этом понимаешь. — проворчал Вий, прихлебывая чай из чашки. По залу быстро распространился запах розового варенья.

Занявшись чаепитием Вий, по обыкновению, подставил свою железную руку и ногу слуге.

Хуг тут же извлек из нагрудного кармана мягкую тряпицу и принялся тщательно полировать необычный голубоватый металл. Когда он тер чуть сильнее, чем следовало, из-под тряпицы начинали сыпаться искры и Вий ворчал на него за это.

— Совсем скоро день Собрания. Тебе придется привести замок в порядок и не забудь про угощение для гостей. А еще как следует, потрудись над моей рукой и ногой. Я хочу, чтобы во время праздника они блестели.

— Не пойму, хозяин, зачем так часто полировать ваш металл, он итак блестит. — с сомнением произнес слуга.

— Не спорь со мной, Хуг. Я лучше знаю. Если металл не чистить каждый день он быстро потемнеет и может даже покрыться ржавчиной.

Филину надоело в который раз слушать это старческое брюзжанение, он встряхнул крыльями сидя на жердочке.

— Лучше, если я слетаю и посмотрю, кто отважился прийти к нам в такую непогоду и зачем?

Не дожидаясь пока Вий начнет его отговаривать, филин взмыл под потолок и полетел, лавируя между острыми наростами сталактитов на потолке. Он быстро нашел одну из отдушин, ведущих наверх и исчез в ней.

Не в силах помешать ему, Вий выкрикнул вслед:

— Раз уж ты, все равно решился полететь — посмотри там все повнимательней, Хугин. Вдруг, эти злодеи задумали что-то против меня?

Осталось не ясно, услышал ли филин слова своего хозяина?

Вий с досадой пнул своего слугу:

— Сколько раз я говорил тебе — замуру все ходы и выходы ведущие отсюда на поверхность. А ты до сих пор не сделал этого, бездельник. Что если филин улетит и не вернется?

— Лучше, если так и будет, — произнес в полголоса слуга, а более громко добавил. — Я каждый раз заделываю по одному ходу, хозяин. Но эта хитрая птица все время находит новые. Земля здесь похожа на головку швейцарского сыра, повсюду одни только дыры.

— Вот и займись этим.

— Хозяин, не проще ли, будет нам посадить филина в клетку или приковать к цепи?

Хуг с удовольствием продемонстрировал Вию длинную тонкую цепь гномьей работы, прочнее ее ничего не было. Этот вариант казался слуге намного проще, чем утомительное заделывание дыр под потолком огромного зала. И тут же получил от Вия очередную затрещину.

— Ты думаешь, что я сам не догадался бы сделать этого раньше? Но так поступать ни в коем случае нельзя. Клетка или цепь, даже самая прочная, не смогут удержать его. Важно, чтобы мы оставались друзьями и он продолжал доверять мне как прежде, делился тайнами волшебства и давал мудрые советы. Иначе филин может навсегда улететь.

— Ничего с этой толстой и обжорливой птицей не случиться, хозяин. Сколько раз уже улетал и всегда возвращался. Еще бы! Живет здесь как царь, на всем готовом. И какой спрашивается с него толк? Эх, хозяин, лучше бы вы кошку завели. Ее хоть погладить можно.

— Молчи, дурак. — пнул его железной ногой Вий. Он не стал повторять, что иметь такую птицу почитал бы за честь любой могущественный правитель и тем более колдун. В молодости Вий встретился с Хугином совершенно случайно и ни разу с тех пор не пожалел об этой встрече. Ведь, все, что знал и умел старейшина — его научил филин. Таких птиц на свете осталось совсем не много, если вообще кто-то еще выжил, кроме Хугина. Поэтому своим филином Вий дорожил как самым ценным из сокровищ.

Надувшись, Хуг продолжил с усердием полировать железную руку и ногу хозяина, так что из-под тряпицы, снова, начали вылетать искры.

Вий попробовал было играть в шахматы. Но с самим собой игра не клеилась, жульничать у себя не получалось. Спать почему-то тоже не хотелось? Как и многие старики в его возрасте, Вий страдал бессонницей. Обычно он засиживался в зале до самого утра, болтая с мудрым филином о погоде в позапрошлом столетии или странах, названия которых давно стерлись из атласов и памяти людей. Эти разговоры приносили ему успокоение. В постель Вий отправлялся только, когда над полуразрушенной церковью поднималось утреннее солнце, купаясь в своих золотистых лучах.

