Кыш-Пыш и армия Вия

Глава пятая Плохие известия

В течение следующих нескольких дней, у Кыш-Пыша не было ни минуты покоя. Найденыш все время вертелся рядом и задавал до тысячи вопросов за день, так что обычно к вечеру гоблин не способен был даже пошевелить языком. Еще одной неожиданно проблемой оказалась Грызольда. Она приходила, чуть ли не каждый день, с одним и тем же вопросом — вернул ли Кыш-Пыш ребенка обратно родителям? Такая настойчивость выводила Кыш-Пыша из себя. Каждый раз, он старался придумать какую-нибудь очередную отговорку. Правда, вскоре все отговорки закончились. Чтобы хоть как-то избавиться от Грызольды, он сказал, что на малыша наложено проклятье и пока оно не будет полностью снято, Найденышу лучше пожить здесь, в лесу. В ответ на это, Грызольда, с сомнением, покачала головой. Про себя Кыш-Пыш решил, что в следующий раз, когда она придет, он обязательно притвориться, что никого нет дома.

Но и без Грызольды забот у него хватало. Найденыш отличался страшной непоседливостью и еще большим любопытством. Стоило Кыш-Пышу зазеваться на одном месте, как тот уже успевал разбить какой-нибудь горшок или вытряхнуть из сундука, на пол, целый ворох старых вещей. В жилище гоблина словно прошел ураган, заглянувший в каждый угол и каждую щель. Из-за этого, по всей норе, распространилось удушающее облако пыли и у Кыш-Пыша, сразу же, началась аллергия.

Чихая и зажимая одной рукой текущий нос, он сказал малышу:

— Дак как ды на вгемя поселился у меня… — Кыш-Пыш отпустил свой бедный нос — Так как ты на время поселился у меня, то тебе придется учиться правильно себя вести. И первое правило, которое ты должен запомнить — ничего не трогай без моего разрешения. Ты все понял?

Найденыш кивнул и добродушно спросил:

— А ковда мы пойдем гуять в лес? Я хочу, чтобы ты еще лаз покатал меня на волке.

Кыш-Пыш едва не поперхнулся от возмущения.

— Нас с тобой едва не съели, а ты думаешь только о развлечении.

Найденыш скривился, готовый расплакаться и гоблин поспешил успокоить его.

— Только не реви, пожалуйста, снова. Если ты будешь вести себя хорошо, то я, так уж и быть, отыщу в лесу какого-нибудь захудалого волкодлака для тебя.

Найденыш обрадовался и запрыгал на месте так, что стоявшая на полках горшочки жалобно зазвенели.

— Ула, ула мы пойдем гуять в лес!

— Не сейчас — тут же выпалил Кыш-Пыш. — для начала я должен…

Кыш-Пыш еще не придумал, что он должен, но глядя на малыша, ему в голову пришла замечательная идея.

— …Я должен одеть тебя как подобает лесному жителю.

Найденыш удивленно посмотрел на свои штаны и рубашку, которые за последние дни превратились в грязные лохмотья. Стирать и штопать вещи Кыш-Пыш решительно не умел.

— А во что одеваются лесные жители?

Кыш-Пыш поднял палец и глубокомысленно изрек:

— Во что попало!

А попадались, как правило, листья, кора, мелкие ветки и даже мох. В поисках подходящего материала Кыш-Пыш облазил всю нору. В портном деле он был не особый мастак и все же, работа закипела полным ходом.

Кыш-Пыш отыскал завалявшийся в норе кусок березовой коры и обернул им малыша. Потом сделал в коре отверстия для рук и ног, а вместо пояса перевязал малыша ивовой лозой. В качестве головного убора он придумал изящную шляпу. Здесь, понадобилась всего лишь, дюжина листьев подорожника и стебель болотной кувшинки. В конце концов, получился, вполне, приличный костюм, в котором Найденыша трудно было отличить от обычного лесовика или гнома.

Кыш-Пыш с гордостью осмотрел собственное творение.

— Ну, вот, готово. Что скажешь!? По-моему, сидит отлично?

