Лайон Нейгард и предвыборный заговор

Глава 1

Немолодой мужчина в котелке и круглых очках стоял у статуи Эванессы, актрисы театра Эпохи Земли, и постоянно шнырял глазами по залу. Любой, кто посмотрел бы сейчас на него, мог подумать, что тот задумал неладное. Мужчина старался скрыть своё беспокойство, но дрожь в руках предательски его выдавала.

Но люди не замечали мужчину у статуи, затаённо слушая, как исполняет свою арию пышногрудая эльфийка в лёгкой полупрозрачной тунике.

Однако был в зале и другой человек, которого не интересовала древневэйринская драма. За мужчиной в котелке и очках сосредоточенно следил молодой парень в щегольском фраке.

На часах было почти девять, и он надеялся, что старик Брэнсон поспеет вовремя, чтобы увидеть обмен своими глазами. Только подумав о том, что старик верно попал в пробку, как у ближайшего к нему выхода появился седой мужчина с тростью. Он пробежался взглядом по рядам и кивнул парню.

– Граф Брэнсон, - поприветствовал его молодой человек, когда старик проковылял к свободному рядом с ним месту.

– Господин Нейгард, - граф крякнул, вытягивая левую ногу. – Надеюсь, вы не зря вытащили мою подагру из особняка.

– Когда вы позвонили мне и попросили найти пропавшую статуэтку, – сходу начал Нейгард, - я подумал, что её похитил кто-то из прислуги. Мне показалось это очевидным предположением. Я спросил у вас, кто имел доступ к вашему кабинету, и вы составили мне список. Вы указали тех, кто, по вашему мнению, мог совершить кражу. Но наш мозг работает крайне избирательно. Люди склонны оговаривать своих подчинённых и обелять тех, к кому относятся с симпатией. Я же был бесстрастен.

– К чему вы клоните? – спросил Брэнсон.

– Узнаёте ли вы, граф, кого-нибудь в зале?

– Вы с ума сошли? Здесь не меньше тысячи душ!

– Просто оглядитесь.

Старик посоветовал его примеру и достаточно скоро остановился на мужчине в котелке.

– Кузен?

– В точку.

– Что он здесь делает?

– Терпение, граф.

Прошло ещё несколько минут. Актеры отыграли на сцене эпизод защиты эльфийской крепости Баэлор и к своей арии приступил «лорд-защитник». Он стоял посреди сраженных тел и проникновенно тянул мелодию, которая, казалось, не могла оставить равнодушным даже самого большого ненавистника эльфов.

Когда в проёме двери показался бородатый смуглый мужчина в кожаной куртке, Нейгард тихонько коснулся графского локтя.

Парень в куртке подошёл к мужчине в котелке. Они обменялись какими-то фразами. Мужчина в котелке вытащил из внутреннего кармана фрака статуэтку гарпии, а мужчина в куртке протянул свёрток. Когда обмен состоялся, они разошлись в разные стороны.

– Что… Как… - старик покрылся красными пятнами и стал тяжело хватать воздух. Его вывороченные болезнью пальцы задрожали. – Остановите их!

– Я не могу и вам не советую, - прошептал Лайон. – Ваш кузен – наркоман. Он уже несколько месяцев сидит на «синем дыме». Он ведь раньше много курил, потом попробовал каприйский хаш. Но все наркоманы рано или поздно переходят на что-нибудь внушительное. Ваш кузен долго платил сам, но потом его счета опустели, и он не нашёл ничего другого, как красть у вас.

Тяжелые красные шторы занавеса задвинулись. Зал взорвался оглушительными овациями, криками «бис!» и свистом. Актёры вышли поклониться зрителям.

Лайон придвинулся ближе к графу и сказал ему на ухо.

– Вы меня просили найти вора. Я это сделал. Что делать дальше – решайте сами. Номер счёта в банке я вам оставил. Всего хорошего, - Лайон едва заметно кивнул графу и направился к выходу.

Рокочущий зал выплюнул его через длинный темный туннель в холл второго этажа. Лайон остановился у зеркала, пригладив волосы, после чего все тем же неспешным шагом отправился вниз по лестнице.

Высоченные стены второго этажа Гранд-Театра украшали гипсовые барельефы и мраморные статуи древних богов. На потолке разыгрывались драмы первых театральных постановок. Их страсти могли позавидовать современные актёры.

