Лекарство от смерти

Глава 5, Интерлюдии 19-20

До встречи с Бриаленом были еще сутки, поэтому я забежал в свой дом и, пользуясь картой, начал обдумывать свой план дальше. Пещера, которую нашли эти восьмеро, была идеальным плацдармом, я о такой удаче даже мечтать не смел. Разумеется, требовалось подтвердить свои догадки, самому спуститься в нее, изучить, узнать, проходит ли она сквозь нужное мне место. Но даже если нет — проще будет копать оттуда, чем с нуля. Да и вход располагался очень удачно — прятался почти у самой стены, не каждый заметит. Арраны о ней, конечно, знают, но сомневаюсь, что они шастают в нее каждый день.

— Ты же понимаешь, что строишь свой план на основе случайности? Сегодня не шастают, а завтра решили проверить…

«Это зависит от того, насколько они будут осведомлены, а значит…»

Значит, никто не должен знать что я там делаю. Никто не должен знать даже о том, что там вообще что-то делается.

— Ну, ты же и так не собирался никому ничего рассказывать. Причиной больше, причиной меньше.

«Так-то бы да, но… была хотя бы минимальная возможность того, что меня поймут и помогут. Теперь же…»

— Ну, принцесс вряд ли возьмут в плен. Слишком умелы.

«Сильфида уже была в плену»

— Аргумент. Но Мариша там точно не окажется и к тому же поклялась тебе. Она последует за тобой даже против воли.

«Мне не нужно подчинение из-под палки»

— Когда она клялась, тебя это не смущало.

«Когда она клялась, у меня выбора не было!»

Вряд ли я забуду этот момент, когда услышал ее клятву. Именно в тот день я узнал, что Мар — это «она». И эпизод ее отчаяния, когда она ее нарушила, тоже не сотрется из памяти.

— Сюзерен! Ты дома? — раздалось за дверью.

— Заходи! Открыто! — крикнул я ей.

Мариша поднялась ко мне в комнату и… тут же упала на колено.

— Эй! Ты чего?

— Мой сюзерен, Вы вновь спасли мне жизнь.

— Когда?!

Вместо ответа девушка лишь оттянула поддоспешник и провела пальцем по шее. Точно, тот арран ведь рассек ей сонную артерию, как раз там, где она показывает.

— Ну… наверно, да. Ты уже теряла сознание, когда я к тебе подбежал.

— Есть ли что-то, чем я могу отблагодарить Вас?

— Для начала — прекрати выкать и встань уже.

Девушка подчинилась.

— И все же…

— Скольких ты убила в Уршале? — перебил я ее. — Скольких не подпустила ко мне, пока я сражался с Малроном?

— Я… я не знаю.

— Каждый из них — мой потенциальный убийца. Каждая их смерть — потенциальное спасение моей жизни. Я всего лишь чуть-чуть вернул тебе этот долг.

— Но моя клятва обязывает…

— И ты выполняешь ее прекрасно. Не убей ты того аррана, он бы точно прикончил меня. Еще один потенциальный убийца, которого ты ко мне не подпустила.

— Сюзерен… — она опустила голову. — Можно я тебя обниму?

— Это сколько угодно, — я раскинул руки в стороны.

Мариша подошла и аккуратно обвила меня своими руками.

— Ну что на тебя нашло-то? Что случилось?

— Я вдруг поняла, что едва не умерла там, на стене, — всхлипнула девушка. — И именно ты не дал уйти моей жизни под сень Древа. Снова не дал. И снова ничего не просишь взамен.

— Мы на войне, — я гладил ее по шелковистым изумрудным волосам. — Сегодня я спас жизнь тебе — завтра ты спасешь жизнь мне. К тому же, ты принцесса. Я не могу допустить твоей смерти.

— Но я еще ни разу не спасала ее тебе!

— Напрямую, может, и нет, но, повторюсь, в том бою у трактира ты косвенно спасла меня не одну сотню раз.

— Это не то! Это долг клятвы, что я тебе принесла!

— Я что-то не помню в ней слов о том, что ты обязана убивать ради меня.

— Отныне и впредь я буду принадлежать тебе, выполнять твои приказы, каковы бы они ни были, и не подвергать сомнению твое право командовать мною, — зацитировала она. — Ты приказал заняться прорывом.

— Ох… точно же…

Получается, что все те смерти действительно подпадали под мой приказ. Но это ведь не отменяет значимости того, что она сделала! Она же, практически, в одно лицо всю эту толпу прирезала! Когда этот клановый ублюдок сдох, разбегались уже остатки тех, кому просто повезло еще не вступить с ней в сражение!

— И все же ты спасла меня там. Я не ты, я бы не смог убить даже одного из них, не то, что всех. Меня бы просто задавили числом.

— Ты убил того ассасина.

— Лишь потому что…

Потому что он пробил мне левое плечо. Именно с того момента ярость позволила мне переступить этот моральный запрет. Почему первая серьезная рана всегда именно туда???

— Где подставляешься — туда и бьют, что непонятного-то?