Но сейчас филин улетел и старейшина явно скучал. Он начал было уже подумывать: "А не послать ли на поиски филина Хуга?"

В этот момент, филин влетел в зал. Он появился, столь стремительно, что Вий вздрогнул от неожиданности.

— У-г-ф-ф-ф. — прокричал филин с ходу. — Прикажи своему слуге-лежебоке немедленно пригласить к тебе гостей, которых едва не сцапали твои статуи.

— И не подумаю — уперся предводитель гномов — А вдруг они подосланы какой-нибудь ведьмой или колдуном?

Взъерошенный и немного промокший филин тяжело опустился на свою жердочку.

— Ты совсем выжил из ума, Вий, если думаешь, что я не почую черной магии за версту. Будь они хоть трижды колдунами, я бы все равно обнаружил обман.

Вий неожиданно быстро сдался на требования филина. Возможно, ему самому стало слишком скучно в подземелье и захотелось узнать, что за гости пожаловали к нему.

— Не знаю, почему я до сих пор слушаю тебя? Я старый и больной чародей и мне совершенно нет дела до каких-то запоздалых гостей. — проворчал он.

— Ты слушаешь меня и поэтому до сих пор жив. — не менее ворчливо огрызнулся филин.

Вию было трудно что-либо возразить, он, действительно, был обязан филину больше чем жизнью. Поэтому он приказал Хугу провести гостей в зал для приемов. Стенаниям слуги не было предела. Тот отправился выполнять поручения хозяина, не переставая возмущаться на ходу.

— Где это видано, чтобы пускать в подземелье всех встречных поперечных. Завтра мы начнем раздавать милостыню каждому бродяги, а послезавтра и сами пойдем побираться как последние нищие.

В ожидании гостей Вий приосанился на троне. Подумать только, он согласился принять каких-то незнакомых ему бродяг! Более отвратительной ночи он уже не мог и припомнить.

Старейшина насупил густые брови, придав лицу как можно более грозное выражение.

Вскоре, появился Хуг, за которым едва поспевало какое-то лохматое и рогатое существо. Вий не сразу узнал в нем лесного гоблина с помятым шлемом на голове. За спиной у гоблина болталась промокшая дорожная сумка.

Пристально осмотрел его, из под косматых бровей и не найдя в нем ничего примечательного, Вий требовательно повелел:

— Назови себя, кто ты и зачем пришел?

Гоблин остановился на расстоянии не менее двадцати шагов от трона повелителя гномов и совершил долгий, низкий поклон, после чего с запинкой представился:

— Мудрейший старейшина Вий… я гоблин… из Норы-под-дубом… Кышпырист Пышпырский… тринадцатый.

Вий сердито уточнил, изогнув одну бровь дугой:

— И какое это дает тебе право врываться в мое жилище посреди ночи, словно грабитель?

Филин цапнул Вия клювом за плечо и тихо сказал:

— Он гость и ты сам его пригласил. Не вежливо так обращаться с гостями. Гоблины очень злопамятный народ. Веди себя поприличней, для начала предложи ему обогреться или выпить чаю с дороги.

— Вот еще! — воскликнул от негодования Вий и его возглас подхваченный эхом заметался в углах полутемного зала.

— Мудрейший старейшина Вий, — начал Кыш-Пыш волнуясь и заикаясь — позвольте в-в-вам преподнести этот скромный, но очень п-п-полезный подарок.

Услышав про подарок, Вий от любопытства вытянул шею. То же, сделал и филин. Кыш-Пыш приоткрыл дорожную сумку и оттуда сразу, показалась круглая голова незнакомого Вию существа с пуговицами вместо глаз. Гоблин зашикал на существо, отодвигая его в сторону:

— Не сейчас Пуговичный человек. Лучше, полезай обратно.

Он еще немного покопался в сумке и наконец, с торжественным видом извлек от туда… дырявый лапоть!

Держа его перед собой на вытянутых руках, словно реликвию, он преподнес лапоть Вию. Дырявый на все бока лапоть, от сырости в сумке окончательно размок и готов был развалиться, прямо, на глазах у Повелителя гномов. Брать такую мерзость в руки Вий побрезговал, но сзади его подтолкнул Хугин.

— Даже не думай отказываться от предложенного тебе подарка, твой гость будет смертельно этим обижен. — нашептывала ему сзади птица.

