Лавка редкостей, или Наташа, ты попала!

Глава 18.2

Дальше я переделала кучу дел: разобрала покупки, нарезала для супа лук и зелень, разделала рульку, поставила варить яйца. Как только в большой кастрюле закипела вода, кинула туда копчено мясо, добавив для навара косточку.

После метнулась рысью к Марте за хлебом и инструкцией, что делать с пивной гущей. Но кофейня уже была полна клиентов, поэтому вместо инструкций я увидела знак подождать.

Марта быстренько вынесла из подсобки глубокую деревянную миску, поверх которой лежал свежий каравай, завернутый в чистое полотно. На сгибе локтя второй руки она удерживала пузатый светло-зеленый кабачок.

— Вот, держи. Здесь тесто, уже готовое, и хлеб. Приходи вечером, расскажу все в подробностях и покажу, как управляться с закваской.

— Это тоже мне? — уточнила я про кабачок.

— Тебе. Бери, пригодится, у меня их знаешь сколько! — сунула она мне все разом и немедленно убежала к очередному столику.

На меня нахлынуло чувство дежавю. Дома обычно так же по осени все отдавали друг другу кабачки. Удивительно все-таки, как похожи наши миры.

Я попробовала было уложить подарки так же легко и ловко, как это делала Марта, но не преуспела. С грехом пополам перехватила кабачок одной рукой, подперла им каравай, обняла миску и сообразила, что дверь открывать уже нечем. К счастью в кафе зашли двое мужчин и придержали мне дверь.

— Благодарю, — кивнула им я и шмыгнула восвояси, чувствуя спиной оценивающие взгляды.

А вот была бы у меня нормальная сумка, не пришлось бы таскать как попало продукты. Поэтому я твердо решила: «Приду и прямо сейчас и займусь своей задумкой».

Как бы не так. Прямо сейчас растянулось на три часа. А вы как думаете? Вынуть из печки и нарезать яйца. Поставить на огонь рис. Пару раз поменять в горохе воду.

Дел была прорва. Я крутилась, как белка в колесе. Все кипело и шкворчало. По дому разливался сумасшедший аромат вареной рульки. Я сглатывала голодную слюну, заедая ее корочкой еще теплого каравая.

Дважды пришлось отвлекаться на покупателей. Первым сделал заказ импозантный господин. Ему срочно понадобились часы, звенящие по утрам, когда нужно вставать на службу.

В нашем мире, я бы без затей всучила ему будильник, но в лавке ничего подобного не оказалось. Пришлось по совету бабули записать заказ в гроссбух и пообещать найти столь редкий товар.

Вторым покупателем была молоденькая барышня, разыскивающая книгу для подарка. Я уточнила, для кого нужен презент, узнала, что для одного очень достойного молодого человека и предложила на выбор несколько томов из кладовой: историю военного дела, приключения гишпанского гранда и нечто с непонятным названием «Магистериум».

Покупательница ушла счастливой, прижимая к себе гишпанского гранда, а мой карман пополнился новенькими двумя солерами.

В промежутках между покупателями я бегала на кухню, чтобы не переварить рис.

Когда рулька была почти готова, я поджарила на топленом масле лук, тщательно промыла горох, высыпала все в кастрюльку, дождалась пузырьков, прикрыла крышкой и велела:

— Увернуть.

Бабуля тут же выглянула из потолка, оглядела кухню и похвалила:

— Молодец! Даже и не ожидала от тебя.

От ее похвалы я зарделась. Стало чертовски приятно. Чтобы скрыть смущение проговорила:

— Жаль, что на кухне нет часов. Надо принести из кабинета, засечь время.

— Зачем? — Удивилась она.

— Что зачем? — Опешила я.

— Засекать. Просто скажи: «Варить до готовности». Этого вполне достаточно.

Я с сомнением покосилась на кастрюлю, но повторила:

— Варить до готовности.

Печь согласно пыхнула огнем и вновь притушила пламя.

— Чтоб я так жил… — протянула я в полном восхищении.

И заодно подумала: «Ни за что не уйду отсюда. За кого угодно замуж выйду, но останусь». Мне безумно нравился этот дом.

Ну вот теперь, когда в кастрюльке булькало и без моего участия, я занялась пирогом. Раз у меня есть готовое тесто, процесс пойдет быстрей. Главное — разделать рыбу, а накидать начинку дело нехитрое.

Рыба оказалась похожей на нашу форель: нежная, чуть розоватая. Взявшись за нож, я огляделась в поисках подходящего места для отходов. Рыбью требуху нельзя оставлять в доме, ароматизирующих заклинаний не напасешься, чтобы заглушить этот запах.

— Бабушка Тереза, — позвала я. — Далеко здесь до помойки?

— Докуда?

Я сформулировала иначе:

— Где у вас мусор выкидывают?

— Зачем тебе мусорка, когда есть магический огонь? — Она так тяжело вздохнула, будто я снова ляпнула неслыханное.

— Что, и требуху в огонь? — недоверчиво уточнила я.

— Наташа, Наташа, ну откуда ты взялась такая дикая?

Я прижала руки к груди и старательно захлопала глазами. Бабуля махнула рукой и испарилась.

В огонь, значит? Ну что ж, в огонь, так в огонь.

Я закончила разделку рыбы. Срезала мякоть, покрошила ее кусочками. Костей нутри было не так чтобы много, поэтому дело продвигалось в темпе. Грела мысль, что угощать этим пирогом я буду не кого-нибудь, а Алекса.

Потрошка с костями и шкуркой я с любопытством закинула в печь под кастрюлю с супом. Ой! Не успела моргнуть, как от них не осталось ничего. Зев печи вновь был, девственно чист.

— Мне же проще, — сказала я вслух, — не нужно ломать голову, куда девать всякую дрянь.

И вернулась к начинке. Посолив и поперчив филе, принялась за лук. Выбрала среднюю луковицу и смочила нож в холодной воде, чтобы не рыдать над ним. Быстро нарезала полукольцами. Так увлеклась, что едва успела спасти рис.

Вынула противень из духовки, ополоснула над ванной и успела подумать, что надо как-то договориться с домом об удобной мойке в кухне. Потому как не дело носиться с посудой туда-сюда.

Но отложила это дело на потом. А пока меня ждал пирог. Смазав топленым маслом листик, выложила тесто на муку и аккуратно осадила его. Разделила на две неравные части, взялась сначала за большую. Растянула его на руках и переложила на противень, равномерно распределяя по дну ладонями и не забывая делать бортики.

Оставалось сложить пирог. В дело пошел чуть недоваренный рис, яйцо, лук, щедрая порция рыбы. В самый последний момент мой взгляд упал на кабачок. Вспомнилось как в детстве бабуля добавляла его и в курник, и в рыбник для сочности. Я тоже отрезала добрую половинку, быстро почистила и потерла на терке.

Все теперь оставалось лишь посолить, поперчить, чуть полить сверху маслом. Им-то пирог точно не испортишь. И последний штрих — кинуть лавровых листиков для аромата. Все. Можно закрывать второй частью теста.

Защипав края бортиков, я довольно оглядела получившийся кулинарный шедевр и улыбнулась. Так и хотелось крикнуть: «Кто молодец?»

— Я молодец, — ответила я сама себе. — Поставлю на расстойку в теплую духовку, а сама в это время наконец займусь сумками.