«Это был риторический вопрос, если что»

— Потому что? — спросила Мариша.

— Потому что он не оставил мне выбора. Как и Малрон, он бы не остановился, пока не прикончил меня.

— Вообще-то, это мои слова.

«Ты тоже в этом отношении так-то бы прав»

— Хех, — от Оружия пошла волна довольства.

— Знаешь… — девушка перешла на шепот, — я всегда была сильной. Тренировалась до последней крохи сил в Корпусе, потом папа приставил меня к мастеру Иливеру, как к одному из самых умелых мечников на тот момент… Кроме Сильфи, я никогда и ни на кого не надеялась. А теперь… теперь я чувствую себя слабой, но под твоей защитой. И это не вызывает во мне какого бы то ни было отторжения. Сюзерен, можно я побуду так еще чуть-чуть?

— К-конечно…

— Ты же знаешь, что это значит, да? Знаешь ведь? Тебе только что косвенно в любви признались. И ты сейчас либо на эти чувства ответишь, либо она тебя прямо здесь и прирежет. И учти, я ей даже сопротивляться не буду.

«Смерть Носителя — позор для Оружия, разве нет?»

— Ууууу, запомнил же!

— Сюзерен, есть другая клятва, которая может перекрыть ту, что я дала тебе, — тон был осторожным, как будто она боялась моей реакции. — Я не знаю, рассказывала ли тебе Сильфи о том, зачем нужны ненаследные принцессы…

— Да, я знаю, — ответил я. — Награда отличившимся.

— Если у тебя получится… Когда у тебя получится, — она поправилась, — ты можешь выбрать нас. Я говорила с сестрой, она тоже не против. И наличие той служанки не меняет нашего решения.

Я слегка отстранился от нее.

— Я не принц. Не эльф. И даже должности у меня нет никакой, что позволяла бы это.

— Я придушу тебя прямо сейчас, если ты не заткнешься!

— Отец решит эту проблему, — она опустила свои кленовые глаза. — Лишь бы ты сам этого хотел…

Лишь бы сам хотел… Разобраться бы сначала, чего я хочу, а чего нет.

— Тело твое точно знает, чего хочет!

— Давай отложим этот разговор до замка, хорошо? Мы сядем все вчетвером и обговорим эту тему. Если никто не выразит сомнений насчет… подобной возможности, то… мы попробуем.

Я почувствовал, что она улыбается.

— Это хотя бы уже не «нет», — прошептала она, вновь прижимаясь ко мне.

— Вы воистину сестры, — теперь улыбнулся уже я.

Интерлюдия 19

Латрей читал письмо своих дочерей и чувствовал, как у него теплеет в груди от нежности. Он перечитывал его раз за разом, вновь и вновь воскрешая в себе это чувство, столь редкое для правителя, когда желания совпадают с государственной необходимостью. Почерки перемежались, принцессы писали письмо по очереди, но просили, по сути, об одном и том же.

«Дорогой отец, если ты читаешь эти строки, значит, что-то случилось и мы вынуждены вернуться обратно или уехать куда-то еще. Не волнуйся за нас, мы вполне способны постоять за себя»

Король улыбнулся. Волноваться за своих дочек он считал своим родительским долгом, но был приятно удивлен их заботой.

«Максим явно что-то придумал, но по какой-то причине отказывается говорить. Сказал, что боится, что его способ чересчур радикальный. Как по мне, если это позволит нам одержать победу, то и какая разница? Если это остановит Разрушителей, то я никогда и ни за что не буду его осуждать. Он это знает, но, почему-то, все же боится говорить»

«Сюзерен ведет себя очень уверенно. Он явно что-то задумал, хоть и не говорит, но при этом в приоритетах его заданий стоит выживание. Меня это очень удивило, но он объяснил это тем, что лучше пускай разведчик придет с куском информации, но живым, чем будет знать все, но умрет»

— Разумный подход, — кивнул Латрей. Насколько он помнил, именно под руководством этого человека разведчики впервые стали возвращаться из Капарии, принося с собой хоть какие-то сведения.

«Я не знаю, что задумал Максим, но точно знаю, что он справится. Ему зачем-то нужна карта местности вокруг Древа в Капарии, он сказал, что это отправная точка его плана. И если ему что-то понадобится, я помогу, что бы это ни было»

«Мне жаль, что он не говорит, что именно задумал, но, если понадобится, я выйду один на один даже против их капитана!»

Король улыбнулся. Он видел в этих словах больше, чем в них было написано.

«Отец, я знаю, возможно, я прошу о многом, но… ты знаешь и сам, зачем нашему миру нужны ненаследные принцессы. Пусть он и человек, но он лучший из людей, что я когда-либо знала и даже, не побоюсь этой фразы, лучше, чем некоторые знакомые мне эльфы. Я была бы счастлива, если бы ты позволил мне принести ему брачную клятву»

«Он мой сюзерен, и я уже принадлежу ему, но можно же принадлежать по-разному. Я не знаю почему, но он сдерживает себя рядом со мной и, хотя давно имеет право, ни разу не сделал ничего, за что бы я его ненавидела. Отец, я впервые чувствую счастье просто от того, что он рядом со мной. Возможно, у тебя были на меня какие-то другие планы, но я хотела бы, чтобы ты разрешил мне выйти за него замуж»

— Вы даже не представляете какую головную боль с меня сняли. Особенно ты, Мариша, — Латрей закрыл глаза, вновь наслаждаясь радостью и нежной теплотой в груди.

