Ледыш и Недотрога

Глава 45. Ледат

Мы стояли на сцене, и Сергей счастливо улыбался мне.

— Мы победили, — его губы двигались, но голоса я не слышал. Тем не менее, понимал, что друг говорит мне. — У нас получилось, Ледыш!

«Ледат. Ледат. Лед… — прокатилось странное нелогичное эхо. — Дат. Тат. Та…»

Не сразу я понял, что это уже не голос из сна, а звук какого-то прибора, а потом попытался разлепить ресницы. Казалось, что веки были чужими и не реагировали на мои желания. Но в конце концов мне удалось приоткрыть глаза.

Первое, что я увидел — Она сидела рядом с кроватью, на которой я лежал, и невидяще смотрела перед собой. Глаза казались огромными на бледном лице, искусанные губы подрагивали, будто девушка произносила молитву, но я узнал слова нашей песни, и сердце пропустило удар.

— Ви… — из саднящего горла вырвался хрип, но она услышала.

— Ледат! — подавшись ко мне, девушка отчаянно вцепилась в мою руку. — Ты очнулся? Ох, конечно, очнулся!.. Ты меня видишь? Как себя чувствуешь?

— Тише, — я попытался в ответ пожал её ледяные пальцы, но тело будто была накачано гелем и слушаться отказывалось. — Всё хорошо.

— Что хорошо? — голос её задрожал, глаза наполнились слезами. — Ты чуть не умер! Дурак!

Зажмурившись, она прижала ладони к лицу и разрыдалась. Я с трудом поднял руку, погладил её плечо и согласился:

— Дурак. Но живой дурак.

Она глянула на меня исподлобья и издала короткий нервный смешок. Зато плакать перестала. Вытерла мокрые щёки и попыталась улыбнуться.

— Я так испугалась, что ты больше не очнёшься. Было страшно даже подумать об этом. Я так много хотела тебе сказать!

— Что же? — улыбаясь в ответ, я гладил её руку.

Тело медленно и неохотно, но всё же освобождалось от скованности, каждое следующее движение давалось всё легче, а ещё мне было безумно приятно прикасаться к Недотроге. Ведь я тоже думал, что больше никогда не увижу её и не успею признаться, как сильно люблю.

— Я хочу замуж, — неожиданно выпалила она и замерла, глядя на меня, не моргая.

— Замуж? — донельзя удивился я.

— Да, за тебя, — сжав пальцы в кулаки, твёрдо заявила она и снова застыла, не дыша.

— Вот как? — я старался не улыбаться, но непослушные губы растягивались в довольной ухмылке. — Честно говоря, ни разу не задумывался о женитьбе…

— И? — нахмурилась она. — Отказываешь?

— А можно подумать? — лукаво прищурился я.

— Нет, — сухо отрезала она. — Отвечай сейчас же!

— Хм, — я сделал вид, что размышляю. — Уверена, что хочешь выйти за бедного парня из богом забытого городка?

— Да.

Улыбка моя растаяла, а сердце болезненно дрогнуло. Всё, что разделяло нас, навалилось внезапной удушливой лавиной. Как было бы прекрасно жить вместе и любить друг друга, без оглядки на других! Но могли ли мы позволить себе это?

— Подумай ещё раз, — тихо, но твёрдо попросил я. — Уверена, что хочешь выйти за бедного парня из богом забытого городка, где нет никаких перспектив, с приданым в виде упёртого и ворчливого старика-инвалида?

— Да.

— Твой отец будет против.

— Плевать.

— Мой дед будет ругать тебя. Старик никогда не успокоится!

— Потерплю.

— Но почему?

— Потому что не могу без тебя, — проговорила она, а глаза вновь наполнились слезами. Взяла мою руку и, всхлипнув, прошептала: — Люблю я тебя, идиот…

— Любишь и обзываешь? — сдерживая подкатившую к глазам волну жара, проскрипел я.

— Как хочу, так и называю, — она сверкнула глазами. — Потому что мой. И я тебя никому никогда не отдам, так и знай!

Сейчас она напомнила мне себя в прошлом, когда упрямо ходила за мной, требуя посещать занятия. Не сдавалась и даже провела ночь у моего вагончика в ожидании моего возвращения. Я понял, что переубеждать её бесполезно. Возможно, что эта невероятная девушка переупрямит даже моего деда!

— Глупышка, — нежно прошептал я.

— Это да или нет? — с подозрением прищурилась она.

Я смотрел на неё, впитывая это милое недовольство и робкую надежду, которую она излучала. Было так приятно ощущать себя важным и особенным для Недотроги! Но мог ли я быть настолько бесстыдным, чтобы одним словом перечеркнуть будущее девушки, которую любил? Желал ли я Виолетте такой жизни?

Видимо, она прочитала что-то по моему лицу и помрачнела. Но тут же тряхнула волосами и предупредила:

— Я не отступлю!

— Знаю, — вздохнул я и притянул её к себе. Прижав голову Недотроги к своему плечу, сдался: — Потому и люблю.

— Что ты сказал?

Она встрепенулась, желая подняться, но я не дал этой возможности. Удерживая в объятиях, наслаждался близостью той, что нарисовала козла на моём капоте.

— Это что такое? — возмутилась не вовремя вошедшая медсестра. — Виолетта Игоревна, вы обещали ничего не трогать!

— Простите… — Моя девочка очаровательно покраснела и, поднявшись, отступила от кровати. — Он пришёл в себя, и я…

— Следовало позвать кого-нибудь из медперсонала, — отрезала строгая женщина и потребовала: — Выйдите, мне нужно взять у больного анализы.

Недотрога отступала к двери спиной, словно боялась оторвать от меня взгляд. Я тоже смотрел на девушку, и не мог налюбоваться. Однажды я уже отпустил её, чтобы Коршева жила лучшей жизнью. Что же делать сейчас? Я уже дважды признавался ей в чувствах, и не мог снова оттолкнуть. Но и обречь на блеклое существование рядом с собой тоже не имел права.

«Упрямая глупышка», — повторил про себя.