Лекарство от смерти

Эпилог

Над покинутой и разрушенной эльфийской таможней стояла тишина, прерываемая лишь пением птиц. Но следом за яркой фиолетовой вспышкой, идущей от Древа, раздался чудовищный в своем отчаянии крик. В нем было столько боли, что даже, наверно, гномы нашли бы в себе силы пожалеть того, кто способен так кричать.

Сильфида отчаянно орала, не в силах успокоиться и робко трогая еще теплое тело, стоя перед ним на коленях. Рядом с ней бледная до синевы и не издававшая вообще никакого звука стояла Мариша. Если бы кто-то, кто знал их обеих, увидел принцесс в таком состоянии, он вряд ли смог бы сказать, какая из них сейчас пугала больше.

— Надо… похоронить… как положено… — слова давались нелегко, мечница буквально выталкивала их из себя.

Сильфида смогла ответить лишь через полчаса, когда слез в ее глазах попросту не осталось.

— Не поймут… Да и плевать.

Она аккуратно, словно человек был еще жив, вытащила стрелу из его тела и отшвырнула от себя, словно ядовитую змею.

— Сильфи! Мар! — к Древу бежал Латрей вместе со своими телохранителями и камергером.

— О, а что это с ним? — спросил Маркус, глядя на Максима. — Сдох, что ли?

Старшая принцесса с отвращением посмотрела на эльфа.

— Не смей говорить о нем в таком тоне, Маркус, — прошипела она.

— И даже сдохнуть как положено не смог… Одно слово, грязь и червь… — он аккуратно пнул человека, словно боялся, что тот сейчас встанет.

Король подошел вплотную к бездыханному телу, присел, проверил пульс…

— Мда, печально… — Латрей смотрел на Максима с неподдельной скорбью. — Тяжело будет объяснить это Делине.

— Да кого волнует мнение какой-то служанки? — спросил камергер. Король выпрямил спину.

— Маркус, ты ведь не думаешь, что я ничего не знаю, верно? — он повернулся к застывшему эльфу. — Столь яростно обвинять этого человека в смерти моей жены… Если честно, я поражался, как у тебя хватало наглости называть себя верным слугой короны, творя за моей спиной такие вещи.

— Я любил Лесию, Ваше Величество. Я привел ее в замок.

— Что не помешало тебе ее убить после того, как она сошлась с ним.

Маркус застыл, словно громом пораженный.

— Если Вы это знали, то и должны знать почему я так поступил! Оскверненная королева не имеет права находиться у трона!

— Во-первых — это я ее послал к нему узнать, можем ли мы на него надеяться. Во-вторых — тебе не приходили в голову менее радикальные меры решения этой проблемы? Например, развод?

Камергер беззвучно открыл рот. Ему действительно ни разу не пришло это в голову.

— Удар по престижу…

— Пережил бы как-нибудь. На меня одного жен не напасешься, если я буду убивать каждую надоевшую.

Эльф почувствовал, как воображаемая удавка на его шее резко затянулась.

— Я верно служил короне на протяжении столетий!

— И только поэтому я дам тебе шанс. Если мои дети простят тебя, то все закончится изгнанием и запретом на покупку смолы. Будешь жить ровно столько, сколько тебе позволит Древо.

Маркус посмотрел на Сильфиду, но та не отрывала красных глаз от человека.

— Да простит тебя Древо, Маркус… — вдруг подала голос Мариша. Камергер почувствовал облегчение. Зная вспыльчивый нрав этой принцессы, он в уме уже осторожно подбирал слова для ее убеждения, — …потому что я тебя простить не смогу!

Мечница резко оказалась совсем рядом и прежде, чем мужчина успел даже испугаться, вонзила латную перчатку ему в горло и одним рывком вырвала адамово яблоко. Задыхаясь и захлебываясь в собственной крови, Маркус пытался руками закрыть рану, но, в конце концов, завалился набок. Никто из присутствующих не стал звать кого-либо из Ордена Лечения.