Вечер давно вступил в свои права, но я продолжал сидеть над рисунком. Темно не было, перед уходом Мариша зажгла плиты, которые по-прежнему не хотели меня слушаться.

Карта была очень интересной. Только глядя на нее, я уже смог разработать целых семь маршрутов до этой пещеры, чтобы никто рядом даже не догадывался о моем присутствии, если там вдруг кто-то появится.

— Тут есть кто? — раздался невозможный здесь голос.

— Делина? — я аж подскочил от неожиданности и сорвался ко входу… но нет. — Не ожидал тебя здесь увидеть.

В дверях стояла спасенная мною лучница со смешанной гаммой чувств на лице.

— Камелия, — произнесла она. — Так меня зовут.

— Ты выглядишь гораздо лучше, чем там, на стене.

— Об этом я и хотела поговорить, — ее тон резко стал более серьезным.

— Ну… говори.

— Что ты хочешь?

Неожиданный вопрос сбил с толку.

— Я сейчас не совсем понимаю твой вопрос.

— Я должна тебе жизнь. Что ты хочешь?

Слушать ее голос, так сильно похожий на голос Делины, но полный все того же презрения и неприязни, было невыносимо.

— Ничего. Ты можешь просто уйти и забыть об этом, — я отвернулся, заканчивая разговор.

— Вот это ты сейчас зря ей сказал…

Мимо меня со свистом пролетела стрела.

— Я не потерплю от человека таких слов! — заорала она. — Если бы не долг, я бы убила тебя прямо сейчас на месте!

— Но не убила, — сказал я равнодушно. — Будем считать, что ты этот долг мне вернула.

— Ты ее сейчас зачем провоцируешь?

— Не зли меня, человек… — с тихой яростью произнесла она. — И не смей обвинять в бесполезности!

«Поясни»

— Ты от нее ничего не требуешь, что как бы означает, что она тебе ничего не может дать.

— Что ты хочешь? — вновь спросила она, силой успокаиваясь и убирая лук на плечо. — Эльфы красивы для людей, ведь так? Я позволю тебе получить это тело, но только один раз.

— Меня не интересует твое тело, — ответил я устало.

Что с вами не так, что за бытовая проституция? Сказано тебе, иди с миром, зачем так усложнять?

— Что, прости? — уже знакомое и ожидаемое удивление.

— Ровно то, что слышала. Ты меня как женщина не интересуешь.

Что-то, что она держала в руке, хрустнуло. С кулака полилась белесая жидкость.

— Маковое молоко? Да она была серьезно настроена.

«То самое, что ли? Которым королева Делину накачала?»

— Ага, именно оно.

— Ты… Да как ты смеешь… — ее лицо приобрело пунцовый оттенок. Руки вновь потянулись к луку.

Нить вышла из рукава, предупреждающе обмотавшись вокруг ее горла.

— Владелец Оружия, — пробормотала она потрясенно. — Простите, я не знала!

И тут же упала на колено, нисколько не смущаясь моей удавки на своей шее.

«Это ж сколько я мог проблем избежать-то, если бы всегда так делал?..»

— Именно так. И не говори, что не знал, Лесия сообщала тебе, что эльфы простят тебе человеческое происхождение, если у тебя будет кто-то из нас.

«Да, что-то такое было, да…»

— Чем я могу заслужить прощение за грубость? — спросила она как-то… даже не знаю, в каком-то религиозном безумии, что ли. Ассоциация с голосом Делины вызвала еще большее неудобство для моего слуха. — Что угодно, все, что в моих силах!

— Слушай, есть идея.

«Ну?»

— Колыбельная. Пусть споет. Иначе она от тебя не отстанет.

Я обкатал в голове эту мысль. Нить смоталась обратно в рукав.

— Ты красиво поешь, Камелия, — обратился я к ней.

— Вы льстите мне, — произнесла лучница.

— Ничуть. Спой ту песню, которую я просил спеть тогда, в первый раз.

Девушка кивнула и, положив руку у горла, запела.

Я не запомнил момента, когда закрыл глаза, представляя Делину, пропустил, когда подошел и обнял ее, прижав к себе, не осознал, что и она обвила меня своими руками, продолжая петь… Очнулся лишь, когда зарылся носом ей в макушку. Да, у нее был ее голос, примерно совпадало телосложение, и обняла меня один в один с ней, но запах… запах волос был не тот. И это нарушение созданного моим подсознанием образа отрезвило меня.

— Спасибо, — я аккуратно отстранил ее от себя, приходя в чувство. — Для меня это было важно.

