«Илюшка смеется» и другие комедии

С е р г е й }

К о с т я }

Л е о н и д }

Н а т а ш а }

Л а р и с а } — студенты — будущие строители, врачи, педагоги.

М а с а м б а — негр из Африки, друг Сергея.

Д я д я К и р — Кирилл Степанович, дядя Ларисы, пенсионер.

Т е т я М а ш а — его жена.

П е т р о в н а — комендант общежития.

А к и м о в н а — дежурный швейцар.

У с а ч е в — старый знакомый Петровны.

Т е с т ь — дворник.

И д р у г и е.

ПРОЛОГ

Фасад здания студенческого общежития. В ритме музыкального вступления к спектаклю на разных этажах его вспыхивают и гаснут окна, а в них появляются и исчезают силуэты: п а р е н ь - з у б р и л а над учебником, д е в у ш к а - ф р а н т и х а перед зеркалом, п а р а б о к с е р о в, ц е л у ю щ а я с я п а р а, п е в е ц с гитарой. Слышны разноголосый гул и песня:

Входят К о с т я и Н а т а ш а.

К о с т я. А вот и наше общежитие. Зайдемте, Наташа. Хотя бы на минутку.

Н а т а ш а. Что вы, Костя?! Ваши товарищи по комнате меня не знают, мы не знакомы…

К о с т я. Так узнают, я вас познакомлю. Мне так хочется, чтобы они тоже вас узнали… какая вы.

Н а т а ш а. Но… Ваши товарищи не ждут посторонних и могут быть недовольны.

К о с т я. Не могут! Они очень такие… культурные ребята. Сознательные, чуткие, все понимают. Пошли!..

Наташа и Костя уходят. Фасад здания раздвигается.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Комната в студенческом общежитии. Стол, табуреты, койки, платяной шкаф. На стенах эскизы архитектурных сооружений, чертежи и схемы строительных машин и механизмов. У одной из коек задрапированный простыней, в соломенной шляпе с куриным пером и при шпаге, скелет человека, чучело птицы, какие-то склянки. В комнате изрядный беспорядок. Сдвинув стол и табуреты в сторону, с учебником в руках из угла в угол шагает Л е о н и д. Ему жарко: он в майке и трусах. Входит К о с т я.

К о с т я. Что это? Леонид!..

Л е о н и д. Не мешай, Константин. У меня на носу зачет.

К о с т я. Уходя, я ведь еще раз убрал.

Л е о н и д. А я, придя, еще раз намусорил! Ну и что?

К о с т я (оглядывается на дверь). Только не кричи, пожалуйста. И оденься. Надень брюки и рубаху. Дело в том, что я не один.

Л е о н и д. А кто там еще?

К о с т я. Наташа… моя Наташа… то есть я хотел сказать — моя знакомая Наташа.

Л е о н и д. Брюнетка, блондинка?

К о с т я (восторженно). Беленькая!

Л е о н и д. Гм… (Бросает учебник на стол, быстро одевается.) Давай, веди… Стой! Где мой новый галстук, с искрой?..

К о с т я (с тревогой). Леонид! Только без этого…

Л е о н и д. Ладно. (Кладет взятый было из тумбочки галстук на место.) Благодари судьбу, что у меня на носу зачет. А то бы я тебе показал, какая она твоя, эта самая Наташа. (Снова берет учебник, ложится на койку, зубрит.)

К о с т я (быстро наводит в комнате порядок). Наташа, прошу!..

Входит Н а т а ш а.

Н а т а ш а. Здравствуйте.

К о с т я. Это Наташа, студентка из педагогического. Леонид, слышишь?

Л е о н и д. Здравствуйте. Очень приятно… (Что-то бубнит себе под нос.)

Н а т а ш а (Косте). Это один из ваших культурных и чутких?

К о с т я. Не обращайте внимания. У него на носу зачет. Вот это наша комната. Здесь мы живем. Здесь Леонид, здесь я, а здесь, в этом углу, наш третий товарищ, Сергей Строев.

Л е о н и д. И вовсе он в этом углу не живет.

К о с т я. Как то есть?.. Ты что?..

Л е о н и д. А живет и борется!

Н а т а ш а. Как — борется? С кем или с чем?

Л е о н и д. С мухой цеце!

К о с т я. А что?.. Факт! И он таки ее доконает!

Л е о н и д (с издевкой). Кого?

К о с т я. Муху! (Наташе.) Знаете Строева? Наверное, знаете, слышали. На форуме молодежи с докладом выступал: «Молодежь в борьбе за мир».

Л е о н и д. Борец за мир… из-под Рязани!

Н а т а ш а (вдруг вспыхивает). К вашему сведению, я тоже!..

Л е о н и д. Борец?

Н а т а ш а. Из тех мест!

Л е о н и д. А-а… И, кажется, с характером! (Будто бы продолжая зубрить, тянется за галстуком.)

Н а т а ш а (Косте). Он у вас всегда такой злой, этот Леонид?

К о с т я. Да нет, не всегда. К тому же он у меня в руках. Стоит мне сказать одно слово, назвать одно имя…

Л е о н и д (садится на койке, надевает галстук).

К о с т я (подходит к нему). Леня, я ведь просил — без этого. Сними галстук.

Н а т а ш а (разглядывает скелет). А при чем тут эта штука?

К о с т я. Скелетина? При том, что Сергей — медик, будущий врач. В прошлом году один из наших женился на медичке. Сергей пошел ему навстречу и поменялся общежитием. Между прочим, он эту штуку не просто где-нибудь в готовом виде получил, а своими руками сделал. Да. Все из дерева, а череп из папье-маше. Симпатяга, правда? (Трогает скелет за подбородок.) М-м-м!.. А вот об этом еще никто пока не знает… (Приоткрывает дверцу шкафа и нажимает в нем какие-то кнопки. Скелет ворочает головой, двигает челюстями, сверкает глазами.) Это уже моя работа.

Н а т а ш а (весело). Ой!..

К о с т я. Это еще не все. Эта штука у нас и говорить будет. (Берет одну из пустых склянок и говорит в нее.) Ахтунг! Хенде хох! Цурюк!.. (Показывает еще какой-то прибор.) А это телебин. Нечто среднее между телескопом и биноклем. Мы с Сергеем в него за кораблями-спутниками наблюдали.

Н а т а ш а. И видели, да?

К о с т я. Гм… Я — нет. Честно говорю. А Сергей видел. В созвездии Водолея.

Л е о н и д. Сам он Водолей, твой Сергей.

К о с т я. Почему?

Л е о н и д. Потому что заливает. И насчет кораблей-спутников, и мухи цеце, и всего остального.

К о с т я (машет на Леонида рукой и снова обращается к Наташе). А в этой вот коробке у него до вчерашнего дня лягушка-квакушка жила.

Н а т а ш а. Настоящая? И квакала?! Я так любила дома слушать, как они квакают по вечерам на речке.

К о с т я. А чего ей было квакать? Жила не тужила, на всем готовом. Серега ее особым составом питал. Чтобы распитать до размеров кошки или собаки.

Н а т а ш а. Что-о?.. И распитал?!

К о с т я. Не успел. Антонина Петровна, комендантша наша, за окно ее выбросила. Серьезная женщина, из бывших военных. И порядок держит военный. Ну ничего, Серега еще что-нибудь притащит. Между прочим, это Леонид комендантше про лягушку накапал. Как, по-вашему, стоит проучить ябеду за это?

Л е о н и д (поправляет на себе галстук).

К о с т я (снова подходит к нему). Сними галстук и не смей… Или я тоже что-нибудь сделаю!..

Л е о н и д (захлопывает учебник, встает). Наташа! Знаете ли вы о том, что существует роза под романтическим названием «Глория Дей»?

Н а т а ш а. Н-нет…

Л е о н и д. Очаровательный цветок! Вы почему-то напомнили мне его.

К о с т я (решительно). Так!.. А ты знаешь, что наш Серега портрет один от нас с тобой где-то здесь прячет?

Л е о н и д. Портрет? Какой? Да кто ему, рыжему, даст?!

К о с т я. Положим, Серега не рыжий, а резкий блондин. А кто ему даст?.. Могу сказать. Только держись за стол, а то упадешь. Небезызвестная тебе студентка нашего института Лариса Зеленина!

Л е о н и д (обескураженно). Что-о?! Да ведь я… мы с Ларисой… Ты просто врешь, Константин!

К о с т я (глубоко оскорблен). Ну знаешь!.. Я никогда просто не вру. Может, это мое единственное достоинство. Я могу шутить, разыгрывать, но просто врать… (Тащит из-под койки Сергея чемодан.)

Н а т а ш а. Костя! Не надо…

К о с т я. Нет, я это докажу. (Открывает чемодан.) Вот!.. (Достает какую-то фотографию.) Она?

Л е о н и д (растерянно). Она… Лариса… в «Бесприданнице».

К о с т я (не без ехидства). Сними галстук — он тебе давит.

Л е о н и д. Стойте! Но это же тот самый портрет с фотоафиши во Дворце культуры. Он его явно вырезал бритвой! Вырезал и стащил…

К о с т я. Ну почему стащил? Взял на память.

Л е о н и д (срывает с себя галстук). А ну, что там у него еще?!

К о с т я. Заодно уж посмотрим… Пачка писем от Масамбы, негра из Африки… О! Кажется, что-то вроде дневника… (Раскрывает общую тетрадь в клеенчатом переплете.)

Н а т а ш а. А вот это уже совсем нечестно — без разрешения чужие дневники читать.

Л е о н и д. А без разрешения чужие фотографии бритвой вырезать — честно?!

К о с т я (читает из тетради). «Если хочешь быть счастливым, — будь им!..» Гм… А что? Правильно! Будь — и все!.. «Музыкальный термин «пиано» означает тихо, «форте» — громко, а «кода» в буквальном смысле слова хвост, то есть конец произведения». Гм… Тоже надо знать. «Аберрация, эгоцентризм, вендетта…»

Н а т а ш а. Что?

К о с т я. Вендетта! Кровная месть на острове Корсика!.. Не побоимся и пойдем дальше… (Продолжает читать.) «Вчера наконец-то добыл в анатомичке двенадцатое ложное ребро и четвертый поясничный позвонок. Отполировал и поставил на место. Теперь мой Костик в полном комплекте: не считая зубов, двести двадцать три косточки!» (Потрясен.) Что-о?! Собака неверная! А мне сказал, что из дерева и папье-маше! И я с этим Костиком, как с тезкой, здоровался за руку, обнимался и целовался на радостях, когда сдавал зачеты! Тьфу! Бр-р-р! Тьфу! (Бросает тетрадь на стол.)

Н а т а ш а. Ой, кажется, стихи! Ну конечно! Я ведь стихи на три метра под землей вижу… (Берет тетрадь, читает.) «После спектакля «Бесприданница».

Л е о н и д. Нахал!

Н а т а ш а (со вздохом). Хорошие стихи…

К о с т я. Двенадцатое ложное и четвертый поясничный! Бр-р-р!..

Л е о н и д. Рыжий, а туда же!.. Есть предложение разыграть, проучить…

К о с т я. Кого? Сергея? Как?

Л е о н и д. Написать письмо. Якобы от Ларисы. Вызвать на свидание.

К о с т я. Тоже мне розыгрыш! Нет, я бы ему, собаке неверной, не такую эту самую… вендетту устроил!

Л е о н и д. А ты представь. Я звоню Ларисе и уславливаюсь с нею встретиться в семь часов вечера. А сам запаздываю на полчаса. Лариса злится, рвет и мечет. И в этот момент к ней привязывается наш рыжий. «Вы мне писали, не отпирайтесь!..» Лариса взрывается, выдает ему что положено, а может быть, даже зовет милиционера. И тут появляемся мы!..

К о с т я (представляет себе эту сцену и начинает хохотать). А что?.. Здорово может получиться!

Л е о н и д. Звоню Ларисе… (Уходит.)

Н а т а ш а (читает из тетради). «Что в человеке самое прекрасное? Че-ло-веч-ность!..» (Взволнованно.) Послушайте, Костя, а ведь ваш Сергей…

К о с т я (продолжает хохотать). Ей-богу, здорово!

Н а т а ш а. Он же хороший. Не то, что этот… Леонид.

К о с т я. Что? Сравнили! Леонид живой, веселый парень. Как видите, мастер на всякие штуки…

Н а т а ш а. В том числе и на подлость по отношению к товарищу.

К о с т я. Какую подлость?

Н а т а ш а. Сами говорите: донес комендантше про лягушку. А теперь предлагает подлог.

К о с т я. Какой подлог? Да ну!.. (Снова хохочет.)

Л е о н и д (возвращается). Готово! Условились… Сегодня же, в семь вечера, у памятника Пушкину.

К о с т я. Порядок!

Н а т а ш а (вдруг горячо). Костя, не смейте! Не смейте разыгрывать Сергея, так разыгрывать!

Л е о н и д (показывает на скелет). А Сергей Костю смеет?!

Н а т а ш а. Если вы это сделаете, я… мы больше не будем знакомы с вами.

К о с т я (удивленно). Наташа! В чем дело?.. Ведь вы его не знаете, не видели даже…

Н а т а ш а. Знаю! Вижу!

До свиданья. Не провожайте меня, пожалуйста. И не приходите ко мне до тех пор, пока не поймете… пока сами не напишете таких же стихов! (Уходит.)

К о с т я. Наташа!.. (Растерянно смотрит ей вслед.) Я же никогда никаких стихов…

Л е о н и д. Скатертью дорожка! Подумаешь… Педагогичка-истеричка!

К о с т я (яростно). Леонид! Если ты скажешь о Наташе в этом смысле еще хоть слово…

Л е о н и д. Ладно. Она у тебя лучше всех. Я просто не разглядел с первого раза… Удовлетворен? Садись. Пиши.

К о с т я. Что писать? И почему я?!

Л е о н и д. У тебя почерк мягче, больше на женский похож.

К о с т я (скребет в затылке). А может, ну его к дьяволу, этот розыгрыш, а?

Л е о н и д. Ты что? Наташи испугался?! Слушай и мотай на ус. Если хочешь, чтобы твоя Наташа была действительно твоя и не фордыбачила перед тобой, как сегодня, — не будь тряпкой и слюнтяем вроде Сергея. Сам видишь: много он успел у той же Ларисы со своими цветочками да стишками? А мне стоит снять трубку телефона, сказать: там-то и в такое-то время — и все.

К о с т я (сдается). Ну, ты, конечно… Ты это умеешь.

Л е о н и д. И тебя научу! Садись и пиши…

Свет гаснет.

Вестибюль общежития. На сцене швейцар А к и м о в н а.

А к и м о в н а (сидит, читает газету).

Входит комендант общежития П е т р о в н а.

П е т р о в н а. Акимовна!

А к и м о в н а (вскакивает, вытягивается, козыряет). Здравия желаю, товарищ комендант!

П е т р о в н а. Докладывай положение.

А к и м о в н а. В общем и целом положение вполне… Все тихо и мирно.

П е т р о в н а. Может, скажешь, и не звонят и свидания не назначают?

А к и м о в н а. Гм… Звонят, товарищ комендант. Только и знай: то на второй этаж беги, то на третий…

П е т р о в н а. А я тебе что сказала? Отставить, не бегать, не вызывать по этим делам ни к телефону, никуда.

