Дома Бамбу и Бембю ожидала Наташа.
— Все ваши у нас в гостях, — быстро сказала она. — У нас ведь новоселье! А меня тётя Болха послала, чтобы я привела вас. Ох, там таких пирогов мама напекла! С яблоками, с вареньем, даже с грибами есть… Пошли скорее!
Бембя стал искать бабушку.
— И бабушка у нас, — сказала Наташа. — Она пела калмыцкие песни. Грустные такие и непонятные… Мама даже заплакала.
Ну, уж если запела их бабушка, уговаривать больше нечего! И все трое наперегонки бросились к новому дому дяди Вани.
А дом стоял на пригорке, почти в самом центре Хар Булука. Был он очень красив. Наличники на окнах раскрашены, на трубе рыбка, крыльцо в резном украшении, с высоким порогом.
Когда ребята прибежали к дяде Ивану, гости вручали новосёлам подарки. Очир Лиджиев, увидев Наташу, поймал её за руку и вместе с Русланом поставил посреди комнаты.
— Тебе, дочка, — сказал он, — дарю козлёнка. А тебе, сынок, вот этого ягнёнка…
Вмешалась смущённая Людмила Ивановна:
— Ну разве можно детям такие дорогие подарки дарить? — И повернулась к мужу: — Иван, хоть ты скажи!.. Мы не можем принять такие дорогие подарки.
А Очир Лиджиев даже обиделся:
— Нельзя, Людмила Ивановна, так говорить. Дарить подарки — так уж принято у нас. И чем дороже подарок, тем дороже тот человек, кому дарят его. А Иван теперь не только друг Харцхи, но и наш общий друг. Он член нашего колхоза, а в колхозе у нас только друзья.
Потом произнёс короткую речь председатель колхоза Басанг Церенович.
— Пусть ваш новый дом, — сказал он, — станет для вас всех золотым дворцом, и пусть он будет наполнен солнцем и добром. И ещё пусть в этом доме никогда не переводятся гости, а счастье сопутствует хозяевам и детям их всю жизнь…
Бамбу и Бембю зазвала в одну из комнат Болха.
— А это вы подарите Наташе и Руслану. — И она протянула братьям два свёртка.
— Что там? — не удержался Бембя.
— Потом узнаешь, иди дари.
— А я хочу узнать… — захныкал, как всегда, Бембя.
— Ну хорошо, скажу: там отрез на платье для Наташи и костюм для Руслана.
— И я хочу костюм… — заныл Бембя, но Болха сунула ему в руки свёрток и втолкнула в комнату, где сидели гости.
За Бембей вошёл туда и Бамба.
— А теперь дорогим нашим маленьким новосёлам, — сказала Болха, — сделают скромные подарки Бамба и Бембя. Пусть наши дети, так же как и взрослые, всегда живут в дружбе и мире…
Бембя, не дожидаясь, когда мама закончит, сунул в руки Руслана свёрток и выбежал на улицу. А Бамбу председатель и Нимя Нармаевич посадили за общий стол.
— Слышал я, Бембя, — сказал Басанг Церенович, — что вы родник ищете?
— Я не Бембя, а Бамба…
— Тьфу ты, опять перепутал!.. — и обнял Бамбу за плечи. — Не обижайся, вы же совсем одинаковые… Стало быть, ищете родник?
— Ищем, дядя Басанг.
— Молодцы! А когда найдёте?
— Не знаю, дядя Басанг. Говорят, родник ушёл глубоко под землю и там себе дорогу вырыл.
— Ничего, Бембя, найдём мы его и глубоко под землёй!
— Я Бамба, дядя Басанг.
— Вот нечистая сила, снова забыл! Ну иди гуляй, а родник чтобы был найден! Хоть где, а найдите! Я тебя за это в Артек отправлю. На всё лето… За счёт колхоза. Ясно? Или в Москву пошлю…
В общем, совсем замучил Бамбу разговорчивый Басанг Церенович.
Выбежав на улицу, Бамба вздохнул с облегчением.
Бабушка сидела в тени под навесом.
— Это ты, Бамбашка? — спросила она внука.
— Я, бабушка.
— Ты почему один? А где Бембя?
— Наверное, в степь убежал.
— Зачем?
— Он, бабушка, всё хочет золото найти.
— Какое золото?
— Да то, что закопал богач Шонтаев.
— Дурачок он, Бембяшка. Разве это золото найдёшь?
— Но ведь ты сама говорила, что они зарыли его?
— Может, зарыли, а может, и с собой увезли. Я-то ведь болела долго, а дедушку твоего убили…
— Кто? Шонтаевы?
— Не знаю, внучек. Нашли его с перерезанным горлом… Одного. А до этого он всё шерсть возил.
— Куда возил?
Рассказ бабушки очень заинтересовал Бамбу. Он чувствовал, что она сейчас расскажет ему что-то новое, о чём не рассказывала раньше.
— У Шонтаевых много было шерсти. А тут переворот свершился. Вот твоего деда они и заставили возить шерсть к роднику в балку.
— Зачем, бабушка?
— Не знаю я, внучек, только догадываюсь, что они той шерстью родник забивали. Сразу два чёрных дела делали: шерсть губили, чтобы людям не досталась, и родник уничтожали.
— Тебе об этом говорил кто-нибудь или ты сама знаешь?
— Сама, сама, внучек, догадываюсь. Твой дед по их приказу возил шерсть в родник. А когда родника не стало, когда уничтожили его, они, чтобы скрыть все следы, убили твоего дедушку… Только так и могло быть. Потом и сами злодеи Шонтаевы уехали. А тут и Советская власть к нам пришла… Когда не стало в Хар Булуке воды, ушли отсюда люди. Так до сих пор и сиротела без них эта степь. А теперь вот ожила. И я ожила вместе с нею…
Бамба весело прищурил глаза — ему понравились последние слова бабушки. И он промолвил твёрдо, как взрослый:
— Бабушка, мы найдём воду. Мы найдём тот родник, в котором было много воды, и тогда в степи станет ещё лучше и красивее!
— Дай бог, внучек, дай бог. Хоть бы на старости лет увидеть эту степь счастливой.
— Здесь, бабушка, председатель говорил, посёлок будет! — восторженно сказал Бамба. — Большой посёлок, с магазином. И кино будет, и Дворец культуры…
— Посёлков больших я, внучек, боюсь, а вот жизнь хорошая пускай цветёт… Пусть всем людям хорошо будет… — И бабушка прерывисто вздохнула. — Отведи меня в степь, внучек, хочу подышать её ветром, а то ведь недалеко и зима. А зимой плохо в степи, зябко…
Она взяла внука за руку и, опираясь на палку, медленно пошла вслед за Бамбой навстречу закату.