Тут Вию пришла в голову замечательная идея, не зря же он был мудрейшим среди гномов.

— Благодарю тебя, гоблин… Пыш, за столь щедрый… подарок. Можешь передать его моему слуге, который отнесет его в мою… сокровищницу.

Хуг как раз задержался в зале, чтобы посмотреть, чем закончиться этот прием. Он тоже отказался брать в руки промокший лапоть, но вовремя подставил для столь "щедрого подарка" золотой поднос. Вий с нескрываемым омерзением проводил лапоть взглядом.

Вместе с подносом Хуг исчез в одной из боковых дверей.

— Ты должен преподнести ему ответный подарок. Таковы традиции. — сказал на ухо Вию филин.

— Что? За этот дырявый лапоть? И не подумаю.

Советы птицы становились для Вия все невыносимей.

— Спроси у него, какова цель его визита?

— Не буду! Знаю я этих гоблинов, сейчас же начнет клянчить какие-нибудь драгоценности или деньги взаймы.

— Поверь мне, он пришел не за этим. У этого гоблина есть человеческий птенец.

— Где? — Вий даже привстал от удивления с кресла.

— Ну, не здесь же. Наверное, он остался там, на верху. — пояснил филин. — Спроси его почему вместе с ним человеческий птенец?

Вию было самому это интересно. Он поспешил подозвать гоблина поближе к себе и в полголоса, как будто это была страшная тайна, спросил.

— Откуда у тебя человечески детеныш? Признавайся немедленно и имей ввиду, меня не так-то легко провести.

Кыш-Пыш робея, рассказал:

— Я… Я встретил его в лесу и совсем не хотел похищать. Просто, так получилось, что он остался жить у меня в норе под дубом. Я назвал его Найденышем. Этот ребенок и я… мы очень сдружились за последнее время. Но недавно, от лешего я узнал, что люди ищут его. Они думают, что ребенка похитил страшный зверь. И теперь, весь лес может пострадать из-за меня, вот.

Вий вонзил в Кыш-Пыш острый взгляд.

— Тогда зачем ты привел его ко мне? Хочешь, чтобы люди пришли и сюда?

Кыш-Пыш отчаянно замотал головой, так что его шлем едва не слетел с головы.

— Конечно, нет, ваша светлость. Просто, мне нужен ваш совет, о мудрейший Вий.

Старейшина разгладил длинную бороду, в которой половина волосков были железными.

— Так ты, стало быть, и есть тот страшный зверь, что похитил у людей их детеныша? — уточнил он.

Не дождавшись ответа, Вий коротко рассмеялся, похожим на кашель звуком.

— Более глупого гоблина я не припомню. И чем же ты хочешь, чтобы я тебе помог? Посоветовал бы как спрятать ребенка, чтобы его никто не нашел? А, вдруг, за тобой уже следят? Если люди явятся сюда, вслед за тобой, это будет настоящий кошмар. Нет, мне не стоит ввязываться в это дело.

С каждым новым словом повелителя гномов, Кыш-Пыш, кажется, на глазах становился все меньше и меньше. Вий увлекся настолько, что с железных пальцев его правой руки посыпались снопы голубых искр.

— Вот, тебе мой совет, гоблин Пыш. Если не хочешь неприятностей — избавься от ребенка. Сделай с ним, что хочешь — оставь одного в лесу на радость волкодлакам или отведи на Зыбкие топи, где он станет добычей для вризраков, но только поскорее избавься от него и забудь, что ты его когда-либо видел.

— Забыть? — переспросил удрученный Кыш-Пыш.

— Вот, именно забыть.

— Но почему?

— Надеюсь, ты понимаешь, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы ребенок вернулся домой, к своим родителям. Он слишком много видел. — холодно подчеркнул Вий.

— Но он очень мал, чтобы ему кто-то поверил.

— Ты-то откуда знаешь?! — Вий угрожающе навис над гоблином.

Кыш-Пышу было нечего ответить.

В этот момент, в зале появился Хуг, неся на подносе чашку горячего чая. Он выглядел как зритель, пропустивший самое интересное действие в спектакле и теперь, всеми силами, пытавшийся угадать, что же случилось в его отсутствие. Но его ожидания не оправдались. Самое главное он уже пропустил.

Кыш-Пыш стоял сам не свой. Он не глядя, выпил предложенный ему чай, вкус которого не почувствовал. И даже не заметил, как из его дорожной сумки выбрался Пуговичный человек. Спустившись на пол, Пуговичный человек быстро спрятался в тени большого камина.