А к и м о в н а. Ну как же, товарищ комендант…

П е т р о в н а. Так! Пускай лучше заблаговременно к зимней сессии готовятся, а не свиданничают.

А к и м о в н а. А если парень и девушка… молодые, красивые… если у них любовь?

П е т р о в н а. Акимовна! Вплоть до увольнения!

А к и м о в н а. Слушаюсь, товарищ комендант. Отставить и не бегать. Пускай готовятся…

П е т р о в н а. То-то! Все?

А к и м о в н а. Так точно, все… Кроме телефонограммы. Через адресный стол с междугородной передали. С цветочком!

П е т р о в н а. С каким еще цветочком?!

А к и м о в н а. С ландышем. Вот… (Читает.) «Из Барнаула. Буду в Москве двадцать пятого. Очень прошу выйти в двенадцать ноль-ноль к памятнику Пушкину. Ландыш». (Понимающе ухмыляется.)

П е т р о в н а. Ты что, спятила? Не передавать. Отставить Ландыша тоже.

А к и м о в н а. Как — не передавать?! С междугородной — вам, товарищ комендант!

П е т р о в н а. Что-о?!

А к и м о в н а. «Антонине Петровне Слободкиной».

П е т р о в н а. Глупости! Путаешь все! Путаешь и завираешь! Выбрось сейчас же!.. Отвечай по всей форме: глядишь в оба?

А к и м о в н а (снова козыряет). Так точно, в оба!

П е т р о в н а. Не проходил еще?

А к и м о в н а. Никак нет, не проходил. Гм… (Бросает телефонограмму под стол, в корзину.) А я-то думала, товарищ комендант…

П е т р о в н а. Пока ты думала да путала, он, наверное, уже двадцать раз туда-сюда проскочить успел. Такой народ! Видишь?.. (Показывает.) Был утюг. А теперь что? Кусок железа, лом. И что только они им делали, понять не могу. Ручки как не бывало!.. А за этим Строевым особо глядеть надо. Не парень, а каверза самая настоящая!.. О! Идет, легкий на помине. Акимовна, товьсь!

Входит С е р г е й с саквояжем в руках.

С е р г е й. Бдительному стражу порядка и нравов — Антонине Петровне Слободкиной — привет и салют! (Хлопает дверью.)

Акимовна предупреждающе машет ему руками.

П е т р о в н а (гневно). Сколько раз говорила: не хлопай дверью.

С е р г е й. А я и не хлопаю. Это я салютую вам подручными средствами. Акимовна, ключ… Или наши уже дома?

А к и м о в н а. Дома, дома. Иди уж.

П е т р о в н а. Стой! Что несешь?

С е р г е й. Я?.. Ничего… Белье из прачечной.

П е т р о в н а. Покажи.

С е р г е й (возмущенно). Антонина Петровна! Хоть вы и комендант, но не имеете права…

П е т р о в н а. Имею. Полное. А может, ты какое-либо горючее или пахучее вещество в общежитие несешь.

С е р г е й. Да какое там вещество!

П е т р о в н а. От тебя не только вещества, но и существа ожидать можно. Стой, говорю! Покажи, говорю!

С е р г е й. Антонина Петровна!.. (Делает неловкое движение, саквояж раскрывается.)

П е т р о в н а (заглядывает в него и с ужасом вскрикивает). Крысы?!

С е р г е й. Белые! Не какие-нибудь, а белые!

П е т р о в н а. Долой! Сейчас же долой!

С е р г е й (умоляюще). Антонина Петровна! Это для опыта… Для очень важного опыта!

П е т р о в н а. Никаких опытов! У нас здесь культурное общежитие, а не… а не… даже не знаю что!..

Сергей с досадой машет рукой и, возвращаясь на улицу, снова хлопает дверью.

А к и м о в н а. Товарищ комендант, а может, действительно?.. Не зря же парень так старается: то жаб, то крыс тащит.

П е т р о в н а. А-а, глупости! Говорит, будто настойку какую-то делает, которая на рост влияет. А зачем это? Мы с тобой еще и до этой настойки добраться должны. А то он как разведет нам вот таких клопов — что тогда?

А к и м о в н а. Гм… Не дай господь!..

Входит С е р г е й уже без саквояжа.

С е р г е й. Довольно-таки отсталый вы человек, Антонина Петровна. Вот и в армии, говорят, были на командных постах, а все равно…

П е т р о в н а. Иди, иди, передовой!.. Я понимаю, если бы ты какую-либо сироту с улицы обогреться привел, а то…

С е р г е й. Какую сироту? Где они у нас на улице валяются?

П е т р о в н а. Это я к примеру говорю. Стой! А куда ты крыс девал?

С е р г е й (смеется). В сквере, в кусты, на волю выпустил. (Быстро уходит наверх.)

П е т р о в н а. А чемоданчик?! Ой, врет, ей-богу, врет. Акимовна, а ну быстро выйди, погляди, пошарь во дворе…

Акимовна уходит. Антонина Петровна садится на ее место, вытаскивает из-под стола корзину, достает из нее телефонограмму, перечитывает.

«Слободкиной… Ландыш…»! Ну что ты скажешь, это ж надо уметь так путать и завирать!.. (Снова бросает телефонограмму в корзину.)

Свет гаснет.

Та же комната в студенческом общежитии. К о с т я и Л е о н и д заканчивают писать «письмо Ларисы», смеются. Вбегает С е р г е й.

С е р г е й. Быстро нужна веревка!

К о с т я (прячет письмо). Какая веревка?

С е р г е й. Моя, туристская… (Ищет в шкафу.)

К о с т я. Зачем она тебе понадобилась?

Л е о н и д. Уж не вешаться ли вздумал? Опомнись, несчастный! Костя, мы не должны этого допустить.

К о с т я. Что?.. Ну да, ни в коем случае.

Л е о н и д. Иначе… как же негры в еще оставшихся колониях?

К о с т я. Да!..

С е р г е й. Вот она! (Достает из шкафа веревку, прикрепляет ее одним концом к оконному шпингалету и бросает за окно. Убегает.)

К о с т я. Гм… А все-таки что это он?.. Зачем?.. И куда опять сам?!

Л е о н и д. Судя по всему, сейчас вернется. Кончай с письмом.

К о с т я. Уже готово. «К сему — Лариса»!

Л е о н и д. А обратно в чемодан ты ему все положил? И фотографию, и дневник, и каракули этого самого… Масамбы?

К о с т я. Да.

Л е о н и д. Запечатывай письмо в конверт и ставь штемпель.

К о с т я. Какой штемпель?

Л е о н и д. Эх ты, недоросль! Смотри и учись… Берется обыкновенный медный пятак, смачивается чернилами из авторучки, прикладывается к конверту и слегка поворачивается, чтобы получился сдвинутый, неразборчивый оттиск. Вот и все!

К о с т я. Здорово!..

Л е о н и д. На, клади ему на койку. И садись за книгу…

Костя кладет письмо на койку Сергея и вместе с Леонидом садится к столу. Оба делают вид, будто занимаются, читают вслух каждый свое. Снова вбегает С е р г е й.

С е р г е й (бросается к окну, быстро тянет за веревку. Извлекает из-за окна саквояж и достает из него сломанный утюг). А-а, будь ты трижды!.. (С грохотом бросает утюг на пол.)

К о с т я (вздрагивает). Да что такое, Серега?!

С е р г е й. Ничего… (Очень расстроенный, идет к своей койке, ложится, закладывает руки за голову.)

Л е о н и д (встает из-за стола, поднимает утюг). Утюг, что ли? Ну да. Ручку только приделать — и утюг.

К о с т я (тоже встает). Ручка за мной. Считай, что приделана.

Л е о н и д. Похоже, наш товарищ Строев взялся за ум и начал таскать в дом полезные вещи.

К о с т я. В следующий раз, Серега, давай тащи стиральную машину!

Л е о н и д. Но почему с помощью веревки и через окно? А-а, понятно: комендантша!..

К о с т я. Что — комендантша? Ты думаешь, Серега что-то притащил, оставил внизу, прибежал сюда за веревкой, а она в это время…

Л е о н и д. Ну да!

К о с т я (представляет себе, что произошло, хохочет). Здо́рово! Молодец! Ловко проделала!..

Л е о н и д (нарочито резко обрывает его). Что за смех? Товарищ переживает, мучается, а тебе смешно?

К о с т я (даже поперхнулся). Что?.. А-а… Да, конечно. Больше не буду.

Л е о н и д. Сергей, слышишь? Мы больше не будем.

С е р г е й. Слышу. Отстаньте… (Укладывается на койке лицом вниз.)

Л е о н и д (после паузы, смотрит на часы). Однако уже около шести!

К о с т я (тихо). Сказать ему про письмо, да?

Л е о н и д (так же). Только по моему сигналу, после соответствующей лирической обработки… (Подходит к окну.) Опять в доме, что напротив, в стеклах закат отражается. Смотри, Костя… (Жестами и мимикой приглашает его принять участие в игре.)

К о с т я. Что? Закат? А-а, да-да!..

Л е о н и д. Еще один день кончается. Скоро темнеть начнет…

К о с т я. Скоро… А что ты этим хочешь сказать?

Л е о н и д (с досадой на неловкого партнера). Ничего! Констатирую факт! (Берет гитару.)

(Подмигивает Косте.)

К о с т я. Ага!.. Серега, а тебе письмо.

С е р г е й. Мне? Где? Какое?

К о с т я. Под тобой, на койке. От матери, наверное.

С е р г е й (садится на койке, берет письмо, распечатывает, читает). Что-о?.. Не может быть! (Продолжает читать.) Нет, нет!.. (Рассматривает конверт, перечитывает письмо.) Не может быть!.. (Очень взволнованный, встает, делает несколько шагов в одну сторону, в другую, подходит к шкафу, смотрит на себя в зеркало, пытается пригладить торчащий на макушке вихор.) Не может быть!.. Однако… (Смотрит на часы.) Костик, сколько на твоих?

К о с т я. Ты у меня или… (Показывает на скелет.) Или у этого… полированного?!

Л е о н и д (предупреждающе). Константин!..

К о с т я. Восемнадцать ноль-ноль. От матери, из деревни, письмо получил?

С е р г е й. Да… То есть нет.

К о с т я. Да или нет? Разница все-таки!

Л е о н и д. Что ты пристал к человеку? Это его личное дело.

С е р г е й. Нет, я скажу. Я должен сказать, да, должен…

Л е о н и д. Извини, Сергей, но… (Показывает ему учебник.) «Технология строительного производства»!

С е р г е й. Нет, слушай. Именно ты… Мы с тобой никогда не были особенно близки или дружны. Но так случилось, что мы живем вместе, в одной комнате. И я считаю своим долгом предупредить тебя, сказать тебе честно и прямо: это письмо… от Ларисы Зелениной.

Л е о н и д (с притворным удивлением). Что?.. От Ларисы?.. По какому поводу?

С е р г е й. Она пишет… В общем, предлагает встретиться.

Л е о н и д. Что-о?.. Это… это невозможно!

С е р г е й. Вот письмо.

Л е о н и д. Покажи! Я не поверю, пока не увижу собственными глазами. Мало ли что может быть — ошибка, недоразумение, чья-либо шутка, наконец!

К о с т я. В самом деле, Серега… Может, это просто розыгрыш! Кто-нибудь взял да и накатал от ее имени.

С е р г е й. От ее имени?.. (После некоторого колебания отдает письмо Леониду.) На, смотри.

Л е о н и д (будто бы волнуясь и переживая). Она, Лариса, ее рука. Уж я-то знаю!.. (Возвращает письмо Сергею.) Но что же это? Что это значит? А как же я?!

К о с т я. Да, Леня. Выходит, тебе отставка. Скандал, драма!

С е р г е й. Ни скандала, ни драмы. Ты не обижайся, Леонид, но… По-моему, Лариса не могла долго заблуждаться на твой счет. В наше время, когда…

К о с т я. Стой, Серега! Сейчас ты нам целую лекцию…

С е р г е й. Да!.. В наше время, Леонид, нельзя жить так, как ты, по намеченной тобой программе: диплом — Москва — любое министерство, лишь бы хорошо платили…

Л е о н и д (забывая о роли, какую играет перед Сергеем). Далась тебе моя программа! А что вместо нее предложишь той же Ларисе ты, карась-идеалист? Бескорыстную борьбу с чужеземной мухой цеце и отечественными домашними насекомыми?!

К о с т я (в свою очередь предупреждающе). Леонид!..

С е р г е й (убежденно). Я уже говорил вам. Вы смеялись. Черт с вами, смейтесь, но я скажу еще раз. В наше время никто не имеет права стоять в стороне. И вот я, студент-медик, читаю лекции, учу московских дворников и домохозяек, как выражается Костя, «бить мух и тараканов». На первый взгляд, это может показаться мелким и даже смешным, но…

Л е о н и д (с издевкой). «Я ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный!..»

С е р г е й. Да! А если мне еще удастся найти средство и метод уничтожения мухи цеце, то целый континент… целый континент!..

Л е о н и д (играет прежнюю роль). Ах, оставь ты свои ханжеские проповеди и поучения! Раньше я их просто не терпел, а теперь… ненавижу! Ты отнял у меня все! Все отнял!

К о с т я. Серега, прекрати! Леня, голубчик, успокойся… (Подает ему стакан воды.)

Л е о н и д. Спасибо, Костя. (Пьет.) Но ты правильно сделал, Сергей, что предупредил, сказал. Это ты сделал по-джентльменски.

К о с т я. Верно. И ты, Леня, тоже должен так. А то сразу: «ненавижу», «все отнял», совсем как Отелло! Нельзя, брат. Не та эпоха. И территория не та.

Л е о н и д. Да-да, конечно. Ты прости меня, Сергей. И ей передай, пожалуйста… Ты ведь увидишь ее сегодня или завтра?

С е р г е й. Сегодня, сейчас!..

Л е о н и д. И ей передай: я не упрекну ее ни в чем.

К о с т я. Ну вот и хорошо. И оба вы молодцы. И кончим с этим. Сереге, наверное, уже надо собираться.

С е р г е й. А что мне особенно собираться?.. Взял пошел. (Идет к выходу.)

Л е о н и д. В таком виде?! Слушай, Сергей. Со своей стороны считаю долгом… Возьми мой новый пиджак а галстук.

С е р г е й. Что?.. Не надо.

К о с т я. А почему нет? Возьми, Сережка. И мои новые коричневые туфли!

С е р г е й. Да зачем? Что я, так уж плохо одет?

К о с т я. Ну… просто сделай нам приятное!

С е р г е й (растроганно). Ребята! Я, ей-богу, не ожидал. Особенно от тебя, Леонид. Если ты это искренне…

Л е о н и д. После об этом. Одевайся. Костя, у тебя там где-то одеколон «В полет»!..

К о с т я. Даю. Мигом!..

Леонид и Костя обряжают совершенно растроганного Сергея.

Л е о н и д (смотрит на часы). Половина седьмого.