— Я хочу есть. — пожаловался Найденыш. Он устал от долгого стояния на одном месте, пока Кыш-Пыш работал над его костюмом.

— Для такого маленького детеныша ты очень прожорлив. — проворчал себе под нос Кыш-Пыш. Но идти в лес согласился. Все равно оставаться в норе было не возможно. Пыль еще полностью не улеглась и от нее, без конца, хотелось чихать и кашлять.

Гулять в лес они ходили каждый день. Там Кыш-Пыш учил Найденыша различным премудростям лесного жителя. Например, как воровать мед у диких пчел. Которые были на редкость мстительными созданиями и вечерами, гоблину приходилось смазывать малышу множество укусов. Собирать грибы было куда безопасней, чем воровать мед. Кыш-Пыш рассказывал Найденышу как отличить съедобные грибы от ядовитых. Но сам, при этом, уплетал и те, и другие с одинаковым аппетитом. За те дни, что Найденыш провел в лесу, он успел узнать много нового. Однако, до настоящего лесного гоблина ему еще было учиться и учиться.

Как-то шагая по лесу, Кыш-Пыш уловил у себя за спиной едва заметное перешептывание. Найденыш шагал рядом и конечно, ничего не замечал. Сквозь покрытые густым зеленым мхом ветви вековых деревьев пробивалось ласковое летнее солнышко, а на душе у малыша было тепло и спокойно.

Кыш-Пыш насторожено вгляделся в кроны соседних деревьев. И даже подобрал с земли сучковатую палку, намереваясь воспользоваться ей в случае необходимости. Но палка, неожиданно, вспорхнул из его руки коричневой феей. Она тут же скрылась в ветвях дерева, откуда донесся звонкий дразнящий смех.

Если в лесу вам никогда не попадались феи, то считайте, что вам крупно повезло. Потому что это единственные создания, которые могут довести вас до умопомрачения. Помимо того, что они чрезвычайно любопытны и насмешливые, феи отличаются редким упорством. Бывает, они целый день только и делают, что пристают к случайному путнику, устраивая ему различные мелкие пакости. Например, заставят заблудиться в трех соснах и кружить часами на одном месте или спотыкаться о каждую кочку. Хуже всего, что феи обладают некоторыми навыками волшебства и иногда, наложенные ими заклинания становятся зловредней происков самого злого черного колдуна. Как вам, к примеру, заклинание "Трех дневной икоты" или проклятье "Прыща на носу", который вскакивает всякий раз, когда вы собираетесь на свидания с дамой вашего сердца? И это еще самое безобидное заклятье из арсенала лесных проказниц.

Найденыш возмущенно посмотрел на дерево, куда скрылась коричневая фея.

— Маленькие бестия, вот я доберусь до вас! — он погрозил кулаком верхушкам деревьев.

В ответ на него дождем посыпались мелкие ветки, желуди и комочки птичьего помета, а на голову снарядом свалилось протухшее яйцо. Кыш-Пыш рассержено запыхтел, вытираясь от слизкой, вонючей жиже залепившей ему глаза и нос. Звонкий смех, снова, повторился над ними. Сердито прищурившись, Кыш-Пыш сказал малышу:

— Жди меня здесь, Найденыш. Сейчас я как следует проучу этих фей, клянусь Виевой бородой.

Гоблин собрался залезть на высокую липу, где, по всей видимости, облюбовали себе теплое местечко феи. Обычно, феи живут в дуплах. На свет они появляются из яиц, совсем как птицы и почти сразу же умеют летать. Из одного гнезда, где отложена дюжина разноцветных яиц, выживают всего две-три феи. Остальные погибают от острых когтей и зубов своих же, не в меру воинственных, сестер.

То, что Кыш-Пыш решит забраться на дерево, маленькие проказницы явно не ожидали. Все, без исключения, гоблины не любят лазить высоко, предпочитая глубокие норы или темные кладовые. Однако, Кыш-Пыш имел в своем родстве такого замечательно родственник как дядюшку Гвидона, который многое делал в разрез с обычаями и правилами всех гоблинов. Хотя, возможно, что Кыш-Пыш настолько разозлился в тот момент, что просто позабыл о всех страхах присущих гоблинам.