Центральный холл походил на громадного синего кита с величественными колоннами из голубого мрамора. От лестницы отходили три рукава просторных коридоров. На стенах нежно-персикового цвета висели картины известных мастеров искусства раннего Вэйрина: слева – ранняя эпоха, в центре – расцвет и закат империи, справа – современное искусство.

– Господин Нейгард, - Лайон подумал, что старик Брэнсон догнал его ради порции извинений и уговоров, но, обернувшись, молодой человек увидел мужчину в классическом костюме. Темные волосы до плеч, выразительный подбородок, аккуратный нос, добродушные голубые глаза – всё это было ему знакомо, но парень не мог вспомнить его имени.

– Предположим…

– Картер Лэнсберри, старый друг семьи Нейгардов, - представился мужчина, избавив Лайона от необходимости рыться в памяти. – Думаю, вы меня не помните. Когда мы виделись последний раз, вы еще бегали в фуражке моряка с игрушечным мечом в руках и рубили воображаемых врагов.

– Достаточно подробный факт моей биографией, который я, к счастью, не помню также хорошо, как и вас, господин Лэнсберри.

– Кажется, слухи были правдивы даже больше, чем я ожидал. Вы пошли в отца не только внешне, но и характером.

Лайон посерьёзнел.

– К счастью для вас, я не настроен сегодня разводить пустые ссоры. Чего вы хотели?

– Я бы хотел поговорить о вас.

– Обо мне? – Лайон сдержал удивление. Лэнсберри жестом предложил пройтись.

Они покинули шумный холл и отправились пешком по заполненной людьми улице. На Бёрк уже опустилась ночь. Газовые фонари, оставшиеся от прежней эпохи, яркими оранжевыми мазками красили лица проходивших людей, превращая их в глиняные маски. В дома уже давно провели электричество, но на улице оставили массивные цилиндрические лантерны, закрепленные на тонких чугунных ногах.

– Я знаком с некоторыми людьми… скажем так, в разных сферах. Они говорят о вас совершенно необычные вещи!

Мимо прошла компания шумных молодых людей, среди которых Лайон заметил трех девушек в приталенных платьях, подчеркивающих их фигуру. Молодой человек пошел спиной, разглядывая их с интересом.

– Будто бы вы видите людей насквозь.

– Болтают, - неряшливо бросил Лайон, продолжая наблюдать за девушкой в кремовом платье с красным поясом. Он подумал, что променял бы сейчас разговор с Лэнсберри на возможность провести с этой девушкой весь ближайший вечер и, возможно, ночь.

– Я знаю, что вы иногда консультируете капитана Эдварда Слока.

Лайон усмехнулся.

– Хотел бы я знать, кто поделился с вами этой информацией… чтобы он больше ни с кем ею не делился. Но вы же не расскажете мне, правда? – Лайон не стал дожидаться ответа. – Продолжайте, пожалуйста.

От Гранд-Театра они свернули на Оушен.

– У меня есть основания предполагать, что в Бёрке готовится заговор.

– Заговор? В Бёрке? – Лайон усмехнулся. – В этом городе каждый каждого пытается подставить. Если для вас это новость, боюсь, вам стоит сменить место жительства и переехать в деревню.

– Сами посудите – городской совет уже несколько месяцев не собирается в полном составе, эльфы сидят в своем Элв Каэлора и носа не показывают, активисты движения за равноправие видов грозятся провести акции протеста из-за притеснения нелюдей, а мэр Элисон делает вид, что все в порядке. Многие опасаются выходить на улицу ночью…

– Ночью нужно спать, а не по улицам шататься, - попытался возразить Лайон. Лэнсберри его не услышал.

– Только за последний месяц убили несколько сотрудников полиции в Ньюрчестере и Винслоу. Они были честными…

– Вам стоит поговорить об этом с капитаном Слоком, - Лэнсберри снова не дал Лайону договорить. Разговор перешел на повышенные тона, их голоса отражались от мрачных стен и терялись в чернильном небе.

– Вы не видите общей картины!

Лайон глубоко вздохнул, потупив взор на черные лакированные туфли собеседника. Начищенные до блеска, они нисколько не замарались за почти два акта и получасовой антракт. Похоже, он и не смотрел «Осаду Баэлора».