— Он будет похоронен как величайший герой Маллореана и по эльфийским обычаям, — сказал Латрей, накрывая своим плащом человеческое тело. Мертвый эльф был им уже забыт, как что-то ненужное. — Отнесите его в карету и позаботьтесь о том, чтобы он в целости доехал до замка.

— Будет исполнено! — один из телохранителей хотел выполнить приказ, но взгляд Мариши буквально пригвоздил его к месту. Девушка сама, аккуратно отстранив сидящую рядом сестру, взяла Максима на руки и понесла к карете.

Девушка не поверила своим глазам — яркая фиолетовая вспышка в небе заставила всех обитателей замка примкнуть к окнам, наблюдая за необычным явлением. У всех на устах был всего один вопрос — неужели они смогли выстоять, неужели они победили? И только она одна спрашивала — когда же он, наконец, вернется?

Делину переполняло счастье — всего через несколько дней Максим вернется к ней. И пусть помимо нее у него есть еще и принцессы, она сможет их убедить отдать ей его хотя бы на несколько дней. Комната, в которой он когда-то жил, в которой они впервые встретились, уже давно была готова, все свое свободное время девушка проводила именно там, то смахивая пыль, то предаваясь воспоминаниям.

Прошла неделя, когда король ее, наконец-то вызвал. Бросив свою работу на других, она тут же побежала в королевский кабинет.

— Ваше Величество, я прибыла, — она поклонилась и оглядела помещение. Помимо короля здесь стояли еще принцессы по разные стороны от него. И вид у всех был такой, что Древу краше отдают. — Ваше Величество, что-то случилось?

Ей никто не ответил. Ощущение тревоги в душе Делины многократно усилилось.

— Он в порядке? Он же в порядке? Не ранен? — спросила она, но в кабинете по-прежнему стояла тишина. — Скажите хоть что-нибудь!

— Прости… — тихо прошептала старшая принцесса.

Всего одно слово подкосило горничную. Она упала на колени, не в силах поверить в услышанное.

— Нет… Это же неправда, да? Это же неправда? Скажите, что это неправда! — заорала она, забывшись от горя.

Но сказать этого никто не мог. Из красивых глаз цвета осенних кленовых листьев брызнули слезы, помещение кабинета наполнил крик. Никто до сих пор не смел вести себя так здесь, однако сейчас ни Латрей, ни принцессы не урезонивали впавшую в истерику служанку.

— Вы обещали! Обещали! Обещали, что он приедет! — обвиняла девушка короля.

— Он действительно здесь, — тихо ответил король. — Он будет похоронен с почестями.

— Мне не похороны нужны! Мне нужен он!! Живой!!!

— Я не всесилен.

Некоторое время Делина просто плакала.

— Как… как это случилось? — спросила она, немного успокоившись.

Сильфида отвернулась, не в силах сообщать такое лицо в лицо.

— Стрела в сердце.

— Стрела? — тихо переспросила служанка.

— Моя стрела.

Взгляд Делины резко потух, она встала с колен. В красных глазах поселился холод.

— Не знаю, как Вы будете спать по ночам, Ваше Высочество, не знаю, стоила ли Ваша клятва того. Знаете, я ведь искренне поверила, что Вы любите его после того письма, — она достала из кармана конверт и швырнула его в сторону принцессы.

— Это было его решение. Цена, которую он заплатил за победу.

— Чушь, — отвергла слова принцессы Делина. — У Вас репутация принцессы, что всегда держит свое слово. Я больше поверю, что Вы решили избавиться от него, когда он стал не нужен.

— Я нисколько не лгала в своем письме.

— Ваш поступок опровергает Ваши слова.

На это Сильфида ничего не стала говорить.

— Я останусь здесь до похорон. После я прошу принять мое прошение об уходе. Меня ведь больше не нужно охранять.

— Если это твой выбор — хорошо, — ответил Латрей, не реагируя на словесный укол.