К о с т я. Иди, Сережка. Ни пуха тебе, ни пера! Ну? Слышишь? А ты должен сказать…

С е р г е й. Я знаю, Костя, знаю. Ты хочешь, чтобы я ответил: к черту! Тогда, мол, все будет хорошо. Но мы же с тобой интеллигентные люди! В наше время, когда…

Л е о н и д. Оставь, Костя. Не заводи его, пожалуйста.

К о с т я. Ну ладно, Сережка, иди так, иди. Только в случае чего после ни на кого не обижайся.

С е р г е й. Не буду. (Крепко жмет Леониду и Косте руки, уходит.)

К о с т я (тоже растроган до глубины души). Хорошо! Ей-богу, хорошо!.. Даже жалко, что все это не на самом деле.

Л е о н и д. Что?.. Быстро собрались — и за ним.

К о с т я. А может, все-таки ну его к дьяволу, этот розыгрыш?

Л е о н и д. Тряпка и слюнтяй! Ты все уже забыл и простил, что ли?

К о с т я. Что — все?

Л е о н и д. И двенадцатое ложное и четвертый поясничный?!

К о с т я. А-а?! Тьфу! Бр-р-р! Никогда и ни за что!

Л е о н и д. Ну то-то! Пошли…

Свет гаснет.

Уголок сквера у памятника Пушкину. Еще зеленые кусты. Скамья. Будка телефона-автомата. На сцене дворник Т е с т ь и Л а р и с а. Тесть звонит по телефону, Лариса сидит на скамье, нервничает, злится.

Т е с т ь (с досадой вешает трубку). Ну чтой ты скажешь-будешь делать? Обратно нанято! (Выглядывает из будки.) Извиняюсь, девушка. Сколько на твоих?

Л а р и с а. Четверть восьмого.

Т е с т ь. Ужей четверть? Гм… (Ухмыляется.) А он всей не идет, кошкин сын!

Л а р и с а. Кто?

Т е с т ь. Да ухажер твой.

Л а р и с а. Господи!.. Ну какое вам дело?! (Вскакивает и уходит.)

Т е с т ь. Ишь ты, поди ж ты! Не девушка, а чистый порох! (Снова снимает трубку телефона, звонит.)

Входит д я д я К и р. Сваливает на скамью многочисленные пакеты-покупки, вытаскивает из-за борта пальто и бросает рядом, судя по всему, до чертиков надоевшую ему крохотную собачонку. Садится, смотрит по сторонам, закуривает.

(Тесть наконец дозвонился, куда ему надо.) Алёй!.. Вот именно! Она самая мне и годится, твоя общежития строительная… Слушай. А ну, кликни мне там к аппарату доктора Строева… Чегой?.. Ишь ты, поди ж ты! А ктой ты там есть, что я на тебя и тыкнуть не смей?.. Швейцар? Подумаешь, какая хризантема! А я — дворник. И ещёй неизвестно кто из нас с тобой старшей!.. Ну будет тебе, будет, заслуженный швейцар республики! Кликни мне к аппарату доктора Строева, говорю… Ну не доктора, студента пока, какая тебе разница!.. (Не вешая трубку, выглядывает из будки.) Извиняюсь, гражданин. Прогуливаете, что ли?

Д я д я К и р (испуганно сует горящую папиросу в карман). А?! Я?! Но почему же? Сегодня воскресенье. К тому же я пенсионер.

Т е с т ь. Да я не про вас лично, а про вашу собачку.

Д я д я К и р. А-а… Да, прогуливаю. (Снова курит.)

Т е с т ь. Извиняюсь, она у вас щенок, что ли, такая… маникюрная?

Д я д я К и р. Какая? Нет, не щенок. Вполне взрослая, совершеннолетняя собака.

Т е с т ь. Ишь ты, поди ж ты! И уже больше не вырастет? Хоть ты ей что?

Д я д я К и р. К сожалению, да. Хоть ты ей что. Такая уж плюгавая порода.

Т е с т ь (удивленно). Легавая?

Д я д я К и р. Не легавая, а плюгавая! Даже совестно с такой блохой на веревочке по улицам ходить.

Т е с т ь (в трубку). Алёй! Я слушаю… А ты не врешь, чтой нету?.. Смотри мне… Давай записывай. Звонил, мол, Тесть Антон Антонович… Что?.. Тесть! Чего же тут непонятного? То бывает теща, а это тесть. Есть?.. Звонил, мол, Тесть и сказал, чтобы он, Строев то есть, пришел и забрал своего малого… А вот такого! Не велел говорить какого, секрет это евоный, поняла? Обратно не поняла! Фу ты! С тобой без полтораста граммов не сговоришь!.. Ну мало́й, ну ребятенок, значит, дите, что ли… Ну да! (Вешает трубку.) Будь ты неладная, напомнила, растравила, сбила с пути! (Выходит из будки.) Извиняюсь, гражданин, не желаете в долю — на маленькую?

Д я д я К и р. Что?.. Нет, благодарю, не пью.

Т е с т ь. Ну чтой ты скажешь-будешь делать! Хоть угостите папироской, что ли.

Д я д я К и р. Гм… И рад бы, но… Ввиду некоторых обстоятельств курю рассыпные. Покупаю обычно одну.

Т е с т ь (с презрением). Тоже мне курец! Небось и собачка у тебя вовсе не маникюрная, а просто с голодухи такая… недоразвитая! (Уходит.)

Д я д я К и р (смотрит на часы, входит в будку, звонит по телефону). Машенька… Это мы — Кирюша с Нюшей. Можно нам уже домой? Мы больше двух часов гуляем, дышим… Еще час? Ну хорошо… Хорошо, мы не будем сидеть на одном месте, и Нюше не будет скучно. Мы еще пройдемся по улице Горького, и я покажу ей витрины магазинов ВТО, галантереи, «Березки»… Я без всякой иронии! Что?! (Испуганно бросает папиросу, машет рукой, разгоняя дым.) Да откуда ты взяла?! Хорошо, Машенька, проверишь… (Вешает трубку, выходит из будки. Складывает ладони, дышит в них, нюхает. Достает из кармана пальто луковицу, грызет.)

Входит Л а р и с а.

Л а р и с а. Дядя Кир! Вы что здесь?..

Д я д я К и р (прячет луковицу в карман). А?.. Я?.. Ничего. Я с Нюшей. А ты, Ларочка?

Л а р и с а (улыбается). И я ничего. Так, случайно…

Д я д я К и р. Гм… И этот… твой Леонид… тоже случайно?

Л а р и с а (хмурится). Вы его видели? Где он?!

Д я д я К и р (с явной антипатией). Имел удовольствие. Издали. У памятника стоял. С букетом!

Л а р и с а. Вряд ли он, если с букетом.

Д я д я К и р (иронически). Цветов не носит? Не балует?!

Л а р и с а (снова улыбается). Мы студенты, дядя Кир, у нас стипендия, а цветы — удовольствие дорогое.

Д я д я К и р. А пиджак у него не из дешевых! (Чуть помедлив, тепло, ласково.) Послушай, Ларочка… Это, конечно, твое дело, только твое…

Л а р и с а (серьезно). Он вам не нравится?

Д я д я К и р. Гм… Ты только не обижайся на меня, пожалуйста, не сердись…

Л а р и с а. Чем?

Д я д я К и р. Это довольно трудно так, сразу…

Л а р и с а. Попытайтесь, раз уж начали.

Д я д я К и р. Видишь ли, он… ты с ним…

Л а р и с а. Не очень понятно, дядя Кир.

Д я д я К и р (решительно). Ты с ним стала какая-то другая.

Л а р и с а. Другая?!

Д я д я К и р. Да, Ларочка… Вспомни… Раньше ты мечтала о Дальнем Востоке, о новых городах в тайге. Меня звала с собой! А появился Леонид — и ты будто забыла обо всем этом.

Л а р и с а (с грустью). Нет… Я просто повзрослела, дядя Кир. Повзрослела и поняла: ребячьи мечты — одно, а жизнь — другое. Вы сами когда-то мечтали совсем не о том, что вам пришлось делать после.

Д я д я К и р. Не надо обо мне, Ларочка. Я… У меня мягкий, слабый характер. Я неспособен на что-либо решительное.

Л а р и с а. Не только Леонид, тетя Маня тоже говорит, что мне лучше будет в Москве, с вами. (Пытаясь перевести разговор в шутку.) Вы не хотите, чтобы я оставалась с вами?!

Д я д я К и р. Что?.. Тетя Маня?.. Да-да, конечно. Ты прости меня, Ларочка. Это я так, вообще… Ну, мы с Нюшей обещали еще погулять, подышать. (Забирает со скамьи пакеты-покупки и собачонку.)

Л а р и с а (подходит к нему и обнимает за плечи). Дядя Кир! Милый! Я не хотела… Поймите: мне и самой обидно и больно… Но где он, мой Иван-царевич, которого я так ждала?!

Д я д я К и р. Какой Иван-царевич?

Л а р и с а. Иванушка-дурачок! Как я сама, как вы…

Д я д я К и р (целует ее в лоб). Да, Ларочка, да… (Уходит.)

Лариса садится на скамью, смотрит на часы. Входит Т е с т ь.

Т е с т ь. Ой! Чтой это мне, кажется или мерещится? Обратно ты и обратно сама по себе! Да где же кошкин сын, ухажер твой, а? Почему не идет? Куражится над тобой, что ли? А ты, девушка, не будь глупо́й, возьми и тоже… У меня на примете парень есть. Карамель! Дюшес с барбарисом! Хочешь, сосватаю?

Л а р и с а. Ах, да отстаньте вы от меня, пожалуйста! (Снова вскакивает и уходит.)

Т е с т ь. Фу-ты ну-ты! Тыр-пыр! Ну и горячая, ну и быстрая — чистая ракета! Только что без спутника… (Идет дальше.)

За сценой музыка и песня: «Шелестом листвы полны бульвары…» С веткой рябины в руках входит С е р г е й. Смотрит по сторонам, садится на скамью. Входит Л а р и с а.

Л а р и с а (издали). Где ты пропадаешь, скажи, пожалуйста?! Я жду тебя уже полчаса! По-моему, с твоей стороны это…

С е р г е й (поднимается и робко лепечет). Простите, но…

Л а р и с а (обнаружив ошибку). Ой! Это вы меня простите.

С е р г е й. Я задержался потому, что сразу не сообразил. Почему-то решил, что должен подойти непосредственно к памятнику.

Л а р и с а. Я ошиблась, просто ошиблась!..

С е р г е й (понемногу осваиваясь). Ничего. В конце концов важен итог. Я все-таки нашел эту скамью. А вы… А ты сразу пришла сюда?

Л а р и с а. Да, сразу… Но в чем дело? С какой стати, по какому праву?!

С е р г е й (снова оробев). Гм… Вы сразу же сказали мне «ты». Я даже удивился. Потом решил, что тоже должен…

Л а р и с а. Повторяю, я ошиблась.

С е р г е й. Насчет этого?.. А я подумал, насчет того, куда именно я должен подойти.

Л а р и с а. Уважаемый товарищ! Не кажется ли вам, что наша беседа, так сказать, затянулась?

С е р г е й (не очень уверенно). Н-нет…

Л а р и с а. А мне кажется.

С е р г е й. Но… Я еще ничего не успел!..

Л а р и с а. А что, по-вашему, вы должны были успеть?

С е р г е й. Я хотел рассказать… с самого начала… все, как было.

Л а р и с а. Что рассказать? Кому?

С е р г е й. Вам.

Л а р и с а. Мне?! Знаете что… Как говорится, расскажите вы ей, а не мне.

С е р г е й. Кому ей?

Л а р и с а. Той девушке, ради которой вы сюда пришли.

С е р г е й. Так это же… (Озаренный догадкой.) А-а, понимаю! Вы первая ко мне обратились… вам неловко… и вы хотите, чтобы в третьем лице, да?

Л а р и с а. О господи!.. (Оглядывается.) И никого вокруг. Даже дворник ушел…

С е р г е й. Хорошо! Впервые я увидел ее в прошлом году, в сентябре, двадцать третьего числа, в семь часов вечера, у входа во Дворец культуры строительного института…

Л а р и с а (как бы машинально). Строительного?

С е р г е й. Да. Перед концертом, посвященным Чайковскому.

Л а р и с а. Чайковскому?

С е р г е й. Да-да… Шел мелкий осенний дождик, и на асфальте, под фонарями, светились лужицы. Но было тепло, и она не торопилась укрыться от дождя, стояла у троллейбусной остановки, очевидно ожидая кого-то. На ней были серый плащ и белая вязаная шапочка.

Л а р и с а (вдруг удивленно). Что?! К чему вы мне все это?!

С е р г е й. Я увидел ее и остановился на ступеньках лестницы. У меня перехватило дыхание, сжалось сердце. Я чуть не упал, когда она прошла мимо, и я почувствовал запах сирени — ее духов.

Л а р и с а (готовая снова обидеться и вспыхнуть). Послушайте! Вы, кажется, изволите шутить?

С е р г е й. Какие тут могут быть шутки! Я… я полюбил ее с первого взгляда — с семи часов вечера двадцать третьего сентября прошлого года. Она…

Л а р и с а. Но… серый плащ, белая вязаная шапочка, сирень…

С е р г е й. Это… это вы, Лариса.

Л а р и с а. Откуда вы меня знаете? Кто вы такой?!

С е р г е й. А вы меня не узнаете? Я Сергей Строев, студент, медик. Вы написали мне — и я пришел.

Л а р и с а. Я вам написала? Что за чепуха?!

С е р г е й. Вот… (Дает ей письмо.)

Л а р и с а (берет, читает). Это не я.

С е р г е й (растерянно). Не вы?.. От вашего имени только?

Л а р и с а (разглядывает адрес на конверте). Вы живете в общежитии нашего института? А кто там, в вашей комнате, еще?

С е р г е й. Двое. Ваши однокурсники. Рябцев и Купавин.

Л а р и с а (догадываясь о чем-то). А-а!..

С е р г е й (догадываясь тоже). Да-да…

Л а р и с а. Над вами просто подшутили.

С е р г е й. Да-да… Простите. Я вел себя глупо… (Делает движение уйти.)

Л а р и с а. Подождите. Куда вы?

С е р г е й (безнадежно). Чего же ждать?.. Куда-нибудь за город, в лес…

Л а р и с а. Я, кажется, вас все-таки немножко знаю, помню… Не вы ли однажды бросили мне на сцену вот такую же точно ветку рябины?

С е р г е й (с иронией по собственному адресу). Было такое. На «Бесприданнице».

Л а р и с а. Вот видите… А эта сегодня тоже предназначалась мне?

С е р г е й. Да!.. (Бросает ветку за скамью, в кусты.)

Л а р и с а. Зачем же?! Поднимите и дайте сюда…

С е р г е й (недоверчиво). Хотите продолжить шутку?

Л а р и с а. Поднимите и дайте…

Сергей поднимает ветку, отдает ей.

Садитесь и рассказывайте.

С е р г е й. Что рассказывать?

Л а р и с а. Кто вы и откуда? (Улыбается.) Зачем явились на моем пути?

С е р г е й (довольно хмуро). Я из-под Рязани, из колхозного села Дубки на Оке.

Л а р и с а. И, как ваш земляк Есенин, пишете стихи?

С е р г е й. Бывает. Но… не совсем так.