Он начал проворно карабкаться вверх по дереву. Под ноги Кыш-Пыш старался не смотреть, чтобы у него случайно не закружилась голова. С земли липа показалась ему не такой высокой, правда, когда он залез повыше, то стал понимать, что ошибся, но останавливаться не собирался. Он достиг, примерно, середины дерева, когда феи, стали активно ему мешать. Проносились рядом как большие стрекозы, шелестя перепончатыми крыльями над ухом и старались ущипнуть его за хвост или ухо. По началу, Кыш-Пыш отмахивался от них и даже пытался словить какую-нибудь из фей за крыло. Но потом, перестал обращать на них внимания. Дерево, казалось ему нескончаемым. Каждая новая ветка давалась с настоящим боем и кружившие рядом феи только прибавляли забот. Все они только и желали, чтобы он упал.

— Глупый гоблин полез на дерево.

— Глупый гоблин сейчас сорвется и упадет. — пищали они тонкоголосым хором.

Но Кыш-Пыш вовсе не для того забирался так высоко, чтобы отсюда падать. Он продолжал упорно взбираться, все выше и выше. До самой верхушки липы оставалось уже совсем чуть-чуть, когда он, наконец, увидел дупло фей. Это было большое, сухое дупло и наверняка, там было полно яиц.

— Сейчас посмотрим кто из нас глупый. — сказал Кыш-Пыш, энергично преодолевая последние несколько веток.

Почувствовав близкую опасность, грозящую их потомству, феи что-то замыслили. Особой вредностью среди них отличалась пурпурная фея. Она была старше остальных и командовала феями как опытный военачальник своими солдатами. Пурпурная фея пропищала им что-то своим тоненьким голоском, Кыш-Пыш не смог разобрать что именно, и все феи собрались в один трепещущий, живой ком. До этого дня Кыш-Пышу еще ни разу не доводилось видеть такое количество фей одновременно. Здесь их было не меньше сотни, самых немыслимых цветов и оттенков, от золотистых в крапинку до лилово-голубых. Легкокрылые создания проворно порхали в воздухе, как будто сказочная радуга выплеснутая потоками краски с неба. Кыш-Пыш отвлекся на минуту и тут же поплатился за свою беспечность. Феи предприняли новую атаку. На Кыш-Пыша обрушился гигантский ком из фей. Его сбило с ног и он лишь чудом зацепился за дерево, чтобы не упасть. Пурпурная фея вонзила маленькие острые зубки гоблину в ухо и никак не хотела отпускать. Превозмогая боль, Кыш-Пыш с трудом вскарабкался обратно на ветку, а потом со злостью оторвал надоедливую фею от своего уха. Отбросив ее прочь, он снова полез вверх. И позволил себе остановиться лишь когда оказался рядом с дуплом фей.

У Кыш-Пыша перехватило дух, стоило ему случайно посмотреть вниз. С такой высоты как сейчас ему еще не доводилось видеть родной лес. Дядюшка Гвидон, если бы он до сих пор был жив, гордился бы им сегодня. Старая липа была настоящим великаном среди деревьев. Кыш-Пыш и предположит не мог, что лес, в котором он живет такой большой. Настоящий безбрежный океан зелени. На севере он темнел и вздымался непроходимой стеной — это густели Темные дебри. На востоке, наоборот, деревья росли реже, между ними даже в ясную погоду клубился серый туман, который поднимался с поверхности Зыбких Топей. На юге, пышное зеленое море уступало место широким полям. А на западе, за кромкой леса начинались обжитые земли и там же был город людей.

Кыш-Пыш попытался разглядеть Найденыша у подножия дерева, но ничего кроме листьев не увидел. Наученный горьким опытом, он не забывал про зловредных, маленьких фей. Их воинственная стая кружила совсем рядом, готовясь к новой атаке. А Пурпурная фея, улучила момент, подлетела сзади и вырвала клок шерсти у него на затылке. Кыш-Пыш громко вскрикнул от боли и вцепился всеми четырьмя лапами в ветку, раскачивающуюся как палуба корабля, во время шторма.