— Мужчины и женщины, богатые и бедные, приглашенные и незваные — я благодарна вам за то, что вы пришли сюда, — Сильфида решила начать со стандартного приветствия для таких случаев. — Сегодня мы прощаемся с человеком — да, да, вы не ослышались, — но это лучший из людей, которого когда-либо видел Маллореан. Мы прощаемся с героем, который бросил вызов страшной угрозе, героем, который смог победить врага, которого мы, эльфы, победить не могли.

Лучница несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь унять предательски выступившие слезы.

— Полтора года назад я, стоявшая на этом же самом месте, поклялась убить этого человека. Я исполнила свою клятву, но видит Древо, я это сделала не потому что хотела этого! За эту победу Максим Воротников из расы людей и мира Земля заплатил страшную цену — он сам стал тем, против кого боролся. И осознавая, что весь Маллореан может стать новым миром Разрушителей, он попросил меня покончить с этой угрозой раз и навсегда. Да, — Сильфида повысила голос, услышав удивленный шепот собравшихся, — он попросил меня убить его ради того, чтобы больше никто и никогда не разрушал чужие миры!

Несколько слез проложили дорожки по лицу девушки.

— В своем мире он был преступником, вором, который крал вещи по чужой указке, но здесь он хотел начать жизнь с чистого листа, честную жизнь. Он добровольно отказался от своих желаний ради того, чтобы у нас было счастливое завтра.

— Он же просто человек! — крикнул кто-то из толпы.

— Он прибыл к нам не из Уршалы, если вы не слышали, — возразила старшая принцесса. Эльфы тут же всколыхнулись от такого заявления. — Мы призвали его через Старые Ритуалы из мира, где нет Древа. Призвали против его воли. Он мог уйти в сторону, это была не его война, абсолютно ему ненужная. И, тем не менее, он вступился за нас. Не смейте говорить, что он был обязан так поступить.

Сильфида развернулась к гробу и встав на колено, положила руку на лоб Максима.

— Ты родился под сенью великого мира, однако случилось непоправимое. Насилие оборвало твою жизнь, и я, твоя убийца, стою сейчас перед тобой и прошу за это прощения. Знай же, что подвиг твой не будет забыт, каждый обитатель нашего мира будет знать о жертве, что ты принес ради всех нас. Пускай твое тело опутается корнями, а душа обретет покой в кроне Великого Древа.

Не оборачиваясь к пришедшим, девушка быстрым шагом ушла, пытаясь унять подрагивающие от слез плечи.

— Мужчины и женщины, богатые и бедные, приглашенные и незваные — я благодарна вам за то, что вы пришли сюда, — Мариша говорила громко, проникновенно. — Я не моя сестра и не мой брат и не умею говорить красивых речей. Я воин, мечница, но никак не диломат, мой язык — это язык закаленной стали, умения и, наверно, крови. И пускай Максим не был воином в том плане, в котором мы привыкли это понимать, я восхищаюсь им как Человеком с большой буквы, Человеком, что нашел свой способ остановить то зло, перед которым мы сами оказались бессильны.

Девушка прочистила горло и украдкой смахнула подступающие слезы.

— Я дала ему клятву верности, но именно он был тем, кто защищал, как меня саму, так и всех нас. В момент, когда я сорвалась и едва не убила его, считая, что именно он отнял жизнь моей матери, королевы Лесии, он нашел в себе силы простить меня и доверять едва ли не сильнее, чем прежде. Когда мою сестру похитили люди, именно он не дал мне опустить руки буквально в нескольких километрах от нее. Когда я получила смертельную рану, именно он оказался рядом, не позволяя Древу забрать мою жизнь. Я всю свою эльфийскую жизнь буду в долгу перед ним, но не это пугает меня, а то, что я никогда не смогу хотя бы в малой степени вернуть этот долг.

Мариша с силой закрыла глаза, пытаясь не сорваться в истерику.

— Как бы я не пыталась, я так и не смогла исполнить свой долг телохранителя и позволила сестре сделать то, что она сделала. Да, это было по его просьбе, да, это он приказал мне уйти в сторону, но это не меняет того факта, что я не смогла защитить его от обстоятельств, которые привели к такому результату. Простите…

Девушка отвернулась от толпы и позволила себе разрыдаться. Слегка успокоившись, она преклонила колено и положила руку на лоб человека.