— Кто она? Вы звали меня Делиной.

— Она и есть. И из-за этой войны я не вижу ее уже очень и очень долго.

Девушка кивнула головой.

— Скучаете?

— Очень.

Охраняй ее, Латрей. Она — единственная причина, почему я вообще этим занимаюсь.

— Ой ли?

«Не понял?»

— Разберешься в себе — поймешь.

— Я на нее похожа?

— У тебя ее голос, ее тело и ее повадки. Со спины вас очень легко спутать.

— Может, я могу как-то… помочь? Если я напоминаю Вам о ней, то, может… смогу как-то облегчить это?

— Для этого тебе нужно быть ею.

Она повернулась ко мне спиной.

— Вот так?

И до меня, наконец, дошло, что она имеет в виду.

— Камелия, ты не она, и этот факт ты не исправишь.

— Но Вы можете представить ее вместо меня. Называть ее именем. Ваша тоска по ней утихнет. Станет легче.

— Камелия…

— Я ничего не умею, но буду стараться!

— Камелия, не надо. Если ты хочешь мне помочь — приходи иногда петь. Я буду слушать, этого будет вполне достаточно.

— Только петь? — спросила она потерянно. — Но это же так мало…

— Но для меня это значит очень много.

Девушка пыталась собраться с мыслями.

— Неужели я Вам не нравлюсь?

— Дело не в этом. Просто ты — не она.

Камелия опустила голову.

— Ясно… Значит, люди все же способны на любовь…

Интерлюдия 20

Занимаясь своими обязанностями Делина, признаться, едва не забыла, что принцессы написали письмо и ей. И если бы она не оставила его на столе, где случайно и увидела, легла бы спать, так и не распечатав конверт.

— Что же от меня требуется Их Высочествам… — пробормотала девушка, надрывая бумагу.

«Здравствуй, — гласило письмо. — Если нам не изменяет память, тебя зовут Делина Марша́л, и в прошлом ты являлась служанкой человека, которого, как и мы, называешь по имени. Если мы ошиблись с твоим именем — прошу нас извинить.

Это письмо мы пишем на тот случай, если по пути в замок что-то случится и нам придется повернуть обратно или даже ехать в какое-то другое место. Не переживай насчет Максима (да-да, мы, как и ты, действительно не боимся его так называть), мы самым тщательным образом охраняем его, никому не позволяя нанести ему хоть малейший вред. Но получается не всегда, это стоит признать. Отец дает тебе читать наши письма, так что, наверняка, сама понимаешь, что именно мы имеем в виду»

Эпизод с тем ассасином, где ему впервые пришлось кого-то убить, подумала Делина.

«Мы честны с тобой. Мы честно говорим о том, что тоже совершаем ошибки. И так же честно заявляем тебе о своих чувствах к нему. Мы обе прониклись благородством человека, который ради тебя одной, пытается спасти от смертельной угрозы нас всех. Он неустанно что-то придумывает и трудится над победой в этой войне гораздо больше, чем любая из нас. Ты, как знающая его дольше всех, наверняка понимаешь, о чем я говорю»

Девушка вспомнила, как он заступался за нее перед гномами… Продавал тот бриллиант… Как изводил себя тренировками… И все это ради одной цели — чтобы она была под надежной защитой.

«Но, не смотря на то, что он давно получил право, он ни разу не воспользовался нами так, как когда-то, наверняка, пользовался тобой»

Письмо едва не выпало из рук.

«Ты не подумай, мы не осуждаем тебя за это. Этот человек действительно достоин того, чтобы стоять с нами на одной и той же ступени. Он — самый лучший из людей, что нам вдвоем когда-либо попадался, а мы в Уршале бывали часто, мы знаем о чем говорим. Он изматывает себя разнообразными делами, не отдыхая ни физически, ни умственно. Я не раз предлагала ему себя, Мариша тоже приходила к нему с этим предложением, но он отказывал нам. Отказывал, потому что у него есть ты»

— Так он что… Он ни разу не?.. С ними?.. — Делина вновь перечитала эти строки. Смысл был слишком однозначен, чтобы трактовать его по-другому.

«Я подозреваю, что это влияние того места, где он воспитывался, его родного мира. Не смотря на то, что он здесь уже Древо знает сколько времени, он по какой-то причине так и не смог принять наш жизненный уклад, опасаясь твоего недовольства. О том, как сильно он переживал тот инцидент с наложницей, думаю, ты тоже знаешь, я писала об этом в одном из писем»

Да, она это помнила. И понимала, почему он так поступил. Но все равно искренне желала лишь одного — чтобы он как можно раньше вернулся в замок целым и невредимым.

«Лишь буквально на днях нам кое-как удалось в нем что-то поменять. Он, наконец, смог допустить мысль, что жить так, как живем мы, нормально, по крайней мере, здесь. По сути, мы собрались в замок, чтобы сесть всем вместе и обговорить возможность будущего совместного брака. Одобрение отца мы возьмем на себя, но самому Максиму нужно услышать твое прямое согласие, без этого он не позволяет себе даже думать об этом»

— Но я же… просто служанка… — ошарашено произнесла Делина.

