Лайон Нейгард и предвыборный заговор

Глава 9

Выйдя из полицейского департамента, Лайон направился к телефонной будке. В местной телефонной книге он нашёл номер отделения полицейского департамента Крайта и отчеканил шестизначное число на циферблате, после чего нажал кнопку вызова. В трубке послышался треск, а потом долгие гудки. Ответили не сразу.

– Шеф отделения полицейского департамента в Крайте, Блез Смитти.

– Добрый день. Вас беспокоит журналист газеты «Вестник Бёрка», Твен Билки. Правда ли, что сегодня вы задержали некую особу, которая пыталась попасть в закрытый блок психлечебницы святой Марии?

На том конце провода замешкались.

– Что? Откуда у вас эта информация?

– Нам положено знать обо всём, что происходит в городе. Не могли бы вы прокомментировать информацию?

– Нет. Ничего комментировать не собираюсь.

– Почему?

– Не хочу и всё. А ваше писчее племя вообще нужно к позорному столбу поставить…

– Благодарю.

Лайон положил трубку, оборвав вопли шефа Смитти. Значит, Саманта всё ещё у них. В противном случае, они бы всё отрицали или сообщили, что девушка давным-давно покинула их отделение. Заявиться под чужой личиной и потребовать её освобождения не получится – лицо Лайона видели минимум два местных констебля. Придётся действовать чужими руками.

Перед тем, как их разлучили, Саманта успела сунуть в карман Лайону свою визитку с рабочим и домашним телефоном на тот случай, если ей понадобится помощь. Лайон не знал, когда её освободят. Может, завтра, а может и через несколько дней, потому набрал рабочий номер Саманты Вудард.

– Юридическое агентство «Лудро и Эдкин», - на удивление быстро ответил приятный девичий голос.

– Добрый день, девушка. Передайте, пожалуйста, вашему начальству, что Саманта Вудард попала в неприятную ситуацию. Она сейчас находится в отделении полиции в Крайте. Думаю, её жизни ничего не угрожает, но её лучше вытащить до ночи.

– Что? Саманта в участке? – девушка оказалась крайне удивлена его словами.

– Как я и сказал.

– Хорошо… конечно… я передам мистеру Эдкину…

– Благодарю.

Покончив со звонками, Лайон освободил телефонную будку для какого-то сухопарого мужичка лет пятидесяти с нелепой щёткой усов на верхней губе.

Лайон решил пройтись по улице в сторону «рогатой» башни с часами и подумать над следующим шагом. За эти сутки, он так ничего и не узнал. У него были те же улики, что и у Слока. Лайон надеялся попасть к Лэнсберри и узнать, что тот накопал, прежде чем мэр решил от него избавиться. Но эта дорога для него пока закрыта. Наверняка, в психлечебнице удвоят охрану, особенно у запасного выхода.

Лайон пожалел, что не завёл знакомств с каким-нибудь эльфом – ему сейчас был жизненно необходим свой человек в эльфийской диаспоре. Никто не будет с ним говорить, даже если он представится личным помощником прокурора Голсуорта. Эльфы всегда жили своим государством в государстве.

Была, конечно, ещё зацепка Корта Соллерса. Можно потрясти продавцов ларамином в «Холёном эльфе», но разве ушастые признаются, что их прима покупала наркотик? Они будут защищать её, даже если она купалась в крови младенцев. Особенно, если младенцы были людьми.

Но других зацепок у него не было. Лайон дошёл до башни.

«Почти пять. Есть пару часов подготовиться к ночной вылазке».

Лайон поймал такси и поехал домой.

***

Найти «Холёный эльф» труда не составило. Бар находился на пересечении седьмой линии Рэдвина и проспекта Хеленсила, уходящего в самое сердце Элв Каэлора. Зеленая вывеска бара была самым ярким пятном посреди скудно освещённой улицы. Лайон припарковал старенький «Нэй-фэм» в отдалении. Дул промозглый ветер с залива, заставив Лайона застегнуть куртку на самую верхнюю пуговицу.

Проходя мимо столбов, Лайон заметил, что большинство фонарей тут попросту разбиты.

