Ледыш и Недотрога

Глава 32. Виолетта

Я проснулась резко, будто от толчка. Распахнула глаза и, глядя в потолок, прислушивалась к сильному и быстрому биению сердца. Казалось, оно стучало в ушах. Повернув голову, посмотрела на часы. Уже восемь, тогда почему так темно? Села в кровати и повернулась к окну. За стеклом летали снежинки. Касаясь стекла, они превращались в слёзы неба и стекали, оставляя грязные разводы.

— Надо же, — прошлёпав к окну, я посмотрела на хмурое небо. — Первый снег в этом году так рано…

Со стороны кухни раздался звон посуды, я ощутила аромат кофе и, вздохнув, начала одеваться. В рюкзак вместо привычных учебников и ноута засунула нотную тетрадь, а затем тихонько вышла из своей комнаты. Я планировала проскользнуть к выходу, как делала каждый день после открывшейся мне правды, но вдруг услышала голос отца.

— Виолетта до сих пор с тобой не разговаривает?

— Да, она приходит поздно, сразу прячется у себя, а уходит, когда ещё сплю. — Мама общалась по громкой связи. — На вопросы не реагирует, объяснять ничего не желает. Не знаю, что и делать!

— Оставь её, — посоветовал отец. — Возраст такой. Само пройдёт.

— Само не пройдёт!

Я не собиралась вмешиваться, но меня будто подкинуло от его пренебрежительного тона. Распахнув дверь, вошла на кухню, бросила рюкзак на пол и плюхнулась на стул. В это время засвистел, вскипев, старый чайник, и мама поднялась, чтобы отключить газ, а я склонила голову набок и сузила глаза, рассматривая лицо отца.

— Я буду что-то рассказывать о себе только в обмен на твои объяснения. И первое, о чём хочу спросить… — Набрала воздух в лёгкие и выпалила: — Ты действительно послал убийцу к внуку свидетеля?

Папа нахмурился, а мама ахнула и выронила чашку. Та упала на пол, разлетевшись на осколки. Я вздрогнула, но всё же не отрывала взгляда от экрана планшета.

— Не будешь отвечать? — уточнила горько и, подхватив лямку рюкзака, поднялась. — И не надо. Я уже всё знаю. Мам, не жди меня. Буду поздно.

И, не оглядываясь, выскочила в коридор.

— Виолетта! — рявкнул отец, но я не собиралась останавливаться.

Напротив, перешла на бег, едва не сбив с ног соседку. Руся отпрянула и, поспешно прикрыв дверь, пробормотала:

— Недоброго утра.

Я коротко кивнула, заметив, что в коридоре Вороны полный разгром, будто кто-то крушил мебель. Знала, кто, поэтому промолчала, спускаясь по ступенькам. Уверена, что девушка тоже слышала крик моего отца, но не стала ни о чём спрашивать.

Мы сели в такси, которое я вызвала ещё в подъезде, и направились к зданию местного цирка, где будет проходить городской конкурс вокалистов.

— Своего цирка у нас давно нет, — рассказывала по дороге Руся. — Содержать его для властей дорого. Честно говоря, его дешевле снести, чем восстановить, но губернатор не хочет терять хоть какой-то доход. Иногда приезжают труппы или певцы из других городов, но прибыли от аренды не хватает даже на косметический ремонт. Поэтому не пугайся и смотри под ноги… Наверх тоже поглядывай. Не хочется, чтобы тебе на затылок прилетел кирпич.

— Буду осторожна, — машинально ответила я, мысленно благодаря девушку, которая стала мне хорошей подругой. Её ниочёмная болтовня отвлекала от мрачных мыслей. — Во всяком случае, до выступления. Не хочу подвести Ледата.

— Между вами что-то произошло? — осторожно поинтересовалась Руся. — Вы поссорились?

— Нет, — рассматривая старое обветшалое здание цирка, к которому мы подъезжали, буркнула я. — Между нами ничего и не было.

И это было правдой. Я придумала всё, что хотела бы видеть и чувствовать. А на деле лишь преследовала парня, добиваясь хороших оценок, навязала ему участие в конкурсе, желая помочь его дедушке.

Что-что, а причинять добро я умела, не поспоришь. И теперь, когда надежды рухнули, и Троцкий искренне ненавидит меня, оставалось довести до конца то, что начала, и исчезнуть из этого городка.

Я уже подготовилась к переезду. Ничего не сказав матери, подала запрос на перевод в столичный вуз. Отличные оценки и рекомендации учителей сыграли свои роли, я быстро получила приглашение, а также место в общежитии.

Моя жизнь была похожа на этот дряхлый цирк. Её тоже было проще разрушить, чем восстановить, поэтому я решила начать всё с начала и стать самостоятельной. Попробовать жить отдельно от родителей, подрабатывая репетитором или певицей.

Мы вошли внутрь, и я едва не задохнулась от вони, пропитавшей толстые стены.

— Как тут можно петь? — прогнусила, зажав нос.

Но оказалось, что на арене, переделанной под сцену, всё же можно было дышать, поэтому мы, дождавшись остальных, принялись готовиться к выступлению. Ледат пришёл последним, когда здание цирка начало заполняться зрителями. Я сквозь ресницы глянула на осунувшееся лицо парня, отметив тени под глазами и следы недавнего избиения.

Сунула Вике палетку с гримом и буркнула:

— Передай Троцкому. На сцене нужно хорошо выглядеть.

— Хорошо, я всё сделаю, — серьёзно кивнула девушка.

Пока она осторожно наносила грим на синюшную скулу недовольного Ледата, к нам подошёл мужчина в костюме и с папкой в руках.

— Вы следующие, — сообщил он и показал, с какой стороны надо входить на арену.

— Что-то я волнуюсь! — Полина побледнела так, что потускнели даже веснушки.

— Если тебя тошнит, туалет там, — показал Минотавр.

— Некогда, — осадила его Ворона и помазала чем-то у девушки под носом.

— Фу! — отпрянула та и тряхнула рыжими кудрями. — Что за гадость?

— Секрет, — ухмыльнулась Руся и подмигнула. — Зато в обморок падать ты явно передумала.

— Идём, — подхватив гитару, тихо приказал Троцкий.

Не глядя на меня, он пошёл вперёд, но я обогнала. Стремительно подошла к микрофону и начала петь ещё до того, как ребята успели подключиться с аккомпанементом. Потому что хотела попрощаться со своей первой любовью.

Песней, которую он хотел спеть на конкурсе, но передумал, узнав о моём отце.

Скрываясь в тумане снов

Сгорая в пламени слов

Смиряясь в объятьях оков

Лечу к тебе ветром.

Любви мотив не нов

Но сквозь аромат цветов

Поверх кружащих снегов

Настигнет он пеплом…