Л а р и с а (весело). Ужасно обидно! К тому же решили стать врачом. Ну почему врачом, а не геологом, физиком, химиком, например? Или строителем, как некоторые ваши знакомые…

С е р г е й. Когда у кого-либо из моих знакомых строителей, простите, заболит живот, он прибежит ко мне.

Л а р и с а. Я вовсе не хотела вас обидеть, спросила просто так.

С е р г е й. А я просто так ответил вам.

Л а р и с а. Вам, значит, нравится профессия врача?

С е р г е й. Да… А разве это не красиво, не благородно — приходить на помощь?! Тому же геологу, физику, химику!

Л а р и с а. Я этого не говорю. Но… Что же, вы заранее смирились с тем, что другие будут летать в космос, строить атомные электростанции, а вы в это время… прописывать одни и те же порошки и микстуры?

С е р г е й (убежденно). Без моих порошков и микстур, без самых простых дел многих таких, как я, не были бы возможны ни атомные электростанции, ни космические корабли!

Л а р и с а. Гм… Вы на самом деле такой или прикидываетесь?

С е р г е й. Какой?

Л а р и с а. Говорите… Говорите еще!

С е р г е й. Я уже все сказал. Могу только добавить, что отца у меня нет, умер, а мать жива, работает в колхозе. (Встает.)

Л а р и с а. Подождите! Прошу вас… (Вдруг тихо и грустно.) И у меня нет отца. И мамы нет. Я живу у дяди, папиного брата, и у тети. Дядя мой такой, как вы… немножко смешной. Говорит: если бы был помоложе, поехал бы в Африку помогать неграм. Слышите?

С е р г е й. Слышу. Ну что ж… Я поеду. В будущем году, на практику.

Л а р и с а. Что?! Вы это всерьез?

С е р г е й. Да. Я обещал. Другу… Масамбе.

Л а р и с а. Что за странное имя?

С е р г е й. Ничуть. Для африканца вполне нормальное. Он негр. Мы познакомились на форуме молодежи. Кстати, он снова едет в Москву, на встречу молодых борцов за мир. Вы понимаете теперь, что это не зря… не зря я решил стать врачом? Конечно, нужны и геологи, и физики, и химики. Но на первых порах, когда кое-где еще идут бои, им там, в бывших колониях, нужнее врач! Понимаете?

Л а р и с а (взволнованно). Кажется, начинаю…

С е р г е й (тоже взволнованно).

Л а р и с а. Да-да, понимаю! (Увидела кого-то за кулисами.) Дядя Кир! Скорее идите сюда!

Входит д я д я К и р.

Д я д я К и р. Ларочка, ты все еще здесь? А тебе не прохладно, ты не простудишься?

Л а р и с а. Это совсем неважно, дядя Кир. Важно другое… Вот, знакомьтесь. Сергей Строев, будущий врач. Ваш единомышленник… (Сергею.) Мой дядя, Кирилл Степанович.

Д я д я К и р. Очень приятно… Ларочка, а в каком смысле единомышленник?

Л а р и с а. Собирается в Африку, к неграм.

Д я д я К и р. Что? Это правда? Или ты шутишь?

С е р г е й. В будущем году, на практику.

Д я д я К и р (с радостным волнением). Одобряю ваше намерение, молодой человек. (По-деловому.) Но должен сразу предупредить: надо знать язык.

С е р г е й. Я знаю.

Д я д я К и р. Какой?

С е р г е й. Пока английский.

Д я д я К и р. Хорошо. Но только пока, на первых порах. В отличие от колонизаторов, мы с вами должны и говорить в Африке на языке местного, коренного населения. Это мое твердое убеждение.

С е р г е й. И мое тоже.

Д я д я К и р. А чем вы занимаетесь… пока?

С е р г е й. Вас это в самом деле интересует? Пытаюсь поставить опыт… Вы, наверное, читали: есть стимулятор роста растений. Я ищу стимулятор роста животных.

Д я д я К и р (живо). Что?! И вам уже удалось?

С е р г е й. Теоретически, как мне кажется, я что-то нашел. Даже приготовил жидкий состав и вот такие лепешки… (Достает и показывает коробочку с лепешками.) Теперь надо проверить это что-то на практике.

Д я д я К и р. Разрешите взглянуть? (Берет коробочку и с интересом разглядывает ее содержимое.) По вашим расчетам, животные должны просто быстрее расти или достигать необычно больших размеров?

С е р г е й. Я надеюсь и на то и на другое.

Д я д я К и р. Чрезвычайно интересно!.. А вот эту нашу Нюшу, по-вашему, можно заставить подрасти хоть немного?

С е р г е й. Вот эту?.. (Разглядывает собачонку.) Вряд ли. А впрочем…

Л а р и с а (в шутку, ревниво). Дядя Кир! Вы совсем завладели моим собеседником!

Д я д я К и р. Это же чрезвычайно интересно, Ларочка! Это может стать целым открытием и иметь далеко идущие последствия!

Л а р и с а. А вам не кажется, что вы уже запаздываете домой, что тетя волнуется и что это может тоже иметь далеко идущие последствия?

Д я д я К и р (смотрит на часы). Ой, ты права!.. Молодой человек, я был очень рад… Послушайте, заходите как-нибудь. Ларочка, пригласи. Обязательно!.. (Поспешно уходит, унося с собой коробочку с лепешками Сергея.)

Л а р и с а. Судя по всему, вы произвели на дядю Кира просто потрясающее впечатление.

С е р г е й. Ваш дядя мне тоже нравится.

Л а р и с а. Да?.. Ну что же… В самом деле, заходите к нам как-нибудь.

С е р г е й. Но…

Л а р и с а. Без всяких «но»!.. Дайте-ка мне письмо, мое письмо.

С е р г е й. Гм… Я бы хотел… Все-таки это память о нашей встрече.

Л а р и с а. Дайте!.. (Берет письмо, перечитывает его.) Здесь неразборчиво и просто: Лариса… (Достает из сумочки авторучку.) Я дописываю: с искренним уважением — Лариса Зеленина! Вот так… (Возвращает ему письмо.)

С е р г е й (радостно). Спасибо! Можно мне… Можно я… поцелую вам руку?

Л а р и с а. Что?.. Сергей! Откуда вы такой?!

С е р г е й. Я уже сказал: из-под Рязани, из села Дубки.

Л а р и с а. Можно. (Протягивает ему руку.)

Входят Л е о н и д и К о с т я.

Л е о н и д. О! В самый раз: он хватает ее за руку. Сейчас она даст ему по физиономии, а мы…

К о с т я. Что-то не похоже… Он ей целует руку!

Л е о н и д. Что-о?!

Л а р и с а (замечает Леонида и Костю). А теперь нам, кажется, лучше расстаться…

Л е о н и д (подходит). Иса! Он что, пристал к тебе?

Л а р и с а (с досадой). Оставь, Леонид!..

Л е о н и д. Как это?.. Ну нет, я не могу этого так оставить!

С е р г е й. В чем дело… друзья?

Л е о н и д. А в том, что это, брат, нечестно… Взял на полчаса всего, а таскаешь вот уже сколько!

С е р г е й. Что взял?

Л е о н и д. У меня пиджак и галстук, а у Кости туфли.

К о с т я. Что?! Ну знаешь, Леонид!..

Л е о н и д. Я понимаю, хотел пофорсить, произвести, так сказать, впечатление, но надо же и совесть знать.

С е р г е й (негодующе). Леонид!..

Л е о н и д. Что Леонид? Нам самим они нужны, и изволь, пожалуйста, вернуть сейчас же.

К о с т я (горячо). Это неправда! Леонид, прекрати. Это уже не розыгрыш, а издевательство… У меня Серега ничего не брал!

Л е о н и д (нагло). А у меня брал!

Л а р и с а (прыснув со смеху, Сергею). Вот почему дядя Кир и я вначале приняли вас за Леонида. Знаете что… Сейчас не очень холодно, снимите пиджак…

Сергей послушно снимает пиджак.

И галстук снимите…

Сергей снимает галстук.

Верпите владельцу!.. (Берет у Сергея пиджак и галстук, бросает их Леониду.) Пойдемте… (Уводит Сергея.)

Л е о н и д (обескураженно). Иса! Куда ты?!

Всю эту сцену из-за кустов уже некоторое время наблюдает Н а т а ш а.

Н а т а ш а. Так вам и надо! Я очень рада.

К о с т я. Наташа!..

Н а т а ш а. Не говорите со мной! Пока не поймете…

К о с т я. Я уже понял! Честное слово!..

Н а т а ш а. И пока не напишете таких же стихов! (Уходит.)

Л е о н и д. Пошли за ними!..

К о с т я (яростно). Не смей! Замри на месте! Теперь не Сережке, тебе… вендетта!

З а н а в е с.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Дома у Ларисы. Проходная комната-столовая. Прямо от зрителей нечто вроде арки, ведущей в прихожую, по сторонам двери в другие комнаты. Обеденный стол, стулья, сервант. Маленький столик для пишущей машинки, тумбочка для телефона. Из соседней комнаты справа доносится неясное прерывистое бормотанье, вскрики и стоны. Туда — очевидно, из кухни — с медицинским пузырем для льда и мокрым полотенцем в руках торопливо проходит д я д я К и р. Звонит телефон.

Д я д я К и р (возвращается, берет трубку телефона). Вас слушают… Да, квартира Марьи Дмитриевны Зелениной. Марья Дмитриевна дома, но подойти к телефону не может. Да, болеет. Не лежит, но близка к этому. Все меры приняты: лед, валерьянка и так далее. Звоните, справляйтесь… (Кладет трубку, уходит на кухню.)

Тетя Маша за сценой: «О боже мой! Да что же это? Скорее бы конец уж, что ли…» Появляется на пороге двери.

Т е т я М а ш а. Кирилл! Лариса! Ко мне!.. (Вбежавшим на ее зов Кириллу Степановичу и Ларисе.) Где вы там? Что вы там? Как вы можете где-то и что-то, когда происходит такое?!

Д я д я К и р. А что, собственно, происходит, Машенька?

Т е т я М а ш а. Как что? Их бьют! Уже два — ноль!

Л а р и с а. Но кто-то кого-то должен бить, тетя. На то и футбол.

Т е т я М а ш а. В том-то и дело, что не кто-то кого-то, а все бьют только их!.. Кирилл, выключи телевизор. Но после перерыва включи снова. Еще не все потеряно, еще посмотрим, кто кого… А пока занимайтесь каждый своим делом и не мешайте мне.

Кирилл Степанович и Лариса уходят. Марья Дмитриевна садится за пишущую машинку и лихо печатает что-то. Перечитывает напечатанное, вздыхает, растроганно качает головой.

Боже мой, как хорошо!.. (Зовет.) Кирюша, милый! Можно тебя на минуточку?

Входит д я д я К и р.

Д я д я К и р. Что, Машенька?

Т е т я М а ш а (томно). Ответь мне, пожалуйста, как бы ты поступил, если бы вдруг узнал, что я… не девушка?

Д я д я К и р. Что-о?..

Т е т я М а ш а. И жду ребенка от другого.

Д я д я К и р. Машенька! Ты, как всегда, шутишь, а у меня там…

Т е т я М а ш а (строго). Что у тебя там?

Д я д я К и р. Как ты сказала: на первое — бульон и на второе — куриные котлеты. Для Нюши — заварной крем.

Т е т я М а ш а. Подумаешь, как это сложно!

Д я д я К и р. Но, Машенька…

Т е т я М а ш а (принюхивается к чему-то). Стой, Кирилл! Ты опять курил? А ну, дыхни… Боже мой! То луком от тебя несет, то керосином!

Д я д я К и р. Однако же не табаком…

Т е т я М а ш а. Не смей пить керосин! Это неприлично. Неприлично и опасно. В один прекрасный день ты можешь вспыхнуть, взорваться, взлететь на воздух! Я запрещаю тебе это. (Зовет.) Лариса!..

Входит Л а р и с а с книжкой в руках.

Л а р и с а. Что, тетя?

Т е т я М а ш а. Послушай… Кирилл отстал, ничего не понимает… Я перепечатываю для юношеского журнала повесть. Герои — комсомолец, новатор, заочник университета, дружинник и участник художественной самодеятельности — любит девушку. И предлагает ей руку и сердце. Она согласна, но…

Л а р и с а. Но сообщает ему, что, во-первых, она не девушка, а во-вторых, ждет ребенка от другого.

Т е т я М а ш а (удивленно). Откуда ты знаешь?

Л а р и с а. На что герой заявляет, что все это для него не имеет значения.

Т е т я М а ш а. Откуда знаешь, спрашиваю?!

Л а р и с а. А вот… читаю новую пьесу.

Д я д я К и р (не без иронии). Небольшое совпадение!

Т е т я М а ш а. Много ты смыслишь в современной литературе!

Д я д я К и р. А что же?

Т е т я М а ш а. Гм… Очевидно, генеральная тема, вот что!.. (Смотрит на часы.) Боже мой!.. Кирилл, немедленно включи телевизор! А ты, Лариса, запомни раз и навсегда: в минуты, когда решается судьба футбольного первенства страны, не приставай ко мне со своими пьесами!

Все трое уходят. Звонок в передней. Кирилл Степанович идет на звонок и возвращается с Л е о н и д о м.

Д я д я К и р. Да, Ларочка дома… (Зовет.) Ларочка! К тебе… Извините. (Уходит.)

Входит Л а р и с а.

Л а р и с а. Кто?.. А-а… Очень хорошо, Леонид. Еще немного, и мог бы не застать: в шесть часов мне позвонят, и я уйду в библиотеку.

Л е о н и д. Опять? Иса, что это значит? С некоторых пор ты избегаешь меня!

Л а р и с а. Что ты, Леонид!.. (Смотрит на часы.) В твоем распоряжении двадцать минут.

Л е о н и д. Не подходишь к телефону. Не отвечаешь на записки. Вчера не явилась в Большой театр, хотя за две недели знала, что я взял билеты на «Лебединое озеро». Пришлось продать.

Л а р и с а (усмехается). Ах, как обидно! Но не за полцены, конечно, не в убыток? Между прочим, я так и знала, что ты продашь билеты, а не изорвешь их на мелкие кусочки и не бросишь на землю в великой досаде и гневе.

Л е о н и д (не чувствуя подвоха). Что я, юродивый или пьяный?

Л а р и с а. О да! Трезвый. Даже слишком. (Снова смотрит на часы.) Пятнадцать минут…

Л е о н и д (понимает, в чем дело). Иса!..

Т е т я М а ш а (на пороге двери). Только ради всего святого — тихо. Они начинают контратаку на ворота противника…

Л е о н и д. Здравствуйте, Марья Дмитриевна.

Т е т я М а ш а (не замечая никого и ничего). И это безусловно правильно: если дело плохо, надо бросаться в контратаку! (Уходит.)

Л е о н и д. Иса! Ты решила поссориться со мной? Но из-за чего или из-за кого? Неужели из-за этого рыжего, который пристал к тебе на улице?

Л а р и с а. К твоему сведению, Леонид… Никто ко мне не приставал. Пристала, как ты выражаешься, я… Я написала ему, предложила встретиться, он согласился.

Л е о н и д (недоумевает). Ты написала?.. Как?!