«Не переживай насчет социального неравенства. Да, старшей женой ты стать не сможешь, но не потому что мы этого так хотим, нет. Нам, в принципе, все равно, кто ей станет, но общество, к сожалению, не сможет тебя принять, если ты будешь над нами. Тем не менее, мы, две ненаследные принцессы, обещаем, что ни разу не вспомним тебе твое происхождение и позволим общаться с нами на равных, как и положено женам одного мужчины. Просим не как принцессы Маллореана, а как Сильфи и Мар — напиши и передай гонцу то, что ты думаешь обо всем этом. Сильфида и Мариша Маллореанские»

Опешившая от невообразимого содержания девушка даже не сразу поняла, что от нее требуется, но как только до нее дошел смысл прочитанного, тут же схватила лист бумаги и во всю страницу нарисовала всего один символ, а когда он подсох, написала на обороте еще несколько слов.

Сильфида едва увидев меня, чуть ли не на пороге упала на колено.

— Вы издеваетесь, что ли? — вырвалось у меня.

— Кто ты, Максим? — спросила она.

Я не сделал вид, что ее не понял. Я ее действительно не понял.

— Эмм… Человек. К чему этот вопрос?

— Каждый эльф знает — если листья маллорна больше не помогают, значит все, Древо забрало эту жизнь. Ты же буквально несколько часов назад растоптал это нерушимое правило. Кто ты, Максим? Откуда ты прибыл, способный на такое чудо?

Я просто стоял и тупо смотрел про нее.

— Про СЛР, как я понимаю, в вашем мире никто не слышал.

— Я не совсем понимаю, что это…

— Сердечно-легочная реанимация. Первая помощь при… вот таких ситуациях, которую пришлось подстраивать под ваши листья, — я прислонился к стене. — Опасно, конечно, его было делать при такой травме, но она все равно умирала. И встань уже!

Не зря уроки ОБЖ в школе не прогуливал! Очень не зря!

— И тем не менее, это чудо, — принцесса поднялась с колен. — Ты сделал то, что никто и никогда не делал раньше. Кто ты, что можешь такое?

— Человек с Земли, — ответил я, усмехнувшись. — Тот самый человек, которого твоя раса презирает.

— Не я. Не Мар, — тут же среагировала она.

— В моем мире это обычное дело. И такое могут многие, кто хоть немного знает строение человеческого тела. И ты это тоже сможешь, если захочешь.

— Но я же не человек.

— Это не расовый навык. Это просто умение. Ему может обучиться каждый.

— Каждый?.. — спросила Сильфида с огнем в кленовых глазах.

— Абсолютно, у кого есть желание.

Следующие минут сорок я обучал ее основам первой помощи и реанимации. И по ее удивленной реакции было видно, что все, что я сейчас говорю, она слышит впервые.

— Ты еще дышал в нее, — спросила она напоследок.

— Искусственное дыхание. Нужно обязательно зажимать нос, чтобы воздух попадал в легкие. И, желательно, выпрямлять в шею, чтобы было легче.

— Поразительно… Эти знания бесценны!

— К сожалению, это все, что я знаю о первой помощи. Я не врач, я просто вор.

— Да даже это, если адаптировать под нас, уже способно сохранить кучу эльфийских жизней! Святое Древо, это же революция в медицине! Орден Лечения тебе всю свою жизнь обязан будет!

«Ну да, как же. Два раза, блин»

— А что не так-то? Подумаешь, толкнул случайно науку лет так на четыреста вперед, что такого-то…

«Никто из них не признает, что я прав. Просто потому что я человек»

— Ну это если это расскажешь ты, а не принцесса.

— Не хочешь прогуляться? — спросил я неожиданно даже для самого себя.

— Прогуляться? — принцесса так же была удивлена.

— Ну да, — отступать я не стал. Прогуляюсь перед сном, крепче спаться будет.

— Ну… хорошо, только потом расскажи все это заново, чтобы я могла записать и отправить домой.

— Хорошо.

Выйдя на улицу, я не совсем учел, что ночная таможня сама по себе не слишком романтичное место для прогулки, да еще и предшествующие события не совсем то настроение создают. Тела мы, разумеется, убрали в одно из зданий, но кровь на стенах, на земле, сам этот запах прошлого нападения… ничего из этого никуда не делось.

— Знаешь, — начал я разговор, — я был очень удивлен отсутствию патрулей, когда был здесь впервые.

— Они были сняты, чтобы стеречь портал в Уршалу. Никто и не подумал, что ты уйдешь к гномам.

— Но почему Уршала? Потому что человек?

— Потому что человек, потому что есть Оружие, потому что с тобой эльфийка. Если бы ты захотел, ты мог бы стать главой какого-нибудь клана в самые кратчайшие сроки.