Мечтавший о том, как поскорее спровадить надоевшего гоблина, Вий с облегчением вздохнул:

— Что же, кажется, все традиции соблюдены и на этом нашу встречу можно считать оконченной.

Он указал Кыш-Пышу на выход.

— А теперь, надеюсь, ты будешь так добр и оставишь меня в покое. У меня еще много важных дел.

Из железной руки Вия сорвалась голубовато-белая шаровая молния и устремилась в сторону выхода. Кыш-Пыш едва успел увернуться от нее и молния опалила ему только кончики длинных ушей. Видя, что здесь ему больше нечего делать, гоблин печально побрел к выходу.

В затылок Вия больно клюнул Хуг.

— Это так ты помогаешь тем, кто обращается к тебе за помощью?

"Отдай его волкодлакам или отведи на Зыбкие топи…" — филин довольно точно передразнил скрипучий голос Вия. Вся перья у птицы встали дыбом от негодования.

— Наверное, мне следует поискать себе другого хозяина. Когда ты был моложе и не таким дряхлым, никто не смог бы напугать тебя, а теперь, ты боишься собственной тени. Немедленно верни гоблина обратно. — потребовал он.

Вий разгневано отвернулся.

— Вот еще и не подумаю!

— Но с ним человеческий птенец! Ты же должен знать как это важно.

— Важно? Да, что здесь важного?

Вий неожиданно осекся. В его голове моментально созрел коварный план.

— Человеческий ребенок! А знаешь, Хуг, я и не подумал сразу, что он может мне пригодиться.

Все-таки ты самый мудрый из филинов.

И не дожидаясь ответа, Вий выкрикнул:

— Эй, гоблин! как тебя? Пыш! Вернись, я кажется, передумал.

Слуга гном не одобрительно посмотрел на филина.

— Пожалуй, кое-что я все же могу для тебя сделать… — сказал Вий, когда гоблин вернулся к нему.

— Но сначала, я хочу увидеть его.

— Кого? — удивился Кыш-Пыш.

Вий встал со своего трона и его тень накрыла гоблина с головой.

— Ребенка, конечно.

Кыш-Пыш растеряно развел руками.

— Найденыш остался там, наверху.

— Ничего страшного. Я легко могу увидеть его, если захочу. В этом нам поможет одна волшебная вещица.

Вий запустил руку в карман своего старого халата. Он долго копался там, по очереди извлекая то ножницы, то старый погнутый гвоздь, то подкову, то медную пуговицу и наконец, достал яблоко. Даже в полумраке подземелья, оно сверкало и переливалось желтым огнем, и было как будто из чистого золота. Кыш-Пыш от удивления и восхищения открыл рот.

Вий с трудом удерживал яблоко в одной руке, казалось, оно живое и хочет вырваться на свободу. Повернувшись к слуге, Вий нетерпеливо сказал.

— Хуг — лежебока, скорее подай мне поднос. Ты же знаешь, как тяжело удержать его.

Хуг подставил хозяину поднос и Вий с облегчением положил яблоко на него.

Оно тут же завертелось волчком, на одном месте и Вий строго приказал ему:

— Покажи мне ребенка, которого привел сюда этот гоблин.

Повинуясь словам Вия, яблоко начало двигать по спирали, начиная от центра подноса.

Кыш-Пыш, которому пришлось стать на цыпочки, чтобы увидеть это, вскрикнул от изумления. Вслед, за вращавшимся на подносе яблоком стало появляться изображение. Как будто кто-то открыл небольшое окошко, прямо, над спящем Найденышем и давал заглянуть всем желающим. Вий не отрываясь смотрел в него. Окно вскоре стало размером с целый поднос и яблоко продолжала двигать по самому краю.

По лицу Вия, озаряемому светом исходившим от волшебного яблока, пробежали странные, противоречивые чувства восхищения и презрения.

— Как раз то, что надо! — сказал он, а потом, вспомнив, что не один и заговорил со всеми:

— Последний раз я встречал человеческого детеныша лет сто назад. Он мало чем отличался от твоего, гоблин. Такой же розовый и круглощекий, и совершенно ничего не ведающий об окружающем его мире. Сейчас, он выглядит таким беззащитным. Но рано или поздно все люди вырастают и превращаются в пустоголовых, воинственных захватчиков.