— Ну, хорошо, вы сами напросились! — погрозил он феям и оседлав ветку как коня пополз ко входу в дупло. Заглянув туда, Кыш-Пыш увидел, что его старания оказались вознаграждены старицей — на подстилки из сухой травы и мха лежало двенадцать разноцветных яиц. Синие, зеленое, желтое, фиолетовое и даже, одно землянично-красное яйцо, в соответствии с цветами будущих фей, спавших внутри.

Кыш-Пыш схватил первые два яйца и швырнул в пролетавших мимо фей. Им удалось подхватить одно яйцо, зато второе разбилось об ствол могучего дерева. Лесные феи испугано заверещали, закрывая кукольные лица тонкими ручками.

— Как вам это! — прокричал Кыш-Пыш, упиваясь своей маленькой местью — Получите еще.

Он без разбора хватал из дупла яйца, и швырял их в фей. Большинство разбились о ветви или стволы соседних деревьев. Теперь, феи вели себя не так воинственно, они плакали, хватались за головы и сокрушались о своем утраченном потомстве. Наконец, в руке у Кыш-Пыша осталось последнее яйцо из дупла. Оно было совсем белым и мало чем отличалось, от такого же по размерам, птичьего, разве что было совершенно круглым.

Феи в один голос заверещали.

— Не разбивай его. Мы все сделаем для тебя, только оставь нам его.

Кыш-Пыш с сомнением подбросил яйцо на ладони.

— Что такого ценного в этом яйце, что вы все так боитесь за него? Оно даже не похоже на все остальные, такое белое пребелое?

Феи наперебой затараторили, перекрикивая друг друга:

— Не говорите ему, сестры, а то этот мерзкий гоблин, обязательно, разобьет его.

Кыш-Пыш подбросил яйцо чуть выше и небрежно, поймал его, чем вызвал среди фей очередной испуганный вопль.

— Если не скажете, что в нем, сейчас же, то в следующий раз я не стану его ловить. Так и знайте.

Он сделал вид, что собирается подбросить яйцо высоко вверх. Феи вокруг затрещали безумолку.

— Он разобьет его. О горе, о ужас. Разобьет, разобьет!

Их крики прервала Пурпурная фея.

— Тише, тише, сестры, дайте сказать мне.

Когда все немного успокоились, она подлетела к гоблину ближе. На этот раз, не для того, чтобы ущипнуть его или вцепиться в загривок. Пурпурная фея отвесила ему изящный поклон, чего Кыш-Пыш ни как не ожидал и сказала:

— Не будешь ли ты, так любезен, о, достопочтенный гоблин, вернуть нам это яйцо. Видишь ли, по некоторому случайному стечению обстоятельств, ты держишь в руке надежду всех лесных фей. А нас по лесу многие и многие сотни. Яйцо настолько важно для нас, что все мы готовы умереть, лишь бы сохранить его в целости и сохранности.

— Ты забыла упомянуть, что в нем? — упрямо повторил свой вопрос Кыш-Пыш, подбрасывая яйцо в руке и не слишком заботясь о его целостности.

— Ради Матери нашей Природы, будь с ним осторожен. — воскликнула Пурпурная фея. Она вздохнула, явно не желая говорить и все же сказала против воли: — В этом яйце, спит наша будущая королева — Белая фея.

Кыш-Пыш был немало удивлен. Оказываются, феи могут быть весьма учтивы, если только им что-то нужно. Как например яйцо, из которого, в скором времени, должна вылупится их королева.

Он призадумался. Ну и дела. Значит, феи готовы сделать для меня все что угодно, лишь бы я вернул им это яйцо в целостности и сохранности. Но мне ничего не нужно от них!

— Раньше вы вели себя куда менее дружелюбно. — напомнил он им, все еще сердито.

