Легенда о Горном Льве (СИ)

Глава 58 Уговор

Зигрид

— Ну наконец-то я нашёл тебя! Где ты пропала, Катерина? — я схватил жену за плечо и повёл в зал, где нас уже ждали. Встретил её в коридоре, гуляющую с хранителем.

— Я ходила в храм, как и хотела, — ответила моя весна, не поспевая за мной. Она была маленькой ростом, быстро перебирала ножками, и стучали каблуки её сапог. — Нам сказали, что делать!..

— Потом, драгоценность, император готов продолжить переговоры.

— Правда⁈ Хвала богам! Я так рада!

Я стиснул зубы, не разделяя её восторга. Неясно, что надумал этот напыщенный петух в бабских тряпках, пока мы не виделись. В любом случае, я собирался сегодня же закончить эту бессмысленную любезность. Как скоро вернутся вожди императора, я не знал, и боялся думать. Не был уверен, что моих сил хватит. Да и в войсках, как докладывал Йорген, уже было неспокойно. Часть кочевников рвалась в степи.

Собрание проходило в том же зале, что и в прошлый раз. Я сел за стол, а Китти, скорчив серьёзное личико, опустилась рядом. Она была прекрасной, румяной от солнца. Привлекала внимание всех сидящих за столом мужчин. Даже император Лев заглядывался на неё. Пусть смотрят, ублюдки, — мне льстило, что мою женщину считают красивой, — но она только моя.

— Я думал над твоими словами, Зигрид Лев Запада, — проговорил император Лев. Он поднялся со стула и стал расхаживать по залу, заложив руки за спину. — Давай ты скажешь ещё раз, что именно ты хочешь?

— Я хочу твой венец и твой плащ, Лев Востока.

Император усмехнулся. Я чуть не зарычал от злости. Меня не считали равным, я ожидал, что так будет. И я был готов показать, как сильно они ошибаются. Моя империя была ничуть не меньше, чем империя Льва. И мои воины только ждали свиста, чтобы начать осаду столицы Ёрстрарики.

— Я отклоняю твоё предложение о мире, — наконец ответил император.

— Прекрасно, — я захохотал, хлопнув по столу. — Тогда я разнесу твой дворец в щепки!

— Договорились! — оскалился Лев, принимая вызов.

— Нет! Стойте! — вдруг воскликнула Китти. Её звонкий голосок разлетелся по залу. Я оторопело обернулся. Моя юная жена встала и поставила руки на стол. Глаза её, тёмные и огненные, горели жгучей яростью.

— Хватит смертей! — снова громко сказала она. — Как вы не понимаете, из-за вашего упрямства гибнут тысячи людей!

Исак быстро перевёл её слова. Лицо хранителя было таким же растерянным, как и моё собственное, и всех моих людей.

— Кто разрешал женщине говорить? — зарычал император Лев. Тут уже я разозлился.

— А кто запрещал⁈

— Так, господа, — магистр Марк поднял руки в примирительном жесте. — Были времена, когда женщины тоже имели слово и управляли войсками. Дадим юной Львице высказаться. Продолжай, если тебе есть, что сказать.

Катерине, конечно же, было что сказать. Когда дело доходило до её детского желания спасти мир, она становилась до ужаса болтливой. И я вовсе не радовался этому.

— Спасибо, господин Марк, — кивнула она военачальнику императора. Вышла из-за стола и стала ходить, как делал император пару мгновений назад. — Я предлагаю решить дело старым обычаем.

— Обычаем? — император Лев усмехнулся. Он упал на стул и развалился. — Это прошлый век.

— Нет, это древний закон. Его создали наши предки, ваши и наши. Обычаи существуют веками, они проверены опытом, а значит, действенны, — вздёрнула носик Катерина. Остановилась, сцепив руки у живота, и оглядела наши лица. — Я предлагаю устроить поединок. Пусть каждый из вас выберет лучшего воина, и они сразятся за честь своей земли. Чей воин победит, того и победа в этой войне.