Последние слова прозвучали для ребенка как приговор.

— Но Найденыш совсем не такой. — Кыш-Пыш решился поспорить с Повелителем гномов.

— Конечно, не такой. — вдруг, согласился Вий и тут же добавил — Пока еще нет.

Но поверь моему опыту, пройдет совсем немного времени и этот ребенок вырастит в очень хитрое и бессердечное существо.

Кыш-Пыш не мог в это поверить. Найденыш, просто, не мог стать тем, о ком говорил старейшина.

— Но этому детенышу очень повезло, скоро его ждет совсем другая жизнь. — продолжил Вий.

Кыш-Пыш с надеждой посмотрел на него.

— Вы хотите сказать, что ребенку лучше остаться жить у меня в норе?

— Не совсем так…

Вий одним взмахом руки убрал яблоко с подноса и спрятал обратно в карман. В воздухе осталась тонкая струйка дыма. Кажется, яблоко успело сильно нагреться, пока крутилось на подносе. Найденыша больше не было видно и поднос был пуст. Стуча железной ногой как костылем, Вий вернулся на свой трон.

— Человеческий ребенок не может жить в норе у гоблина, потому что рано или поздно люди найдут его там. Зато здесь — Вий обвел подземелье широким жестом — Здесь, никто и никогда не сможет отыскать его. Правда, Хуг?

Слуга с готовностью подтвердил его слова:

— Конечно, хозяин.

При этом, на лицах обоих играли злодейские ухмылки.

— У-г-ф-ф-ф. — возмутился филин. — Как ты можешь так говорить. Птенца, наверняка, ищут его родители. Верни его в родное гнездо, Вий.

На этот раз слова филина оказались без всякого внимания.

— Будет так как хочу я. Ребенок должен остаться со мной в этом подземелье. А ты филин, знай свое место. Я здесь хозяин.

Филин надулся и повернулся клювом к стене.

Кыш-Пыш взмолился к Повелителю гномов:

— Дедушка Вий, позвольте мне хотя бы попрощаться с Найденышем.

— Это еще зачем? Ты правильно сделал, что привел его ко мне. Я пошлю за ним своих слуг, а Хуг выведет тебя подземным ходом обратно, прямо в лес.

Кыш-Пыш открыл было рот, чтобы просить старейшину о снисхождении, но Вий сделал нетерпеливый жест слуге. Хуг с особым рвением принялся выпроваживать гоблина к выходу и уже через минуту того не стало в зале.

— Что ты задумал, старый плут? — накинулся на Вия филин, когда они остались наедине. — Признавайся, зачем тебе понадобился человеческий птенец?

Вий сделал вид что зевнул.

— Я бы сказал тебе, но ведь, ты же у нас мудрейший филин, вот сам и догадайся.

— Если ты собираешься причинить ребенку хоть какой-то вред, то знай — я не буду в этом учувствовать.

Вий нахмурил брови.

— Делай то, не делай этого, ты столько лет учил меня как жить. Но ты хоть раз попытался помочь мне по-настоящему? Я ржавею в этом подземелье вот уже сотню лет, а ты и крылом не пошевелил, чтобы все изменить.

— О чем это ты?

Филин еще не вполне понимал, к чему клонит Вий.

Старейшина стукнул железным кулаком по подлокотнику своего трона, так что искры полетели в разные стороны.

— О том мире, где я был рожден.

— Зачем тебе куда-либо выходить отсюда? Там на поверхности совсем другой мир. Люди, в большинстве своем, позабыли про волшебство, прежние времена и про нас с тобой.

Вий не слушал своего старого советчика.

— Ты мог бы сделать меня властителем половины мира, а то и целого мира. Но вместо этого ты ловишь мышей по темным углам. И после такого, ты еще гордо называешь себя — самой умной птицей на свете?

— У-г-ф-ф-ф, тебе разве мало быть старейшиной лесного народа и повелителем гномов?

Вий закачал головой, как будто филин не понимал его.

— Скоро день Собрания всего лесного народа и я решил объявить о своем возвращении. У мальчика есть не плохие задатки чародея. В прежние времена, я даже мог бы взять его к себе в ученика. Жаль, но я собираюсь воспользоваться им для других целей.

Филин подпрыгнул на жердочки от негодования и расставил крылья, будто для драки.

— У-г-ф-ф-ф, ты не сделаешь этого! Ты не станешь использовать птенца для достижения своих корыстных целей? Он еще слишком мал и может погибнуть.

