Леди Босс

30

Олив Уотсон сломала ногу. Лаки крупно повезло. Хоть она и соболезновала Олив по телефону, но в душе чувствовала себя виноватой, что так обрадовалась.

Микки воспринял новость плохо. Он вызвал Лаки в кабинет и долго орал и вопил, как будто это ее вина.

– Как-нибудь справимся, мистер Столли, – заверила она спокойно, эдакая идеальная секретарша.

– Вы справитесь! – взвизгнул он. – А моя жизнь – сплошной бардак.

«Вот это верно», – подумала Лани.

Эдди Кейн прибыл точно к вновь назначенному времени. Микки пытался отменить и эту встречу, но Лаки наврала ему, что не сумела связаться с мистером Кейном.

Глядя на Эдди, хотелось предложить ему как следует выспаться. Он подмигнул Лаки и шепнул:

– Умница. – Поощрительно похлопав ее по заду, Эдди направился в логово Микки Столли.

Сидя за дверью, Лаки нажала кнопку селектора, позволяющую ей слышать разговор в кабинете.

– В чем дело, Эдди? Я же предупреждал, что, если мы в это ввяжемся, ко мне не обращаться, – устало произнес Микки.

– Ага, – ответил Эдди, – только я не рассчитывал, что пара кривоносых кретинов будут дышать мне в шею, требуя большей доли.

– В смысле?

– Все просто. Мы берем их порнушки, прячем среди легальной продукции студии и вывозим из страны. Делим доходы и привет! У них чистые деньги. Мы тоже получаемхороший куш без всякой головной боли.

– Ну и?

– Ну и теперь они говорят, что мы нечестно делимся.

Микки спросил зловеще:

– А на самом деле?

Слышно было по голосу, что Эдди врал.

– Разве стану я пытаться ущучить этих крутых парней?

– Ты и у голодной собаки вырвешь кость.

Услышав чьи-то шаги, Лаки выключила селектор и схватила пачку писем.

– Заработалась, куколка?

То были Слизняки собственной персоной. Если бы они организовали рок-группу, Эдди Кейн идеально подошел бы в качестве третьего.

– Мистер Ломбардо, мистер Блэквуд, – строго произнесла Лаки, подражая Олив. – Чем могу вам помочь?

Арни наклонился к ней через стол и, прежде чем она успела его остановить, сдернул с нее очки.

– У тебя милые глазки, детка. Купи себе контактные линзы.

Она попыталась выхватить очки, но он размахивал ими у нее перед лицом, не давая дотянуться.

– Мистер Блэквуд, я ничего не вижу, – возмутилась Лаки.

– Я тащусь от крошек, которые не видят, – осклабился Фрэнки.

– Ага, чтобы они не заметили твой членик в полтора дюйма длиной! – пошутил Арни.

Оба сочли эту шутку чрезвычайно остроумной. Лаки воспользовалась моментом, схватила очки и снова надела их. Ну и парочка призовых козлов!

– Что он там делает? – спросил Фрэнки, кивая в сторону кабинета Микки.

– У мистера Столли встреча с мистером Эдди Кейном.

– Тогда легкая спасательная бригада будет в самый раз, – заметил Арни с сальным смешком.

– Вы не можете…

Не дав ей закончить, они двинулись к двери в кабинет.

Она быстро позвонила Микки.

– Мистер Столли, простите, но я не смогла их остановить…

В ответ она услышала знакомое:

– Да, да, да. Принесите кофе.

– И банановый торт, – послышался голос Фрэнки.

«Чтобы твоя задница стала еще толще», – подумала Лаки.

Мальчики совещаются. Пусть пока лопают торт.

Оказывается, солнце в Акапулько может надоесть. Каждый день одно и то же – голубое небо, яркое солнце и декорации, как на открытке.

На несколько дней приехали друзья Ленни – Джесс и Матт Трайнеры. Джесс была самым старым другом Ленни: они вместе выросли в Лас-Вегасе, вместе ходили в школу и сохранили с той поры дружеские отношения.

Из маленькой, всего пять футов, и хорошенькой Джесс ключом била энергия. У нее были широко расставленные глаза, копна ярко-рыжих волос, веснушки и прелестная фигурка.

Второй муж Джесс, шестидесятилетний Матт Трайнер, с коротко стриженными седыми волосами, прекрасно одетый, не выглядел на свои годы. С первым – безнадежным наркоманом – она в свое время рассталась.