— Ты родился под сенью великого мира, однако случилось непоправимое. Насилие оборвало твою жизнь, и я, поклявшийся тебе в верности телохранитель, не смогла предотвратить этот исход, о чем буду жалеть до последнего своего дня. Знай же, что я всегда буду помнить об этой ошибке. Пускай твое тело опутается корнями, а душа обретет покой в кроне Великого Древа.

Мечница, едва закончив свою речь, ушла, стараясь спрятать от всех заплаканное лицо.

— Мужчины и женщины, богатые и бедные, приглашенные и незваные — я благодарна вам за то, что вы пришли сюда, — лицо Делины было бесстрастным, но почему-то каждому казалось, что это просто маска. — Меня здесь знают далеко не все, поэтому позвольте представиться. Я Делина Марша́л, горничная из королевской свиты и, без преувеличения, та самая эльфийка, что смогла… как бы это сказать… сподвигнуть его вступить в эту ненужную ему войну. И сейчас, стоя здесь, я проклинаю себя за это.

Толпа тут же возмущенно зароптала.

— Вы все презирали его за то, что он человек! — заорала девушка на пришедших — Все вы! Когда случилась трагедия, когда убили Ее Величество королеву Лесию, ни у кого не возникло даже мысли о том, что он может быть невиновен! Вы заклеймили его убийцей и не снимали с него этого клейма даже тогда, когда я вернулась в замок абсолютно целая и невредимая из Гномьего Двора, что недолюбливает нас едва ли не так же, как мы недолюбливаем людей! Никому из вас не пришло в голову, что что-то не так, что мое возвращение не вяжется с этими обвинениями!

Делина сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь.

— Он защищал меня с самых первых секунд нашего знакомства. Не обесчестил меня даже тогда, когда меня накачали маковым молоком, хотите — верьте, хотите — нет. Во время нашего побега, он несколько раз мог оставить меня где-то по дороге и двигаться налегке, но не сделал этого.

Девушка обвела взглядом всех собравшихся вокруг.

— Из-за своего отношения к нему вы все не стоите того, что он для вас сделал.

Возмущенные выкрики толпы для нее больше ничего не значили, бывшая служанка преклонила колено и положила руку на лоб.

— Ты родился под сенью великого мира, однако случилось непоправимое. Насилие оборвало твою жизнь, и… — она вдруг запнулась и, повинуясь мимолетному порыву, обняла бездыханное тело. — Пожалуйста, прости меня за то, что заставила тебя вернуться! Если бы я только знала, чем все это закончится!

Она уронила голову на грудь Максима, не пытаясь унять слез. Лишь через несколько минут Делина нашла в себе силы подняться на ноги и, не глядя на крайне возмущенную толпу, уйти восвояси.

В королевском кабинете Латрей со своими детьми обсуждали сложившуюся ситуацию.

— Да уж, более эффектно из замка еще никто не уходил, — с улыбкой пробормотал Латрей, отпивая чай.

— Это удар по престижу, — лицо Милли было спокойным, но слова были злыми. — Нельзя допускать подобного прецедента.

— Переживем, — отмахнулся король. — В конце концов, именно она была тем, кто смог заставить его сражаться и победить.

— Это не дает ей никаких прав… — начал было наследный принц, но был прерван.

— Это дает ей куда больше прав, чем ты думаешь, — строго возразила Сильфида. — Если бы с ней что-то случилось, Максим тут же бросил бы всю свою кампанию по нашей защите.

— Да-да, он защищает не нас, а ее среди нас, я слышал, — Милисет отмахнулся.

— А раз слышал, то заткнись и не отсвечивай! — зарычала Мариша, заставив парня удивиться.

— Ты что, защищаешь вот… вот этого?

— Милли, во имя Древа, лучше помолчи. У Мар нрав вспыльчивый, тебе ли не знать, — посоветовала старшая сестра.

— Я присоединяюсь к ее совету, сынок. Тебе не следует столь неуважительно относиться к нему.