Л а р и с а. Как Татьяна Онегину. Не веришь? Спроси у него. Он покажет тебе письмо, подписанное мною.

Л е о н и д. Что-о?!

Л а р и с а. Тетя Маша! Какой счет?

Т е т я М а ш а (на пороге двери). О-о-о! Они наконец-то забили гол, Лариса, но… в собственные ворота! Кирилл!.. (Отдает вошедшему Кириллу Степановичу медицинский пузырь.) Замени. Здесь уже не лед, а вода… кипяток… пар!

Марья Дмитриевна и Кирилл Степанович уходят.

Л е о н и д. Иса! Я ничего не понимаю.

Л а р и с а. А чего же тут непонятного? Все вышло очень хорошо, все довольны. А я еще и благодарна тебе за помощь в знакомстве с Сергеем: он интересный человек.

Л е о н и д. Сергей Строев? Интересный?! Ты шутишь, Иса.

Л а р и с а (пожимает плечами). И не думала.

Л е о н и д. Но ведь это же нудный ортодокс-пустомеля, никчемный карась-идеалист, жалкий фантазер-неудачник! В перспективе это твой дядя Кир с несбывшейся мечтой об Африке и неграх!

Л а р и с а. Дядя Кир не так уж жалок, как ты думаешь. Во-первых… А во-вторых, у Сергея это уже не только мечта.

Л е о н и д. Ну конечно, он уже успел наплести тебе три короба. Про Масамбу, например…

Л а р и с а. Да.

Л е о н и д. Что этот Масамба якобы едет к нему в Москву…

Л а р и с а. Да.

Л е о н и д. Про стимулятор роста животных, про средства для уничтожения мухи цеце!..

Л а р и с а. Да-да-да! Ну и что?

Л е о н и д. Ничего… Кроме того, что ничего этого на самом деле нет и не будет.

Л а р и с а. Масамба едет в Москву на встречу молодых борцов за мир, а не просто в гости к Сергею!

Л е о н и д. Встреча вчера уже открылась. Прибыли все, кого действительно ждали. Никакого Масамбы нет… Муха цеце преспокойно живет и здравствует и плюет на Сергея Строева с высоты кокосовой пальмы. А его затея со стимулятором роста животных вообще бред сумасшедшего. Ну скажи, пожалуйста, разве нормальному человеку придет в голову выращивать лягушек величиной с собаку или кошку?!

Л а р и с а (в раздумье). Масамбы нет?..

Л е о н и д. И не может быть. Потому что он… не существует.

Л а р и с а. А письма от него Сергею?

Л е о н и д. Этот рыжий хвастал письмом и от тебя, когда ты ему еще ничего не писала!

Л а р и с а. Он пересказывал мне их содержание.

Л е о н и д. Но не показывал, нет?

Л а р и с а. Я не просила его об этом.

Л е о н и д (с какой-то тайной мыслью). А ты… А ты попроси, пусть покажет!

Л а р и с а. И не подумаю. Давай кончать, Леонид. Ты зачем пришел?

Л е о н и д. Иса!..

Л а р и с а (смотрит на часы). Осталось пять минут.

Л е о н и д (берет себя в руки). Завтра приступаем к репетициям новой пьесы. Заходить за тобой или ты сама?..

Л а р и с а. Пьеса плохая, и играть в ней я не буду.

Л е о н и д. Как? Почему?!

Л а р и с а. Потому, что в ней, уже в который раз, девушка не девушка, и от этого никому не стыдно и не больно. Никто даже не упоминает о девичьей чести!

Л е о н и д. Гм… Ну так что?.. Это же современная пьеса, а не какая-нибудь… про благородных девиц.

Л а р и с а (негодующе). Что-о?!

Л е о н и д. В наше время сами девушки не придают этому особого значения.

Л а р и с а. Да как ты смеешь говорить такое?!

Л е о н и д. Не зря же даже в пьесах пишут!

Л а р и с а. Тетя Маша!..

Тетя Маша за сценой: «Отстань, Лариса!»

Как поступают с теми, кто начинает вдруг грубить, хамить на поле?

Тетя Маша за сценой: «А-а… На первый раз предупреждают, а потом просто гонят вон».

Ты слышал, Леонид? На первый раз предупреждаю… В наше время, когда молодежь, в том числе и девушки, строит БАМ, атомные электростанции…

Л е о н и д. Иса! Это же не ты говоришь, а он… рыжий… Строев!

Л а р и с а. Это говорит он, но и я тоже! И это по его совету я отказываюсь играть девушку не девушку!

Л е о н и д (снова срывается). Он за девичью честь? А он знает… ему известно… что мы с тобой уже два года…

Л а р и с а. В драматическом кружке, ты хочешь сказать.

Л е о н и д. Что я обнимал и целовал тебя?

Л а р и с а. В спектаклях, на сцене.

Л е о н и д. Не только на сцене, но и за кулисами!

Л а р и с а. За что и получил однажды от меня пощечину.

Л е о н и д. Что если бы я захотел?..

Л а р и с а. Уйди с поля, Леонид.

Л е о н и д. Что?

Л а р и с а. Выйди вон!

Л е о н и д (опомнившись). Иса!.. Прости. Я сейчас в таком состоянии…

Л а р и с а. Этого не прощают.

Тетя Маша за сценой: «Боже мой! Еще гол! Я больше не могу… Кирилл! Выключи телевизор. И принеси мне Нюшу!»

Д я д я К и р проходит из кухни к ней.

Д я д я К и р. Несу, Машенька… (Возвращается на кухню.)

Л е о н и д. Иса!..

Л а р и с а (смотрит на часы). Твое время истекло, Леонид…

Звонит телефон. Лариса берет трубку.

Я слушаю… Да, Сергей… Сейчас выхожу. А вы где?.. На Центральном почтамте? Отправляете посылку?.. Какую посылку? Кому?.. Себе?! Как — себе? (Кладет трубку.)

Л е о н и д (злорадно). Вот, пожалуйста: посылку — себе! А ты ему веришь!

Л а р и с а. Тетя Маша! Я ушла… (Идет в переднюю.)

Л е о н и д. Иса!.. (Идет за нею.)

Т е т я М а ш а (после паузы, на пороге двери). Кирилл!.. Слышишь?! Это ужасно!..

Входит д я д я К и р.

Д я д я К и р. Что еще, Машенька?

Т е т я М а ш а (показывает на свою комнату). Там, у меня… не наша Нюша!

Д я д я К и р. Как — не наша? А чья же?

Т е т я М а ш а. Ее подменили. Подбросили нам другую собаку. Она вдвое больше Нюши!

Д я д я К и р. Что?.. Не может быть!

Т е т я М а ш а (убита горем). Я не перенесу этого. Мне уже дурно. Дай мне чего-нибудь!.. (Уходит.)

Д я д я К и р. Сейчас, Машенька, сейчас!.. (Звонит по телефону.) Справочная?.. Медицинский институт, пожалуйста, канцелярию… Благодарю. (Перезванивает.) Мне нужен студент Строев… Передайте ему немедленно: она растет!.. Да-да! Если и не растет, то, во всяком случае, интенсивно прибавляет в весе, толстеет… Да-да, он поймет… Единомышленник!..

Свет гаснет.

Вестибюль общежития. На столике дежурного швейцара, помимо всего прочего, ящик-посылка. На сцене А к и м о в н а и П е т р о в н а. Акимовна сидит с трубкой телефона в дрожащих руках, Антонина Петровна только что вошла с улицы.

П е т р о в н а. Акимовна…

А к и м о в н а (пытается встать и не может, заикается). Това… кома… Томарищ ковендант!..

П е т р о в н а. Что такое? Что с тобой?

А к и м о в н а. Он сказал… Они сказали…

П е т р о в н а. Кто — они?

А к и м о в н а. Обратно этот… тесть строевский. С тещей…

П е т р о в н а. Какие еще? Откуда они у него могут быть? Что они сказали?

А к и м о в н а. Ой!.. Если Строев не заберет своего малого, они его… они его… возьмут и зарежут!

П е т р о в н а. Тьфу на тебя! Опять путаешь и завираешь. Что тут еще?

А к и м о в н а. Еще?.. Вот… (Показывает на ящик-посылку.) Тоже ему… Строеву.

П е т р о в н а. Откуда?.. (Смотрит.) Местная. Странно… (Берет ящик в руки, осматривает его со всех сторон, к чему-то прислушивается.) Ага!.. Ну не каверза парень, а? Первейшая каверза на свете!

А к и м о в н а. Что там?

П е т р о в н а. А вот сейчас узнаем. Давай клещи… (Берет у Акимовны клещи, вскрывает ящик, запускает в него руку.) Ах ты!..

А к и м о в н а. Да что ж там?

П е т р о в н а. Колючее что-то… Еж!.. Вот же каверза, вот шельма! Не горючее, не пахучее, так колючее притащить решил. Долой, сейчас же долой!

А к и м о в н а. А куда его?

П е т р о в н а. Куда хочешь! В сквер, в кусты.

А к и м о в н а. Прямо с ящиком вместе?

П е т р о в н а. Нет, ящик тащи сюда обратно…

Свет гаснет.

Комната в общежитии. На сцене С е р г е й и К о с т я.

Сергей вскрывает на одном из табуретов только что полученный ящик-посылку.

К о с т я. Из дому?

С е р г е й. Да… Нет.

К о с т я. Да или нет? Разница все-таки!

С е р г е й. Увидишь. У тебя молоко от завтрака осталось? Налей в блюдце и дай сюда. (Открывает ящик и извлекает из него старую, рваную галошу.) А, будь ты трижды! (Бросает галошу на пол.) Не надо молока… (Расстроенный, проходит к окну, разглядывает на свет жидкость в стеклянной посудине с притертой пробкой.)

К о с т я (смотрит на галошу, на Сергея). Что? Неужели решил за окно?! Сергей! Эй! Говори со мной!

С е р г е й. Что ты кричишь, Костя?

К о с т я. А что ты молчишь?

С е р г е й. Смотрю… Кажется, мутнеет. Жалко! Понимаешь, мне сегодня передали… В общем, подтвердили, что я на верном пути.

К о с т я. Кто подтвердил?

С е р г е й. Один человек… единомышленник. Но я должен сам провести опыт, сам!

К о с т я. Понятно… А скажи, пожалуйста, почему ты не займешься этим у себя в мединституте, а пытаешься что-то сделать тут?

С е р г е й. Потому, что этот опыт не медицинский, а скорее зоотехнический, сельскохозяйственный.

К о с т я. При чем тут лягушки и сельское хозяйство?

С е р г е й. Лягушки — это только для начала. Потом, после проверки, можно будет взять поросят, телят…

К о с т я. А при чем тут ты? Ты же врач и студент еще. Зачем тебе это нужно?

С е р г е й. Понимаешь, Костя… Это нужно государству, значит, всем. И если мы с тобой что-то можем, нам вовсе не обязательно ждать дипломов.

К о с т я. Кажется, начинаю что-то соображать. Если сейчас мы сможем… ты сможешь довести лягушку до размеров кошки или собаки, то затем ты сможешь… мы сможем довести свинью или корову до размеров бегемота или носорога! А если взять это в государственном масштабе…

С е р г е й. Вот!.. Свиньи-бегемоты нам, пожалуй, не нужны, но если они будут расти быстрее и каждая из них будет весить хотя бы на пять килограммов больше, чем обычно…

К о с т я. Понятно!.. Гм… Мутнеет, говоришь? Что же делать?

С е р г е й. Не знаю… Хоть сам ней, на себе испытывай!

К о с т я (загорается). А что? Идея!

С е р г е й. Ну-ну, я пошутил.

К о с т я. Почему, Серега? Ведь не только тебе или мне это нужно, но и государству! Слушай. Пробуй на мне, а? Сделаем вот здесь, на шкафу, контрольную отметку и начнем пить три раза в день по столовой ложке или сколько там согласно твоему графику.

С е р г е й. Оставь, Костик, не говори ерунды.

К о с т я. Боишься, как бы чего не вышло? Тоже мне ученый-экспериментатор! Ну отравлюсь этой лягушкиной микстурой, ну погибну. Так ведь во имя науки!

С е р г е й. Отравиться ты не отравишься, но… вдруг вырастешь еще на метр!

К о с т я. На метр?.. Ну и что?.. Буду играть в сборной Союза по баскетболу!

С е р г е й. Нет, Костик, лучше мы с тобой еще что-нибудь придумаем. (Ставит посудину на шкаф.) Состав рассчитан на молодняк, а ты…

К о с т я. Что я? Уже не молодняк, а… взрослая свинья?! Но я ведь уже признал, покаялся, дал слово. Чего тебе еще надо?

С е р г е й. Да ну тебя!.. Ничего мне больше не надо. (Смотрит на часы.) Идти надо, вот что. (Достает из-под койки чемодан, роется в нем.)

К о с т я. Мы же с тобой помирились, обещали больше не ссориться, помогать друг другу (Умолкает, что-то соображая.) Ладно. Иди куда тебе надо. Только знаешь что… Запри меня, пожалуйста, с той стороны, а ключ отдай внизу швейцару. Будто нас никого дома нет.

С е р г е й. Для чего это?

К о с т я. Так… Чтобы не беспокоили зря, к телефону не звали… Мне стихи писать надо.

С е р г е й (удивленно). Стихи?!

К о с т я. А что?.. И для стихов, по-твоему, не гожусь, да?!

С е р г е й. Хорошо, запру. Сиди и пиши… (Снова роется в чемодане.) Что за чертовщина… Куда-то девались письма Масамбы. Неужели вместе с тетрадями я их унес в институт и там оставил? Придется сейчас же бежать туда.

К о с т я. А зачем они тебе так срочно понадобились?

С е р г е й. Лариса просила показать. Ну, я побежал… (Задвигает чемодан под койку, уходит.)

К о с т я (выжидает некоторое время, снимает со шкафа посудину с притертой пробкой, ставит ее на стол. Вооружается ножом, прислоняется спиной к шкафу и делает у себя над головой отметку. Берет ложку, наливает в нее «лягушкину микстуру», пьет. Морщится. Кладет на стол бумагу и карандаш, садится, пишет). Прежде всего: «Если что… прошу никого не винить… исключительно во имя науки!..» А теперь…

Так… Наташа, ваша, наша… Не годится!.. Наташа, Саша, Маша… Совершенно не годится!.. (Вскакивает, бегает по комнате. Возвращается к столу, наливает из той же посудины целый стакан, вовремя останавливается.) Тьфу! Чуть было сдуру не выпил ту же микстуру… О! Рифма! Годится!..

(Прислушивается к чьим-то голосам за дверью.) Что такое? Кто может быть? Антонина Петровна!.. (Быстро наводит порядок на столе, ставит посудину с микстурой на место и, захватив одну из пустых склянок, залезает в шкаф.)

Входят П е т р о в н а и А к и м о в н а.

П е т р о в н а (показывает на Сергеев угол). Вот, пожалуйста… Чего тут только нет! И скелет, и чучело, и консервы какие-то мерзопакостные!.. А вон, наверное, и настойка эта самая, из-за которой он всякую дрянь в общежитие тащит. А ну, Акимовна, возьми табуретку, встань и давай ее сюда.

А к и м о в н а. Есть давать сюда… (Берет табурет и направляется к шкафу.)