Ленни обрадовался гостям. Сколько можно болтаться вечерами с Джоем Фирелло? Ему порядком надоела постоянная погоня Джоя за каждой юбкой.

Проводить вечера в одиночестве – удовольствие небольшое. Компания Злючки, Марисы и Неда, которых он называл «трио клоунов», тоже его не устраивала.

Джесс и Матт внесли в его жизнь столь желаемое разнообразие. Они привезли целую кучу фотографий своих полуторагодовалых двойняшек – мальчика и девочки.

– Твои крестники, – с гордостью обратилась Джесс к Ленни. – Когда у тебя свои появятся?

С Джесс всегда так, попадает в самое больное место. В этом она походила на Джино, постоянно позволявшего себе весьма прозрачные намеки.

– Когда у Лаки найдется для меня время между сделками, – ответил он угрюмо.

– Что ты имеешь в виду?

– Она занята.

– А, вот что значит жениться на деловой женщине.

– Кому ты это говоришь?

Джесс бросила работать за несколько месяцев до рождения детей. Когда-то она была менеджером Ленни. По правде говоря, только благодаря ей карьера его сдвинулась с места. Он ей многим обязан. Им вместе пришлось повидать всякое.

– Я по тебе соскучился, обезьянка, – заметил он грустно.

– Не смей меня так называть! – прикрикнула она. Она все еще ненавидела это прозвище, полученное в школьные годы.

– Почему?

– Ты знаешь, я этой клички терпеть не могу.

– Но она тебе подходит.

– Да пошел ты!

– С радостью бы.

– Очень смешно.

Он плюхнулся в кресло и посмотрел на нее.

– Ну что, будешь ты снова со мной работать или как? Если бы ты до сих пор оставалась моим менеджером, я бы не влип в этот дерьмовый фильм.

– Когда Матт со мной разведется, – ответила Джесс равнодушно.

– А когда это случится?

Она усмехнулась.

– Никогда! Я очень счастливая женщина.

– Приятно слышать, что хоть кто-то счастлив, – заметил Ленни уныло.

Джесс уселась на ручку его кресла.

– Может, я медленно соображаю, но мне показалось, ты чем-то недоволен?

Он криво улыбнулся.

– Шутить изволите? С чего это мне быть недовольным? Я снимаюсь в фильме, который терпеть не могу. Застрял в Мексике. А моя жена, возможно, сейчас в постели с мистером Японцем, зарабатывает еще несколько миллионов. Лучше не бывает, Джесс. Давай, расскажи мне о своей жизни.

Джесс взлохматила ему волосы на затылке.

– Ах ты, бедняжка. Хочешь, я поговорю с Лаки?

– Если найдешь ее.

– Дай мне номер ее телефона.

– Если бы знал, то дал, – сказал он расстроенно.

– Где она?

– Никто ни черта не знает.

Больше вопросов Джесс не задавала. С Ленни нельзя заходить слишком далеко.

Позже она говорила Матту:

– Разумеется, я не советник по брачным делам. Но здесь, мне кажется, нужно что-то делать. Ленни на грани срыва.

– Не вмешивайся, – предупредил Матт.

Что он может знать?

Микки всю неделю пробегал как сумасшедший, ожидая, что Лаки будет постоянно поспевать за ним. Он метался от совещания к просмотру, задерживаясь, только чтобы еще раз принять душ и выпить стакан сока или устроить визгливую истерику по тому или иному поводу.

Иногда он брал Лаки на просмотры отснятого материала по тем фильмам, которые он называл «хлебом с маслом». Он приказывал ей записывать все делавшиеся им в темной просмотровой замечания. А были они следующего свойства: «Неплохие сиськи», «жирный зад», «она слишком старая» или «дай ее лицо крупным планом, когда он пырнет ее ножом».

Его мало интересовали актеры-мужчины, почему-то всегда остававшиеся одетыми, несмотря на весь разврат и секс вокруг.

Лаки наконец выяснила, какая разница между жесткой порнографией и так называемой «мягкой». В случае жесткой порнографии мужчины тоже раздевались. В мягких порнофильмах женщинам разрешалось все: постоянно сдирать с себя одежду, имитировать оргазм, валяться с перерезанным горлом. Высший класс, ничего не скажешь. К этому стоило добавить бесконечные сцены изнасилований.

Лаки намеревалась положить конец этому жалкому зрелищу, как только приберет все к рукам.

Режиссерами всех трех дешевых фильмов, находящихся в производстве, были Блэквуд и Ломбардо, гениальная парочка. «Само собой разумеется», – мрачно подумала Лаки.