— Меня не столь интересует власть, — я вытащил одну из половинок Ножниц. — Там за нее нужно было бы бороться, а это сражения, кровь… За все время, что Оружие у меня, оно отняло лишь одну жизнь, и меня это несказанно радует.

— Заметь, всего одну! А знаешь, сколько отнял Меч Борланда?

«Даже не хочу знать»

— Папа потом так и сказал. Если назреет конфликт, ты предпочтешь спрятаться, а не сражаться.

Я вспомнил два своих сражения с Малроном, с тем ассасином…

— Ну да, ну да…

— А разве не так? Эти сражения были вынужденные. Ты не получаешь от них удовольствия, ты воспринимаешь их как тяжелую и неприятную работу.

«Потому что я вор, а не воин»

— Мар была в бешенстве, когда мы узнали, что упустили тебя. С такой силой ударила по портальной арке, что перчатку пришлось менять.

— Погнула, что ли?

— А? Да нет. Заржавела и осыпалась.

Я остановился.

— Подожди, это как?

— Да это за то, что она Древо ударила. Считается, что Древо не прощает святотатства по отношению к нему.

— Не знал, — я улыбнулся. — А что еще про Древо говорят?

— Считается, что оно — основа всего, — Сильфида стала охотно рассказывать. — Основа мира, основа жизни… Если честно, я удивлена, что в твоем мире его нет.

— У меня вообще мир устроен не так, как ваш.

— Да? А как?

— Мы знаем, что наш мир — в виде шара. И этот шар крутится вокруг Солнца. У вас тут есть только день и ночь, но у нас погода меняется со временем.

— Ты имеешь в виду дожди? Они у нас тоже есть.

— Нет, — я улыбнулся. — Вернее, не совсем нет. Бывает время, когда мой мир похож на этот — весна. Иногда как мир людей — это осень. Иногда солнце греет очень сильно — мы называем это летом. Или наоборот — холодно настолько, что вода замерзает, а земля покрывается снегом — это зима.

— Столько разных миров в одном… — протянула принцесса. — Разве это возможно?

— Вполне. Я же там родился. Для нас это нормально. И все эти четыре сезона меняются как раз за те триста шестьдесят пять дней.

— Но… это же слишком быстро! Как такое возможно?

— Это мой мир.

— Ты шутишь надо мной! Так не бывает! — девушка изобразила обиду.

— Ничуть. Все это — правда.

Сильфида закрыла глаза.

— Твой мир невероятен. Вот бы побывать там хоть раз…

— О, поверь, мой мир не стоит того, чтобы в нем побывали эльфы.

— Почему? — удивилась она.

Потому что посмотрят они на нас и откроют вторую Уршалу. И в какой-то степени будут даже правы.

— Просто не стоит. Поверь, я знаю, о чем говорю.

— Но он же такой… удивительный! И делает в нем таких людей, как ты!

— Ты забываешь, что мой мир сделал меня вором, принцесса.

— Сильфида.

— Прости. Не могу привыкнуть.

Мы некоторое время шли молча.

— Люди в моем мире разные, — наконец, подал я голос. — У нас… не так, как здесь. Нет гегемонии, нет общего языка для единого народа. Как и самого единства, кстати.

— Но разве это удобно?

— Разумеется, нет, но мы так и живем. Разные языки, разные народы, что ненавидят друг друга… Наверно, если стереть с нас этот налет цивилизации… мы мало чем будем отличаться от людей, что тебе тут известны.

— Не говори так! — неожиданно разозлилась принцесса. — Пусть ты и вор, но ты лучший из людей, что я когда-либо знала! Ты — наша единственная надежда не быть уничтоженными по надуманному поводу! Не смей сравнивать себя с этими выродками, которые… — Сильфида резко замолчала, словно подавилась.

…которые насиловали ее в течение всего времени, что мы пытались догнать тех, кто ее похитил. Не знаю как, но я понял, что она хотела сказать.

— Не надо принижать себя, Максим, — тихо продолжила она. — Ты такой, какой есть, такой, каким я тебя вижу.

— Быть и казаться — разные вещи.

— Я не верю, что все это время ты притворялся. Не верю, что ты притворяешься даже сейчас.

Она вдруг ускорилась и встала прямо передо мной.

— Максим, ты так и не сказал мне, какого это, когда это происходит так, как задумано природой.

— Эти ощущения у каждого свои. И они могут разниться даже если у тебя будет другой мужчина.

— Я хочу испытать их. Хочу перебить ими те воспоминания, что я принесла с собой из Уршалы.

Да почему у нас опять разговор об этом зашел???

— Потому что один неимоверно тупой Носитель неимоверно много кочевряжится перед неимоверно жаждущей его эльфийкой.

«Ооо, опять та же песня… Другая пластинка есть?»

— Максим… — принцесса подошла и уткнулась лбом мне в плечо.

— Мы же договорились, помнишь? Приехать в замок и обсудить это все вместе.

— Тебе нужно ее одобрение, да? Только это?

— Нет. Кроме нее есть еще король, твой отец. И он меня в порошок сотрет, если узнает, что… вот про эти разговоры.