Исак перевёл её слова, и я поразился. Мысль была занятная. Вояки задумались. Я тоже думал. Мне не нравилось, что моя наглая жена влезла в разговор и перетянула одеяло на себя, стала приказывать и ставить условия. Это опасно. Но я гордился ею. Восхищался её упрямством и смелостью. Увидел в ней себя… только она была мудра и милосердна. Катерина объединяла в себе то, что я давно растерял.

— Господь говорит устами княгини Катерины, — первым сказал магистр Марк. — Не вижу ничего плохого в том, чтобы избежать лишнего кровопролития и уберечь город.

— Заткнись! — рявкнул Лев. — Я тут решаю, что делать! А ты знай своё место, пёс!

Исак проговорил мне на ухо слова императора, но перевод мне не требовался. И без того ясно, что Лев Востока бесится. Марк бросил на императора ледяной взгляд серых глаз. Я наблюдал, как темнеет от злости его лицо. О, да, прилюдное унижение. Для такого важного человека, как магистр Марк, это больно. Я увидел в нём союзника. Власть императора шатается, как если сидеть на сломанном стуле. Подумав об этом, я улыбнулся.

— Я тоже согласен на поединок, — от меня не укрылось, как засияли глаза Китти. Может, я и подводил сидящих тут людей, своих людей, что желали разворошить восток, угнать в плен здешних горячих женщин и утащить горы сокровищ, но я точно навеки покорял сердце своей жены. — Обычаи проверены, предки не были дураками, когда выдумали их. У меня на родине до сих так принято решать спорные дела. Мы сохраним людей и город.

Император буравил меня глазами с другого конца стола.

— Кто ещё желает поддержать затею василисы варваров? — насмешливо спросил он.

Неожиданно большинство присутствующих советников подняли руки. Я оскалился ещё шире. Если я приду грабить, то они перейдут на мою сторону и даже откроют ворота.

— Выпьем за поединок! — я поднял кубок.

Император Лев был в бешенстве.

Мне доводилось бывать в монастырях раньше, на западе. На востоке они отличались: были больше и имели власть, землю обрабатывали не монахи, а рабы и слуги. Я ехал по земляной, хорошо проторенной дороге, вдоль каменной стены монастыря, поросшей мхом. Наверное, эти стены помнили первых людей, поселившихся здесь. Кое-где камни осыпались и пошли трещинами.

Впервые еду в монастырь не грабить, и это так странно.

Китти ехала позади меня на своей лошади, чёрной, словно ворон, но с белым пятном во лбу. Кобыла легко бежала по тропе и фыркала. Сбоку от меня, на гнедом коне, ехал хранитель.

— Ты уверен, что нас ждут? — не хотел показывать волнение, но не мог удержаться от вопросов. Я сомневался, что кто-то способен мне помочь.

— Я договорился с игуменом монастыря, он готов оказать помощь.

Я помрачнел. До сих пор мне было неудобно, что кто-то третий знает о моей слабости. Проклятье, ещё этот «игумен» узнает, будь он неладен. Император Запада не может иметь детей. Самое время доложить императору Льву и хлопнуть нас, пока не поздно. Да, придут Йорген, Рассог и Бернар, ещё Варди с парнями, разнесут тут всё… может, заберут дочерей императора или просто поимеют прямо на том столе, во дворце. Ну и всё. Война кончится пустым разграблением, и мои сыновья никогда не придут мстить за меня главному врагу, Льву Востока.

Их просто не будет.

— Он умеет держать язык за зубами? — спросил я.

— Игумен Феодор мой давний друг. Он честный и верующий человек, — рассказал Исак. — Он никогда не рассказывает о бедах нуждающихся.

— Боюсь, наш случай особенный.

— Ты боишься за власть?

