Легенда о Земле

ХАРЦХА

Если бы Бамба и Бембя всё знали о своём отце, то о нём бы они могли многое рассказать.

Харцхе сорок пять лет. Плечи и рост у него — богатырские. Он может один поднять несколько овец и нести их на руках в самый сильный буран. Красив он? Для кого как. Для Бамбы и матери красив, а Бембя говорит, что у отца очень колючая щетина и изо рта пахнет табаком. Харцха — человек спокойный, но если уж вскипит, остынет не скоро. Тут его можно сравнить с гранитом, который долго нагревается и долго остывает. Зато в глазах Харцхи никогда не увидишь зла, они всегда чисты и откровенны.

Бамба и Бембя часто слышали рассказ отца о том, что во время войны он крепко подружился с одним русским парнем — Иваном Болдыревым из Рязани. Стали они с ним как братья родные, хотя по внешности и по характеру были разные. «Иван — щуплый, шустрый, волосы у него русые, а глаза синие-синие, как васильки во ржи», — не раз описывал друга Харцха.

Первая их встреча произошла в одном из боёв. Иван спас тогда Харцху от верной смерти. Сразу пять немцев насели на Харцху; троих он убил, а двое подмяли его под себя. И тут подоспел Иван. Когда с немцами было покопчено, он протянул Харцхе руку и весело сказал:

«Нам ещё домой вернуться надо. Будем землю пахать, пшеницу сеять, детей растить, а умирать нам вовсе ни к чему!»

Весёлым и душевным оказался солдат Иван Болдырев. Как-то после боя разыскал он Харцху, протянул ему свой котелок:

«Ешь, друг, угощайся кашей. Щи да каша — пища наша, от них в России вся сила».

Харцха тогда сказал ему:

«Иван, ты спас мне жизнь — будь моим братом…»

Иван улыбнулся:

«Братом? А что? Можно! Братьев у меня нет, пусть теперь будет брат. А жить нам с тобой ещё долго-долго придётся, у немцев для нас пули пока не отлиты».

И стали они с того дня побратимами.

Потом, в другом бою, они ещё теснее сблизились. Их взвод, разбив немецкие укрепления, по пятам преследовал врага. Надо было не дать фашистам уйти. Неожиданно немцы остановились и стали яростно сопротивляться. Иван и Харцха залегли в укрытие. Но Иван — маленький; лёг в расщелину — его и не видно. А Харцха как гора, весь на виду. И вот немецкая пуля угодила ему в плечо. И снова на помощь пришёл Иван Болдырев. Он помог Харцхе переползти в безопасное место и перевязал рану, шутливо успокаивая:

«Тебя, Харцха, даже немецкая пуля не берёт — так, царапинка… Я же говорил, что нет у немцев такой пули, чтобы нас с тобой убить».

До самого Берлина шли побратимы рядом. А в Берлине, в штыковом бою, Иван был тяжело ранен. И теперь его спас Харцха. Он на руках отнёс друга в медсанбат, и не было у него тяжелее горя, чем ранение Ивана. После этого они расстались и больше не виделись. Харцха до сих пор сокрушается:

— Я же был с ним рядом! Ведь Ивана действительно ни одна пуля не брала!..

Бамба много раз слышал рассказы отца об Иване Болдыреве, и всегда его интересовал этот храбрый и весёлый человек.

— Пап, а почему дядю Ивана ни одна пуля́ не брала? — спросил он как-то.

Харцха подошёл к Бамбе и поднял его на руки.

— Он, сынок, был умнее и сильнее фашистов, он за правду свою воевал, за Родину, за нашу Советскую власть, за тебя с Бембей, за всех нас. А такого человека ни одна пуля не возьмёт. Правду и свободу убить нельзя!

Спрашивал об Иване Болдыреве и Бембя, но вопросы его были совсем другими:

— Пап, а Иван много золота у фашистов захватил?

Харцха хоть и хмурился, но как мог объяснял Бембе:

— Никакого золота Иван не захватывал. Богатство человека, сынок, — это сила и красота его души, то, ради чего он живёт и борется. А душой Иван был очень богат. Золотая у него была душа…

Бембя умолкал, размышляя над этими словами, и тут спрашивал Бамба:

— А на войне страшно?

Отец отвечал:

— Когда боишься — страшно. Но боязно было только сначала. А вот шумно — это да! Особенно когда «катюши» стреляли. Зато весело. Так весело от их залпов было, что даже петь хотелось.

Бамбе такие ответы нравились.

— Я так и думал… Я и Серёжке Шалбу́рову сказал, что ты смелый. Ты ведь ничего-ничего не боишься, правда?

Отец улыбался.

— Это машина, сынок, ничего не боится, а человек… Он должен оберегать свою жизнь, быть умнее и хитрее врага. Вот страшиться, правда, не надо; страх и осторожность — вещи разные. Страх бывает у труса, а осторожным может быть и смелый человек.

Обычно такие дискуссии прерывала Болха. Послушав немного, она говорила:

— А что, если нам поискать дядю Ваню ещё раз? Давайте напишем пионерам в Рязань. Вдруг он откликнется, вдруг жив?..

Братья и отец тут же соглашались:

— Давайте, давайте напишем!

Бамба и Бембя бежали за бумагой, чернилами и с помощью отца и мамы сочиняли очередное письмо. Таких писем они уже разослали десятки, но ответы на них были неутешительные — Иван Болдырев всё не находился.

— Харцха, здравствуй!.. — сказал секретарь райкома.