Охранник, высоченный лысый тайморец выставил перед ним две из своих четырёх рук и посмотрел исподлобья:

– Человек?

– Это проблема?

– Нет проблем, - отчего-то эта фраза у тайморца вышла жестче, с заметным акцентом. – В клубе действует только одно правило: каждая раса священна.

Лайон ухмыльнулся про себя.

Многие помнят эту фразу, потому что с ней на устах умер эльфийский правитель Калитиал, когда войско людей ворвалось во дворец Ранненберга и перебило остатки южного эльфийского королевства. Позже, эту фразу часто использовали эльфийские реваншисты, когда пытались добиться для себя равных прав в человеческих городах. В последнее время эти слова и вовсе стали синонимами эльфийской политической риторики.

Но Лайон знал истинное происхождение этой фразы.

Некогда эта фраза была выбита на вратах гномьего города Эрсэбба. Много лет назад он был вассалом Ранненбергского королевства эльфов. Будучи типичным шахтёрским городком, он поставлял драгоценные камни и полезные ископаемые в столицу эльфов. В ответ эльфы позволяли гномам торговать по всему королевству и взимали за это минимальные пошлины. Как-то раз пришёл к власти гном Селибата и решил, что отныне эльфы не будут диктовать им условия. Он задумал объединить территорию с северными гномами из Даусэбба. Прознав это, эльфы решили вразумить гномьего короля. Эльфы осадили город на целый год. Эрсэбба не смогла отстоять свои принципы, а эльфийские полководцы жестоко подавили восстание – загнали жителей в пещеры и взорвали все известные им выходы. Врата же города, на которых была выбита надпись «Каждая раса священна», разобрали по кирпичику и заложили фундамент эльфийской крепости Макзелл.

В клубе для нелюдей было также, как и в любом человеческом: темно и шумно. К удивлению Лайона, здесь не было привычного танцевального зала. Повсюду стояли столы и стулья, как в захудалой пивнушке. И в воздухе стоял гомон разномастных голосов, едва не заглушавший играющих на саксофонах эльфов.

Лайон продрался к барной стойке у боковой стены, постоянно оглядываясь по сторонам.

– Первый раз в «Холёном эльфе»? – свысока, но всё ещё вежливо спросил бармен-эльф. Зелёные волосы он заплёл косичкой вверх, оттого выглядел носорогом, с рогом на затылке.

– Угу, - Лайон сел на высокий стул и положил руку на барную стойку.

– Вы должны знать правила нашего бара: конфликты не разжигать, на пол не блевать и за всё платить. Взамен, мы гарантируем вашу полную безопасность и анонимность. Всё ясно?

За спиной бармена замигал свет. Где-то рядом с оглушительным рёвом пронёсся поезд, заставив стаканы и бутылки дребезжать от страха. Лайон тоже успел трухнуть от неожиданности.

– Всегда вовремя, каждые двадцать две минуты, - сказал бармен, не сдерживая усмешку на губах.

– Спасибо, что предупредили. Я буду на чеку в следующий раз, - с лёгкой язвой ответил Лайон. – Налейте мне хорошего бренди.

Бармен кивнул и отправился за бутылкой, предоставив Лайону возможность рассматривать интерьер и посетителей.

Под потолком горели прокопчённые, как после пожара, люстры, оттого и света хватало едва-едва чтобы различать одежду на силуэтах утончённых эльфов, кряжистых широкоголовых гномов и здоровенных тайморцев. Лайон заметил и трёх человек, сидящих за столом метрах в десяти от бара. Они о чём-то оживлённо спорили, чем привлекли его внимание.

Явился бармен и принёс ему красивый бокал с бренди.

Лайон не стал пить залпом, растянул на несколько глотков. Алкоголь был чертовски хорош – виноград, нотки корицы и ещё что-то неуловимое цитрусовое – не чета тому пойлу, которое обычно наливают в подобных заведениях. Не лучше, чем у Мака, конечно, но где-то очень тонко на грани. Лайон поиграл бокалом и попросил повторить. Сколько бы не стоил этот бренди, он не пожалеет и цента.