Поскольку теперь, когда она прочно окопалась во владениях Микки, у нее стал свободный доступ ко всем бухгалтерским книгам, она смогла выяснить, что на этих фильмах студия зарабатывала больше всего. В основном за рубежом, где они шли повсюду – в кинотеатрах, по кабельному телевидению, по видео и по платному телевидению.

Такие поделки не давали студии прогореть.

Иногда удавалось заработать и на фильмах, в которых снимались звезды. Но только иногда.

Любой идиот знал, что кинобизнес – рулетка. Порой ты выигрываешь, порой – проигрываешь. С помощью дешевых фильмов Микки подтасовывал результаты в свою пользу.

Лаки поняла, что перед ней будет стоять захватывающая задача: как делать фильмы, не эксплуатируя женщин?

Гм-м… Может, ради разнообразия поэксплуатировать мужчин? Неплохая мысль.

Когда она вечером наконец попадала домой, то едва держалась на ногах от усталости. Боджи ждал ее с крепкой выпивкой. Лаки заказывала пиццу или что-нибудь в китайском ресторане, ела, делала кое-какие записи и немедленно заваливалась спать.

Дважды она звонила Ленни, с каждым разом его тон становился все более прохладным. В конце концов он ее сердито предупредил, чтобы больше не звонила, если не хочет объяснить, где находится.

Дивно. Путь будет так.

Когда он узнает правду, то очень пожалеет.

Злючка Фрипорт полагал: чтобы ублажить актеров, достаточно не портить воздух в их присутствии. За исключением этой маленькой уступки человеческому достоинству все продолжалось по-прежнему.

Ленни вытерпел еще неделю. В это время с ним находились Джесс и Матт, действовавшие на него успокаивающе. Когда они уехали, Ленни пошел вразнос.

– Слушай, что я тебе скажу, Злючка. Ты жополиз, бездарь и пьянь. Ноги моей здесь не будет. – Он выкрикнул все это после того, как Злючка испортил очередную сцену.

Злючка воспринял его выпад спокойно.

– Пошел ты к едрене фене, – сказал он снисходительно. – Вас, актеров, в колыбели душить надо было.

О последствиях Ленни не думал. Он собрал вещи и вернулся в Лос-Анджелес, провел два одиноких дня в доме в Малибу-Бич и затем двинулся в Нью-Йорк.

Он не поехал в ту квартиру, где они с Лаки жили, а просто исчез. Лаки узнала об этом, потому что Микки Столли закатил истерику, требуя его разыскать.

– Я отсужу у этого шизанутого сукина сына все, что у него есть. Абсолютно все! Ему это не пройдет. У меня целая съемочная группа в Акапулько вместе с актерами сидят иковыряют в носу! Это обходится студии в копеечку, и этот тупой раздолбай за все заплатит. Еще как заплатит!

Лаки поручили очень неудобную для нее задачу: поиски Ленни. Она отработала новый голос и послушно звонила его агенту и менеджеру. От секретарш ей стало известно, что никто не знает, где он.

– А его жена? – вопил Микки. – Он ведь женат на какой-то богатой девке, у которой отец – гангстер?

Значит, теперь это так называется. Богатая девка, укоторой отец – гангстер.

Не Лаки Сантанджело – деловая женщина.

Не Лаки Сантанджело – жена и мать.

Богатая девка, у которой отец – гангстер. Прелестно!

– Я не знаю, мистер Столли, – ответила она, пытаясь сохранить спокойствие.

– Выясните и скажите, что мы подаем в суд.

Позже в тот же день Лаки получила огромное удовольствие, сообщив Микки, что она таки дозвонилась до жены Ленни Голдена.

– Ну и? – поторопил ее Микки.

– Я не могу повторить, что она сказала, мистер Столли.

– Что же она сказала?

– Хм-м… она сказала…

– Да выкладывайте же, черт возьми!

– Она сказала, что вы жалкий ублюдок, не имеющий ни стыда, ни совести.

Микки пришел в негодование.

– Что вы меня дерьмом поливаете?

– Прошу прощения, мистер Столли.

Тогда Микки торжественно поклялся:

– Пока я здесь, – заявил он, – ноги Ленни Голдена не будет на этой студии.

– Вы совершенно правы, – заметила Лаки сочувственно.

Той ночью они с Боджи установили в кабинете Микки хитрое подслушивающее устройство. Не мешало знать точно, что там происходит.