Я резко обернулся. Исак спокойно смотрел на меня тёмными глазами. Опасности от него я никогда не чувствовал. Он был последним в очереди, кто мог бы вонзить в меня нож. И всё же его дерзость задевала за живое.

— Я ничего не боюсь, — огрызнулся я. Солнце садилось, становилось прохладнее из-за влажного, морского воздуха. — Но я не хочу сдохнуть, когда уже так высоко забрался.

— Ой, смотрите! — вдруг подала голос Китти. — Ворота уже открыли. Нас ждут!

Да уж, война, переговоры, восстания — Китти всё было неважно. Главное, везде успеть сунуть любопытный нос.

Мы подъехали к воротам. Нас и правда ждали монахи — смуглолицые мужчины в тёмных рясах с выбритыми головами. Они придержали коней, пока я спешивался и спускал на землю Китти. Главным был мужчина, годящийся мне в отцы. Глаза у него были чёрные, как у Йоргена, но ума в них было больше.

— Здравствуй, Феодор, — заговорил Исак. — Это князь Зигрид и его жена, княгиня Катерина.

— Приветствую, — кивнул игумен Феодор, оглядев нас. Он зацепился взглядом за оружие у меня на ремне. — С оружием не принято ходить по святому месту.

— Кругом предатели, а я должен защитить жену, — огрызнулся я. Он что, издевается⁈ Я даже сплю с оружием!

— Здесь вам ничего не угрожает. Монастырь священное место. Здесь нет места вражде и людским распрям. Идёмте, — Феодор поманил нас.

Мы пошли за ним к каменному дому, но я так и не отдал оружие подошедшему парню в рясе и с бритой головой. Тот растерянно хлопнул чёрными ресницами и побежал за нами.

— Исак поведал мне о вашей беде, — заговорил Феодор. Я скрипнул зубами, но не стал беситься. Меня порадовало, что он решил сразу перейти к делу вместо пустых разговоров, не хочу задерживаться в доме чужого бога. Но игумен разбил мои надежды: — Я уже помолился о вашем благополучии. Завтра утром посетите молебен, и я окроплю вас святой водой.

— Но они не веруют в Господа, — заметил Исак, недоумённо хмурясь. Мы шли по каменному коридору в полутьме.

— Раз явились сюда, значит, истинная вера пустила ростки в заблудших душах.

Я не понимал, о чём они толкуют. По правде, слабо верил, что молитвы чужому богу мне помогут. Наши боги оказались слабы! Что говорить об этом Господе? Говорят, Господь всемогущий. Я не верил в это. Разве может бог, которого распяли, словно преступника, быть всемогущим? Он даже никогда не сражался. Для того, чтобы добиться могущества, мало быть добрым и всепрощающим человеком.

— Я слышала, что Господь может исцелять любые болезни, — тихо сказала Китти, когда мы лежали ночью в темноте комнаты-кельи. Кровать была узкой и казалась жёсткой после постели в императорском дворце. Моя жена лежала у меня на груди и гладила меня.

— Я не верю, что он излечит меня. Я давно потерял… — я проглотил слова вместе с комом, вставшим в горле. Дёрнул желваками. Мне было больно, что старая, давняя вражда отняла у меня самое дорогое. Я был слабым, не был виноват в том, что не смог справится с тремя мужчинами, больше меня вдвое.

Будь проклят дядька Ингольв.

В глазах кольнуло. Я зажмурился и вздохнул. Нет, я не плакал. Я не умел плакать, забыл, как это, но очень бы хотел разрыдаться от души. Китти, словно ощутив, насколько я потерян, схватила мою руку и переплела наши пальцы.

— А ты поверь, мой лев, — прошептала она. Поцеловала дракона на моей груди. — Поверь, и всё получится. Поверь ради меня. Я очень хочу родить тебе сына, а потом ещё четверых сыновей.

Меня тронули её слова. Не могу поверить, что это прекрасное создание — моя жена. Моя. Неужели я правда ей нужен?.. Я обхватил её, притягивая ближе и поцеловал в лоб. Ощутил её нежные пальцы на своей бороде.