Со временем, когда глаза привыкли к темноте, он начал различать не только силуэты, но и некоторые детали. Эльфы были одеты, преимущество, в туники, выходные платья и тоги, гномы – в кожаные куртки и брюки, а тайморцы носили одежды исключительно серых тонов. Как будто они хотели слиться со стенами. Ну, это сложно сделать, когда у тебя лысая голова и на пару рук больше, чем у всех остальных. Лайон снова скользнул взглядом по толпе. Никто ему не казался достаточно сведущим в тёмных делишках.

По правде говоря, Лайон всё больше начал думать, что Корт Соллерс послал его по холодному следу. Если дурь и толкали в этом заведении, то очень много лет назад, когда мэр ещё ходил под себя.

Попросив бармена налить третий бокал, Лайон спросил:

– Скажите, а если мне нужно немножечко больше, чем просто хороший бренди?

– Насколько больше?

– Скажем, нечто специфичное, чего не просят обычно посетители, - Лайон не был уверен, что бармен в деле.

– Если вам нужны особые услуги, то в паре кварталов отсюда есть хороший публичный дом, - сказал бармен и улыбнулся одними глазами.

– Приму к сведению, - усмехнулся Лайон и добавил. – Но мой интерес лежит в той плоскости, где человек не властен над своим сознанием.

У бармена не изменилось выражение лица, но то, с какой резкостью он поставил бокал перед Лайоном, сказало намного больше:

– Таким вещам нет места в «Холёном эльфе».

– Значит, мой товарищ ошибся, отправляя меня сюда за «зелёным кайфом».

Эльф сдержанно пожал плечами, всем видом показывая, что этот разговор себя исчерпал.

Лайон выпил третий бокал и попросил счёт. Бренди оказался недешёвым.

Алкоголь несколько испортил его походку, заставил идти чуть медленнее. Лайон нашёл свободное место в глубине зала, откуда можно было видеть всех вокруг и при этом достаточно тихое, чтобы не мешали звуки саксофонов со сцены. Он хотел убедиться, что «Холёный эльф» настолько чист, как о нём говорят бармены.

Первое время он просто слушал разговоры. Эльфы слева трепались на своём языке, умело вплетая человеческие ругательства. Гномы чуть на отдалении, обсуждали бурильные установки на человечьем и совсем не стеснялись в выражениях. Немного позже рядом с Лайоном уселась девушка-эльфийка. Поначалу она не выказывала к нему никакого интереса, изучая зал своими сиреневыми глазами. Но спустя пару минут она придвинулась ближе.

– Вам заказать выпить? – спросил Лайон. Эльфийка кивнула, будто этого ждала с того самого момента, как подсела рядом с ним.

– Будут особые предпочтения?

Она покачала головой.

Лайон пожал плечами и отправился к барной стойке, по пути прокручивая в голове нелепость всей ситуации. Эльфийка общалась с ним только жестами и мимикой. Немая или стесняется акцента? Лайон тут же отмёл второй вариант. Стеснительные эльфийки, как танцующие балет гномы – вещи не совместимые с жизнью.

Лайон попросил бармена два коктейля для себя и той утончённой особы, что сидела в глубине зала. А сам продолжил рассуждать.

Немая эльфийка в этом заведении выглядела ещё большей странностью. Что она забыла в этом месте? Может, она спутала его с кем-то? Звучало даже абсурднее, чем предположение про стеснительность. Похоже, бренди плохо повлиял на его мозг, раз он подкидывает столь нежизнеспособные идеи.

Когда Лайон вернулся к своему месту с двумя бокалами какого-то голубого пойла, рядом с немой девушкой сидел очень странный эльф. Лайон даже не поверил своим глазам. Обычно Старший народ отличается плавными, выточенными в мраморе чертами лица. Но этот… такое ощущение, что его физиономией занимался скульптор первогодка. Он срезал слои горной породы грубым лобзиком и совершенно не позаботился зашлифовать края. Нос, скулы, челюсть были квадратные, выпирающие под тонкой синевато-серой кожей настолько, что она была готова порваться от столь резких граней. Эльф улыбнулся ему и жестом показал идти с ним. Из толпы тут же появились два таких же остролицых эльфа, как бы намекая, что отказ не принимается.

