Из цикла «Руины»
Когда на форуме своем
наследники Коммуны
вещают мне о том, о сем,
как бодрые трибуны,
я изумляюсь всякий раз
уродливости речи,
переводя их новояз
на общечеловечий.
Живя в таинственной тени
да на телеэкране,
со мною говорят они,
как инопланетяне,
и то, в чем я предвижу крах,
лелеют оптимизмом.
Вот так на разных языках
мы говорим и мыслим.
Создавшим этот свой язык
для лиги посвященных
(язык, питавший, как родник,
той лигою взращенных)
присущ особый взгляд на мир,
на нрав его и облик,
присущ (но чужд мне) свой ранжир
романов, пьес и хроник,
в которых истин потолок
чуть выше школьной парты
и примитивны, как лубок,
красивости неправды.
Спросили как-то у того,
кто мудрым слыл по праву:
«А вы бы начали с чего,
возглавивши державу?»
Сказал, задумавшись на миг,
постигнувший былое:
«Сначала б выправил язык.
Потом — все остальное».
1988