Пурпурна фея извиняющимся тоном пропела:

— Прости нас, шутить над тобой было грубо и бестактно с нашей стороны. Мы все очень раскаиваемся в этом и просим снисхождения. Не так ли сестра и братья?

Феи дружно закивали головами и хором повторили за старшей феей.

— Прости нас!

Кыш-Пыш не умел подолгу злиться, хотя иногда и старался изо всех сил. Он ворчливо сказал:

— Раз это яйцо вам так нужно, то я, так уж и быть, верну вам его…

Не успел он договорить, как одна его нога случайно соскользнула с ветки, Кыш-Пыш не удержался и полетел вниз. Он приложил немало усилий, взбираясь на верхушку липы. Теперь, он стремительно преодолевал это огромное расстояния в обратном направлении. Пока Кыш-Пыш падал, то никак не мог понять где же подевалась земля и когда, наконец, закончится его падение? Несколько раз он больно ударялся о проносившиеся мимо него ветки и при этом, громко вскрикивал. У Кыш-Пыша перехватило дыхание и он крепко зажмурился, чтобы не видеть как разобьется, и вдруг, почувствовал, что больше никуда не падает. Как такое может быть и почему он не почувствовал удара о землю?

Кыш-Пыш осторожно приоткрыл глаза. До земли оставалось еще метра три-четыре, а он повис вниз головой. Кыш-Пыш посмотрел вверх, туда, где, теперь, были его ноги и обнаружил, что он застрял в развилке, между могучими ветвями. Похоже, ему предстояло провести остаток своих дней, повиснув на дереве как груша. Поискав глазами под деревом Найденыша, он попробовал позвать его, но малыша не отозвался. Кыш-Пыш почувствовал себя в отчаянном положении. Во-первых, он намертво застрял на дереве вниз головой, что само по себе не очень удобно, а во-вторых, ему нужно было срочно найти Найденыша. Иначе, один в лесу, тот обязательно, попадет в беду.

— Кто смеет обижать моих верных слуг? — грозным порывом ветра прозвучал неожиданный вопрос. Кыш-Пыш втянул голову между плеч, что было, не так уж просто, учитывая его нынешнее положение. Сорясь с феями, он совсем позабыл про того, кому они служат. Эти проворные и верткие создания повсюду вынюхивали и подслушивали, чтобы потом доносить о том, что узнали своему господину.

Неужели, я навлек на себя гнев самого могущественного существа в лесу — лешего?

Кыш-Пыш с опозданием понял, что его положение может оказаться куда более худшем, чем прежде. Он принялся ерзать ногами и раскачиваться, пытаясь освободиться из крепких объятий дерева.

По-прежнему грозный голос прошелестел над ним:

— Презренный вор, как ты смел, утащить яйцо с будущей королевой фей?

По счастливой случайности, Кыш-Пыш все еще не выронил злополучное яйцо из своих лап. Обнаружив это, он и сам удивился, как только не упустил или не раздавил его, падая с такой высоты? Гоблин повертел головой по сторонам, стараясь отыскать взглядом своего невидимого собеседника, и сварливо заметил:

— Они сами виноваты. Нечего было меня дразнить! Если им так нужно это яйцо, то пусть забирают его, только, сначала, освободят меня. Я очень спешу.

В тот же момент, как по волшебству гоблин почувствовал, что какая-то непреодолимая сила тянет его обратно вверх. Ветви дерева, где его угораздило застрять, заскрипели и подались. Кыш-Пыша поднимали сотни маленьких крыльев и воздух звенел от их напряженного взмахивания. Он выскочил из развилки дерева, как пробка из бутылки, и повис, беспомощно бултыхая ногами.

— Скорее опускайте меня на землю, иначе уроните! — скомандовал Кыш-Пыш.

Феям не пришлось повторять дважды, им и так было тяжело удерживать на весу довольно упитанного гоблина. Кыш-Пыш шлепнулся на земли уже с безопасной высоты. Его радости не было придела. Целую минуту он провел, барахтаясь по земле как сумасшедший, когда же он, наконец, пришел в себя, то с уверенностью заявил:

— Лазанье по деревьям и паданье с них занятие вовсе не для благопристойных гоблинов.