Эльф привёл его в богато обставленный кабинет. На стенах неброские обои, мебель дорогая, из ценного дерева, шкафы, заставленные книгами. Эльф предложил сесть в кресло, а сам разместился за широким дубовым столом.

Он не торопился начинать разговор, и Лайону это действовало на нервы. Лицо нелюдя не давало ему совершенно никакой информации. Он был готов поклясться, что эльф это знает и потому молчит.

– Так и будем пялиться друг на друга? – решился Лайон, хоть и чувствовал, что ставит себя в неловкое положение, проигрывая в этой бессловесной дуэли.

– А вам есть, что сказать?

Голос эльфа был под стать его внешности – грубый, холодный, словно зарождающийся в глубоком подземелье.

– Начнём с того, кто вы и что мы тут делаем?

Эльф смерил его взглядом, будто решая, стоит ли ему отвечать на вопросы или послать Лайона куда подальше.

– Это место гарантирует анонимность всем и каждому, помните? А вот что мы тут делаем – вы и сами знаете.

– Мой вопрос в баре?

Эльф кивнул.

– «Холёный эльф» действительно свободен от «страстей», - он особенно выделил последнее слово. – Мои люди лишь распространяют миф о том, что здесь можно купить кое-что не слишком законное. Мы предоставляем некоторые услуги, но не в этом помещении, конечно.

– Значит, это место ваше, - констатировал Лайон.

– Я лишь управляющий. Считайте меня доверенным лицом владельца, от имени которого я общаюсь с посетителями и предоставляю некоторые услуги. Так что же вам нужно: вещи или информацию?

Лишь теперь Лайон понял, что эльф не только знает кто он такой, но и догадывается, зачем он пришёл. А вот сам Лайон ничегошеньки не знает – даже что это за такой нетипичный эльф. Игра вслепую не его конёк. В ситуациях же подобных этой, Нейгард чувствовал себя слепцом, ступающим по лестнице. Один неверный шаг, и он кубарем покатится вниз.

– Вещи или информацию? – повторил эльф с улыбкой.

– Информацию.

– Мистер Н., я же могу вас так называть? – Лайон кивнул. – Думаю, вы понимаете, что мой наниматель не ведёт дел с департаментом. Он всячески скрывает свой другой бизнес. И я должен обезопасить этот бизнес любой ценой.

От этих слов Лайону стало не по себе. Два охранника производили впечатление крепких бойцов. Да и сам «управляющий», наверняка, умеет не только болтать. Он просто не сможет одолеть всех троих. Даже одного и с трудом.

– Однако, - внезапно сказал эльф, - я также в курсе, что произошло накануне и понимаю, зачем вы явились сюда. Мне неприятно осознавать, что наш продукт попал во внимание полиции. Но я готов вас заверить, что я и мой наниматель не имеем к этому делу прямого отношения.

Лайон посмотрел на эльфа не без доли удивления.

– Вы хотите сказать…

– Она не была нашим клиентом.

– А её окружение? Друзья, сотрудники кампании, театралы?

Эльф удивлённо посмотрел на Лайона.

– Думаете, я должен всё вам рассказать? Помочь? Может быть, ещё и бухгалтерию показать? – он усмехнулся. – Или вы думаете, что ваш разум и департаментское разрешение откроет для вас любые двери?

– Тогда зачем всё это? Зачем вы пригласили меня?

– А вы разве не поняли?

Эльф встал и сказал что-то каркающее на своём языке. Два охранника подошли вплотную.

– Вам пора, мистер Н.

Охранники не были с ним грубы. Они дождались, пока Лайон поднялся и медленно зашагал к выходу. Провели его через переполненный зал, под взглядами посетителей, словно какого-то возмутителя спокойствия, пьяного дебошира или кого похуже, и услужливо открыли дверь. Настолько услужливо, что это могло значить: «Ещё раз здесь появишься – пеняй на себя».