Костик (ворочает головой, двигает челюстями, сверкает глазами). Ахтунг! Хенде хох! Цурюк!..

А к и м о в н а (в испуге роняет табурет). Господи! Спаси и помилуй!..

К о с т и к. Хенде хох, говорю! Руки вверх значит!

П е т р о в н а. Что это тут еще?

К о с т и к. Это я спрошу у вас: вас ист дас?

А к и м о в н а. Помяни, господи, царя Давида и всю кротость его!

П е т р о в н а. Акимовна, только без паники! Это у них техника какая-то. Не обращай внимания и действуй.

А к и м о в н а. Ни… ни… никак нет… Вплоть до увольнения.

П е т р о в н а. Отойди, я сама. (Направляется к шкафу.)

К о с т и к. Цурюк! Минировано!..

П е т р о в н а (на всякий случай останавливается). Ну скажи, пожалуйста, что сотворили, а! Вот же каверзы, шалопуты, шкоды!.. (И злится, и в то же время смеется.) Ну разве… Ну разве не молодцы?! Все умеют, когда захотят! (Машет рукой и уходит, Акимовна немедленно за нею.)

К о с т я (вылезает из шкафа). Молодец, тезка! Зер гут!.. (Протягивает Костику руку и тут же отдергивает.) Ну-ну, только без этого! Бр-р-р!..

Входит Л е о н и д.

Л е о н и д. Константин! Что тут такое? Комендантша с дежурной от нас сейчас вышла?

К о с т я. Допустим…

Л е о н и д. А ты слыхал, что дежурная про нашего рыжего говорит? Что наш рыжий женат или был женат, по крайней мере!

К о с т я. Что-о?!

Л е о н и д. И что у него есть дети, и родители жены разыскивают его!

К о с т я. А-а?!

Л е о н и д. Отличная новость для Ларисы!

К о с т я (вдруг догадывается о чем-то). Стой! Это твоих рук дело? Ты взял письма Масамбы из чемодана Сергея?!

Л е о н и д. Ха!.. Я по чужим чемоданам не шарю. Если кто-нибудь что-нибудь взял, так это ты!

Свет гаснет.

Уголок сквера у памятника Пушкину. На сцене К о с т я и Н а т а ш а.

К о с т я. Наташа!..

Н а т а ш а. Вы написали, да?

К о с т я. Я позвонил вам и попросил прийти сюда, чтобы…

Н а т а ш а. Читайте.

К о с т я. Совершенно неожиданный поворот событий…

Н а т а ш а. Читайте, или я сейчас же уйду.

К о с т я. Читаю, уже читаю!

Нет, не годится!.. Я лучше сначала, лучше другое…

Н а т а ш а (с иронией). Очень неплохо, но…

К о с т я (горячо). Но это не я, это Пушкин. Верно! Однако лучше я бы не смог, а хуже не захотел!

Н а т а ш а (хмурится, затем улыбается). Хорошо, Костя. Читайте дальше.

К о с т я. Наташа! Да не до этого сейчас!

Н а т а ш а. А что случилось?

К о с т я. Горит Сережка!

Н а т а ш а. Как — горит?

К о с т я. Ярким пламенем!

Н а т а ш а. Не понимаю…

К о с т я. Во-первых, нет Масамбы и пропали его письма. А Лариса вдруг заинтересовалась ими и категорически требует, чтобы Сережка ей их показал.

Н а т а ш а. Надо найти письма…

К о с т я. Сережка уже все перерыл — и дома, и в институте, и в лаборатории… Я больше чем уверен, что письма взял Леонид. Но как докажешь? А во-вторых… Нет, об этом я должен сначала с Сергеем…

Н а т а ш а. Надо найти Масамбу.

К о с т я. Где же найдешь, если его нет?

Н а т а ш а. Не возражайте, Костя!

К о с т я (смотрит за кулисы). Во! Сергей… Он теперь каждый день здесь Ларису встречает. Наташа, очень прошу, подождите меня вот в этой аллейке…

Наташа уходит.

(Зовет.) Сергей! Эй!..

Входит С е р г е й.

С е р г е й. Что, Костя?

К о с т я. Нашел письма?

С е р г е й. Нет. А что?

К о с т я. Ничего… (С участием.) К этим письмам тебе еще неприятность.

С е р г е й. О чем ты?

К о с т я. Не я, а все тот же Леонид и другие.

С е р г е й. Что — Леонид и другие?

К о с т я. Да врут, конечно! Понимаешь, пустили слух, будто тебя разыскивают.

С е р г е й. Кто и зачем?

К о с т я. Не обращай внимания и не расстраивайся. В конце концов ведь выяснится, что это просто клевета.

С е р г е й. Какая клевета?!

К о с т я. Будто тебя разыскивают!

С е р г е й. Да кто и зачем, спрашиваю!

К о с т я. А-а… Будто бы Тесть… чтобы ты забрал… ребят!

С е р г е й (обрадованно). Тесть? Антон Антонович, да?!

К о с т я (почти с ужасом). Что-о?! Значит, тесть действительно есть?! И ребята тоже?!

С е р г е й (весело улыбается). Очевидно, раз Антон Антонович предлагает их забрать.

К о с т я. Очевидно?! (Бушует.) Сергей, не смей!.. Это черт знает что такое!.. Пишешь стихи, ухаживаешь, а сам… Ты ей сказал хоть, по крайней мере? Все сказал?

С е р г е й. Кому — ей?

К о с т я. Ларисе!

С е р г е й. А что — все?

К о с т я. Про себя! Что женат или был женат, детей имеешь!

С е р г е й. Костик, ты что?!

К о с т я. Не сказал?! Сергей! Это нечестно!

С е р г е й (прыскает со смеху). Здорово! Просто здорово получается!

К о с т я. Что — здорово?

С е р г е й (с нарочитой серьезностью.) Прежде всего, что ты на меня вовремя морально воздействовал… Берем ребят! Хотя бы одного. Сегодня же берем!

К о с т я. Кто? Вы с Ларисой, что ли?

С е р г е й. Мы с тобой.

К о с т я. Что-о?.. Ну знаешь!.. Такого уговору не было.

С е р г е й. Был такой уговор. Мы обещали помогать друг другу в трудную минуту жизни.

К о с т я. Да, но…

С е р г е й. Мы даже поклялись!.. Берем мальчика. Нет, девочку берем… У тебя есть деньги? Сколько?

К о с т я. Какие деньги? Зачем?! (Оглядывается на аллейку, где его ждет Наташа, вынимает из карманов деньги.) Три… пять… семь…

С е р г е й. И у меня вот десять. Держи. Купишь коляску.

К о с т я. Какую коляску?

С е р г е й. Обыкновенную, детскую, подешевле… Не в стеклянной же банке и не в картонной коробке она у нас спать будет!

К о с т я. Да, конечно. Но, Серега… (Оглядывается на ту же аллейку.) В паспорте пусть эта девочка будет записана у тебя.

С е р г е й. Ну еще бы!.. Иди. Купи коляску и через пару часов жди меня в сквере у общежития.

К о с т я. А ты?

С е р г е й (погрустнев). Я должен встретиться с Ларисой.

К о с т я. Надеюсь, теперь-то уж ты ей скажешь?

С е р г е й (рассеянно). Кому?.. Что?..

К о с т я. Да Ларисе же! Про девочку!

С е р г е й. А-а… Скажу, если зайдет разговор.

К о с т я. Если?! А я бы на твоем месте… Ну, как знаешь. Эх, Серега, дела, брат, у тебя — не позавидуешь.

С е р г е й (смотрит за кулисы). Антонина Петровна!..

К о с т я. Главнокомандующий?! А она сюда зачем?

С е р г е й. Пошли…

Сергей и Костя уходят в разные стороны. Из глубины сцены появляется П е т р о в н а. Смотрит по сторонам, садится на скамью. С букетом осенних цветов в руках входит и присматривается к Антонине Петровне У с а ч е в.

У с а ч е в. Она. Точно… Гражданочка, разрешите с вами рядом?

П е т р о в н а (не глядя на него). Места много, садитесь.

У с а ч е в (садится, кладет букет на скамью и, искоса поглядывая на Антонину Петровну, напевает).

П е т р о в н а. Ой! Про какую это вы сестрицу?

У с а ч е в. Про ту самую, что в тыща девятьсот сорок третьем году в Куйбышеве, в госпитале… Антонина Петровна! Я же в вашей палате четыре месяца подряд без памяти лежал. Только и знал, без конца одно повторял: «Я — «Ландыш», огонь на меня!» Будто по рации, значит…

П е т р о в н а (вдруг с радостью и болью). Семен Усачев, разведчик-герой?!

У с а ч е в. Он самый. Точно. Вспомнили, да?

П е т р о в н а. Вот какой «Ландыш»-то!

У с а ч е в. Вы же тогда возились со мной, как с малым. И кашкой меня с ложечки, и сказку мне, и песню… Потом как отрезали. Сказали — нет, и чтобы уехал и забыл, и писем даже не слал. Потому как вы своего Василия с фронта ждали.

П е т р о в н а. Да… Да-да… Ну где ты теперь и что?

У с а ч е в. Под Барнаулом. Работаю…

П е т р о в н а. Женился?

У с а ч е в. Точно.

П е т р о в н а. На той самой, что там, на Алтае, оставалась?

У с а ч е в. На ней.

П е т р о в н а. И ребята есть?

У с а ч е в. Трое. Старшие уже среднюю школу кончили, в институтах учатся.

П е т р о в н а. Это хорошо. Хорошо это…

У с а ч е в. А вы, Антонина Петровна… дождались своего Василия?

П е т р о в н а (после паузы). Как живете? С женой как?

У с а ч е в. Хорошо живем, дружно… (Достает из кармана пиджака фотографию, показывает.) Вот, все мы тут. Это, конечно, я, это моя жена Даша, это старший сын Петр, средний Андрей и младший Никита.

П е т р о в н а (берет фотографию, смотрит). Славные ребята…

У с а ч е в. Это вам, Антонина Петровна. Там, на обороте, и надпись вам благодарственная от всей нашей фамилии.

П е т р о в н а. Спасибо, Семен… (Смахивает слезу.)

У с а ч е в. Что вы?.. Что ты, Тоня?!

П е т р о в н а. Ничего. Рассказывай… Кто ты теперь, герой-разведчик?

У с а ч е в. Да опять же Герой, только мирный. (Показывает вторую Звезду на пиджаке.)

П е т р о в н а. Поди ж ты! А за что?

У с а ч е в. За мировой рекорд… Бригадиром я в совхозе, животноводческом. Перекрыли мы все капиталистические показатели…

П е т р о в н а. Молодец, Семен! Не зря, значит, я тебя тогда и кашкой, и сказкой, и песней… А сейчас в Москву зачем?

У с а ч е в. В Тимирязевку, к ученым нашим, как говорится, на консультацию. Идея у меня есть… насчет кормления животных… чтобы еще вес увеличить.

П е т р о в н а. Гм!.. А у меня в общежитии паренек один тоже в этом смысле старается, опыт делает…

У с а ч е в (удивленно). Строитель?!

П е т р о в н а. Медик. Врач будущий. А может, действительно будущий ученый?!

У с а ч е в. Откуда он у вас, у строителей?

П е т р о в н а. Гм… Хорошим людям у нас всегда и честь и место, независимо…

У с а ч е в. Эх, мне бы с ним тоже надо поговорить! Слушай, Тонечка… Если выйдет у него что-либо с опытом, дай знать, а?

П е т р о в н а. Тебе все мало, чего достиг?

У с а ч е в. Все мало. Ведь не для себя только стараюсь.

П е т р о в н а. Вот ты какой… Вот вы какие с нашим парнем-каверзой! (Задумывается.)

У с а ч е в. Тоня… Ну что ты опять?

П е т р о в н а. А?.. Ничего. Все… Иди.

У с а ч е в. Как?!

П е т р о в н а. Так… Повидались, вспомнили, поговорили. Все.

У с а ч е в. И опять… забыть и не писать даже?

П е т р о в н а. Пиши… если потребуется.

У с а ч е в. Ну что ж… (Встает.) До свиданья, Антонина Петровна.

П е т р о в н а. Прощай, Сеня. Кланяйся жене и детям.

У с а ч е в. Спасибо… (С грустью.)

Да, было такое. Точно… (Перекладывает букет ближе к ней, уходит.)

П е т р о в н а (смотрит на фотографию). Мои могли быть. Среднюю школу уже закончили бы, в институтах учились. Выдумывали бы, опыты делали, всякую дрянь в квартиру тащили!.. (Тоже встает и идет прочь.)

Входит С е р г е й.

С е р г е й. Антонина Петровна! Цветы… Вы забыли ваши цветы. (Берет со скамьи и подает ей букет.)

П е т р о в н а. Спасибо… Спасибо тебе, каверза… (Уходит.)

Входит Л а р и с а.

Л а р и с а. Сережа!..

С е р г е й (оборачивается на ее оклик). Да, Лариса!..

Л а р и с а (нервно). Ну?.. Говорите сразу: вы их нашли?

С е р г е й. Нет. Пока нет… Но я буду продолжать искать.

Л а р и с а. А я?.. Продолжать терзаться?! А может быть, пора уже перестать искать?

С е р г е й. Почему?

Л а р и с а. Потому, что все равно не найдете?!

С е р г е й. Лариса! Я вас не понимаю. Что вы так волнуетесь из-за моей рассеянности?

Л а р и с а. Если бы это была только рассеянность…

С е р г е й. О чем вы?

Л а р и с а (испытующе смотрит на него). Вы действительно недоумеваете? Я хотела бы верить вам. Очень!.. И я верила. Каждому вашему слову, поступку. Верила вам и гордилась вами! И была благодарна случаю, который свел нас однажды вот здесь, на этой скамье, на нашей скамье! И вдруг эта история с Масамбой, с его письмами…

С е р г е й. Лариса! Мне самому неприятно…

Л а р и с а. Вам неприятно? А мне — больно!

С е р г е й. Но почему, Лариса?

Л а р и с а. Потому что… если нет Масамбы и нет его писем — все иначе!

С е р г е й. Простите меня, но…

Л а р и с а. Давайте объяснимся до конца. Вы как-то сказали мне, что делаете все честно и прямо, стараетесь, по крайней мере. Вот и ответьте мне честно и прямо: что это было за письмо, с которым вы пришли тогда сюда?

С е р г е й. То письмо?.. Я получил его по почте.

Л а р и с а. А не придумали и не написали сами?

С е р г е й. Я?.. Сам?!

Л а р и с а. Можете же вы сами и отправлять и получать свои посылки!

С е р г е й. Посылки?.. Но это… это совсем другое дело!

Л а р и с а. Какая разница! Если вы можете одно, то можете и другое.

С е р г е й. И вы… вы думаете, что то письмо и письма Масамбы…

Л а р и с а. А что мне остается думать?!

С е р г е й (оскорбленно). Лариса!..

Л а р и с а. Подождите. Послушайте… Мы еще можем остаться друзьями, добрыми друзьями, и нам еще может быть хорошо и без Масамбы!.. Когда я маленькой девочкой осталась одна, совсем одна среди чужих людей, я тоже придумала себе… брата-героя. И мне он «писал» и «телеграфировал»! В этом не было ничего плохого — в том, что я придумала, — но… этого не было.