— Папа не будет против.

— Я бы не был так в этом уверен. Я человек, вор, никто здесь. А ты принцесса этого мира. Сомневаюсь, что…

— Не говори так! — от злости она взяла меня за грудки. — Ты не никто!

Она замолчала, успокаиваясь. Руки разжались, она сделала шаг назад.

— Я признала твое право командовать. Я искренне подчиняюсь тебе. Я готова отдать тебе себя хоть прямо сейчас, — она подняла голову, устремив в меня свои глаза цвета осенних кленовых листьев. — Будь ты никем, ничего бы этого не было! И папа это знает! Знает, что это искренне!

— Хочешь сказать, что он меня одобрит?

— Он будет счастлив, если ты породнишься с ним через нас. Да, твой титул будет ненаследным, возможно, тебе придется терпеть нападки моего брата, но отец точно будет относиться к тебе как к равному!

С одной стороны я ей не верил. Ну не может быть такого, чтобы почти ничего не знающий обо мне эльф относился ко мне хорошо, без презрения и неприязни. Плавали в этой кастрюле, знаем уже, какого оно цвета. Но с другой — она же явно не вчера родилась, должна же знать своего родителя. Может, я действительно ошибаюсь?

— С чего ты решил, что Латрей тебя плохо знает?

«А с чего ему меня хорошо знать, если единственный раз, что я его видел — Церемония имени тебя?»

— Принцессы ему, так-то, постоянно отчеты пишут. Угадай с одного раза, сколько раз ты упоминаешься в каждом письме?

Отчеты… В этом есть смысл, да.

— Не молчи… — попросила Сильфида. — Скажи хоть что-нибудь…

— Я верю тебе. Верю твоим словам. Но все же хочу быть уверенным в том, что то, что ты говоришь, соответствует действительности.

— Отец гор, какой же ты трус!

«Это просто осторожность! В конце концов, я даже не знаю, считает ли он меня до сих пор убийцей Лесии или нет!»

— Нет, не лги ни себе, ни мне, ты просто трус!

— Хорошо, — кивнула девушка. — Если тебе это так важно, я подтвержу свои слова.

— Значит, отложим этот разговор до замка.

— Нет. Только до приезда гонца.

Гонца? То есть…

— Те письма? Но когда?

— Учитывая, что вокруг нас постоянно что-то происходит, я написала их заранее и на всякий случай. Пригодилось.

— Гыгыгы, если там ее папанька действительно будет не против, я буду очень внимательно наблюдать, как ты будешь выкручиваться, — голос Оружия в голове был каким-то предвкушающим. — Или ты, может, наконец-то порадуешь меня и сдашься?

«Ну тебе-то какая разница?»

— Очень большая. Не забывай, что я слежу за твоим телом и за всем, что в нем происходит. И мне бы очень упростило задачу принятие тобой эльфийского менталитета в части многоженства.

«Я всерьез подумаю над этим, если буду твердо уверен, что Делина и Латрей точно не против»

— Запомни эти слова. Если ты снова начнешь вилять, я тебе их напомню.

Мерзкая работа — обирать мертвых. И оправдание, что им уже все равно, как-то нисколько не помогало. Вырезанное население таможни, что в большинстве своем включало в себя солдат, было облачено в неплохое обмундирование и имело хорошее оружие. У многих были аптечки, одну из них я взял себе. Давно было пора уже, в принципе, но все что-то руки не доходили.

— Чувствую себя… мерзко, — пожаловался я.

— Не ты один, — пробормотала Мариша. — Умом, вроде, понимаю, что им это уже не надо, а нам пригодится, но все же…

Так-то бы это была задача похоронной команды, но делать было абсолютно нечего. Специально с собой никого не звал, принцессы пошли со мной заниматься этой грязной работой сами. Камелия после моей просьбы решила покинуть таможню — сейчас это опасное место, арраны не могли не хватиться своего пропавшего товарища. Восемь разведчиков изъявили желание продолжить рисовать карту — вдруг найдут еще что-то полезное.

— Близится закат, — Сильфида посмотрела в окно.

Я тут же бросил заниматься этим делом, словно только искал повода.

— Или не «словно»?

«Или не «словно»»

— Да. Нам пора в Капарию.

Принцессы так же резко бросили обирать мертвых. Видимо, и им это занятие осточертело.

— Знаешь, мне кажется, стоит подумать над своей приветственной речью.

«Думаешь, не станет слушать?»

— Ты его обобрал, когда сбежал из тюрьмы. Вырубил как первогодку, когда он на тебя напал, пытаясь защитить Селесту. Думаю, да. Он на тебя очень зол.

«Да, это наверняка так…»

Я посмотрел на солнце — яркий диск едва-едва коснулся горизонта.

«Все же, я надеюсь, что он хотя бы даст мне слово. Со мной две принцессы, которых он не может не знать»

— Ну… это возможно. Только вот спину ему не вздумай доверять.