В благодарность за свое спасение Кыш-Пыш вернул яйцо королевы фей ее будущем подданным. Феи мгновенно унесли яйцо обратно на дерево. А Пурпурная фея, даже, поцеловала его в щеку на прощание.

— Не стоит обижаться на моих слуг, гоблин. В сущности, они веселые и почти, безвредные.

По моему приказу, они высматривают и выискивают в лесу все подозрительное и немедленно сообщают мне.

Кыш-Пыш повернул голову в ту сторону, откуда на этот раз прозвучал голос, теперь, уже без завывания ветра и шелеста листвы деревьев. На той самой ветви в развилке, которой гоблин так неудачно застрял, сидел молодой, жизнерадостный юноша, болтавший ногой в зеленом сапоге. Вся одежда на нем была зеленая, и даже взлохмаченные светлые волосы на голове, казалось, имели все тот же зеленоватый оттенок.

Про лешего гоблин слышал много всякого, но ни разу еще не встречался с ним лицом к лицу. Хозяина леса звали Фрол и на вид, ему нельзя было дать больше двадцати лет, по меркам людей, разумеется. Он часто любил играть на свирели, сидя на ветви какого-нибудь раскидистого вяза, и лес, замирая, слушал его, а иногда, и вторил — журчанием ручья, щебетом птиц или шелестом листьев. Сейчас, свирель была заткнута у молодого лешего за поясом. По причине своего юного возраста Фрол любил всякое веселье и обожал розыгрыши. Кыш-Пыш помнил еще старого лешего, при нем лес казался совсем другим. Таким же старым и загадочным. Но старый леший удалился на заслуженный покой — пустил корни и заснул, превратившись в обычное дерево, где-то в укромном уголке леса. Среди леших так заведено. С появлением нового хозяина, лес тоже изменился, покрылся молодыми побегами, стал ярче и живее, будто и не было ему тысячу лет.

Не смотря, на кажущуюся веселость и молодость спорить с Фролом было весьма опасно. Ведь, Хозяин леса мог превращаться и совсем в другого…

— Не понимаю, господин леший Фрол, с чего бы это вашим феям следить за мной? Я порядочный гоблин, а ни какой-нибудь там зловредный орк или сумасбродный эльф, — выпалил Кыш-Пыш, удивляясь собственной храбрости.

Фрол оставил его вопрос без внимания.

— Сколько живу в этом лесу — никогда не слышал про гоблина, который умеет лазить по деревьям. Ты довольно смел как для простого гоблина, — заметил, улыбаясь, молодой леший — Интересно, весь ваш народец такой же отважный? Если это так, то я пожалуй подумаю, чтобы взять себе на службу парочку гоблинов, таких же проворных как ты.

— Вот еще что! — фыркнул от недовольств Кыш-Пыш — Мы гоблины народ свободолюбивый и не привыкли никому подчиняться.

Леший рассмеялся, будто мальчишка на ярмарочной площади, где выступают акробаты. Он даже схватился за живот и чуть не упал с ветки, на которой сидел. Кыш-Пышу была не понятна причина столь бурного веселья, и он всем своим видом старался подчеркнуть это.

Насмеявшись вдоволь, Фрол заметил, вытирая слезы с глаз:

— Надо мне почаще встречаться с гоблинами. Вы такой потешный народ! Жаль только, что у меня совсем нет времени на досужие разговоры, а то я бы, обязательно, посмеялся с тобой еще.

То как леший отозвался о его народе, Кыш-Пышу совсем не понравилось. Он надулся и повернулся, давая понять, что разговор с ним окончен.

— У меня тоже нет времени чтобы тратить его попусту, господин леший Фрол. Так что я, пожалуй, пойду.

Не успел он сделать и двух шагов как Фрол остановил его, и тон в голосе лешего сменился на более холодный:

— Постой, гоблин. Я не просто так появился здесь и хотел бы задать тебе пару вопросов.

