Лавка редкостей, или Наташа, ты попала!

Глава 1.4

Бабка вынырнула из стены по пояс и грозно воткнула руки в боки. Кружева на ее полупрозрачном чепце задрожали от гнева.

— Ни днем, ни ночью от тебя покоя, Наташа Риммель.

Наташа Риммель?

— Я Шевелева! — попыталась возмутиться я, но тут же сообразила, что веду беседы с призраком и громко взвизгнула.

Бабка поджала губы и вылезла целиком. Оказалась она худощавой, подтянутой. Я увидела длинную юбку, шаль, повязанную вокруг талии, и поношенные башмаки. Поверх шали на поясе призрака висела связка ключей.

Бабка дернулась. Ключи неожиданно звякнули. От этого звука я и очнулась.

Все! С меня хватит. Я отшатнулась назад, с непривычки наступила на подол и шмякнулась на пятую точку. Если раньше у меня болела только голова, то теперь они с филеем завыли дуэтом.

Но я на это почти не обратила внимания. Куда страшнее была другая мысль: “Все, мать, дожила до помешательства”.

Бабка тем временем подлетела ближе, повертела головой и задала ехидный вопрос:

— А женишок-то где? Сбежал? И правильно сделал. С такой, как ты, каши не сваришь.

Такого мои нервы не выдержали. Перебирая руками и ногами, я попыталась отползти, но только запуталась в юбке. Едва-едва смогла подняться и бросилась к дверям.

Плевать на маньяка, против него у меня есть сковородка. А от призрака сковородкой не отмахаешься.

Щеколда поддалась не с первого раза, на адреналине я выдрала металлическую петлю с мясом, распахнула дверь и вылетела за порог.

В спину мне полетел очередной возглас:

— Куда тебя понесло, малахольная? Случилось-то чего?

Вопль придал мне сил. На улицу я вылетела со скоростью пули.

Кинув взгляд по сторонам, убедилась, что лучше не стало. Свежий воздух ничуть не помог. Наваждение не рассеялось, булыжная мостовая под ногами и стоящие вдоль улочки старинные дома никуда не делись.

Оглянувшись на дверь, из которой выскочила, я обнаружила старую выгоревшую вывеску “Лавка редкостей”. Хоть тут угадала.

Вокруг было пусто. Ни машин, ни людей, ни даже электросамокатчиков. Маньяка тоже видно не было. Ну хоть за это спасибо.

А в окнах “Сладкого пончика” как раз-таки виднелись люди, и горел свет. И я поспешила туда. Может, хоть там мне помогут.

Аромат из дверей шел божественный — пахло кофе и свежей выпечкой. Переступив порог “Пончика”, я зажмурилась и попросила у высших сил: “Пусть все это закончится. Пусть это место окажется самым обычным кафе, а я снова стану сама собой”.

Я так задумалась, что сама не заметила, как на кого-то налетела. Ноги споткнулись, закончили свой путь, а тело по инерции продолжило двигаться. Я выставила перед собой руки со сковородкой и с ужасом поняла, что сейчас позорно растянусь на полу, а к шишке на голове и ушибу полупопий добавится еще и синяк на животе.

“Растяпа ты, Наташка!” — промелькнуло в голове. Глаза машинально зажмурились.

— Осторожно, мадемуазель, — раздался бархатный баритон. Глубокий, как южная ночь, и совершенно волшебный. Не голос, а услада для слуха юной девы.