Вий скривился в ухмылке.

— Не исключено, что ты прав. У меня большие планы на этот мир. Скоро он содрогнется при звуках моего имени, и тяжесть моей железной руки испытают все его обитатели.

— Так вот, что ты задумал. И ты скрывал от меня свои планы все эти годы! — старый филин был потрясен. — Но ослепленный властолюбием ты не учел, что твоих собственных сил, завоевать целый мир, тебе уже не хватит.

Вий надменно усмехнулся, одними лишь уголками глаз.

— Разумеет, я не сидел, сложа руки. Втайне от тебя я готовил свою месть и час этой мести близок. Там, в недрах огромного подземелья, которое год за годом разрасталось и оплетало город людей, моего приказа ждет целая армия.

Вий достал с груди круглый медальон, очень древний, с множеством загадочных надписей сделанных рунами. Во мраке подземелья медальон слабо светился призрачным, голубоватым свечением.

— У меня есть оружие и посильнее ружья и топора. А в моих руках ключ от этого оружия. К сожаления, я уже не тот, что был и моего волшебства уже не хватит, чтобы наполнить его силой. Но я нашел подходящую замену себе. Вместо моей силы медальон впитает силу мальчишки.

Филин попытался выхватить медальон из рук Вия, но тот во время спрятал медальон. Тогда филин взлетел высоко над ним.

— Ты проржавел изнутри, Вий. Знай же, отныне нам не по пути. Я сделаю все, чтобы остановить тебя.

— Ах, так. Моему терпению пришел конец и сейчас я сполна рассчитаюсь за все те годы, что

вынужден был выносить твои глупые капризы.

Вий направил на филина железную руку и с его пальцев, моментально сорвалась шаровая молния. Филин хоть и был стар, но назвать его дряхлым оказалось преждевременным, он с легкостью увернулся от пущенной в него молнии. Голубоватый комок смертоносной энергии врезался в свод зала, вызвав небольшое обрушение. Использовать разрушительную магию здесь, под землей было очень опасно. Но в тот момент бешенная злоба обуяла Вия. Воспользовавшись прикрытием облака пыли после обвала, филин стремительно нырнул в одну из расщелин, ведущую на поверхность.

В ярости Вий метнул ему вдогонку еще несколько молний, но вызвал тем самым еще больший обвал. Густая пыль залепила старейшине глаза, рот и уши. Он не скоро смог перестать чихать, сидя на своем троне. Ему повезло, что потолок вовсе не обрушился на его голову.

Когда пыль улеглась, Вий увидел, что остался совершенно один в пустом зале, где повсюду высились груды обломков. Только что он потерял единственного друга и собеседника. От захлестнувшей его злости Вий одним жестом испепелил доску с шахматами. Все равно, теперь, в них не с кем было играть.

В таком состоянии Повелителя гномов застал вернувшийся Хуг.

— Хозяин что здесь произошло? На вас напали? Вам плохо?!

— А разве не заметно? — едва отдышавшись, сказал Вий — Мой филин сошел с ума и напал на меня. Мне пришлось сражаться с ним и видишь, к чему это привело?!

Слуга с изумлением рассматривал полуразрушенный зал для приемов.

— Я давно говорил хозяин, нам лучше избавиться от него.

— Хватит болтать здесь без толку, Хуг. Лучше позаботься о том, чтобы ребенка побыстрее доставили ко мне в подземелье, — рявкнул старейшина.

Слуга замолк и порывшись в одном из нагрудных карманов, достал оттуда музыкальный инструмент, похожий то ли на маленькую серебряную сопилку, то ли на большой свисток. Хуг набрал побольше воздуха в грудь и дунул в сопилку что было сил. Никакого звука не последовало. Но на самом деле это было не совсем так. Этот звук был недоступен человеческому уху. Щеки гнома покраснели и раздулись как два больших спелых помидора. Из сопилки донеслось лишь тонкое попискивание, напоминавшее мышиную возню. Сделав небольшую передышку, Хуг дунул в сопилку снова. На этот раз пол в зале вздыбился двумя каменными вихрями и через мгновение перед гномом появились две устрашающие статуи. Их хищные клювы опасно щелкали, а глаза горели красноватым огнем. Хуг спрятал сопилку на место и приказал горгульям.

— В замке находится человеческий детеныш. Я хочу, чтобы вы доставили его сюда, в подземелье. Немедленно!