Этого Кыш-Пыш как раз и боялся. Ослушаться хозяина леса он не мог, но и отвечать на его расспросы ему не очень-то хотелось.

Леший обратился к нему, уже сидя совсем на другом дереве, как раз напротив гоблина.

— Мои слуги донесли мне, что люди кое-что потеряли в моем лесу, а теперь, разыскивают это. Своим присутствием они беспокоят лесных обитателей. Приходят сюда с собаками и ружьями. И не пропускают на своем пути ни одного заплесневелого пня, чтобы не заглянуть под него. — Фрол говорил с явным раздражением. В нем не было заметно и тени прежней беззаботной веселости. Наоборот, теперь Кыш-Пыш видел, что перед ним настоящий грозный хозяин леса. Когда леший начинал сердиться, на его лице и руках клочками появлялась синяя шерсть. Гоблин со страхом вспомнил легенду о свирепом чудовище, в которого превращался леший, если его разозлить.

Тем временем, Фрол продолжал:

— …Я спросил у себя, что понадобилось людям в моем лесу? Наверняка, это что-то очень ценное, из-за чего случился весь этот переполох. Поэтому я призвал моих маленьких, незаменимых помощниц, моих фей, чтобы они узнали — что нужно здесь людям. И знаешь, о чем они мне рассказали?

Кыш-Пыш боялся спрашивать об этом, а главное, еще больше, боялся услышать ответ лешего.

— Ч-ч-что? — выдавил из себя гоблин. Его голос стал похож на тоненький машинный писк.

Лицо и руки лешего утопали в синей шерсти. Он стал значительно шире в плечах и больше.

— Украден ребенок. — произнес он — Феи подслушали как люди говорили о звере, который похитил у родителей их ребенка. Большой, страшный зверь с клыками и хвостом. Его, правда, никто толком не успел разглядеть, но люди твердо намерены перевернуть в лесу все вверх дном. Они не успокоятся, пока не найдут зверя и не сделают из него чучело.

Воображение Кыш-Пыша отчетливо нарисовало перед ним, его собственное чучело с большими приставными клыками и хвостом, а внизу на медной табличке подпись: "Зверь, похитивший ребенка, изловлен и убит в лесу, под Харьковом в году 1902" Гоблин с трудом смог прогнать от себя пугающую картину. Ему захотелось немедленно закричать во все горло: "Это не я, не я, похитил ребенка! Я не хотел, так получилось!"

Леший снова неожиданно переменился. Он перестал злиться и теперь, быстро возвращался к своему прежнему облику:

— Я не видел в нашем лесу никого страшнее двухголового огра, да и тот был малолетка и не здешний — случайно отбился от своего племени, во время миграции из Европы в Сибирь. А тут, какое-то неведомое чудовище? Скоро день Собрания-всего-лесого-народа и мне придется просить старейшину Вия помочь отыскать это чудовище в моем лесу. — Фрол отчаянно взялся за голову и страдальчески закатил глаза. — Мне стыдно признаться, что я — хозяин леса и вдруг, проглядел зверя способного похитить ребенка у родителей. Мне нет оправдания. Если я не найду зверя и не верну ребенка людям, то может случиться, самое страшное. На поиски пропавшего ребенка сюда может пожаловать сама Ведьма с Лысой горы.

Заикаясь, Кыш-Пыш повторил:

— В-в-ведьма с Лысой горы!

Фрол ловко спрыгнул с дерева и быстро приблизился к гоблину.

Только не смотри ему в глаза, только не смотри ему в глаза, повторял сам себе Кыш-Пыш. Он помнил, что под воздействием чарующего взгляда лешего любой добровольно раскроет все свои секреты. Ведь известно, что взгляд лешего способен превратить даже голодного медведя в послушную кошку. Глаза у Фрола действительно были необычайные, и гоблин только что это заметил. Один зеленый, другой синий с вертикальными прорезями зрачков. В них хотелось смотреть вечность…

Кыш-Пыш тут же ощутил, разливающуюся по телу сонливость. Он так устал, взбираясь на высокую липу и сражаясь с феями. Он даже не смог сдержать легкий зевок, потом пошатнулся, но не упал, потому что продолжал неотрывно смотрел в глаза лешему.