С е р г е й. Я ничего не придумал! Масамба есть!

Л а р и с а (после паузы). Мне надо идти, Сергей…

С е р г е й. Лариса!..

Л а р и с а. Нет-нет, мне надо идти…

Входит Н а т а ш а с каким-то значком на груди и повязкой на рукаве блузки.

Н а т а ш а. Извините… Я переводчица. Сопровождаю группу делегатов. Мы ищем… Получили адрес в справочном бюро, были в общежитии строительного института, оттуда сюда… В общем, один наш делегат ищет московского студента Сергея Строева.

С е р г е й. Что?..

Л а р и с а. Кто ищет?

Н а т а ш а. Делегат из Африки. Товарищ… господин… В общем, его зовут Масамба.

Л а р и с а (поражена и обрадована). Масамба?!

С е р г е й. Где он? Он же знает, это обычное место наших встреч!

Входит К о с т я, загримированный и одетый «африканцем».

К о с т я. Хелло, Серега! Гуд морнинг. Гуд автернун. Гуд ивнинг…

Наташа одергивает его, и дальше Костя несет вообще какую-то чепуху.

Н а т а ш а («переводит»). Делегат Масамба сердечно приветствует всех присутствующих и говорит, что он особенно рад видеть здоровым и счастливым своего старого друга Сергея Строева. Делегат Масамба подробно объясняет своему старому другу, почему он не смог разыскать его в первый же день, как только приехал в Москву: он был очень занят. Делегат Масамба приносит свои извинения молодой советской леди и просит своего старого друга на одну минутку в сторонку, в соседнюю аллею.

Л а р и с а (очень взволнованно, с чувством раскаяния). Сережа! Идите… Простите меня… Вместе с вами я рада от всей души!

С е р г е й (с горечью). Мне не за что вас прощать, Лариса; И нам с вами нечему радоваться. Это не Масамба.

Л а р и с а. Как?.. А кто?!

К о с т я (шипит). Сережка, чудак…

С е р г е й. Ваш однокурсник Костя Рябцев.

Л а р и с а. Что-о?!

К о с т я (с досадой). Тьфу! Зря старался, мазался!

С е р г е й (с укоризной). Зачем ты это сделал?

Н а т а ш а (растерянно). Если… Если что-нибудь получилось не так, то виновата я. Это я его заставила.

С е р г е й. А вы кто?!

Н а т а ш а. Я?.. Я Наташа…

К о с т я. Не приставай к ней! Она для тебя же хотела как лучше.

Л а р и с а (с яростью и презрением). Во всем одно в то же! Подлог за подлогом! Значит, я, к сожалению, права: никакого Масамбы нет!

Входит М а с а м б а.

М а с а м б а. Есть Масамба! Кто меня звал?

Далее следуют восклицания, рукопожатия и объятия.

С е р г е й. Приехал все-таки!..

М а с а м б а. Все-таки приехал.

К о с т я. Порядок!..

М а с а м б а (обращается к нему на своем языке, потом говорит по-английски, не дождавшись ответа, спрашивает у Сергея). Кто это? Тоже черный?

С е р г е й. Это Костя. Тоже мой друг… наш друг. Только он не черный, а грязный.

К о с т я. Серега!..

С е р г е й. А это Лариса.

М а с а м б а. О! Лариса — хорошо!

С е р г е й. А это…

К о с т я (подсказывает). Наташа. Как можно забыть такое имя!

Н а т а ш а. Вы без переводчика? Вы говорите по-русски?

М а с а м б а. Учусь… Ученье — свет, а неученье — тьма. Я правильно сказал?

Н а т а ш а. Правильно, правильно!

К о с т я. Смотри!.. А я старался, по-английски шпарил…

С е р г е й. Иди умойся — и за коляской.

К о с т я. За какой коляской? А-а!..

С е р г е й. Масамба, ты со мной… с нами?

М а с а м б а. Конечно! Днем — там, на встрече, вечером и ночью — с тобой, с вами… Вот же!.. (Показывает примерно такую же посудину с притертой пробкой, как у Сергея.)

К о с т я. Что это?

М а с а м б а. Муха цеце. Двадцать две штуки!.. Раньше она нас, наш народ, убивала, а теперь мы с Сергеем ее убивать будем.

С е р г е й. Пошли!.. Лариса?..

Л а р и с а. Звоните мне, Сережа. Обязательно!..

З а н а в е с.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Вестибюль общежития.

А к и м о в н а (читает газету, откликается на телефонный звонок). Угу, общежитие строительного слушает… Веру Иванову из пятой?.. Вышла только что. А что ей передать?.. Угу, в восемь вечера у памятника Пушкину… Нет! Этого не могу. Пускай Вера Иванова лучше заблаговременно к зимней сессии готовится, а не свиданничает… Как же не на свидание, если у памятника! А на что же?.. На рандеву?.. Гм… Ну если на это самое… на рандеву, тогда другое дело. Передам. (Вешает трубку.) Это что же такое — рандеву? Наверно, совещание какое-то.

Входит К о с т я.

К о с т я (толкая перед собой детскую коляску). Акимовна, добрый вечер. Ключ мне, пожалуйста.

А к и м о в н а (машинально подает ему ключ). А это… это что такое?

К о с т я. Это?.. Коляска.

А к и м о в н а. Что за коляска?

К о с т я. Самая обыкновенная. Детская.

А к и м о в н а. Где ты ее?.. Нашел, что ли?

К о с т я. Почему нашел? Купил. В «Детском мире».

А к и м о в н а. А зачем?!

К о с т я. Как то есть зачем? Не в стеклянной же банке и не в картонной коробке она у нас спать будет!

А к и м о в н а. Кто — она?

К о с т я. Девочка.

А к и м о в н а. Какая еще девочка?

К о с т я. Наша… Сергея и моя.

А к и м о в н а. Чья?!

К о с т я. Сергея Строева и моя, говорю. Наша девочка, общая.

А к и м о в н а. Что-о?!

К о с т я. Да. В том смысле, что мы оба будем заботиться о ней. Серега обеспечивает питание и уход, я — обмундирование и транспорт. Вот, пожалуйста… (Достает из коляски и показывает распашонку, чепчик, пинетки.)

А к и м о в н а. А вы… А вы у Петровны разрешение на эту самую девочку спросили? А вдруг она обратно скажет «долой»?

К о с т я. Что это ей, лягушка-квакушка или крыса какая-нибудь? Девочка! Не только не скажет «долой», а еще нам с Сергеем теперь, как семейным, отдельную комнату даст. Или Леонида от нас уберет. А что? Идея! (Уходит наверх.)

А к и м о в н а (торопливо звонит по телефону). Коменданта мне, Антонину Петровну. Срочно!

Входит П е т р о в н а с букетом цветов в руках.

П е т р о в н а. Здесь я, в чем дело?

А к и м о в н а (встает, козыряет). Чепе, товарищ комендант! Ребята из двадцать шестой обратно что-то придумали. Рябцев сейчас к себе наверх коляску потащил.

П е т р о в н а. Какую коляску?

А к и м о в н а. Детскую. Для девочки, говорит.

П е т р о в н а. Для какой девочки?

А к и м о в н а. Для ихней, общей.

П е т р о в н а. Что-о?!

А к и м о в н а. Сам так сказал. Ей-богу! Для той самой, наверно, строевской, что его тесть звонил… Да вот он, вот!.. (Показывает на возвратившегося Костю.) И вот!..

Входят С е р г е й и М а с а м б а с чем-то завернутым в детское одеяло в руках.

П е т р о в н а. А это кто?

С е р г е й. Это наш друг и гость из Африки — Масамба.

М а с а м б а. Здравствуйте. Добрый вечер.

П е т р о в н а. Здравствуйте. Очень приятно. А что несете?

С е р г е й. Гм…

К о с т я. Антонина Петровна! Вы же в это время всегда у завхоза на летучке присутствуете…

П е т р о в н а. Нету сегодня летучки. Отменилась. Здесь я присутствую… Что несете, спрашиваю?!

С е р г е й (безнадежно). Антонина Петровна… в последний раз…

П е т р о в н а (насмешливо). Похоже, вроде младенца какого.

С е р г е й (с отчаянием). Да! Младенца!

К о с т я. Девочку.

М а с а м б а (покачивает сверток на руках). Баю, баюшки, баю, баю девочку мою… Я правильно по-русски пою?

П е т р о в н а (в том же насмешливом тоне). Сирота небось, холодная и голодная.

С е р г е й. Да, сирота! Вы же сами говорили…

П е т р о в н а. Говорила, не отрекаюсь. А ну, покажи.

С е р г е й. Нет! Антонина Петровна, нет! Хоть вы и комендант, но не имеете права…

П е т р о в н а. Имею. Полное… (После паузы.) Проходите. Устраивайтесь со своим младенцем.

Сергей и Костя удивленно переглядываются, пропускают Масамбу вперед и устремляются наверх.

А к и м о в н а (потрясена поведением Петровны). Товарищ комендант, что это, как это вы?! Они же каверзы и шалопуты!

П е т р о в н а. Ничего. Пусть… Не такие уж они каверзы и шалопуты, как ты говоришь.

А к и м о в н а. Я говорю?!

Входит Л е о н и д.

Л е о н и д. Ключ, пожалуйста.

А к и м о в н а. Ваши уже дома. Ключ наверху.

П е т р о в н а. Одну минуту, товарищ Купавин. Вы заявляли, что вам не нравится в двадцать шестой: жабы, мол, и все прочее. Я решила перевести вас в другую комнату. Тем более что там, в двадцать шестой, теперь ребенок.

Л е о н и д. Какой ребенок?

П е т р о в н а. Девочка… Сережи Строева.

Л е о н и д. Что-о?.. Откуда?!

П е т р о в н а. Ну… (Разводит руками.) Откуда они бывают!..

Л е о н и д (злорадно). Значит, все правда! (Убегает.)

Сверху доносится хохот. С бутылками в руках вбегает К о с т я.

А к и м о в н а. Куда еще?

К о с т я. За молоком!

А к и м о в н а. Для девочки?

К о с т я. Ага!

А к и м о в н а. Хоть бы сказали, как звать-то!

К о с т я. Как звать?.. Гм… Детка-вендетка!

А к и м о в н а. Господи! И придумают же имечко!.. А чего вы смеетесь так?

К о с т я. Да как же… Выбрали ей самый большой чепчик, какой только был, а уши все равно не влезают!

А к и м о в н а (в ужасе). Что это за девочка с такими ушами?!

Костя хохочет и убегает.

Свет гаснет.

Дома у Ларисы. На сцене т е т я М а ш а, д я д я К и р и Л е о н и д. Леонид только что рассказал им «все про Сергея». Марья Дмитриевна негодует, Кирилл Степанович растерян.

Т е т я М а ш а. Это… Это чудовищно!

Д я д я К и р (с заметно растолстевшей собачонкой на руках). Этого не может быть. Такой приятный молодой человек, с такими благородными планами на будущее!.. С такими интереснейшими опытами…

Т е т я М а ш а. С какими опытами?

Д я д я К и р. Гм!.. (Опускает собачонку с рук на пол.) Уйди, Нюшенька, не вертись под ногами.

Т е т я М а ш а (возвращается к прерванному разговору). Все мужчины подлецы.

Л е о н и д. Гм…

Д я д я К и р. Но, Машенька, зачем же так обобщать?

Т е т я М а ш а. Никаких «но»!.. (Принюхивается к чему-то.) Что у тебя там, на кухне?

Д я д я К и р. Ничего.

Т е т я М а ш а. Что-то сбежало, горит!

Д я д я К и р. Ничего не сбежало и не горит, потому что ничего нет.

Т е т я М а ш а. Все равно пойди и посмотри, раз тебе говорят.

Д я д я К и р. Хорошо, Машенька. (Уходит.)

Л е о н и д. Марья Дмитриевна! Я надеюсь, вы поймете меня правильно. Мне было нелегко прийти и рассказать вам все это. Как-никак, а Строев мой товарищ. Мы жили в одной комнате, занимались за одним столом. Но чувство долга по отношению к вашей семье, к Ларисе побудило меня…

Т е т я М а ш а. Все очень хорошо и очень даже кстати. Я рада, я торжествую, если хотите знать. Лариса теперь на собственном опыте убедится, насколько я права, утверждая, до чего отвратительны мужчины, что ей следует держаться от них подальше и даже не думать о замужестве. Зачем оно ей вообще? Она сыта, одета и обута. У нее постоянная прописка в Москве, квартира, обстановка. У нее мы — ее дядя и тетя!

Л е о н и д (ему не нравится такая постановка вопроса). Марья Дмитриевна, однако вы с Кириллом Степановичем… вы же вышли за него замуж!

Т е т я М а ш а. Ну и что?.. Один мужчина в доме нужен. У нас с Ларисой он уже есть. Вполне достаточно.

Входит д я д я К и р.

Д я д я К и р. Машенька…

Т е т я М а ш а. Что такое?!

Д я д я К и р. Ничего, ничего… Я только хотел сказать, напомнить: совсем недавно ты перепечатывала какую-то повесть для журнала и нисколько не была возмущена тем, что девушка…

Т е т я М а ш а. Во-первых, это была девушка, а не молодой человек, а во-вторых — литература!

Д я д я К и р. Но, может быть, здесь все-таки какое-нибудь недоразумение?

Л е о н и д. Какое недоразумение, если на этом основании меня переселили в другую комнату!

Д я д я К и р. А вы его видели?

Л е о н и д. Строева?

Д я д я К и р. Нет… Его!

Т е т я М а ш а. Давайте называть вещи своими именами. Вы видели ребенка?

Л е о н и д. Очень мне нужно!.. Издали только.

Д я д я К и р. В таких случаях все нужно… Какой он, маленький или уже большой?

Л е о н и д (пожимает плечами). Валяется в коляске.

Т е т я М а ш а. Какая тебе разница?!

Д я д я К и р. Как — какая? Машенька, ты не права…

Т е т я М а ш а. Что-о?.. Кирилл! Что у тебя там на кухне?

Д я д я К и р. Ничего.

Т е т я М а ш а. Все равно пойди и посмотри!

Д я д я К и р (уходит и тотчас возвращается). А может быть, тут какое-нибудь стечение обстоятельств? Кто-нибудь приехал в Москву, брат или сестра…

Л е о н и д. У него ни братьев, ни сестер.

Д я д я К и р. Или просто знакомый. И временно оставил, пока ходит по своим делам.

Л е о н и д (только ему). Послушайте, Кирилл Степанович… Еще слово в пользу Строева — и Марья Дмитриевна будет знать о том, что вы продолжаете курить. А чтобы от вас не пахло табаком, жуете всякую гадость.

Кирилл Степанович, подавленный, умолкает.

Т е т я М а ш а (садится за машинку и что-то лихо печатает). Кирилл! Диктуй дальше.

Д я д я К и р. Что, Машенька? Что диктовать?

Т е т я М а ш а. Как глава семьи и хозяин дома.

Д я д я К и р. Я? Глава семьи и хозяин?!