— Да с чего вдруг? — возмутился принц. — Он же просто человек! Расходный материал!

Мариша, зарычав, с разбегу ударила брата в грудь с такой силой, что тот, пролетев через весь кабинет, ударился спиной о дверь. Только легкий кожаный нагрудник, который он всегда носил под своей одеждой, спас его от крайне серьезной травмы.

— Он не просто человек! — заорала мечница, хватая брата за грудки. — Он не расходный материал!

— Мар, отпусти Милли, — попросил Латрей и дочь, хоть и нехотя, но подчинилась.

— Пусть думает о чем говорит, иначе вскоре у нас будут еще одни похороны!

— Ты не убьешь наследного принца, ненаследная, — издевательски улыбнулся Милисет.

— Не будь в этом столь уверен… братик, — прошипела Мариша.

Латрей в очередной раз подумал, что где-то что-то в его воспитании было явно упущено.

Час проходил за часом, вопросы обсуждались один за другим, но…

— Мы не можем записать в хроники вот это! — возражал Милли.

— С каких пор мы правим историю? — спрашивала Сильфида. — Ему весь наш мир должен, и ты в том числе!

— Я не признаю над собой долг над какой-то… — начал было принц, но увидев угрожающий взгляд Мариши, все же решил поправиться, — над человеком.

— Он спас твою монаршую задницу, если что, — вставила свои пять медяков мечница.

— Святое Древо, Мар, где ты понахваталась этих выражений? — скривился Латрей.

— И что? Это его долг перед нами, как перед высшей расой по сравнению с людьми.

— Чушь! — возразила старшая принцесса. — Он не из Уршалы, о чем тебе прекрасно известно! И он ничего нам не был должен!

— И что? Он все равно остается всего лишь человеком.

Мариша встала.

— Ладно, ладно! Не «всего лишь»! Но записывать в хроники правду нельзя! Нельзя показывать свою слабость, дескать, наш военный потенциал хуже, чем у каких-то людей! Как мы будем выглядеть в глазах остальных?

— Как раса, умеющая признавать свои ошибки!

— Да кому это интересно? Одно дело наш престиж здесь, внутри мира, но междумировая площадка — совсем другое дело. Мы не имеем права там уступать.

— Если правда вскроется — а она вскроется, Милли, уж можешь мне поверить, — мы потеряем гораздо больше, — возразил Латрей. — Сиюминутная выгода не покроет всех издержек в будущем. В хрониках будет записаны реальные факты. Сильфи, Мар, если вас не затруднит…

— Не затруднит, — Сильфида кивнула. — Я обещала ему, что о его подвиге узнает каждый.

— Я не согласен! Это глупо! — возразил принц.

— К счастью, твое согласие и не требуется… братик, — издевательски улыбнулась Мариша.

В королевском дворе было множество разнообразных красивых вещей — от фигурно постриженных кустов и живой изгороди до статуй и фонтанов. Именно один из них, находящийся несколько в стороне, облюбовала Мариша, с невыразимой тоской наблюдающей за бегущей водой. Несмотря на праздник в честь победы над Разрушителями, устроенный после похорон, на ней было надето не слишком выразительное серое платье.

— Понимаю твои чувства, — Сильфида, как и положено лучнице, подкралась к сестре практически неслышимо, сев на бортик.

— Это не наш праздник, — тихо прошептала Мар. — Не наш и нашим никогда не станет. Все это — заслуга сюзерена.

Девушка, не отрываясь от фонтана, обвела рукой пространство вокруг.

— Я знаю, но… им не объяснишь, что своими жизнями они обязаны в первую очередь совсем не нам. Эльфы вряд ли примут, что целую расу арранов победили не хваленые эльфы, а всего лишь один человек.

— Лучший из людей, — прошептала Мариша. — Лучше, чем все они, вместе взятые. Святое Древо, да они даже волоса его не стоят! Что они делали, когда сюзерен практически поселился в Капарии, рискуя не уследить за собой и умереть от истощения? Чем они занимались, когда!..