«И не собирался. Главное, чтобы он понял, что я пытаюсь сделать»

Портал в Капарию был таким, каким я уже видел — серая, а не светящаяся молочно-белым пленка вокруг почти круглого кольца арки. Корни, ее образующие, не отличались от остальных, что создавало некое несоответствие. И тем не менее, даже стоя по эту сторону, от этой конструкции веяло опасностью. Ни у портала гномов, ни у людей такого ощущения не было.

Тоннель перехода тоже был серым, из-за чего просматривался дальше, так как не слепил глаза. И не смотря на то, что тело не ощущало поворотов, летели мы сквозь него по какой-то ломаной траектории.

Мир встретил нас оранжевыми красками заката, той самой круглой стеной вокруг Древа… и иссушающей аурой, которую я знал по Борланду.

— Твою мать… — застонал я, от неожиданности падая на колени.

— Что с тобой? — тут же забеспокоилась Мариша.

— А вы не чувствуете? — спросил я, глядя на них. Принцессы выглядели как обычно.

— Видимо, нет, — взгляд Сильфиды ненадолго «поплыл», пока она прислушивалась к себе.

— Этот мир иссушает, как сами арраны, — я встал, привыкнув к этому чувству. — И если вы этого не ощущаете… неудивительно, что посланные вами шпионы не вернулись.

— Погоди, ты хочешь сказать…

— Да. Долго здесь находиться нельзя — Капария тебя просто убьет, если этого не сделают Разрушители. У нас точно есть сутки, раз разведчики возвращались, но сколько есть помимо них мне проверять не хочется.

Черт, как же тут тогда живет Бриален? Я ни разу не видел его выходящим из портала.

— Есть вариант, что он отдыхает в Уршале, например.

«Но почему не среди своих?»

— Ну, вот у него и спросишь. Кстати, а вот и он… кажется…

Рослая фигура у ворот никак не напоминала мне того стражника, что я знал. Я вообще сомневался, что это эльф. Ростом с Борланда, словно переевший протеина качок, седые, какие-то полупрозрачные волосы и огромный топор на спине, словно отлитый из единого слитка.

— Не «словно». И сразу скажу, это гномий топор. И скорее всего закаленный.

— Бриален? — позвал я осторожно. Тот сразу же обернулся. И узнать в нем того эльфа, что я видел, было сложно.

— Мастер Или… ты? — а вот он меня узнал сразу. — Но ты же должен быть мертв!

— С чего это? — удивился я.

— Маркус же обещал позаботиться о тебе!

— Ассасин! Вот кто его нанял!

— Бриален, что с тобой… стало? Я же помню тебя вообще другим!

— Я стал лучше! Быстрее! Сильнее! Маркус изменил меня! Теперь я могу наравне сражаться с самими Разрушителями!

— Изменил? — в шоке произнесла Сильфида.

— Старые Ритуалы. Что вы делаете в компании убийцы, Ваши Высочества? — он достал из-за спины свой топор.

— Он не убийца, Бриален. Мы доказали его невиновность.

— Он не может не быть убийцей! Весь замок видел, что он сделал!

— Я не убил тебя, сбегая из тюрьмы! — воскликнул я. — Не убил тебя возле дома Делины, когда разговаривал с Селестой!

— И это была твоя самая фатальная ошибка, выродок!

Он резко дернулся ко мне, размахнувшись топором. Удар был такой силы, что лезвие наполовину вошло в камень стены, но стражник этого словно не заметил, вытащив оружие одним рывком.

— Сначала убил королеву! — заорал он. — А теперь покушаешься на мою жену?

— Что? — удивились мы хором.

— Маркус мне все рассказал! Как он сорвал твое нападение на наш дом! Как ты в тюрьме рассказывал, что собираешься сделать с Селестой! Как ты сбежал, убив четверых эльфов!

— Это ложь! — заорала Сильфида. — Он все это время был с нами! Нас не было у замка уже месяц!

— Маркус не стал бы мне лгать!

— Ты смеешь сомневаться в словах королевской принцессы?!

На секунду Бриален застыл, но лишь за секунду.

— Где вы были, когда он угрожал моей жене! Где вы были, когда он обокрал и обесчестил меня!

— Я не угрожал твоей жене!

— Ложь!

Топор пролетел возле меня с такой скоростью, что я почувствовал давление воздуха. Даже если нить и остановит лезвие, без серьезных травм тут не обойдется.

— Ты умрешь за свои злодеяния, выкормыш, — он смотрел на меня своими кроваво-красными глазами, давая мне ответ на вопрос, каким же способом он находился здесь так долго.

— Ты хоть знаешь, что с тобой сделал Маркус? Знаешь, чем ты платишь за то, чтобы находиться здесь?

«Как сказать «человечностью», но только по-эльфийски? Эльфностью? Эльфийностью?»

— А это сейчас действительно насущный вопрос???

— Я потерял облик, но это не самая большая цена!

— Ты потерял не только облик! Ты больше не эльф! Ты Разрушитель, такой же, как арраны!

— Не смей меня сравнивать с этими выродками!

Бриален крутанул топор в руках и снова напал.