— Спасибо, Китти, — хрипло проговорил я. — Ты не представляешь, как много для меня значат твои слова.

И твоё присутствие около меня.

В монастыре мы пробыли сутки. Феодор провёл какие-то свои обряды: облил нас водой, назвав её «святой», и читал над нами заговоры. Я стоял в каменном храме и подозрительно косился на старика. Тот всё ходил кругами, болтал и болтал заговоры. И чем отличается всё это от колдовства ведьмы Валборг?

Катерина, напялив платок на голову, как требовал обычай востока, стояла около меня и смотрела по сторонам. На стенах висели рисунки на дощечках. Там были боги, крылатые люди с золотыми венцами вокруг головы. Напротив нас, на стене, висел крест с распятым богом. Мурашки бегали по спине. Мне было тут плохо, слишком душно, а от запаха свечей воротило.

— Хвала богам, всё это кончилось! — воскликнул я, когда мы вышли на свежий воздух. Катерина шикнула на меня и прижала пальчик к губам. Я вскинул брови.

— Тише, мы на земле чужого бога, — сказала она. — Не гневи его, а то не поможет.

Мы распрощались с игуменом Феодором и поехали в лагерь кочевников. Пора начинать готовиться к поединку. Я собрал своих людей в шатре и поднялся с кресла, чтобы меня было хорошо видно и слышно. Катерина сидела в углу, занятая вязанием. Никто уже не указывал мне, что женщинам нечего делать на военных советах. Признаться, мне самому было спокойнее, когда она здесь. И при княгине воеводы вели себя примерно, даже не сквернословили.

— Итак, друзья, — заговорил я, расправив плечи. — Думаю, Йорген уже рассказал, о чём мы договорились с императором востока?

Воеводы закивали. Сидели передо мной, освещаемые рыжим светом масляных ламп. Варди Красавчик дымил трубкой, раскуривая траву. Воевода Вермунд потягивал эль. Бернар Волк Юга потирал старую спину. Холодный Рассог хмурился. Йорген казался усталым.

— Я говорил с всем нам известным магистром Марком, — продолжил я и прошёлся перед своими людьми. — И он поведал мне прекрасную новость, что половина советников императора готова помочь мне людьми и запасами еды. Ну и оказаться в нужное время в нужном месте с ключами от городских ворот.

— Ого, какая щедрость! — хмыкнул северянин Варди, выдохнув дым. — И что они хотят взамен?

— Самую малость: чтобы я убил их ненаглядного императора и дал им посадить на трон его сына. Что станем делать?

Воеводы стали чесать бороды. Я опустился на стул и плеснул эля. Проклятое сладкое вино мне опостылело. Бабский напиток. Я выпил и ощутил на себе взгляд Китти. Ох, киска, не жги меня глазками. Я уже принял решение, просто хочу показать этим бестолочам, будто они тут что-то решают.

— Мне кажется, нам не стоит доверять крысам императора, — сказал князь Бернар. — Я поддерживаю затею с поединком. По правде, мне уже надоела эта бесконечная война. В Сёдраланде мне тоже есть, чем заняться.

Я кивнул, принимая его слова к сведению. Оглядел лица других.

— А что если мы не выиграем? Чем я заплачу своим парням? — спросил Варди.

— Я в любом случае собираюсь требовать с императора откуп золотом, рабами, чего захотите, — пожал плечами я. Варди одобрительно улыбнулся. — Ну а если мы проиграем поединок, город ваш. Разнесёте его, если пожелаете. Я не стану вам препятствовать.

По правде, я и не смогу…

— Хорошо, князь, — отозвался Йорген. — Так кого ты поставишь?

Я поднялся и прочистил горло. Выдержал молчание, нагнетая обстановку. Китти буравила меня глазами из угла. Я поднял голову и чётко проговорил:

— Я сам буду сражаться.