Т е т я М а ш а. И родной дядя Ларисы!.. Ты должен сообщить Строеву, что знаешь все, и потребовать, чтобы он не только не смел больше являться сюда, к нам в дом, но и звонить Ларисе по телефону, писать ей, даже смотреть в ее сторону. Я уже написала: «Милостивый государь!..» Диктуй дальше.

Д я д я К и р. Но…

Т е т я М а ш а. Диктуй! «Мне все известно…»

Д я д я К и р («диктует»). «Мне все известно…»

Т е т я М а ш а. «Вы подлец и негодяй, бесчестный соблазнитель!..»

Д я д я К и р. Я… я не могу этого… Он не такой… Я не верю, что он такой. Я лучше пойду на кухню: у меня там что-то сбежало, горит.

Т е т я М а ш а. Не выдумывай! Ничего не сбежало и не горит, потому что ничего нет!

Л е о н и д. Говорите, не верите? Однако придется поверить! (Подходит к телефону, звонит.) Общежитие строительного?.. В двадцать шестой комнате кто-нибудь есть?.. Это звонят из детской поликлиники. У нас тут записан вызов к вам в общежитие, к Строеву. Прежде чем выезжать, мы проверяем… Подождите! Будете говорить с врачом… (Предлагает трубку Кириллу Степановичу.) У телефона дежурный швейцар…

Д я д я К и р. Зачем?

Л е о н и д. Убедитесь!

Т е т я М а ш а. Возьми трубку и спроси!

Д я д я К и р (нехотя берет трубку). Алло… Что-о?! Значит, действительно?! (Озадаченный, кладет трубку на место.)

Т е т я М а ш а. Диктуй!..

Д я д я К и р. Нет. Все равно не могу…

В передней хлопает дверь. Кирилл Степанович оборачивается на этот звук.

Ларочка!..

Л е о н и д. Марья Дмитриевна, только, пожалуйста… Я не хотел бы…

Т е т я М а ш а. Вам нечего волноваться. Вы поступили благородно. Лариса должна быть только благодарна вам.

Входит Л а р и с а.

Л а р и с а. А вот и я!.. (Хмурится.) Опять Леонид?!

Т е т я М а ш а. Леонид зашел по нашей просьбе.

Л а р и с а. Моей и твоего дяди. Так, Кирилл?

Д я д я К и р. Что?.. Гм… Да-да…

Л а р и с а (оглядывает всех присутствующих). Но что случилось?!

Т е т я М а ш а. Ничего особенного. То, чего и надо было ожидать в результате твоего легкомысленного поведения, твоих опрометчивых уличных знакомств.

Л а р и с а. Что-о?..

Т е т я М а ш а. Тебе надо подготовиться, Лариса. Тебя ждет удар.

Л а р и с а. Какой удар?

Д я д я К и р. Машенька!..

Т е т я М а ш а. У твоего этого… Сергея… оказался ребенок.

Л а р и с а. Что такое?! (Прыскает со смеху, но тотчас принимает серьезный вид.) Опять ты, Леонид?!

Т е т я М а ш а. Это неважно, кто…

Л а р и с а. Нет, очень важно, тетя.

Т е т я М а ш а. Важно то, что тебя хотели обмануть! Ты верила, ты ничего не знала, а он…

Л а р и с а. Но я знаю, тетя, я все знаю.

Т е т я М а ш а. Что-о?! Ты знаешь? Знаешь и…

Л а р и с а. И, как герой из вашей повести и моей пьесы, считаю: это не имеет никакого значения.

Л е о н и д. Иса!..

Лариса хохочет и убегает в свою комнату.

Т е т я М а ш а. Она сошла с ума! Кирилл, смотри за нею, а мы с Леонидом… (Леониду.) В принципе я отношусь к вам, как ко всем мужчинам. Но если Ларисе так уж захотелось замуж… Едем. Я устрою этому Строеву такое, что он перестанет и думать о Ларисе.

Л е о н и д (радостно). Марья Дмитриевна!..

Входит Л а р и с а.

Л а р и с а. Я тоже с вами, тетя Маша.

Т е т я М а ш а. Ни в коем случае! А впрочем… Едем, Лариса. Увидишь, как он будет ползать и извиваться. Возможно, это отрезвит тебя.

Д я д я К и р (робко). И я… тоже поеду.

Т е т я М а ш а. Сиди дома. Поиграй с Нюшей, Покажи ей телевизор… И не смей курить! Если я вернусь и почувствую, что в квартире чем-то пахнет…

Лариса, Марья Дмитриевна и Леонид уходят. Звонит телефон.

Д я д я К и р (берет трубку). Вас слушают… Здравствуйте. Ларочка только что вышла из дому… (Кладет трубку, спохватывается.) Алло! Сережа, это вы? Сейчас же домой, в общежитие! Вы меня слышите, нет?! (Бросает трубку, срывает с себя кухонный фартук, убегает.)

Свет гаснет.

Та же комната в студенческом общежитии. Однако в ней кое-что изменилось. Было три койки, а теперь две, добавилась детская коляска. Через комнату протянута веревка, на ней висят пеленки, распашонка, чепчик. На сцене А к и м о в н а, Л е о н и д, т е т я М а ш а и Л а р и с а.

А к и м о в н а. Пожалуйста, заходите и глядите. Только я все ваше, до последнего, на второй этаж снесла.

Л е о н и д. Кроме коврика…

А к и м о в н а (заглядывает под стол и под койки). Гм… Не видела и не вижу.

Л е о н и д (показывает Марье Дмитриевне на веревку и коляску). Вот, любуйтесь!

Т е т я М а ш а. Да-а… Лариса!

Л а р и с а. Я вижу, тетя, вижу.

А к и м о в н а. Большой он, маленький?

Т е т я М а ш а. А это уж, милая, вы нам скажите, вам лучше знать.

А к и м о в н а. Я про коврик.

Т е т я М а ш а. А мы про это вот… Как это вообще возможно у нас, в наше время, как это разрешается в студенческом общежитии, на виду у молодых людей, у девушек?!

А к и м о в н а. Всякое в жизни бывает-случается.

Т е т я М а ш а. Какой это пример для остальных!

А к и м о в н а. Да уж, как говорится, наглядный.

Т е т я М а ш а. Куда нагляднее!.. Большой, маленький?

А к и м о в н а. Коврик, что ли?

Т е т я М а ш а. Какой коврик? Пример вот этот самый!

А к и м о в н а. Маленький. Совсем вот такой еще…

Т е т я М а ш а. Мальчишка? Девчонка?

А к и м о в н а. Девочка. Хорошенькая, сказать невозможно.

Л а р и с а. А можно взглянуть?

А к и м о в н а. Ни-ни!.. Я сама еще не видела.

Л а р и с а. А говорите, хорошенькая.

А к и м о в н а. Гм… Это я по матери предположение имею. Красавица! Артистка! В кино снимается! Модная-премодная: глаза — во, губы — во, прическа — во!..

Лариса хохочет.

Т е т я М а ш а. Опять истерика? Держи себя в руках, Лариса.

Л а р и с а. Не могу, тетя… Пусть покажет девочку.

А к и м о в н а. Не позволяют смотреть. В целях инфекции, говорят, нельзя.

Т е т я М а ш а. Ерунда. Можно.

А к и м о в н а. Ни-ни!.. (С опаской смотрит на Костика.) Лучше не надо. Береженого и бог бережет.

Т е т я М а ш а (сует ей в карман деньги). Покажите…

А к и м о в н а. Гм… Мне и самой интересно.

Т е т я М а ш а. Тем более. (Подталкивает ее к коляске.)

А к и м о в н а (крестится). Помяни, господи, царя Давида и всю кротость его…

Входит д я д я К и р.

Д я д я К и р. Студент Строев здесь живет?

А к и м о в н а. Ой! Кто там?

Т е т я М а ш а. Кирилл! А ты сюда зачем?

Д я д я К и р. Я… мне… Мне позвонил Сережа…

Л а р и с а (живо). Где он?

Д я д я К и р. Он хотел мне сказать… Нет, я хотел ему сказать!.. Не знаю, Ларочка, где он.

Т е т я М а ш а. Хорошо! Раз ты уже здесь, показывай нам девчонку.

Д я д я К и р. Какую девчонку? А-а… Ларочка, ты хочешь?

Т е т я М а ш а. Пусть смотрит, пусть!

Д я д я К и р. Хорошо, Машенька… (Идет к коляске.)

К о с т и к (ворочает головой, двигает челюстями, сверкает глазами). Ахтунг! Хенде хох! Цурюк!..

А к и м о в н а. Ой!..

Кирилл Степанович останавливается в изумлении. Лариса хохочет.

Т е т я М а ш а. Что это?! Костик. Это я спрошу у вас: вас ист дас?!

Д я д я К и р. Очень хорошо! Замечательно!

Л е о н и д. Это Рябцев, его голос! Константин, не валяй дурака. Тут дело серьезное. Выходи.

Входит Н а т а ш а.

Н а т а ш а. Извините… (Оглядывает собравшихся.) А-а!.. Костя, кажется, вам действительно следует выйти.

К о с т я вылезает из шкафа.

К о с т я. В чем дело?

Л е о н и д. Покажи Ларисе и всем девчонку. Чтобы раз и навсегда…

К о с т я. Без Сереги не могу.

Т е т я М а ш а. Покажите немедленно!..

Входят С е р г е й и М а с а м б а.

Л а р и с а (радостно). Сережа! Леонид и тетя Маша настаивают, чтобы им показали детку-вендетку!

С е р г е й. А-а… Давай, Костя, показывай — здесь все свои. Здравствуйте, Марья Дмитриевна.

Т е т я М а ш а (демонстративно отворачивается от него). Какая наглость!

М а с а м б а. Я покажу, я!.. (Идет к коляске.)

Т е т я М а ш а. А это что такое… кто такой?

М а с а м б а. Я?.. Я крестный папа этой детки. Я правильно сказал по-русски?.. (Вытаскивает из коляски за уши кролика.) Вот она!..

Д я д я К и р. Кролик! Классический кролик!

Т е т я М а ш а. Что-о?!

А к и м о в н а. Господи, помилуй!..

Лариса весело хохочет.

Т е т я М а ш а. Что за комедия? Что за насмешка?! Леонид, объясните!

Л е о н и д (ошеломленно). Я… я сам… ничего не понимаю.

Д я д я К и р (решительно). Зато понимаю я! И Ларочка понимает! Вы хотели опорочить в наших глазах Сережу. Но вам это не удалось!

К о с т я. Опять ябедничал?!

Д я д я К и р. Он пришел и сказал, что Сережа… В общем, я самый мирный здесь человек. Мирный и робкий. Но я должен сказать вам, Леонид, что вы… тип! Отрицательный тип! (Волнуется все больше и больше.) Я должен не только сказать… За Ларочку и за Сережу я должен — вот!.. (Смешно замахивается на Леонида шапкой.)

Л е о н и д. Что-о?! (Делает угрожающее движение в сторону Кирилла Степановича.)

К о с т я. Попробуй только тронь — будешь иметь дело со мной!

Т е т я М а ш а. Кирилл! Как ты посмел? Сейчас же домой!

Д я д я К и р (категорически трясет головой). Нет! Не пойду!

Т е т я М а ш а. Как то есть нет? Ты отдаешь себе отчет?!

Д я д я К и р. Да! Отдаю!.. Уже вся Африка, все негры, даже самые забитые, восстали и борются…

Т е т я М а ш а. Что-о?!

Д я д я К и р. Вот… товарищ Масамба может подтвердить. Ведь вы Масамба, про которого Сережа нам говорил?

М а с а м б а. Да, я Масамба, и я могу подтвердить.

Д я д я К и р. И хватит! Я никуда отсюда не пойду. Буду здесь с Сережей. Я ходатайствовал перед райсоветом. Нам помогут устроить лабораторию…

К о с т я. Электрооборудование беру на себя!

Т е т я М а ш а. Какую лабораторию?!

Д я д я К и р. Потом мы поедем в Африку, да, в Африку!..

М а с а м б а. Хорошо!

Д я д я К и р. И Ларочка поедет с нами. Они с Сережей поженятся — я так хочу…

М а с а м б а. Очень хорошо!

Т е т я М а ш а. Кирилл! Перестань сейчас же!

Д я д я К и р. Не перестану! Ты не веришь, что я все это сделаю? Так вот тебе, вот!.. (Демонстративно достает папиросу, спички, закуривает и дымит.)

Т е т я М а ш а (в ужасе). Ларочка! Что с ним? Скажи ему, пожалуйста!..

Д я д я К и р. Ларочка, не вмешивайся! Твоя тетка все прекрасно понимает. Она ежедневно читает газету, журнал «За рубежом» и все прекрасно понимает. Уже вся Африка, все негры…

Т е т я М а ш а. Хорошо, Кирилл… Чего ты хочешь?

М а с а м б а (в шутку, яростно). Свободы и равноправия!

Д я д я К и р. Совершенно верно!

Т е т я М а ш а. Чего ты хочешь, спрашиваю?!

Д я д я К и р (ультимативно). На первое — бульон, на второе — куриные котлеты… Нет, надоело! На первое — щи, на второе — свиную отбивную!

Т е т я М а ш а. Что-о?! Чтобы я… не ты, а я?!

Д я д я К и р. Обедаем в четыре.

Т е т я М а ш а. Но…

Д я д я К и р. Никаких «но»!.. Не теряй времени — у нас сегодня гости: Сережа, товарищ Масамба и Костя.

К о с т я (подсказывает). С Наташей. И никаких Леонидов. Вот это вендетта!

Т е т я М а ш а (яростно). Так!.. (После паузы.) Хорошо, Кирюша.

Д я д я К и р. Поезжай и все приготовь. И не смей курить, слышишь? Если я вернусь и почувствую, что в квартире хоть чем-то пахнет…

Входит П е т р о в н а.

П е т р о в н а. Что здесь такое?

А к и м о в н а. Обратно чепе, товарищ комендант!

П е т р о в н а. Вроде как смотрины, что ли?

С е р г е й. Гм… Вроде того, Антонина Петровна.

П е т р о в н а. Ну разрешите присутствовать. А это вот младенцу… (Подает Сергею кочан капусты.)

С е р г е й (радостно). Капуста! Свежая! Так вы… знали?

П е т р о в н а. А ты как думал?.. Что же я, дурней всех? А кроме того, твой этот самый Тесть подсказал. Антон Антонович, где ты? Заходи, не стесняйся.

Входит Т е с т ь.

Т е с т ь. Мое почтение честной компании. (Подмигивает Ларисе.) Здорово… ракета.

Т е т я М а ш а. Ага! Тесть все же есть!

П е т р о в н а. Есть, да не тот, что вы думали. Это фамилия у него такая — Тесть.

С е р г е й. Антон Антонович, вы ко мне?

Т е с т ь. Нет, товарищ Строев, мы с тобой теперь в полном расчете. Цветок тут один у вас в общежитии меня интересует… Хризантема!

А к и м о в н а. Господи, спаси и помилуй!.. А он из себя ничего еще — видный, здоровый… С нами крестная сила!..

С е р г е й. Лариса…

Н а т а ш а (подходит к ним). Вы не сердитесь на него, Лариса. Он хороший. Знаете, какие он вам стихи написал?

Л а р и с а. Знаю. Я все знаю…

М а с а м б а. Хорошо! Очень хорошо!..

З а н а в е с.