— Тише, тише, — Сильфи начала утихомиривать заводившуюся сестру, пока та не стала слишком повышать голос.

Некоторое время сестры просто молчали, каждая думая о своем.

— Это же то самое платье, да? — нарушила тишину старшая принцесса.

— Да, — кивнула девушка. — То самое, которое ему так понравилось. Сильфи… что мы сделали не так?

— Я не знаю… — Сильфида приложила руку к груди, сжав в пальцах свой кулон.

— Почему мы живы, а он нет, Сильфи? Почему мой сюзерен мертв, а я, поклявшаяся ему, стою здесь? Почему он не дал мне уничтожить Капарию, чтобы я могла отвести от него гнев Древа? Он же знал, что делает, знал! Он сам сказал! Он знал, к чему это приведет, почему он не дал мне исполнить свой долг? Почему он это сделал, почему?

— Мар, ты задаешь этот вопрос эльфийке, которая отняла его жизнь.

И Мариша, пребывающая в уже яростном состоянии, внезапно сдулась, вновь вернувшись к созерцанию фонтана. На поверхность воды упало несколько слез.

— Почему ты это сделала, сестренка…

Но ей уже никто не ответил. Сильфида, разрываемая внутренней болью от собственных чувств и совершенного поступка, отошла, оставив Мар в одиночестве у фонтана. Простить себе убийство Максима у нее не получалось.

Таможня стремительно отстраивалась. Зеленый камень из-за нехватки чередовался с белым, но подъехавшей девушке было все равно. Она столько раз порывалась сюда ехать… и если бы хоть раз ослушалась короля, то та встреча в гномьем поместье не стала бы последней.

— Прости меня… — в очередной раз прошептала Делина, коря себя за излишнюю послушаемость.

Сейчас мало бы кто узнал в ней ту служанку из королевской свиты — плотный зеленый костюм, оружие на поясе, холодный взгляд красных глаз… Потеря любимого человека словно что-то убило в ней, превращая в совершенно другую эльфийку.

— Цель визита? — спросил ее чиновник за воротами, заполняя какие-то бумаги.

— Покинуть Маллореан, — ровным голосом ответила девушка.

— В какой мир хотите отбыть? — спросил он ее, возвращая документы и вздрагивая, встретившись с ней взглядом.

— Еще не решила, — все же ответила девушка, направляясь по выделенной дороге в портальной площадке.

Она медленно шла, ведя свою лошадь за собой, вспоминая некоторые фразы, сказанные Максимом.

«Твой мир меня предал. Предал просто за то, что я человек»

«Я не стратег, не тактик, я просто вор, который сейчас просто хочет выжить!»

«Остановить ваших Разрушителей способны только другие Разрушители»

Разрушители… Если бы он только знал, насколько был тогда прав, подумала Делина, продолжая идти. Если бы она сама знала.

«Мне нужно убежище. Мне и девушке моей»

«Ты нужна мне, Делина. Какой бы ты не стала, я не оставлю тебя»

«Даже не имея бессмертия, мы все равно можем быть счастливы»

Если бы это было возможно, она бы отдала половину уготованного для нее Древом срока только ради того, чтобы Максим вновь обнял ее и сказал, что защитит. Всю полноту ценности сказанных им слов она осознавала только сейчас.

Впереди показалась портальная площадка. Практически у каждой арки была очередь, но одна из них пустовала. И именно туда Делина и направилась.

— Простите! — ее догнал какой-то совсем молодой эльф. — Я должен предупредить вас, куда ведет этот портал.

— Я еще не разучилась читать, — холодно ответила девушка. — Я знаю, куда я иду.

— Простите… — он стушевался под ее взглядом и отошел.

Делина в последний раз оглянулась на окружающую ее суету и шагнула в арку.

Примечание: как можно понять из названия — это последняя глава цикла "С чистого листа", история Максима на этом закончена. Если не сложно — напишите, как вам мой дебют? Может, чего-то не хватало в произведениях? Или, наоборот, вы ждете хоть какого-то продолжения?