Фрол заговорил вкрадчиво-тихим голосом, который доносился к гоблину откуда-то из далека:

— Ты, ведь, скажешь мне всю правду, гоблин, все что знаешь?

Повинуясь его воли, Кыш-Пыш послушно ответил:

— Да.

— Ты видел недавно в лесу людей?

— Да.

— С ними был ребенок?

— Да…

— Ты видел зверя, который похитил ребенка?

— Да, тоесть… нет. Зверя… там не было… — Кыш-Пыш боролся с собственным желанием рассказать лешему все, что случилось на лесной поляне в тот день. Он не мог отвести взгляд от зелено-синих глаз лешего сверливших его.

Фрол продолжил допрос:

— Если зверя там не было, то кто же похитил ребенка?

Кыш-Пыш сцепил зубы, пытаясь удержать в себе рвавшийся наружу ответ. Но сделать это было не возможно, как если бы он пытался удержать крышку на чайнике с кипящей водой. Наконец, он не выдержал и открыл рот, чтобы во всем признаться:

— Я!

В этот момент ветви ближайшего к ним кустарника раздвинулись, и оттуда появилось странное, двуногое существо. Леший удивленно перевел на него взгляд и Кыш-Пыш почувствовал, что его сонное оцепенение спало, будто его и не было. Он скороговоркой добавил:

— Я ни видел никакого страшного зверя в тот день, господин леший Фрол, но зато слышал его жуткое рычание. Скажу вам честно, я сильно испугался тогда и убежал. До своей норы под дубом я добрался безоглядке. Это все, что я помню.

Но леший уже не слушал его, он приблизился к странному существу, что так, кстати, появилось из кустов. Конечно же, это был Найденыш, узнать которого в костюме, пошитом гоблином, было тяжело. К тому же, за то время, пока Кыш-Пыш отсутствовал, малыш успел вываляться с ног до головы в грязи, поверх которой, как одеяло, пристали прошлогодние листья. Так что, теперь, он больше всего напоминал лесной куст. Фрол с интересом уставился на него. Кыш-Пыш испугался, что сейчас леший обо всем догадается, но Фрол лишь рассмеялся, выпрямившись во весь рост.

— Ха-ха-ха, сколько я повидал в лесу разных чудищ и довольно странных существ, а такого гоблина-грязнулю вижу в первый раз.

Найденыш успел набить рот земляникой и поэтому пробубнил лешему в ответ что-то неразборчивое:

— Бу-бу-ба-ба!

Кыш-Пыш подскочил к нему и закрыл малышу рот, пояснив:

— Не удивляйтесь, господин леший Фрол, это мой троюродный племянник. Он приехал из города, погостить месяц другой у меня и принять участие на празднике в честь дня Собрания-всего-лесного-народа. Ему только недавно исполнилось девяносто лет и он еще ни разу не бывал в настоящем лесу, поэтому такой неуклюжий.

Фрол кивнул.

— Я слышал, что в городе у людей душно и много грязи, и все же не подозревал, что это может так дурно повлиять даже на гоблина. Хорошенько следи за малышом — он еще очень мал, чтобы гулять по лесу в одиночку. И вымой его, как следует, ко дню Собрания. — сказал леший уже на прощание. Он взмахнул рукой и лес послушно отворил перед ним проход. В метре над землей, между деревьями возник сверкающий тоннель, подобный водовороту. Гоблину приходилось слышать о подобном чуде. Подвластном лишь чарам настоящего лешего. Фрол проворно шагнул в проход и исчез, вместе с ним как будто его здесь и не было.

— Обязательно как следует вымою, господин леший Фрол. — пообещал ему вслед Кыш-Пыш и с облегчением вытер взмокший лоб.

— Фух, на этот раз пронесло. Пойдем, Найденыш, нам нужно спешить, пока тебя кто-нибудь не увидел и не рассказал об этом лешему.