– Хорошо. Предположим, я с вами согласен, но какие у вас доводы? Городской совет не собирается в полном составе? Так для принятия законов достаточно половины присутствующих. Эльфы? Они вечно якшаются лишь с себе подобными. У хваленых активистов шило в одном месте. Причем, не важно, какие это активисты: за равноправие видов или за спасение пучеглазых хомячков. Про мэра я промолчу – у этого идиота вечно все прекрасно. Я развеял хотя бы часть ваших мифов, господин Лэнсберри?

Мужчина осмотрелся по сторонам.

– Зря вы так про мэра.

– Я буду говорить то, что посчитаю нужным, - Лайон поднял голову в небо и прокричал. – Если мэру Элисону это не нравится, пусть сам мне об этом и скажет. Лучше всего, прямо сейчас! – Лэнсберри покачал головой. Лайон развел руки в стороны и пожал плечами. – Как видите, он глух. Впрочем, с ним такое часто.

– А если я скажу вам, что это связано с выборами?

– И что?

– Как и что?! Вы газет не читаете?

– Читаю, причём достаточно подробно, - оскорбился Лайон.

– Тогда вы должны знать, что последние дебаты месяц назад сложились весьма неудачно для нынешнего мэра. Эллимайна Леендейл уличила мэра во лжи и представила доказательства крупных хищений из бюджета.

– К чему вы ведёте?

Лэнсберри заговорил шепотом.

– Мой друг в мэрии говорил, что Элисон был очень недоволен вскрывшимися фактами и требовал – цитирую: «Повесить эту остроухую суку на вратах Элв Каэлора».

– Сильно, - Лайон сделался задумчивым. – Впрочем, Элисон пообещал мне в личной беседе «закопать меня на своём заднем дворике», если я не позволю ему войти в долю отцовской компании. Я ему не позволил и по-прежнему жив, как видите.

– После дебатов его рейтинг упал почти вдвое и теперь у Эллимайны есть серьёзные шансы занять его место.

– Эльфийский мэр в Бёрке? – Лайон разразился смехом. – Это самая смешная шутка за последний месяц. Лэнсберри, вы просто душка. Рассмешили меня до слёз.

– Прекратите паясничать, Лайон! – побагровел Лэнсберри.

– Я ещё даже не начинал, - всё ещё посмеиваясь, ответил Лайон.

– Элисон – жестокий человек. Он уже подмял под себя половину бизнеса в городе и договорился с лидерами «Энци Сацио» о разделе сфер влияния в Винслоу.

Этот разговор окончательно утомил Лайона. Он слышал от разных людей о заговорах, готовящихся убийствах чиновников и бизнесменов, но большинство этих историй были всего лишь разыгравшейся паранойей.

История Лэнсберри была складной, но ей не хватало доказательств. Элисон из тех, кто в мыслях уничтожил не меньше половины города. Но Лайон не верил в то, что хлыщ с замашками шоумена способен на убийство. Сам или с помощью киллеров.

Но Лэнсберри верил в свою историю. У него бегал взгляд, зрачки были расширены, он так сильно потел, что не помогал даже дешёвый одеколон.

Лайон набрал побольше воздуха в лёгкие, будто собирался нырнуть в воду.

– Элисон, безусловно, редкостная мразь, но до мэра Госетти ему далеко. Элисон любит быть в центре внимания. Он не станет марать руки. Это не в его психологии, - Лайон цокнул языком. – Я не знаю, откуда у вас информация об уговоре мэра с мафиозным кланом, но заверю – если это правда, Элисон роет себе очень глубокую яму. И если так – не нужно ему мешать.

– Как бы ты этого не отрицал, ты слишком похож на своего отца. Тот тоже полагался на своё умение «видеть» людей.

Лайон резким движением припёр Лэнсберри к стенке.

– Я непохож на своего отца! Ни внешне, ни внутренне. И если вы посмеете сказать это ещё раз – я съезжу вам по физиономии!

Лайон зашагал обратно к Гранд-Театру.

– Лайон, постой! – Лэнсберри догнал уходящего парня и протянул визитку. Этика высшего света требовала от молодого человека взять её, но Лайон выбил карточку из рук и, не сбавляя темпа, смешался с толпой людей на проспекте.