Горгульи моргнули красными угольками глаз и исчезли, словно провалились под каменный пол. Спустя пару минут, Вий уже не терпеливо побарабанил пальцами по подлокотнику своего трона.

— Ну, где же они? Почему так долго? Мне что придется ждать их до утра?

Хуг не успел ничего ответить своему хозяину. Каменный пол в зале снова вздыбился, и статуи горгулий моментально возникли в том же самом месте. В огромных когтях они держали только что проснувшегося Найденыша, медвежью шкуру и даже фонарь с Огневиком.

— А это еще, что за хлам? — удивился Вий. Он встал и подошел рассмотреть поближе. Увидев Огневик внутри фонаря, он поморщился, как будто кто-то принес в его дом вредное насекомое. Медвежью шкуру он удостоил еще меньшего внимания, чем огневика. Бросил ее, как ненужную вещь, на холодный пол в зале Приемов. Зато ребенка Вий разглядывал долго и с интересом. Железной рукой он поднял притихшего малыша высоко перед собой.

— Мы правильно сделали Хуг, что оставили этого ребенка у себя. Клянусь своей железной ногой, он вскоре пригодиться нам.

Малыш ущипнул Вия за длинный нос. От неожиданности злодей выпустил его. Найденыш шлепнулся на пол и попытался убежать, но слуга-гном перехватил его.

— Стой, куда? От нас не уйдешь!

Держась за свой пострадавший нос, Вий гнусаво сказал:

— И-г-дите за г-мной! — и заковылял к самому дальнему и темному проходу в зале. Хуг послушно потащил малыша следом, прихватив с собой фонарь с Огневиком.

Из заросшего паутиной камина показался Пуговичный человек. Шкура очень обрадовалась, увидев его, но человечек знаком призывал сохранять тишину. Он беззвучно прокрался за гномом, тащившим Найденыша.

Проход уходил куда-то вниз, в грохочущие недр подземелья. Именно туда направился Вий. Пуговичный человек не раздумывая отправился за ним.

Сердито ворча на ходу, Вий спускался вниз по рассыпающимся ступеням винтовой лестницы. Несколько раз он наткнулся на густые заросли многолетней паутины. По всему видно было — этой лестницей не часто пользовались. Здесь не горели свечи и даже вставленные в стену факела давно истлели. С каждой новой ступенью из глубин земли все сильнее накатывался шум тяжелых ударов, как будто там, без устали работали огромные механизмы. Железная нога Вия стучавшая о каменные ступени, дробила этот шум на равные половины. Старейшина хорошо знал, что за шум раздавался из недр земли. Это ковалось оружие его непобедимой армии. Спускаясь вниз, он не замечал, что проговаривает свои мысли вслух.

— До дня Собрания всего лесного народа осталось совсем немного времени. Это будет самый запоминающийся день за последние сто, а может и двести лет. Наконец-то, люди вспомнят обо мне. О, как они пожалеют, что посмели позабыть меня. — Вий дико расхохотался так, что опасно задрожали стены подземелья. — Они жестоко поплатятся за свое легкомыслие. Этого ребенка послала мне сама судьба. Теперь, я вижу, что филин ошибался, а я был прав. Сила, скрытая в мальчике ключ к моей мести.

Сейчас, предводителя гномов можно было легко спутать с одним из старых, недовольных приведений, вечно бродящих в пустынных залах какого-нибудь заброшенного замка. Последние лет двести он и был таким привидением. И хотя мир вокруг него за это время сильно изменился, желания Вия оставались все теми же…

Когда каменные ступени, наконец, закончились, Вий оказался на узкой площадке перед массивной железной дверью с решеткой на маленьком окне. Следом за Вием, Хуг притащил хнычущего малыша.

Старейшина открыл железную дверь и втолкнул ребенка внутрь:

— Надеюсь, эта камера будет для тебя поудобней гоблинской норы. Хотя, впрочем, тебе решать. Долго здесь ты, все равно, не пробудешь.

Вий зло ухмыльнулся и с лязгом захлопнул железную дверь. Рядом с дверью он повесил фонарь с Огневиком.

Вий захромал по каменным ступеням вверх, стуча железной ногой на каждом шагу. Его наполовину железное сердце не знало жалости и сострадания. Оно испытывало толь неудержимое чувство злобы и жажду власти.

Старейшина не заметил юркую тень, вжавшуюся в стену, когда он со своим слугой проходил мимо.